Отвергнутые жёны, или Амазонки поневоле

Глава 4

Первые два месяца напоминали сущий кошмар. Первобытная жизнь оказалась тяжёлой и голодной.

Самой простой проблемой был язык аборигенок, да и когда есть охота, быстро учишься распространённым понятиям, потом уже пошло проще.

Сложнее было с «удобствами» и элементарной гигиеной. Ручей протекал за оградой, приходилось набирать его в тяжеленные глиняные плошки, которые тут использовали вместо вёдер. О том, чтобы тщательно вымыться, речи не шло: вода была на вес золота. Пища лишь растительной, потому как всё вооружение состояло из заточенных палок.

Как мне рассказала Дая, поселение возникло стихийно. Поодаль жили племена охотников и людоедов, на территорию последних бедняжки старались не соваться.

Если женщина не могла родить или первенец погибал, её просто изгоняли из племени, как лишний рот. Также поступали со старухами и с девушками, если те в чём-либо провинились.

Первые «амазонки» жили на деревьях, но и там легко стать добычей хищника, постепенно подняли деревянный забор из поваленных стволов. Когда аборигенки научились оберегать свою жизнь, народу в деревне прибавилось.

Однако самым кошмарным оказалось то, что хищники, обитавшие здесь, поражали всякое воображение. Динозавры, саблезубые тигры, гигантские насекомые. Повезло ещё, что не было огромных ящеров, типа тираннозавров или тарбозавров. Хищники достигали не более двух метров роста и были не очень умны. Преобладали виды мелких динозавров, например, небольшие компсогнаты. Они весили несколько килограммов и ростом были не выше метра. Или пернатый сципионикс, некрупные птеродактили, промышлявшие рыбой, и ещё несколько видов птерозавров, умевших летать, но угрозы для человека не представлявших.

Кто же был действительно опасен, так это карнозавры. При относительно небольшой, не выше полутора-двух метров, высоте, длина их тела достигала около пяти метров. Массивная голова заканчивалась огромными челюстями с острыми, как кинжалы, клыками. Задние ноги мощные и длинные, бегом от такого не спасёшься, догонит в два счёта. Толстый, подвижный хвост служил не только опорой для тела, но и грозным оружием.

Да, здесь царили динозавры. Млекопитающим приходилось приспосабливаться, и даже тигры не осмеливались покидать свои убежища, когда по лесу шла стая ящеров.

Всё это мой рассудок принимал с трудом. Помню, когда впервые встретила травоядного парксозавра возле реки, меня просто парализовало от страха, и все знания биолога испарились при взгляде на морду животного, с любопытством разглядывавшего меня. Ящер забавно поводил головой из стороны в сторону, пока я следила за ним немигающим взглядом, точно заворожённая.

Тогда Дая направила меня к деревне смачным пинком, несмотря на то, что зверь попался травоядный, – он мог напасть из страха. Так я заново училась выживать в этом страшном, полном опасностей мире.

Наутро я выбралась из своего шатра, который строила сама. Здесь никто не спешил помочь, все привыкли жить обособленно, хоть решения, касающиеся племени, принимала Дая.

Мне в соседки досталась молодая девушка, Ная, шустрая, как птичка, и такая же любопытная. Вместе мы нарвали больших пальмовых листьев, собрали каркас из веток, куда водрузили потом свой «гербарий». Другие женщины посмеивались над нами. Что сказать? Ная сама была недавно изгнана из отчего дома, сноровки у неё пока было маловато. Вот и учились мы всему вместе. Хижина пару раз развалилась, но потом шатёр получился таким, как нужно. И ночью мы больше не дрожали от прохладного ветерка. Натащили в наш дом душистой сухой травы, устроили что-то наподобие сеновала и спали в обнимку, так теплее.

Отдельный бич селения – паразиты, потому и волосы женщины стригли коротко. Вернее, обрезали каменными осколками, которые остро затачивали. Но я отказалась от этой процедуры. Раз в неделю натаскивала воды и промывала волосы глиной. Получалось не очень чисто, но лучше, чем ходить с сальными патлами. Вши пока селиться в мою шевелюру не спешили. Ная тоже стала мыться, как я. И скоро уже многие молодые женщины переняли эту привычку, не обрезая волосы на корню.

А вот медикаменты у меня кончались. Решив, что чудесной воды, то есть антисептиков, у меня неисчерпаемый запас, женщины, после того как я вылечила в первый день двоих, бежали ко мне с каждой травмой. Но, к сожалению, запас медикаментов был сильно ограничен. Антибиотики я предпочла припрятать. Кто знает, какие хвори здесь гуляют. Перед экспедицией нас прививали от всевозможных болезней, но сомневаюсь, что наши врачи слышали о той заразе, что может быть здесь.

Но раз уж судьба в лице колдуна занесла меня сюда, надо приспосабливаться. С этим я и пришла к Дае:

– Давай сделаем ручей в деревне.

Женщина удивлённо подняла глаза:

– Разве мы можем повернуть реку? О чём ты говоришь?

– Я покажу, – вооружившись двумя острыми скребками, пошла на берег ручья. Ная тоже прихватила «инструмент», только скорее из любопытства.

Устроившись поудобней, начала рыть мягкую глину в сторону нашего селения, поначалу работа спорилась, но потом почва пошла сухая, рыть стало гораздо труднее. Я пыхтела и обливалась потом, пока другие обсуждали, к чему это приведёт.

– Помогли бы, что ли, – зло бросила в сторону женщин, – вода всем нужна, не только мне.

Дая с сомнением посмотрела на мою канавку, а потом уселась рядом и принялась помогать. Нашему примеру последовали и другие. К вечеру удалось прорыть длинный арычок, в таком не искупаешься, но воду набрать можно. Работа заняла ещё два дня, но потом мы могли пользоваться «благами цивилизации» в любое время.

Хорошо бы ещё соорудить «нужник», но где взять лопату? Каменным скребком яму не вырыть.

И даже первая победа вдохновила и заставила селянок прислушиваться ко мне. Я не претендовала на место Даи, а она лишь благодушно посмеивалась, когда я предлагала ей что-то новое. Скоро мы обзавелись глиняной посудой. Качество было не ахти, и многие предпочитали по старинке пользоваться листьями, но, как говорится, лиха беда – начало.

Задумалась я и о нашей «диете». От фруктов уже воротило, хотелось горячего супчика, на худой конец, куска жареного мяса на палке. Пусть и без соли.

Только вот как охотиться? Решение пришло неожиданно: в ручье появилось изрядное количество рыбы. С чем это связано, я не поняла, да и разбираться было некогда. Взяв обычную корзину, плетённую из прутьев, занялась ловлей. Это были представители амиевых рыб, сантиметров сорок в длину, с коричневой спинкой и зеленоватым брюшком. Юркие и скользкие. Промучившись с час, удалось поймать пару рыбёх. В этот вечер я отыскала палку покрепче, как смогла, заточила её и опалила на костре.

Тихая охота шла туго, пока мы с Наей не стали просто загонять рыб в корзины. Я шла по мелководью со своим самодельным копьём, а девушка ловко подхватывала испуганную рыбу в корзину, молниеносно выкидывая на берег.

Вечером, обмазав нашу добычу глиной, запекла её в костре. Половину сожгла, но даже горчившую подгорелую рыбу съели всю, до последнего куска.

Сыто рыгнув, Дая сидела у костра, разомлев после ужина:

– Не знаю, из какой земли ты сюда попала. Мне нравится такая жизнь. Лови нам больше мяса.

– Легко сказать, – усмехнулась я в ответ, – тогда нужна ваша помощь.

– Мы и так сильно рискуем, покидая деревню, чтобы собрать еду, – Дая подобралась. Она была в ответе за это племя, и я это понимала.

– А мне одной не справиться, – пожала плечами в ответ.

– Ная поможет, – отрезала женщина и ушла спать.

А я ещё долго сидела у костра, обдумывая, как улучшить нашу первобытную жизнь.

Решение пришло неожиданно. Я заметила, что женщины вьют что-то наподобие верёвок из волокон растений. А если сделать лассо или скользящий узел, типа силка, для ловли мелких динозавров? Правда, не знаю, насколько съедобно их мясо.

Расспросила у Наи, оказалось, мужчины охотились на многие виды ящеров, и люди питались ими без вреда для себя.

И я решила попытать удачу. Несколько дней раскладывала на найденной звериной тропе требуху от рыбы. Потом к молодому деревцу подвесила петлю, на уровне мелкого динозавра, крупных моя ловушка всё равно не удержит. Закрепила, как могла, петлю, чтобы она держалась ровно. Деревце верёвками привязала к другому, воткнула в землю пару палок, которыми закрепила петлю в одном положении. Вокруг положила требуху, отбивая свой запах.

С утра, как только ночные хищники убрались в берлоги, мы с Наей пошли проверить ловушку. Добыча попалась: в узле болтался растерзанный труп мелкого сципионикса. Им уже кто-то пообедал. Мы отыскали другую тропу и повторили всё снова. В этот раз удача улыбнулась нам. В силках бился динозаврик размером с петуха. Но даже у такой крохи были мощные когти, зверёк отчаянно сопротивлялся. Мы изрядно намучились, пока оглушили его.

Ная, ловко орудуя заточенным камнем, вскрыла ему шею, спустила кровь, чтобы не привлекать к деревне хищников.

Когда мы пришли в селение, перемазанные кровью и с добычей на плече, женщины завистливо смотрели нам вслед. Вечером я объяснила, как можно наловить мелких зверей, и вскоре мы нашли несколько излюбленных троп небольших ящеров. С этого момента наши трапезы стали куда сытнее и разнообразнее.

Глава 5

Каждый день для меня стал решением какой-либо задачи. Иногда я мечтала, чтобы колдунишка отправил меня хоть в Средние века, где выжить куда легче, чем в первобытных джунглях. А потом начинался день, и я шла добывать пропитание и выдумывать новые средства для того, чтобы хоть как-то облегчить наше существование.

Мои поделки из глины успеха не принесли, обжигать её я не умела, и посуда разваливалась на части при малейшем ударе. Равно и как самодельные кувшины селянок. Тогда я заинтересовалась деревом, из которого делали верёвки, вынимая довольно эластичную сердцевину. Женщины хорошо знали ядовитые растения, что неудивительно, и уверили меня, что оно совершенно безвредно. Взяв небольшой чурбачок, вытащила из него податливые внутренности, выскоблила стенки, так чтобы они приобрели гладкость, и долго сушила над огнём. В итоге получился небольшой кувшинчик, с которым удобно ходить за водой или в лес за пищей.

Знаний не хватало катастрофически. Я могла распознать тысячи растений и видов животных, а вот охотиться или «на коленке» соорудить хоть какой-то инструмент не умела. Путешествуя в экспедициях, научилась разводить костёр подручными средствами да греть еду в банках. Но с этими знаниями в джунглях не выживешь. И почему не слушала Геннадия Петровича, который был не только блестящим биологом, но и отличным охотником? Выживание для него – дело привычки. Слишком мы изнежились благодаря доступности всех благ, зная, что, стоит вернуться «из полей», и к нашим услугам будут предоставлены рестораны, интернет и шикарные гостиничные номера.

С каждым днём мы с Наей отлучались от деревни всё дальше. Надо было исследовать, что за флора и фауна меня окружают. Может, удастся найти полезные растения? Поначалу я решила, что в здешних лесах есть только папоротники да примитивные пальмы. К счастью, мои предположения оказались ошибочны. Среди флоры хватало и деревьев, и цветов, и ползучих лиан. Природа поражала буйством и смешением самых различных видов. Словно какой-то сумасшедший садовод взял кучу семян и высыпал их все в одном месте. Растения были из разных временных эпох и стран.

Пока плодами моих изысканий стали несколько ядовитых видов. Первым обнаружила крапивное дерево. По названию понятно, что действует оно также как наша крапива. Вот только ожоги его больше напоминают удар электрошокера и очень мучительны. Заживают долго, но если подвесить даже сухие стебли вдоль забора, ни один хищник или человек и близко не подойдёт к ограде.

Таким же эффектом обладал и книдосколус: листья и стволы этой травы, которая в тропическом климате вымахивала метра под два, были усыпаны чрезвычайно острыми, длинными как иглы шипами. Ядовитым был его сок, обжигающий кожу.

По ночам я не раз слышала, как к нашей ограде подбирались звери. На самом деле, забор не был такой уж серьёзной преградой, тот же карнозавр при должном старании мог проломить его своей широкой головой. Спасало, наверное, только то, что пищи и так было в избытке.

И всё же безопасность лишней не бывает, решила я. Найдя хороший осколок камня покрепче, заточила его поострее, взяла ещё свежие жилы убитого ящера и потуже примотала к палке. Получилось что-то наподобие короткого копья. Такое же орудие сделала для Наи.

Вооружившись, мы нарезали стеблей крапивного дерева и палками воткнули их в щели забора. Прикасаться к ним было очень опасно, а лечить ожоги нечем.

Наш замысел принёс плоды быстрее, чем мы ожидали. Как-то ночью нас разбудили сдавленные крики, которые переросли в целую вакханалию. Когда подоспели к ограде, за ней кто-то вопил благим матом.

Женщины стояли, затаив дыхание. Я же перевела вопросительный взгляд на Даю. Та только приложила палец к губам. Прильнув к щели в ограде, попробовала рассмотреть потревоживших наш покой. То, что это люди, было понятно по крикам. Но кто отважился прийти ночью, не побоявшись рыскавших по лесам хищников? Сквозь неплотно подогнанные брёвна было видно лишь невнятное мельтешение. Южные ночи очень тёмные, спросонья рассмотреть что-нибудь сложно. Вдруг перед глазами мелькнуло чьё-то раскрашенное злобное лицо с оскаленными от боли зубами. От неожиданности я отпрянула от ограды.

За забором ещё разносились невнятные ругательства. Язык аборигенов, хоть и лишённый образности, состоящий из обилия «рычащих» звуков, хорошо передавал эмоции. Кто-то от души вспоминал всю родню селянок, включая их первопредков.

Скоро всё стихло, Дая, махнув рукой, позвала всех к уже потухшему костру.

– Кто это был? – спросила её по дороге.

– Людоеды. Пришли за добычей.

– Но разве им мало зверей?

– Людей убивать легче, – женщина грустно вздохнула, – спасибо тебе. Ты сегодня спасла несколько жизней.

– Откуда они приходят и почему не боятся ночных зверей? – опасность легче предупредить, потому надо знать, где живёт племя каннибалов.

Дая неопределённо махнула рукой:

– Там, за джунглями, в высоких камнях. Они вымазываются мочой хищников, чтобы отпугивать других животных. И у них хорошее оружие.

– Какое? Расскажи мне? – Я подсела поближе к женщине с любопытством. Всё равно до рассвета не уснуть. Да и небо уже начало светлеть.

– Метательные камни. – Дая описала мне устройство обычной пращи, – они их кидают очень метко, одним ударом убивая человека. У Юны, – женщина кивнула в сторону худенькой до прозрачности девушки, с большими печальными глазами, – людоеды убили мужа. На охоте. А её выгнал вождь, сказал, такая тощая, здорового ребёнка не родит.

Глаза Юны заблестели от слёз, но она взяла себя в руки, кивнув в подтверждение слов Даи.

– Ана, – так прозвали меня аборигенки, сократив имя Анна, – а какое оружие есть у вас? – Это любопытная Ная не сдержалась от вопросов.

– Разное. – Как описать пистолеты, пушки и прочее современное оружие людям, не видевшим ничего, кроме дубин и камней? – Оно – как большие палки, из которых вылетает огонь. Убивает самых сильных зверей.

Глаза подруги разгорелись от представленного зрелища.

– Нам бы такие. Никакие людоеды не были бы страшны!

Да, согласна, оружие не помешает. Кто знает, не обозлит ли наша выходка каннибалов и когда их снова ждать? Сделать пращу можно и самим. Чем я и занялась с утра.

Вырезав из кожи тонкие лоскуты, свила из них прочную верёвку. Посредине оставила «кармашек» для камней. На одном конце завязала петлю, которая надевается на запястье, на другом – тугой узел. Когда праща раскручена, узелок отпускается и камень летит в цель. Это в правильном варианте. Но у нас они попадали куда угодно, только не туда, куда их метали.

Женщины сгрудились вокруг, наблюдая за нашими с Наей потугами. И мы чуть не зашибли старую Ину, которая пробормотала беззубым ртом несколько ругательств в наш адрес и предпочла ретироваться из «зоны поражения».

Но потихоньку дело пошло на лад. Другие аборигенки тоже заинтересовались нашим оружием, тренируясь в свободное время. Скоро у нас стало вполне сносно получаться.

Может, у меня и мало шансов выжить в этом мире. Но они есть, и с каждым днём их становится всё больше.

Глава 6

Охота вскорости стала куда эффективнее: часть женщин загоняла небольшие стайки динозавров на заранее облюбованную поляну, остальные метали в них камни. С каждым разом получалось всё лучше. Я и сама старалась чаще браться за пращу, мало ли когда и от кого придётся обороняться?

Пока мы жили спокойно. Людоеды больше не пытались перелезть через забор, памятуя о случившемся. Насколько поняла эти каннибалы сюда забрели в третий раз за всё время существования деревни.

– Послушай, – привлекла я внимание Юны, с которой мы сегодня занимались выделкой шкур, – а почему вы не умеете пользоваться оружием?

– Женщинам нельзя, – пожала та плечами с таким видом, словно я спросила несусветную глупость.

– Но если вы живёте без мужчин, кто вам может запретить?

Юна подняла голову и надолго задумалась.

– Мы привыкли, – наконец услышала я.

Женщина снова принялась скоблить шкуру. Дело это было нудным, долгим и кропотливым. Свежую кожу очищали от кусочков мяса и перьев, если они были. Потом замачивали и скребли каменными лопатками, снова и снова, пока кожа не размягчалась. И тут надо было следить, чтобы она осталась целой. Потом куски, как могли, разрезали “ножом”, пуская их на одежду и обувь, представлявшую собой грубые кожаные портянки, кое-как стянутые тонкими ремнями.

"Платья" тоже представляли собой апогей примитивизма: куски выделанных шкур просто обматывали вокруг бёдер и груди. Или делали прорезь для головы, скрепляя на талии верёвкой. Но такие большие шкуры попадались нечасто, так что в «тунике» щеголяла только Дая, остальные довольствовались лоскутами.

– Я тут придумала ещё кое-что, – снова оторвала Юну от её занятия. Женщина отёрла пот со лба, подняв на меня усталый взгляд.

– Нам нужны тонкие и острые кости.

– Зачем? Новое оружие? – глаза загорелись любопытством.

– Лучше, – улыбнулась ей, – новая одежда.

– Погоди, – женщина обтёрла мокрые руки и куда-то ушла, вскоре вернулась с несколькими тонкими и длинными костями, – такие?

– То, что надо, – кивнула я.

Закончив с работой, взяла «точильный» камень, который припрятала у себя в хижине и придала костяшкам вид иглы, хорошо заострив конец. Найдя кусок ненужной, дырявой шкуры, попыталась аккуратно её проткнуть. Кожа поддавалась плохо, но всё же у меня получилось. Скрепив дырки между собой тонкими полосками, с торжеством продемонстрировала поделку Юне.

– Вот!

Женщина скосила глаза на кривую тряпицу, с сомнением осмотрев её.

– Подожди, когда шкуры будут готовы, мы сделаем себе красивую одежду.

Жизнь потихоньку налаживалась. Жительницы деревни охотно перенимали все новинки, придуманные мной. Мы обзавелись деревянной посудой, сделали для себя острые копья и ножи, наплели пращи. Потихоньку начали выбираться дальше в джунгли, разыскивая съедобные растения.

До этого мои амазонки не уходили больше ста метров от поселения, благо там в достаточном количестве росли деревья гинкго и пальмы, с которых собирали плоды. Сейчас в рацион добавилось мясо и иногда рыба, но соли не хватало.

Однажды, прочёсывая лес, мы наткнулись на целую рощу огуречных деревьев. Интересно было то, что плоды действительно похожи на знаменитый овощ, только росли гроздьями. Ная, увидев их, скривилась.

– Это есть нельзя, – показала она пальцем на плоды, чтобы у меня не осталось сомнений.

– Почему? Они не должны быть ядовитыми, – я вглядывалась в крону, прикидывая, как добраться до желанного трофея.

– Невкусно, – поморщилась девушка.

Действительно, растущие на дереве «огурцы» оказались кислыми, зато ими можно поливать мясо.

– Ничего, покажу, как их есть, – уцепившись за подходящую ветку, забралась на дерево.

Ная тихо хихикала внизу, прикрывая рот ладошкой. По мнению аборигенок, лазила я как криволапый ящер, а ходила по лесу так шумно, что меня слышали на другом конце джунглей. В первое время вообще не могла подтянуться на ветке, болтаясь, как тюфяк, внизу. Но постепенно мышцы набирали необходимую силу, а тело становилось все более поджарым и мускулистым.

Вернувшись домой, взяла продолговатые плоды, разрезала их, смешала немного мякоти с мясом. Потом пристроила его над костром.

Женщины удивлённо переглядывались, и только старая Ина тихо ворчала, что я испортила хороший кусок добычи. Скоро по деревне поплыл сногсшибательный запах шашлыка, все молча принюхивались, ожидая, когда еда будет готова.

Дая передала первый кусок Ине, старуху было не жалко. Меня иногда поражали здешние обычаи, но все они были продиктованы простыми принципами выживания. Незнакомую пищу пробовал тот, кто уже достаточно пожил на свете.

Ина долго обнюхивала мясо, пока Дая не прикрикнула на неё. Потом откусила, пережёвывая беззубыми челюстями. И удовлетворённо кивнула. Оставшуюся пищу сразу же разобрали. Женщины, одобрительно мыча, вгрызались в свои куски.

Я внимательно наблюдала за старухой: есть мягкие плоды отсутствие зубов ей не мешало, а вот с твёрдой пищей дела обстояли плохо. Она перетирала дёснами куски, глотая их почти не пережёванными, потом мучилась животом.

На следующий день взяла деревянную плошку, подобрала небольшой камень попрочнее, чтобы не было мелких осколков, и попробовала перетереть кусок лианы – получилось неплохо. Отнесла самодельную ступку Ине:

– Держи, ей можно измельчать пищу.

Старуха удивлённо смотрела на плошку и камень, повертела их в разные стороны и отложила, ничего не сказав. В обед я подошла к ней:

– Где моя ступка? Которую сегодня принесла тебе?

Ина тяжело заковыляла в сторону своей хижины, как обычно, что-то бормоча под нос и вернулась с требуемым.

Положив немного мяса, потёрла его камнем. Кусок скоро развалился на волокна. Не такие мелкие, как хотелось, но жевать их было куда легче.

Ина сгребла получившуюся кашицу, положила в рот и стала “перемалывать” деснами, удовлетворённо кивая. По лицу старой женщины растеклось блаженство.

Вечером, когда все укладывались спать, Ина зашла к нам в шалаш, тихо поманив меня рукой. Я выглянула на улицу. Женщина протянула мне нож, сделанный из цельного куска обсидиана. Лезвие было очень острым, по сравнению с теми, которыми мы пользовались постоянно. Подарок сложно было переоценить, нож в повседневной жизни – незаменимый инструмент. Свой «складишок» я берегла, почти не используя. Если вдруг потребуется несложное хирургическое вмешательство, он пригодится.