– Зови меня Хозяйкой! – властно поправляет она. – А лучше молчи. Пусть твоё тело само покажет, как оно меня хочет.
И тело показывает: оно напрягается, вздрагивает, выгибается вперёд, пальцы непроизвольно впиваются в ладони, запястья выкручиваются, напрасно пытаясь выбраться из звякающих оков.
– Сядь на меня, – прошу я со стоном.
– Приказываю здесь я!
Всё понятно: рот, как и глаза, мне тоже придётся закрыть. Чем больше я говорю, тем безжалостнее она бьёт меня, и тем сильнее отдаляется желанное вознаграждение. Я сглатываю, чтобы прогнать из горла комок. Моя эрекция настолько сильная, что становится даже немного больно, лоб покрывается испариной, я прерывисто дышу и молча схожу с ума от возбуждения. Мне едва удаётся сдерживаться, чтобы не закричать. Я нем и полностью неподвижен – только чувствую, как высоко поднимается и затем опускается моя грудная клетка.
– Хороший мальчик, – она привстает и, бесстыдно упираясь коленом мне в живот, наклоняется над моим лицом. Проводит ладонью по щеке. – Умница.
Внезапно она раздвигает ноги и насаживается на мой член. Резко и неожиданно. Я стискиваю зубы, стараясь не рычать, меня бросает в жар, перед закрытыми глазами плывёт ярко-красная рябь. Всё как в бреду.
Сердце пульсирует в каждом уголке напрягающегося тела, я то сжимаюсь под натиском неконтролируемой дрожи, сужающей меня до крохотной точки, то под властью сладострастных ощущений расширяюсь до размеров вселенной. С каждым новым таким циклом во мне накапливается всё больше бурлящей силы, которой я не могу управлять. Пульсируя, её горячие волны поднимаются вверх по моему позвоночнику, всё выше и выше, готовясь взорвать меня изнутри.
– Да… – довольно тянет она. – Выплесни это! До последней капли. Отдай мне себя!
Я готовлюсь кончать и в последний момент, будучи больше не в силах сдерживаться, всё же решаюсь на свой страх и риск открыть глаза. Я хочу видеть её, хочу любоваться этой бестией, чьи бёдра в экстатическом порыве шлёпают по моим, когда она, словно заведённая, скачет на мне в сумасшедшем, неистовом ритме. Я хочу видеть, как она кусает губу, вытягивая из меня концентрированное сексуальное безумие. Всеми своими раскрытыми чакрами я хочу смотреть, как она пьёт мою огненно-алую, с рыжими всполохами, страсть.
Мои веки приподнимаются, и зрачки тут же расширяются от страха. О боже, кто здесь?! Я с леденящим ужасом понимаю, что мы не одни в этой комнате: некто третий стоит у Танечки за спиной, но туловище и лицо этого человека тонут в кромешной ночной темноте. Мне виден только сжатый кулак в чёрной кожаной перчатке, который плотно держит длинный острый меч, направленный прямо на меня. Что за шуточки?! На такие игрушки я не соглашался!
Лезвие проходит в нескольких сантиметрах от уха девушки, а она так увлечена процессом, что совсем ничего не замечает. Кончик меча дотрагивается до цепи наручников и без промедления разрубает её, освобождая мои запястья. Я хватаю Таню за плечи, понимая, что должен предупредить об опасности, но сделать этого не успеваю. Оружие совершает хладнокровный взмах в воздухе и безжалостно вонзается лезвием в её нежную шею.
Время словно останавливается. Всё происходит как в замедленной съёмке: кожа на её горле лопается, мне в лицо брызжет фонтаном пунцовая кровь, воздух прорезает сначала сдавленный хрип, который сменяется истошным шипением, а потом её белокурая голова падает к подножью кровати. Тело же продолжает сидеть на мне, по-прежнему живо двигая бёдрами, до тех пор, пока чьи-то руки в длинных, почти по локоть, перчатках не оттаскивают его в темноту. Я вскакиваю с постели, бросаюсь к разрубленной надвое девушке, срываю с неё маску и замираю в ошеломлении. Лоскут красной кружевной ткани падает из моей разжавшейся руки.
С безобразной, неузнаваемой физиономии на меня смотрит длинный кривой нос. Из открытого рта торчат гнилые зубы, на подбородке – отвратительная бородавка с жёсткой щетиной, глаза вовсе не синие, а карие, с толстыми чёрными ресницами, гадкими как паучьи лапки. Проходит ещё секунда, и мой взгляд окончательно проясняется. Теперь труп и вовсе теряет какие-либо человеческие черты, становится похожим на пластмассовый манекен-болванку: без волос, без лица, без каких-либо признаков половой принадлежности. При этом он продолжает издавать приглушённые клокотания и беспорядочно шевелить конечностями, пытаясь найти свою голову. Это зрелище лишает меня остатков рассудка.
– А ну-ка вали отсюда! – произносит из мрака твёрдый, женский голос. Он звучит холодно и абсолютно безразлично, даже с нотками скуки. – Ишь, расшипелась. Убирайся, лавочка прикрыта.
Кукла, наконец, нащупывает голову. Встаёт, держа её в руках, прекращает конвульсии и вдруг рассыпается пеплом прямо перед моими глазами. Тут мне становится окончательно ясно: эротический сон закончился, оргазм явно отменяется. Яркие всполохи, исходящие из глубин меня, гаснут. В комнате теперь совсем ничего не видно.
– Макс, где ты нахватал этого дерьма? – её слова прозвучали прямо у моего уха, и я резко обернулся:
– Кто здесь?!
– Кто ещё тут может быть, конечно я. Доброй ночи! – Марина шагнула из темноты в откуда ни возьмись появившееся пятно света и, спокойно смахнув с меча капли свежей крови, убрала его за спину в ножны. – Ну и темень у тебя тут сегодня! Где все эти красивые пейзажи, где море и песок, где жизнь, а?..
На этот раз девушка была одета неброско, будто заранее знала, что ей придётся прятаться в тени: её обтягивающие джинсы, армейские сапоги, майка и кожаный плащ – всё было иссиня-чёрным. Сняв перчатки, она убрала их в карман, а потом, так и не дождавшись от меня ответа, с юмором уверила:
– Ничего, сейчас наведём здесь порядок. Только, будь так добр, прикройся!
В её руках появилось белое махровое полотенце. Иронично прищурившись, волшебница скомкала ткань и, будто снежок, бросила им в меня. Поняв, что до этого момента стоял перед ней совершенно голым, я покраснел и наспех повязал полотенце вокруг пояса.
– Так-то лучше, – она шутливо щёлкнула пальцами, и её золотисто-жёлтая аура резко расширилась, заполнив и осветив собой всю спальню. Моя искорка вернулась. Моя путеводная звёздочка, как же я по тебе скучал!..
– Я так рад тебя видеть!
– Чем ты занимался сегодня перед сном?
– Эээ… мне обязательно отвечать?
– Необязательно. Я и так вижу, что насмотрелся на ночь каких-то несусветных гадостей, – Марина с напускным отвращением оттолкнула мыском сапога валяющуюся на полу плётку. – Но что ещё хуже, Макс, ты подключился к их эгрегору[4 - Эгрегор (в оккультизме) – коллективное сознание группы людей, связанных общими эмоциями, мыслями и идеями, способное существовать самостоятельно и взаимодействовать с отдельным человеком, влияя на его пристрастия, настроение и убеждения.]. Я сейчас отрублю этот канал, надеюсь, что ты не против. Иначе суккубы так и будут лезть каждую ночь.
– Эгрегору? Суккубы?!
– Охотницы за сексуальной энергией. Они на самом деле не имеют собственной внешности и пола, но благодаря тому, что отлично считывают ментал[5 - Имеется в виду ментальное тело – согласно эзотерическим учениям, одно из тонких тел человека, содержащее в себе информацию в виде воспоминаний, идей, мыслей и мыслеобразов.], могут принимать внешний вид людей, которые близко знакомы их жертве. Если вовремя не прервать связь с суккубом, то он выпьет мужчину до дна за пару месяцев. Так можно серьёзно заболеть или даже умереть, поэтому, что бы ты ни делал сегодня, никогда не повторяй этого больше. Замусорил себе всю ауру и к тому же помаячил ей перед нижним астралом[6 - Нижний астральныйплан – прототип религиозного «ада», место обитания низших существ: бесов, демонов, душ грешников и прочей нечисти (в том числе и вышеупомянутых суккубов).]. Ты для тёмных лакомый кусочек, Макс. У них дефицит жизненной силы, а твоя, наоборот, бьёт ключом, особенно после того, как мы сняли блок. Вот они и слетелись будто шакалы на свеженькую плоть.
– Скажу честно, я ничего не понял, кроме того, что ты, похоже, опять меня спасла.
– В двух словах не объяснить, – Марина скромно улыбнулась. – В общем, тебе нужно сделать чистку, ты согласен?
– А что мне за это будет?
– Я от тебя не уйду.
– О, это аргумент! – я рассмеялся, одновременно и над её шуткой, и над самим собой. – Тогда, конечно же, я «за»!
– Возьми мою руку.
– С удовольствием!
– Я тебя кое-куда отведу. Сделай вместе со мной пару шагов. Только не пугайся, сейчас произойдёт небольшой спецэффект.
– Почему я должен испу…?
Договорить я не успел. До меня вдруг дошло, что я, оказывается, вовсе не стоял посреди комнаты, а лежал на спине в своей кровати и глубоко спал. Моё тело, укрытое одеялом, было неподвижным, а глаза, как и полагается – закрытыми, но при этом я смотрел откуда-то изнутри своей груди и видел всю комнату целиком, на 360 градусов.
Марина потянула меня вперёд, приглашая встать, и когда я попытался это сделать, в моих ушах почему-то чудовищно зашумело. Это было похоже на рябь ненастроенного телевизора – я видел перед закрытыми веками серый «снежок» и слышал противное, громкое шуршание. Плюс ко всему, меня довольно сильно трясло – лицо, ноги и кисти рук мелко пульсировали изнутри – поэтому я поднимался с кровати очень медленно.
Как я ни старался, я не мог усилием воли унять эту нарастающую дрожь, которая с каждой секундой становилась всё более дискомфортной. Слуховые помехи превратились в тяжёлый, невыносимый гул, заполнивший всю черепную коробку. Больше всего мне хотелось отступить назад, снова лечь на спину, расслабиться и уснуть поглубже, но Марина крепко и одновременно ласково сжимала мою ладонь, придавая мне храбрости. Показаться ей трусом я не хотел, поэтому, задержав дыхание, ринулся навстречу хаосу ощущений.
В тот же момент всё вдруг резко прервалось. Гул стих, вибрации прекратились, будто бы кто-то щёлкнул по невидимой кнопке «off» и выключил сломанный телеприёмник. Я почувствовал себя так легко, словно вынырнул со дна какой-то беспокойной шумной реки на поверхность, где царил полный штиль.
Облегчённо сделав глубокий вдох, я чётко услышал своё дыхание со стороны. Это было очень непривычным, если не сказать шокирующим откровением: мои лёгкие сами по себе втянули воздух где-то позади меня. Грудная клетка, расширившись, с тихим стоном сузилась снова. Словно несмазанная металлическая деталь, она двигалась тяжело, урывками, со звуком, больше всего похожим на скрежет.
Знаете, я говорю «звук», однако на самом деле это всё же было скорее ощущение или осознание, потому что нас окутывала абсолютная, оглушающая, бьющая по ушам тишина. Губы Марины по привычке двигались, будто бы она говорила по-настоящему, но я не слышал ни её слов, ни своего собственного голоса. Мы общались скорее мысленно.
– Ты молодец, – девушка сильнее сжала мою руку в своей и поддерживающе кивнула. – Видишь, у тебя всё получилось. Только не оборачивайся! Лучше вообще пока не смотри назад.
– Ты представляешь, у меня пошли мурашки повсюду, – удивлённо затараторил я, – а потом меня затрясло и…
– Ты только что вышел из тела, Макс.
– Я что, умер?
Волшебница рассмеялась, и стоило мне взглянуть на её очаровательную, яркую улыбку, как я сразу успокоился. Не успев толком испугаться, я тут же лишился страха смерти. Моя грудь зажглась новым, преображённым чувством нежности к ней. Теперь я точно мог сказать, что таких девушек в реальности я никогда раньше не видел. Возможно потому что я раньше вообще не видел ничего вокруг себя – жил будто бы во сне. Спал наяву, со слипшимися, плотно сомкнутыми веками. Сейчас же, когда я смотрел на неё не глазами, а своим раскрытым сердцем, у меня захватывало дух от необычайных, горько-сладких экстатических ощущений.
Тем временем, с трудом справляясь с хихиканьем, Марина, наконец, выдавила из себя:
