Букет из нарциссов

Психопат

Some of them want to use you

…

Some of them want to abuse you

….

(Eurythmics)

Я познакомилась со своим будущим (теперь уже бывшим) мужем В. в 2012 году. Я ничего не знала ни о психотерапии, ни о психопатах, ни о детских травмах. Я жила обычной жизнью, опираясь на те ценности и элементы воспитания, которые были в моей семье и передавались уже не первое поколение друг другу. Если быть до конца честной, то эти ценности и элементы воспитания в большинстве своем мало чем отличались от ценностей и элементов в других семьях. Я родилась в 1986 году, мои родители в 1963. Это был самый разгар Советского союза с его идеями коллективизма, всеобщего контроля и все еще длящимся коллективным страхом пережитого за последние несколько десятилетий ужаса террора и войны. Благодатная почва для взращивания массы установок и комплексов, которые будут сильно портить жизнь сначала моим родителям, а потом и мне. О том, что в отношения с психопатом (а позже и с нарциссом) меня привели мои собственные внутренне травмы и детские состояния, я узнала лишь благодаря психотерапии и спустя 6 лет после начала всех событий. Когда я познакомилась с В. в феврале 2012 года, я и предположить не могла наличия у него такого серьезного и опасного психического заболевания как психопатия.

Психопаты умеют мимикрировать под нормальных, дружелюбных, успешных людей. За свою жизнь они научаются делать это так искусно, что, встретив его, ты ни за что не отличишь его от нормального человека. Это их способ выжить в мире. От рождения они лишены сопереживания, сочувствия, не умеют любить, дружить, строить отношения как психически здоровые люди. Но они умеют невероятно точно копировать эмпатию, любовь и прочие человеческие эмоции. Не отличишь от настоящих! Делают они это все не просто так. Психопаты используют свою подстройку для того, чтобы добиться успехов в обществе, завлечь ресурсного партнера, сделать карьеру, получить тот самый, ненасытный до самой смерти дофаминовый рай. В обыденном понимании психопат – это либо изощрённый маньяк вроде Ганнибала Лектера, либо человек, который излишне бурно (для кого-то – неадекватно) выражает свои эмоции. На деле всё, конечно, куда сложнее. Психопат может казаться вполне нормальным, даже обаятельным человеком. И далеко не всегда его поведение асоциально – напротив, он может быть уважаемым и успешным профессионалом. Ну разве что бесстрашным – хотя как добиться успеха без смелости? И получается, что, когда психопат предстает перед нами, мы видим обаятельного, харизматичного, смелого, напористого человека с почти безупречным чувством юмора. Человека, чьи интересы удивительно похожи на наши собственные. И нам даже кажется, что этот человек – это лучший из всех, кого мы когда-либо встречали. Кажется, что распознать за такой бронированной маской психопата нет никакой возможности без диплома врача психиатра. К счастью, это не так. Всех психопатов объединяет шаблонность их поведения.

Разберу детально все проявления психопата, чтобы вы могли узнать их наверняка.

«Он всегда был отличным парнем». Типичная реакция соседей, когда полиция и репортёры расспрашивают их о подозреваемом в зверском убийстве. «Он очень приятный и доброжелательный». «Мы даже как-то вместе играли в теннис, никогда бы не подумал про него такое». «Он душа компании, отличный парень, все его любят». Дело в том, что психопаты умеют одевать маску, быть очаровательными и казаться таковыми другим людям. Но никто не знает, кто они на самом деле. Пример, который крутится на языке – Тэд Банди. Про него снято несколько фильмов (из последних «Красивый, плохой, злой»). Он был 100% психопатом, и никто не мог и подумать, что его жестокость – это прямое следствие его психопатии.

Когда я пришла в себя после развода с В. и набралась смелости для рассказа правды о наших отношениях, в шоке и ужасе были все наши общие друзья и знакомые. Я все время слышала одно и то же: «Надя! Не может быть! Я бы никогда так про него не подумал (а)! В. всегда был таким веселым, общительным, дружелюбным, милым… Если бы я не знал (а) тебя хорошо, то подумал (а) бы, что ты врешь». В. с момента первой встречи мог создать нужное впечатление у всех. И те, кто был с ним знаком шапочно или недолго, так и оставались пребывать в неведении о его настоящей сущности. На эту удочку попадаются все и всегда. Я не стала исключением.

