Последний дар. Книга 1. Вор

– Вы пригласили нас.

– Что вы делаете в храме?

– То же, что и вы: поклоняюсь Двуликой в надежде найти ответы.

Такие слова разозлили Элезарет.

«Все эти двусмысленные намёки… Как он позволяет себе говорить с рейной!»

– С кем я разговариваю?

– Мы бережём имена куда тщательнее, чем хранители веры, – с усмешкой сказал отрицатель.

Рейна сжала кулаки. Она пришла сюда не за этим. Но стоило сделать шаг, как её схватили за руку.

– Что вы себе позволяете? Отпустите!

– Я здесь, чтобы помочь.

Рейна сердито вырвалась из хватки, но с места не тронулась.

– Вы можете помочь мне найти дар сына?

– Могу подсказать способ это выяснить.

– Говорите.

Хор начал новую молитву. Рейне пришлось прижаться к спине незнакомого мужчины и коснуться затылком его головы, чтобы расслышать слова.

– В город по надуманному предлогу прибыл человек. И сразу после его появления произошли события, которые сложно назвать случайными, – заговорил отрицатель. Он чуть повернул голову, коснувшись щекой уха Элезарет. – Он аккуратен. Но кое-что мы знаем наверняка: его интересует некий дар, который находится в Илассете.

– Только скажите его имя, и завтра из него вытрясут правду! – зло прошептала рейна.

– Причинение вреда этому человеку может спугнуть его сообщников. И тогда вы никогда не найдёте дар.

– Глупости. Трусы поспешат избавиться от украденного, а никто не заплатит за дар больше, чем корона.

– Если за кражей стоят люди, о которых мы думаем, они не станут продавать дар. У них иные цели. Они еретики и несут идеи, оскверняющие веру.

– Тогда я не понимаю, чего вы от меня хотите.

– Нужно действовать скрытно, способами, которые недоступны никому. Кроме вас.

– Но как? О богиня, – рейна вздрогнула, догадавшись. – Неужели вы хотите…

– Было бы лучше допросить бесценную, но стоит ей отозвать шкатулку, как случится непоправимое.

Рейну пробила дрожь. Если бы не равный суд, она действительно могла бы применить свой дар и узнать у девчонки всю правду, но сейчас та находилась под защитой богини.

– Кто этот человек?

Отрицатель назвал имя.

– И не беспокойтесь по поводу его дара, моя рейна. Он умрёт вместе с хозяином.

Лика проспала момент, когда пришла Софур. Стоило открыть глаза, как послушница пробурчала:

– Чего тебе стоило проспать до прихода Микаэлы? Я надеялась побыть в тишине! На, ешь, это утренняя трапеза.

Софур поставила блюдо прямо на кровать. На нем лежали пара лепёшек, плошка с кашей и горстка сушёных ягод. Лика заметила на подносе крошки с глазурью. Такие же крошки были на одежде Софур. А ещё говорят, что послушницы усмиряют слабости на служении у богини!

– И с чего я взяла, что бесценной выделят покои? – Софур вытащила из кармана спицы, клубок и незаконченный шарф. Пальцы у неё были ловкими, послушница даже не смотрела, что делала. – Тёмный лик меня дёрнул за тобой присматривать, не иначе. Слово богини прочитала?

Лика пожала плечами. Мысли гудели пчелиным роем: раньше никакие занятия не вызывали у неё такого напряжения. Счёт, письмо, языки и этикет не шли ни в какое сравнение с чтением тяжеловесного, вычурного и запутанного слога этой книжки.

Софур вытянула шею и покачала головой:

– А, копия отца Малькома. Словоблуд тот ещё.

– Копия? – Лика перелистнула страницы книги, будто из неё должна была вывалиться соответствующая записка.

– Конечно копия, – хмыкнула Софур. – Двуликая написала Слово, а первые хранители переписали его. За столько веков от исходного текста, считай, мало что осталось. Каждый от себя что-то добавлял, писал пояснения, заменял устаревшие слова на новые. Поэтому простой люд и перестал Слово читать: столько версий, пойми, где правды больше. Есть, конечно, безумцы, которые ищут первоначальное Слово или хотя бы первые копии. Да только те книги уже, поди, обратились в прах.

– В этой ничего нет о равном суде, – сказала Лика, захлопнув книжку. Столько времени потратила впустую!

– А если бы и было? Чего тебе с этого? Всё равно богиня вынесет приговор. На то это и равный суд.

– Но как он будет проходить? Расскажите, пожалуйста! – взмолилась Лика. Она слезла с кровати и встала перед Софур на колени.

Послушница даже спицы не отложила.

– Пожалуйста! Ни Микаэла, ни Балла ничего не рассказали.

– Конечно не рассказали, – фыркнула Софур, нахмурившись. – Суд начался, как только ты о нём попросила.

У Лики перехватило дыхание.

– Как же это…

– И теперь каждое сказанное тобой слово и каждое слово, сказанное тебе, будет взвешено Двуликой, – продолжила Софур. – Чего ты испугалась? Вся побледнела. Время ещё есть, хранителям нужно подготовить зал суда: там за столько лет всё заросло паутиной. Говорят, что приговор вынесут не только бесценному, но и всякому, кто солжёт за эти дни и на суде. Могут наказать, а могут и наградить. Поэтому ты сидишь здесь, чтобы с тобой разговаривало как можно меньше людей.

– И родителей не пускают тоже поэтому?

– Соображаешь, – похвалила Софур.

– Но почему мне не говорят, что будет на суде? И зачем кому-то вообще сидеть со мной и сторожить?