Бола Мимпи. Рассказы
Сначала мы выезжали раз в неделю, потом – два, потом – три. Количество машин в конвое возросло до двадцати, управлять такой длинной кишкой одному было сложно: последний джип на горном серпантине я уже не видел. Скорость пришлось увеличить, так как людей стало больше, – 70—80 человек, – и на остановки для фотосессий и купаний тратилось больше времени.
Перегруз в работе сказывался на моем, встроенном в голову, GPS. Однажды я пропустил маяк и начал петлять в горах, после часа петляний понял, что совсем потерялся. Дело шло к вечеру, к этому времени я должен был закончить тур и привезти колонну на место встречи с автобусами, которые развозили туристов по отелям. В очередной раз свернув куда-то, мы въехали в громадную лужу, и машины застряли. Мужики из группы дружно вытолкали все джипы, по уши заляпавшись в грязи. Я собрал их и сказал, что заблудился, сейчас буду искать дорогу, и из-за этого экскурсия закончится на пару часов позже. Прошу при благополучном исходе никому ничего не говорить.
Народ заухмылялся и сказал: «Ну, давай, Сусанин, веди нас». Уже после захода солнца, еще час петляя по горам, я каким-то чудом выскочил на нужный проселок и выехал к месту сбора. Джипы и вся группа были по уши в грязи. Мойщики на заправке матерились и проклинали все на свете, включая меня, компанию, туристов и дальних родственников. Если турецкую грязь не отмыть сразу, то утром это сделать будет невозможно.
Возвращаясь, вся группа в автобусе пила алкоголь, купленный на заправке. Я в нарушение всех инструкций прилег на задний диван и вырубился. Разбудили меня два мужика из группы:
– Вот скажи, браток, эти пируэты с «заблудились-потерялись», въезд в грязищу, выталкивание джипов – ты же это специально сделал? Ну, типа для остроты ощущений.
– Да нет, действительно потерялся и заблудился.
– Да ладно, мы же никому не проболтаемся, скажи только нам двоим.
– Правда, заблудился, – сказал я.
– Не, ну честно, только нам скажи, вот только нам, – не отставал он.
– Ну, вообще – да… это прикол такой, розыгрыш, наша фишка такая.
– Блин! Вот что я говорил! А ты не верил! Такой не заблудится, – сказал он, кивая на меня, – он же тут родился и вырос в горах этих, как Дункан Маклауд. Да, браток? На, хлебани.
В этот тур отправлялись все туристы, а не только брутальные мужики, записывалось много девушек, которые ехали в основном пассажирами. Путем естественного отбора лучшие оказывались у меня в машине.
Так как количество туристов возросло, я просил офис дать мне напарника-ассистента, но был пик сезона, и мои просьбы уходили в песок.
Как-то раз проводить колонну приехал наш директор по транспорту Ахмед-бей, лет 35—40, из редкой породы турок со светлыми волосами и голубыми глазами. С виду итальянец или югослав, только было что-то во взгляде цепкое, тюркское. Когда он увидел контингент в моей машине, мгновенно принял решение регулярно выезжать со мной на джип-сафари.
Для меня это оказалось большим плюсом, так как с Ахмедом любые вопросы решались в три секунды, у него был мобильный телефон (!) и неограниченная власть визиря в нашей компании и окрестностях. Мужик он был очень жесткий, его боялись и уважали все водители (в Турции, кстати говоря, они – не подарки), у нас же работали в основном курды. Как-то сломался джип в горах, так по его звонку, пока мы обедали, пригнали новый, что в домобильную эпоху было непросто.
Обычно он брал отдельную машину (новую) и сажал к себе туристок. Если у меня оказывались девушки получше, он забирал мой джип, говоря, что гид должен ехать на хорошей машине.
Во время тура он вел себя не как директор, а пахал наравне со мной: менял колеса, если надо, парковал джипы и так далее. Поскольку ни на каком языке, кроме турецкого, он не говорил, кое-как переводить приходилось мне. Выезжал со мной на тур постоянно, управляя всей логистикой транспорта компании по телефону.
За время тура он успевал понравиться туристкам, далее шло приглашение в ресторан. Обставлялось это все с турецким шиком и сервисом: отдельный кабинет, у каждого за спиной – официант, только для нас – ансамбль на турецких инструментах, стол – под завязку уставлен блюдами, потом сладостями и напитками.
Туристки от такого гаремообразного подхода и сервиса таяли моментально.
Ахмед называл весь этот процесс Чамьюва-Амьюва, до сих пор не пойму почему. Чамьюва – это курортный городок под Кемером, а вот Амьюву на карте я так и не нашел.
В конце сезона по неизвестной мне причине Ахмед прервал контракт с транспортной компанией, а в другой – джипов уже не было, поэтому джип-сафари отдали на откуп провайдеру, я перестал ездить на этот тур. Меня перевели на ночную экскурсию Дисколенд, которая проводилась в аквапарке, где Ахмед-бей регулярно контролировал процесс.
ИСПОРЧЕННЫЙ ТЕЛЕФОН ДЛЯ МОРПЕХА
Ночью аквапарк работал как дискотека. Включалась главная горка, в центре был большой танцпол, вокруг – бары, работающие по системе «все включено». Народу туда набивалось не менее тысячи. Дискотеку продавали как экскурсию, парковка была забита автобусами из туркомпаний. На этот тур гидами старались ставить парней, ибо собрать и загрузить под утро в автобус разгулявшийся народ было непросто. Гиды охотно ехали и брали с собой коллег.
В Анталии на рейде стоял американский авианосец «Нимиц». Морпехи, получив увольнительную, пришли на дискотеку, человек двести.
Гиды собирались за отдельным столиком и весело проводили время, за группами следить было не надо. Андрей отошел к бару за напитками и, вернувшись к своему столику, увидел, что гид Ольга стоит и, прижав ладони к лицу, мотает головой. Рядом стоял какой-то парень турок и что-то говорил, но грохотала музыка, и ничего не было слышно.
– Что случилось? – прокричал Андрей Ольге в ухо.
– Меня в нос ударили, – промычала она, не отрывая рук от лица.
– Андрюха, что случилось? – прокричал подошедший сзади Заур, коллега Андрея.
– Ольгу кто-то в нос ударил!
К Зауру начали подтягиваться коллеги, гиды разных компаний.
– Что такое, брат? – прокричал Руслан Зауру.
– Гида нашего в нос ударил! Вон тот! – И показал на говорящего парня рядом с Ольгой и Андреем.
– А за что?
– Не знаю! Танцевать, наверно, не пошла!
– Русик, чё такое? – спросили земляки у Руслана.
– Танцевать отказалась, и он ей нос сломал!
К нарастающей толпе подошел директор компании Ахмед-бей. и шеф-секьюрити дискотеки, спросили крайних:
– Что случилось? Почему собрались?
– Вашего гида избили! Нос сломали! Она танцевать с ним не пошла! А он её – в нос!
Шеф-секьюрити по рации вызвал подмогу, толпа вокруг нарастала. В центре толпы Андрей разговаривал с парнем, виновником событий:
– Что случилось?! – крикнул он по-турецки сквозь грохот рэйва парню маленького роста, похожего на краба из-за широченных плеч.
– I don’t speak turkish!1
– What happen?2 – перешел на английский Андрей.
– Я очень извиняюсь! Я переступал через стул, он подо мной упал, и я головой ударил её в лицо. Я приношу свои извинения! Что я могу сделать?! Девушка, пожалуйста, извините меня! Я не хотел, это вышло случайно! – Кричал сквозь музыку морпех.
Андрея с Ольгой оцепила охрана клуба, за ними стояла уже рвущаяся в бой агрессивная толпа, которую цепью окружили морпехи с авианосца ровным большим кругом, как преторианцы из фильма «Гладиатор», и молча наблюдали за происходящим. Их легко было узнать по крепкому телосложению и прическе.
Сквозь толпу в центр прорвался Ахмед и тоже спросил Андрея, что случилось. Он рассказал все как было, Ахмед все передал шефу охраны, тот по рации скомандовал охране разогнать толпу. И цепь морпехов растворилась в толпе.
Морпех-краб, молитвенно сложив руки, долго еще извинялся перед Ольгой; он был латинос. Потом пошел в бар и купил для неё шампанское в ведерке.
РОКСОЛАНА, ИЛИ ВОЖДЬ КРАСНОКОЖИХ
Жанна была ответственна и профессиональна, работала без ошибок; туристы приходили от нее в восторг. Но имелся у нее один существенный недостаток: она была замужем за владельцем крупной сети отелей – олигархом.
Она кипела жаждой деятельности всеми фибрами своей двадцатипятилетней души. Наконец, удалось уговорить мужа, что ей надо работать, иначе сойдет с ума либо она, либо он. Начала с нуля, трансферменом, потом – отельным гидом, училась на ходу. Ни разу не опоздала, вызывалась сама на самую тяжелую работу, продажи зашкаливали, замечание получила за все время только одно от шеф-гида: не приезжать на работу на кабриолете-купе SLK500 и сменить часы Шопард на Свотч, чтобы не смущать туристов.
Через пару месяцев мужу надоели отлучки жены на ранние трансферы. Рано утром он позвонил старшему по региону и спросил:
– Какой у вас штраф, если не вышел на работу?
– Пятьдесят долларов.
– Я дам пятьсот, она не выйдет.
– Ее некем заменить! Все гиды заняты.
Муж решил зайти с другой стороны: директор вызвал старшего по региону и дал задание уволить Жанну за плохую работу:
– Что, у нее совсем нет ошибок?
– Нет.
– Что, и не опаздывает?
– Наоборот, раньше на полчаса приходит и водителей будит.
– Черт! Жалобы от туристов есть?
– Нет, вчера шесть благодарностей отправил в офис.
– Блин, а как продажи?
– Лучшая в регионе.
– Может ворует?
– Ерунда какая.
– Все равно надо уволить, хозяин сказал.
Через пару дней старший гид вызвал Жанну, все ей объяснил и просил, чтобы она ушла сама. «Вот скотина!» – сказала Жанна и написала заявление.
Спустя две недели звонок директору:
– Жанну надо принять обратно.
– У нас вакансий нет.
– Возьмите помощником гида.
– Её? Помощником?
– Нормально, я буду платить вам, а вы – ей, пусть она лучше вам мозги выносит.
МОНТЕКРЫСТО
Группа братков в двенадцать человек поехала на рафтинг3. Лидера ОПГ звали Жека, он был похож на римского полководца: правильные черты лица, прямой нос, жесткий взгляд голубых глаз. С Жекой был его сын, подросток лет четырнадцати. Дисциплина – железная, везде и всюду все как один – бригада.
Все захотели сплавляться на двухместных каяках; инструктор показал, как им управлять: куда девать ноги, как работать веслом. Жека попросил в один каяк посередине вставить дополнительную надувную перегородку – вставили. На вопрос инструктора «зачем?», он достал большую бутылку водки Смирнофф с насосом, вкорячил ее между перегородками и сказал: «Так будет веселее».
Тур был индивидуальный; гид и инструктор сплавлялись с ними и шли рядом в разных каяках. Братки были крупные, их каяки глубоко сидели в воде. Периодически бригада сходилась, выпивала, и сплав продолжался. Из-за остановок двигались медленно, другие их обгоняли. На одной остановке группу братков начал обходить рафт с немцами в желтых касках и жилетах, зашнурованных под горло на все застежки, под неспешные команды инструктора:
– Айн-цва-а-ай… Айн-цва-а-ай… Айн-цва-а-ай.
Немцы, в шутку, веслами обрызгали бригаду водой и под веселый хохот обогнали. Братки с криком «Ссу-у-ки-и!!!» рванули за ними. Один из каяков начал догонять рафт немцев. Те думали, что большие дяди шутят, продолжали хохотать и отбрызгиваться от них водой. Браток, что сидел впереди, встал в каяке на ноги и пытался ударить рафт с размаху двухлопастным веслом. Крепыш, что был сзади, работал веслом как пропеллер и орал:
– Ребром! Ребром бей! Пробей им лодку!
– Греби сильнее! Я прыгну к ним и перебью всех на хрен!
Немцы, не понимая опасности, продолжали плескать в него водой и смеяться. Гид, увидев, что каяк вот-вот догонит шутников, крикнул на турецком инструктору рафта:
– Уходите! Он сейчас к вам в лодку прыгнет, перебьет всех!
Инструктор быстро оценил ситуацию и скороговоркой зачастил:
– Айнцвай! Айнцвай! Айнцвай! Айнцвай! Айнцвай! Айнцвай!
Дисциплинированные немцы врубили скорость, их рафт задрал нос и с пенным следом ушел от погони.
До финиша приключений больше не было, на базе группа села за один стол. Гид за обедом продолжил экскурсию и рассказывал про окрестности. Жека, дослушав его, спросил:
– Слухай, паренек, а ты где так трещать складно научился?
– Есть курсы специальные.
– Ты мне адресочек-то дай, я вон своего оболтуса туда отправлю, может, будет из него толк, а чё, пусть турыстов катает! Да, братва? А то он только и умеет, что ценники на Рыбоке рассматривать. – И кивнул на сына.
Сынок был в папу, дерзок:
– Да сам ты! – сказал он и уткнулся в тарелку с форелью.
Воцарилась тишина, время остановилось. Жека положил приборы, посмотрел глазами-гвоздями на сына и сказал:
– Чё сам! Чё сам! Да я в твоем возрасте уже всего Монтекрысто прочитал!
Время ожило, и братва, с уважением глядя на Жеку, зашелестела: «Прав, прав, по-любому прав».
Перед тем как выйти из автобуса, он достал из кармана шорт «котлету» и раздал щедрые чаевые водителю, гиду и инструктору:
– Пацаны, примите от души, благодарствуем, – и, обращаясь к гиду, сказал – Слухай! А ты говорил, у вас еще чё-то с джипами есть?
ЧЕЧЕНСКАЯ РЕВНОСТЬ
Продажа экскурсий и шоп-туров для туристов – главная задача для отельного гида. Продавать надо было только туристам своей компании – это неписаный закон: не воровать чужих туристов. За этим бдели, но не все соблюдали этику, иногда подворовывали: приезжала группа или две семьи от разных туроператоров, но ехать на экскурсию хотели только вместе; обычно гиды договаривались и делились комиссией. Это правило существовало не для всех, например, компания проводила изоляционистскую политику, запрещая своему персоналу общаться с сотрудниками конкурентов. Таких не любили, они были вне закона и правил; туда обычно набирали без опыта работы, только из России, Украины и в основном девушек.
Ханут Тревел набирали кавказцев, причем было впечатление, что это беглые преступники, находящиеся на родине в розыске. С виду походили больше на братков, чем на гостеприимных работников туризма: лысые, с переломанными ушами, шрамами, рубленой речью, акцентом, наглые и дерзкие, за словом в карман не лезли.
С ними не связывались. Экскурсии туристы покупали у них со страху, как бы гид не обиделся.
В Юникорн Туристик работала девушка Ира, ее компания как раз была из тех, на кого этика не распространялась. Я и Ира дружили.
Однажды она случайно продала туристам Ханута обзорную экскурсию стоимостью пять долларов; под обзорный тур маскировался шопинг ювелирки и изделий из кожи. Ира поздно спохватилась, попыталась вернуть деньги, но те сказали, что чеченцы денег не берут, а после работы отомстят – «надругаются над ней по очереди, потом вырвут ноги и отрежут все остальное». Они сели в машину и стали ждать, когда она выйдет из отеля.
Ира позвонила мне, страшно волнуясь, сказала, что её сегодня будут резать чечены. Были бы не чечены, мог бы поехать и помочь сам, но с вайнахами надо действовать по-другому, через своих, иначе – бесполезно.
Я позвонил Шамилю, ингушу, он работал в фирме, через которую мы продавали экскурсии:
– Шамиль, там ерунда случилась, моя знакомая продала экскурсию туристам из Ханута, и теперь ваши вайнахи ее ждут на парковке, голову хотят отбить. Поговори с ними, она по ошибке продала.
– В Хануте вайнахи не работают.
– Как не работают, сказали что чеченцы.
– Кто сказал?! Ты там? Я выезжаю! Встречаемся в отеле! Никуда не уходи!
Мы встретились, Ира показала на осевшую от четырех головорезов машину. Шамиль подошел к двери, резко распахнул её и, тыкая пальцем в каждого, спрашивал:
– Кто уайнах!? Ты уайнах?! Или ты?! Кто здесь уайнах?! Кто сказал, что он уайнах?!
– Шомик, брат! Да ты чо, какая-то непонятка! Никто не говорил!
– А ее зачем ждете?!
– Мы подвезти хотели! У нее машины нет! Ира нам как сестра, клянусь! Шомик, в натуре непонятка, – может она неправильно поняла нас? Ира, скажи ему!
У Иры с тех пор появились братья в Ханут Тревел, и для нее наступили спокойная жизнь и счастливый сезон.
ДОБРОЕ ПРО ТУРЦИЮ
Мои друзья из Турции пеняют, что я пишу только плохое про Турцию. Исправляюсь, вот добрая история.
Первый сезон в Анталии я работал без рабочей визы «чалышма изини», на выезде платил штраф. Пограничник попался веселый балагур:
– О-о-о, уважаемый! У тебя штраф есть, иди, дорогой, иди, я тебе сейчас самый красивый штраф выпишу.
Влепил он мне штраф, и я улетел. На следующий год карьера пошла в гору, и у меня было разрешение на работу. На паспортном контроле я опять попал к этому же балагуру. Увидев меня в лакосте и с ноутбуком через плечо, он закатил глаза:
– О-о-о, уважаемый! Ты большим человеком стал! Много заработал, дорогой? Да? Сколько денег заработал? Ты сейчас кто, менеджер?
На следующий год мои дела покатились под гору: выезжал я с просроченной визой и мистическим образом попал на него же! Вместе со мной были две девушки-аниматора тоже со штрафом, Увидев мою просроченную визу, он искренне, с сочувствием спросил:
– Дорогой, как же так? Что случилось-то?
– Поругался с хозяином.
– Ах, он, этот сын! Пошли ко мне в офис, сейчас все решим.
Мы вместе с девушками зашли к нему в кабинет, им он выписал штраф и отослал на паспортный контроль. Потом достал из ящика стола бланк рабочей визы, выписал его на мое имя, тут же аннулировал и отправил меня на паспортный контроль.
Без штрафа.
ЕЩЕ ДОБРОЕ ПРО ТУРЦИЮ
Накануне выходного мы решили расслабиться. Открыли литровую J&B на троих, отпили три четверти, и вдруг – звонок из офиса: сломался микроавтобус, из нашего региона есть индивидуальный трансфер 2 чел, срочно выезжать на машине. Время было два часа ночи, трансфер назначили через час, ехать до отеля полчаса. Выпил литр воды, съел лимон, пачку жвачки, взял с собой напарника, и – поехали.
Дорога была свободна, ни одной машины. Перед въездом в Кемер нас остановил одиноко стоявший патруль дорожной полиции. Увидев наглухо запотевшие стекла, полицейский попросил меня выйти, и, когда я открыл дверь, его обдало волной вискаря:
– Куда едешь?
– В отель едем, трансфер в аэропорт, – сказал я, дыхнув на него перегаром.
– Алла, Алла, алкоголь пил?
– Нет, не пил.
– Уважаемый, ты мне что тут врешь? От тебя запах. А-а-а… так ты из России. – Сказал он, рассматривая мои права.
– Да, из России.
– Сегодня наш Галатасарай ваш Спартак 3:0 поимел! Смотрел?
– Да, смотрел. Уроды! Поэтому и нажрались, а тут звонок из офиса – срочно в аэропорт туристов везти. А мы уже пить начали. – Сказал я с убитым видом.
Он засмеялся:
– Понимаю! Не расстраивайся, я бы сам нажрался. Но как они ваших-то, а! – И показал руками как. – Ладно, езжай раз так, только внимательно. Еще раз поймаю, – без прав останешься.
Футбол мы не смотрели.
ЖАНДАРМ И СУТЕНЕР
Алена работала в Турции первый сезон и без рабочей визы. Их предупредили, что жандармерии лучше не попадаться. Ничего ужасного не происходило, если ловили без виз, всегда отпускали; но процесс был муторным, должен был приехать старший по региону и обязательно турок.
Однажды Алена возвращалась поздно из отеля, пропустила все маршрутные автобусы – долмуши – и пошла пешком по трассе в сторону городка, где был дом для персонала – ложман. Шла она по обочине, мимо ехала патрульная машина жандармов. Кто не был в Турции, жандармы – это военная полиция, зона ответственности – сельская местность.
Джип остановился, и Алену начали допрашивать: кто такая, откуда и куда, кем работаешь и так далее. Девушка не говорила по-турецки, а жандармы – по-английски; диалог не получался. Заботясь о чести своей компании, она решила скрыть, что работает отельным гидом. На вопрос жандарма, кем работает, ответила: «Массажистом в отеле, названия не помню». На самом деле ей не нужно было врать, сказала бы правду, и ее бы отпустили. В Турции массажистка – это все равно что проститутка.
Алена была девушка аппетитная, высокая, видная, и жандарм сделал выводы и спросил по-турецки:
– Кто твой сутенер? Как его зовут?
Алена подумала, что он спрашивает, кто ее начальник, и дала номер телефона и имя начальника своей компании, человека серьезного и строгого. Сутенер (Пезевенк) в турецком языке – это сильное ругательство и оскорбление.
Жандарм набрал начальника:
– Могу я поговорить с Эмин-беем?
– Слушаю вас.
– Это из жандармерии, мы тут проститутку твою поймали, ты же ее сутенер?
– Я?! Сутенер?! Проститутку? Кто это? Что за шутки?!
– Зовут Альёна, массажистка, твоя тёлка? Приезжай в отдел, поговорим.
Эмин приехал и разобрался. Когда все всё поняли, простили, и отпустили, конский хохот сотрясал участок жандармерии. Надо было видеть выражение лица Эмина.
НИКУДА Я НЕ ПОЕДУ
В конце лихих 90-х приехали три братка на отдых в Турцию. Видимо, последние из неотстрелянных могикан: лысые, в спортивных костюмах, цепуры, браслеты, болты, «котлеты», большие мобильники с антеннами, в чехлах – шик и редкость 90-х – и убедительные взгляды. С ними была девушка приятной наружности с тюнингом, в очень короткой одежде, босоножках на прозрачном высоком каблуке; подвязки босоножек оплетали ноги до самого верха. Держалась она отдельно от них. Забронировано было два номера. Ресепшионист взял паспорта туристов, начал заполнять регистрационные карточки и спросил даму:
– Вы с кем будете в номере жить?