Когда вы знакомитесь с психопатом, события развиваются очень быстро. Он подчеркивает, что у вас много общего, а вы – идеальный партнер. Он как бы «отражает» ваши мечты, страхи и желания, чтобы вызвать доверие и приблизить к себе. Психопат постоянно ищет общения с вами и как будто по уши влюблен. Заваливает комплиментами, стихами и прочими милыми вещами.

Первые 3 месяца после нашего знакомства мы с В. провели в разных городах – я в Москве, он в командировке в Иркутской области. Разница во времени у нас была 6 часов, но, несмотря на это, мы общались с В. по скайпу каждый день. Я приходила с работы домой в 20:00 по Москве, В. ставил себе будильник на 2 часа ночи, и мы созванивались в Skype. В. читал мне стихи собственного сочинения, играл на гитаре, мы по несколько часов болтали, несмотря на то что ему нужно было рано вставать на работу (о разнице во времени помним, да?). Я не могла не влюбиться в такое проявление интереса ко мне. «Это же романтично и почти граничит с самопожертвованием. Он встает ночью только чтобы созвониться со мной, мы болтаем долго-долго каждый день. Такое для меня еще никто не делал» – думала я тогда. В. делал это все специально, он уже тогда понял, что я являюсь отличной жертвой и смогу в перспективе дать ему всё, что ему захочется.

Он всегда прав. Психопат уверен, что не может ошибаться. Он никогда не возьмет на себя ответственность за свои поступки, и никогда не признает, что был неправ. Вместо этого он обвинит во всем любого причастного, а себя выставит, опять же, несчастной жертвой. Единственное исключение из этого правила – манипуляция: психопат признает, что он действительно виноват, но дело не в нем, дело в тебе. Это ты его довела. Это ты жестока и несправедлива, это из-за тебя он совершил ошибку, это ты во всем виновата. Абсолютно все ссоры с В. были именно по этому сценарию. Он провоцировал меня на эмоции, а когда я начинала плакать, он срывался, орал и бил меня. После ссоры он всегда говорил мне, что это исключительно моя вина: сама довела его до белого каления, надо было просто молча соглашаться с любым его мнением и высказыванием. Как вы понимаете, это неосуществимо. Невозможно, например, молча улыбаться и кивать, когда тебе говорят, что твои родители тебя плохо воспитали, что это из-за них ты хреновый человек и жена, и вообще – твои родители это тупые, ограниченные люди. Трудно промолчать, ласково подкладывая ему в тарелку котлетку.

Он мастер манипуляций и газлайтинга. Психопаты прирожденные актеры. Они умеют притворяться участливыми, искренне любящими людьми, которым непременно хочется открыться и рассказать обо всех своих бедах. Психопат внимательно выслушает и навсегда это запомнит. А потом, в подходящий момент, ударит в самую больную точку. Все психопаты – тонкие манипуляторы, настолько тонкие, что их жертвы порой очень долго не понимают, что происходит, и винят во всем себя. Любимый инструмент, с помощью которого психопаты заставляют своих жертв становиться полностью покорными – это газлайтинг. Когда общественность в ужасе или с укором спрашивает жертву психопата «Почему ты не уходишь? Он же тебя бьет!!! Совсем чувства достоинства у тебя нет?!», общественность не права в корне. Жертва не уходит потому, что с помощью газлайтинга психопат сделал из живого человека покорную тряпочку. А тряпочка никуда уйти не может. Нужен сильнейший внутренний импульс в сочетании с внешней поддержкой, чтобы решить для себя – ухожу. У меня такой импульс появился только спустя почти 5 лет замужества.

Он был «плохим парнем» и гордится этим. Психопат с удовольствием рассказывает, как держал в страже половину школы и регулярно макал головой в унитаз всяких лузеров. Он гордится тем, что «выбивал» у этих же самых лузеров деньги. Его истории о юношеском сексуальном опыте больше напоминают сценарии триллеров, и жертвы в них, разумеется, девушки. Это не «грехи юности». Это истинная натура психопата, просто в том возрасте он еще не научился ее скрывать. С тех пор на самом деле ничего не изменилось – это тот же самый садист, просто в маске приличного человека. С возрастом не меняется и суть такого поведения: он мучает людей и получает от этого удовольствие. В самом начале отношений В. очень осторожно рассказывал (осторожно, чтобы проверить мою реакцию) про то, как он состоял в какой-то бандитской шайке. Однажды ночью на каких-то очередных «разборках» В. прострелил другому парню ногу. От тюрьмы его спасли связи его родственников. В. тогда понял, что если есть некая власть, которая может его защитить от наказания, то можно делать в этой жизни всё, ну или почти всё. А еще он понял, что причинять вред, боль и страдания другим людям ему очень сильно нравится. В последствии мишенью, боксерской грушей и подопытным кроликом была я.

Он несчастная жертва. Психопаты любят поговорить о том, как их все обижают. Кругом враги. Все желают ему зла, подставляют подножки, обманывают его, используют в своих корыстных целях и, конечно же, никто его не понимает и не ценит. А ведь он на самом-то деле великолепный герой, бескорыстно творящий добро, да-да. Если ты с этим не соглашаешься, то немедленно становишься врагом: теперь и ты его не ценишь и попросту используешь. Как ты могла! Спектакль исполняется мастерски, так, что ты и впрямь скоро поверишь в то, что он – жертва. В случае с В. жертвенное состояние он приписывал себе с детства. Обвинению подлежали все: мама, не давшая любви и тепла; родной отец, который променял семью на дозу и алкоголь (биологический отец В. правда наркоман и алкоголик. В. пошел по его стопам. К слову спустя год после нашего развода В. помирился с отцом); отчим, не пожелавший растить пасынка и отправивший его в 15 лет жить с родным отцом (а тот в состоянии наркотического опьянения пытался убить сына топором); бабушка, оставившая его в детстве подождать 5 минут у магазина, а потом ушедшая домой без внука, который в это время орал от ужаса. В этот список попала я, которая не хочет научиться предугадывать все его эмоции и желания; мои родители, воспитавшие бездушную тварь – меня; босс на любой из многочисленных работ, не способный оценить величие его ума и идей; друзья, не готовые снять с себя последние трусы, дабы финансировать очередную финансовую авантюру и далее, далее, далее…

Он все время лжет. Психопаты врут всегда, по любому поводу, и это – тот самый признак, который психопат не в состоянии скрыть. Просто потому, что он не в состоянии не лгать, что называется, на ровном месте. Психопаты врут умело, ложь – это их сильное оружие, психопата сложно раскусить. При этом они совсем не стыдятся лжи, даже гордятся ею, сохраняя спокойный и уверенный вид. Психопата очень сложно уличить во вранье. Он может всего лишь умалчивать о чем-то или лгать в лицо. Ложь может касаться как незначительных мелочей, так и очень важных вещей – ребенок на стороне, постоянный партнер или брачный статус. Врать психопат начинает с первой же секунды знакомства с ним. И вряд ли есть что-то способное остановить этот процесс. В моем случае В. начал лгать сразу и обо всем. Правду я узнавала очень долго крошечными частями от общих знакомых, если он рассказывал им что-то, либо от него самого, если он считал нужным рассказать мне её. Например, после того как я приняла решение о разводе, В. радостно признался мне, что уже больше полугода он продает наркотики и сам же их употребляет (привет родному папе и его генам). Рассказал, что однажды попался за рулем под кайфом и при обыске у него нашли наркотики. Рассказал, как выпутывался из этой истории и что делал, чтобы избежать уголовного наказания. Рассказал, что рад разводу, потому что его новая подруга на 2 месяце беременности (я даже понятия не имела ничего про новую подругу, а уж тем более про ее беременность). Он рассказал мне тогда массу всего, о чем я и догадываться даже не могла, так как он невероятно ловко скрывал от меня правду.

У него нет эмоций. Психопат эмоционально холоден, даже можно сказать, эмоционально пуст. В этом корень проблемы. Они либо совсем не испытывают эмоций и сожалений, либо совсем чуть-чуть. Это безжалостная холодная машина в образе человека, без стыда и угрызений совести. При этом если вы сообщите психопату какую-то печальную новость, он даже может высказать вам сочувствие, однако, обратите внимание – ни один мускул на его лице при этом не дрогнет. Проблема кроется именно в органическом врожденном повреждении головного мозга. Однако, это научное объяснении психопатии ни коем образом не может служить оправданием поступков и поведения психопатов. При поверхностном знакомстве психопат может очаровывать и демонстрировать симпатию, на которую на самом деле не способен. В общении с незнакомцем психопат может проявить себя куда лучше, чем привык вести себя с партнером – особенно если ему нужно произвести впечатление сильного человека или вызвать зависть. У них не развито чувство эмпатии, поэтому партнер вынужден каждый раз заново объяснять ему, как по-человечески обращаться с другими людьми и чего он ждет по отношению к себе: «Не разговаривай со мной так! Пожалуйста, прекрати врать! Почему ты так жесток и груб со мной?» Психопат испытывает потребность в постоянном психическом возбуждении – его эмоциональная сфера слишком бедна, он не чувствует себя живым, если постоянно не стимулирует эмоции. При этом в качестве стимулятора психопаты редко используют экстремальный спорт, например. Они предпочитают алкоголь, сексуальную распущенность, рискованное вождение, скандалы и драки. В. предпочитал торговлю наркотиками, литры виски, измены и избиение меня. Он получал невероятный кайф во время этого процесса – он даже не скрывал это, удовольствие от издевательств всегда было видно в его глазах.

В. любил издеваться и морально, и физически. Все началось с резких и грубых хватаний за руки, когда у нас была какая-то очередная ссора. В. выходил из себя из-за любой ерунды, особенно если я категорически отказывалась безоговорочно принять его точку зрения. Он кричал, угрожающе нависая надо мной. Я же боялась его настолько, что иногда от ужаса не могла сделать вдох. Через некоторое время от грубых хватов В. перешел к более серьезным действиям. Я четко помню тот день: мы в очередной раз обсуждали его идею, для реализации которой мне нужно было взять на себя еще один немаленький кредит. Я уже была по уши в долгах: сначала кредит на свадьбу, потом куча кредитных карт, на деньги с которых мы платили за жилье и иногда за еду – В. позволял себе часто оставаться без работы «в поисках себя», а я, как верная понимающая жена, поддерживала как умела – работала и, когда не хватало денег, лезла в долги. В тот день я объясняла, почему я не полезу в очередной долг, а В. злился и кричал, что «нормальная жена всегда поддержит своего мужа абсолютно во всем». Минут через 40 мне надоело, и я захотела закончить беседу. В планы В. это не входило. Он схватил меня за волосы, когда я собиралась выйти из кухни. У меня была только одна мысль «мне больно, отпусти», но от ужаса я не могла сказать ни слова. Резким движением он развернул меня лицом к себе, максимально близко придвинулся, набрал в легкие воздух и начал орать мне в лицо. Я плакала. От страха и шока я закрыла глаза, руками держала его руки с моими волосами в кулаке. В. это не понравилось. Он с силой ударил меня по рукам, следом по лицу. «Открой глаза! Смотри на меня! Если ты не откроешь глаза, я продолжу тебя бить!» – кричал В. Я открыла глаза, но сил смотреть ему в лицо у меня не было. Надо сказать, что глаза психопата в спокойном состоянии больше похожи на глаза акулы – желание тупо жрать и убивать ради этого. Эмоций там нет. Во время приступов ярости глаза психопата преображаются. Там нет ничего, кроме удовольствия. Они все так же пусты, похожи на ледышки-стекла, но в них хорошо виден кайф, который получает психопат от издевательств и унижений над другим человеком.

Смотреть в такие глаза у меня не было сил. В. это приводило в ярость. Добавляли градус его ярости и мои слезы, а не плакать я не могла. Это происходило само по себе. В. понял, что плакать я не перестану, и потащил меня за волосы в ванную. Он включил на полный напор холодную воду и спросил меня «ты заткнешься или нет?». Думаю, даже если бы как по волшебству я тут же замолчала и перестала плакать, это ничего бы не изменило. Но я не могла перестать плакать ни по волшебству, ни просто так. Я продолжала плакать, и В. пихнул мою голову под кран с холодной водой. От того, чтобы захлебнуться, меня спасло, что я оказалась лицом вниз. В. держал меня под краном с водой, доставал, спрашивал «успокоилась?» и тут же снова запихивал под кран. Время для меня остановилось. В какой-то момент я ощутила, что теряю силы хоть как-то сопротивляться и обмякла. В. расценил это как то, что я успокоилась и буду спокойно и покорно слушать все, что он мне скажет. Он отпустил меня. Я села на пол в ванной, глядя перед собой в одну точку. В. закрыл воду, кинул в меня полотенцем, присел на корточки передо мной и сказал «вот теперь слушай меня внимательно. И советую не пропустить ни одного моего слова». В. говорил что-то нудным голосом где-то час, наверное. А так как я не могла не то, что плакать – я не могла дышать, В. расценил это как мое внимание к его словам. Поэтому он выговорился и ушел курить. Так закончился первый эпизод.

Сколько всего раз за время нашего брака В. меня бил различными способами, я не знаю. Я точно знаю, что это длилось около 3 лет. Три года я терпела и не могла найти в себе силы уйти от него – так сильна была во мне моя неуверенность в себе, так хорошо В. владел инструментами манипуляции и газлайтинга. Ссоры случались все чаще и чаще, поводом могло послужить всё, что угодно. В. со временем перестал нужным вообще держать себя в руках – любая мелочь могла послужить катализатором вспышки его гнева и последующих побоев. Я просто терпела и молчала.

Однажды я пришла на работу с синяками на лице после очередного эпизода. Помню жгучий стыд, который я испытывала, когда коллега спросила, что это со мной. Я соврала, что ударилась об стол. Больше В. по лицу меня не бил, осторожничал. Бил только по голове, по телу – так, чтобы синяки было не видно под волосами или одеждой. То, что я за 3 года избежала сотрясений и переломов я объясняю только тем, что у меня очень влиятельный ангел-хранитель.

Последний эпизод произошел за 4 месяца до развода. К тому моменту я уж прошла через массу различного рода издевательств, побоев, унижений. Однако, я пошла к психотерапевту, чтобы разобраться, что же со мной не так. С одной стороны, про мою «ненормальность» мне постоянно говорил муж-психопат, а внушать жертве вину за происходящее они умеют лучше, чем кто бы то ни было. С другой стороны, я сама где-то глубоко внутри себя понимала, что жить с монстром и терпеть побои нормальный человек не станет. Я хотела разобраться в себе и к моменту последнего эпизода я уже знала, что нужно разводиться с В. То, что происходило между нами не то, что семьей – отношениями назвать было сложно. Последний эпизод лишь ускорил мой поход в ЗАГС с подачей заявления о разводе. К тому моменту в доме появилась кошка. Я очень сильно привязалась к этому меховому комочку. Во мне было очень много любви, которую я с радостью обрушила не нее: любить мужа я не могла, а детей у нас с ним, к счастью, не было. В тот злополучный день я взяла кошку на руки, но ей совсем не хотелось хозяйских объятий. Она начала вертеться и махать лапами. В какой-то момент, отпуская ее, я приблизила лицо на опасное расстояние, и лапа с выпущенными когтями задела меня. Я подошла к зеркалу и увидела под правым глазом вырванную полоску кожи. Зная, что в перспективе это станет шрамом, я заплакала. Винить кошку я не видела смысла – виновата была лишь я. Не следовало опускать лицо, когда зверь был явно недоволен моим присутствием. Я достала обеззараживающее средство, ватный диск и начала промывать рану. В. был в кухне и услышал, что я плачу.

– Что случилось? – крикнул В.

– Кошка мне лицо поцарапала, я сама виновата. Просто больно немного и шрам останется, наверное… – ответила я.

– Ну и хули ты ревешь? Заживет! – в голосе В. слышалось сильное раздражение. Матерные же слова в общении со мной давно стали нормой.

Я молчала. Кровь остановилась, я заклеила лицо пластырем и пошла выкинуть ватный диск. В. увидел моё заплаканное лицо, я встретилась с ним глазами и направилась к мусорке. А дальше я помню все как в замедленной съемке. В. молча вскочил с диванчика в кухне, метнулся в комнату, и я услышала громкий и полный боли кошачий крик. В. схватил кошку за шкурку на спине (не за холку, именно за спинку) и, зажимая ее в кулаке, пошел в кухню. Я кинулась спасать животное.

– Что ты делаешь?! Отпусти ее!!!

В. игнорировал мой крик и попытки отобрать у него орущую от боли кошку. Он молча взял большой кухонный нож и пошел в коридор. Если честно, я не успела даже ничего подумать. Я лишь отчетливо понимала, что сейчас он ее убьет. К тому моменту я слишком хорошо знала В. и на что он был способен. Я бросилась за ним в коридор, практически повисла у него на руке и кричала, чтобы он отпустил животное. В. в ответ начал орать мне в лицо, что и я, и моя кошка задолбали его.

– Я сейчас убью ее нахуй! Вы обе меня достали! Спокойно пожить не даете!

Я держала кошку руками, пытаясь разжать его пальцы с ее шкурки. Нож во второй руке в тот момент я не замечала. Наконец он отпустил кошку, я позволила ей спрятаться и лишь тогда стала отступать сама. Я ушла в комнату, села в дальний угол дивана, прижала колени к груди. В голове и в груди была полнейшая пустота. Даже страха не было. Лишь краем сознания от отметила, что я могу быстро схватить для защиты, если В. пойдет с ножом на меня. На моё счастье В. остался стоять в дверях. Он был в ярости. Очень долго орал что-то – я не помню, что я не слушала. Я лишь смотрела, что он делает. На каждое повышение тона голоса он с яростью втыкал нож в дверной косяк. Он орал и бил ножом, орал и бил, орал и бил.

Я ждала, когда он устанет. Наконец, он выдохся и ушел курить на лестничную площадку, а я очень быстро убрала все ножи и вилки, которые смогла найти. На следующий день, когда я осталась дома одна, и шок понемногу начал меня отпускать, я осознала 2 вещи. Первая: когда я висела в коридоре у него на руке, упрашивая отпустить мою кошку, могло хватить малейшего неосторожного (специального?) движения рукой с ножом, чтобы убить меня. Вторая: если вдруг случится следующий раз, вместо дверного косяка 100% буду я.

Я подошла к дверному проему и сосчитала количество отверстий от ножа. Их было 37. В этот самый момент решение уйти от него стало необратимым.

Я выбросила тот кухонный нож, потому что резать им хлеб и продукты после случившегося я бы не смогла никогда. А спустя некоторое время, когда у В. было хорошее настроение, я сказала, что хочу развестись. На тот момент у него уже была другая женщина, к тому же она была беременная. Ему было куда направить свое внимание и энергию, и он с радостью согласился на развод. Если бы у него к тому моменту не было новой жертвы, он бы меня не отпустил – историями про женщин, пытающихся уйти от мужа, но настигнутых, избитых, иногда и убитых, пестрит весь интернет. Мне очень повезло. 27 июня 2017 года мы развелись.

Что же привело меня в отношения с психопатом? Огромная совокупность различных факторов совпала в 2012 году. Моё состояние нелюбви к себе, отчаянное стремление быть как все, отсутствие понимания себя, принятия себя, огромное количество отрицательных установок, неумение слышать себя. Мне было 26 лет, почти все мои одноклассницы и университетские одногруппницы уже были замужем, родили как минимум 1 ребенка и вели размеренную тихую жизнь. Я же откровенно кайфовала в многочисленных командировках, делала карьеру, но считала, что со мной что-то не так, ведь меня до сих пор никто не позвал замуж. Понять свои настоящие желания на тот момент я не могла. Слишком плохо я знала и понимала саму себя. Поэтому я действовала в заданных социумом стандартах и рамках. Мне нужно было обязательно выйти замуж, чтобы не чувствовать себя неполноценной.

В. появился в моей жизни как раз на пике того состояния, когда я ловила кайф от жизни и вовсе не собиралась строить серьезные отношения. Однако чувство собственной ущербности в сравнении с «успешными» замужними знакомыми не давало мне покоя. В сочетании с тем, как быстро все закрутилось, как стремительно В. не оставлял мне не единого шанса выдохнуть и передумать, остановиться, осмыслить все, я не могла сказать «нет» ни ему, ни его напору. Поэтому я вполне добровольно взошла на этот эшафот. Эти почти 5 лет брака очень сильно изменили меня. И не в лучшую сторону. Если, находясь в браке, у меня были силы хотя бы иногда «выныривать» из бездны, ходить к психотерапевту, предпринимать попытки изменить что-то в себе, то после развода я обнаружила себя в полностью уничтоженном состоянии. Предыдущая психотерапия нисколько не помогла. После развода я себя ощущала полностью ничтожным существом без пола.