– Я еще не знаю… – растерянно сказала девушка, оглядываясь на братву.
Один из них подсел рядом и сказал ей:
– Иди, погуляй. Слышь, друг, а нельзя нас троих в один номер поселить, а ее – отдельно?
– Не получится, в номерах по две кровати.
– Тогда нам один многокомнатный люкс или виллу сделаешь?
– Доплата будет.
– Без проблем, – сказал он и вытащил «котлету», перетянутую резинкой.
Заселили их на виллу.
Через день братва подошла к стойке в вечерних спортивных костюмах, нервно переговариваясь между собой.
– Слышь, друг, надо нам одного человека срочно домой отправить. – Ресепшионист оглядел их, угадывая, кого из них. – Да не, его с нами сейчас нет. Она еще не знает, это сюрприз будет.
– Да, можно. Сто двадцать долларов, завтра самолет, в аэропорту найдете нашего менеджера, заплатите ему и все. – Ответил он.
– Ты это, напиши, кого-куда-кому, – ресепшионист написал на листке данные и протянул братку, тот отстранился и убрал руки. – Не, вон ему отдай. – И посмотрел на товарища.
– А мне чо? – сказал браток, отодвигаясь. – Вон, Сереге отдай, она его больше всех любит. – И кивнул на самого здорового из них, молчуна.
Серега взял записку, задумчиво повертел ее в громадной руке и выпалил:
– А вы знаете, чо щас буит? Не, вы не знаете, чо щас буит! Вот отдам я ей записку и скажу «завтра валишь на фиг домой». И еще «мамке» позвоню, чтоб возврат сделала! А она вот так упадет на коленки, замашет ручками, кланяясь, и заплачет: «Ой-ой-ой, дерите меня, куда хотите, никуда я не поеду!» – Сказал он, при этом показывая как, махая руками и кланяясь в пояс.
– Э-э-э-э, алё, а чё так весело? – сказал он закатившемуся в истерике ресепшионисту.
НЕИЗНАСИЛОВАННАЯ ТУРИСТКА
В полицейском участке в Анталии разбирали заявление туристки об изнасиловании. По ее версии, пока она была в душе, в номер через дверь пробрался работающий в отеле шеф анимации (турок), разделся догола, лег на кровать и стал поджидать ее с гнусными намерениями. В это время вернулась из мини-клуба десятилетняя дочь. Парень быстро ретировался из номера, а мама вызвала полицию.
Срок аниматору светил немалый. Его история выглядела иначе: они уже неделю занимались секасом, мама отправляла дочь в детский клуб, и у них было два часа на все про все. Дама была замужем за депутатом. Она немедленно связалась с мужем и всё ему рассказала; депутат с охраной примчался в офис туроператора в Москве на разборки.
В полиции были: отельный гид, менеджер отеля, менеджер гида, потерпевшая. Все висели на мобильниках и одновременно говорили на разных языках. Неизнасилованная говорила с мужем; муж из московского офиса пересказывал все директору туроператора. Директор говорил по телефону с менеджером гида, тот, в свою очередь, – с гидом, аниматором, менеджером отеля и комиссаром полиции. Менеджер отеля говорил с начальником охраны отеля по телефону и одновременно со всеми. Все друг друга перекрикивали, размахивали руками. В общем, стоял гвалт.
Постепенно ситуация начала вырисовываться. Двери в номера оборудованы электронными ключами – пластиковой картой. Каждое открытие замка фиксировалось на компьютере (время, и чьим ключом открывалась дверь). Выяснили, что в этот день она открывалась только двумя ключами, и получалось, что дама впустила турка сама. Расследование шло на турецком, и туристка ничего не понимала. Когда менеджер гида передал это по телефону директору туроператора, на том конце трубки возникла пауза, и потом шепот: