Ущипни меня. Сказка на ночь
– Спасибо, сладенькая, – обессилевший, я падаю рядом с ней, а она наоборот приподнимается, берёт с тумбочки бутылку минералки и жадно засасывает горлышко. Да, теперь у неё это получается уже значительно лучше.
Через пару секунд Танечка в изнеможении ложится ко мне на плечо и прижимается к груди. Её разгорячённое тело пышет жаром, она такая сексуальная, что, несмотря на физическую усталость, спать я не могу. Мы ещё долго ласкаем друг друга – полупьяные, полусонные. Чуть позже мы снова занимаемся любовью, уже менее агрессивной, но при этом не менее страстной. Всю ночь напролёт.
Эта женщина моя. Она вся пахнет мной – от кончиков волос, разметавшихся по подушке, до нежных пяточек, касающихся то моих бёдер, то плеч, то коленей. Она насквозь пропитана мною, и это нестерпимо заводит. Я готов соединяться с ней вечно, но на рассвете, с очередным оргазмом, меня покидают последние капельки сил. Всё рано или поздно заканчивается. Время останавливается, утомлённое тело безвольно падает в тёмную пучину беспамятства, и ты исчезаешь в невесомости. Не помня о прошлом, не зная будущего, не подозревая, что скоро придётся просыпаться… Это немного похоже на смерть.
Утро подкралось незаметно. Лучи майского солнца, пробившись через полупрозрачную штору, коснулись моего лица и ласково оживили. Сначала я не понял, где нахожусь, а события минувшей ночи показались мне отдалённым диковинным сном, но взглянув вниз и увидев лежащую на моей груди Танечку, я моментально восстановил хронологию событий.
– Милая, просыпайся, – шепнул я. – Уже восемь двадцать, а тебе нельзя опаздывать. Кошечка, подъём! Слышишь?
Подхватив недовольно бурчащую девушку на руки, я понёс её в душ. Хотя мне и нравилось, как она пахнет после ночи со мной, ехать в офис в таком виде нам было нельзя. Встав рядом с Танечкой под упругие капли воды, я, конечно же, не сдержался и рискнул снова войти в неё, но по большому счёту утренний секс ничем, кроме погрома в ванной не закончился. Мы перебили все склянки, до которых только смогли дотянуться, и вдобавок сами несколько раз чуть было не упали, после чего я оставил свою затею.
Из ванной комнаты я выползал буквально на ощупь. Меня ощутимо шатало, голова, разумеется, раскалывалась, а глаза сами собой закрывались – состояние, мягко говоря, не располагающее к работе, но делать нечего: в офисе меня ждали два важных, не терпящих отлагательств договора. Собрав разбросанные в порыве эмоций вещи, я наспех оделся и вышел в коридор дожидаться Танечку. Отчаянно растирая пальцами слипающиеся веки, я готов был уснуть прямо стоя, но вдруг где-то совсем рядом со мной раздался хриплый мужской голос, который мгновенно привёл меня в чувство:
– Да. И мы с супругой тоже не выспались. Сначала думали, что за стенкой кого-то убивают, но через пару часов поняли, что если она до сих пор жива, значит вы не маньяк.
От неожиданности я подскочил почти до потолка. Мой взгляд тут же сфокусировался, и я поспешно нацепил на переносицу очки. В коридоре напротив меня стоял мужчина возрастом за пятьдесят, одетый в домашние треники и майку. Подняв с пола ложку для обуви, он любезно и с неприкрытой иронией продолжил:
– Приятно познакомиться, я Григорий Петрович, – а потом, с секунду задумавшись, добил меня шедевральным вопросом. – Что же вы этакое всю ночь делали с моей дочерью, что она столь громко плакала?
– Ой, папа! – в этот момент воскликнула за моей спиной Танечка. Услышав посторонний голос, она впопыхах выскочила к нам, на ходу вытирая полотенцем влажные волосы. – А я думала, что вы ещё на даче!..
– Эээ, Максим, – я с опозданием протянул мужчине руку. – Очень приятно. Вы нас простите, вчера был корпоратив на работе. Кажется, мы хватили лишнего…
– Может быть, кофе? – услужливо предложил Григорий. – Минералки?
– Нет-нет, спасибо, – я вежливо отказался, накидывая пиджак, – мы уже опаздываем в офис.
В этот момент, к счастью, заиграл мой мобильный – Сашка как всегда с удивительной точностью чувствовал, когда нужно мне позвонить. Под благовидным предлогом выскочив за дверь, я поспешно заговорил в трубку:
– Алло, Алекс?.. Да, доброе. Послушай, я не дома. Ты нас можешь подхватить у… – я ненадолго заглянул обратно. – Танечка, мы сейчас где?
– Метро Аэропорт, – тихо пискнула девушка.
– У Аэропорта, сможешь?
– Пап, – в этот момент Таня повернулась к отцу и громко зашептала ему на ухо, – Алекс – это Коршун, наш начальник, представляешь! Максим вместе с ним учился в институте, они лучшие друзья…
– Представляю, – с юмором ответил ей мировой папаша. – Но всё равно это не повод полночи не давать родителям спать!
Глава 3. Тайная риэлторская магия
Пока мы ждали Сашу, вдыхая ароматы весеннего утра в сквере у Танечкиного дома, она вытащила свой телефон, что-то потыкала там и вдруг прыснула от смеха:
– Ты только посмотри, что я вчера маме отправила. Это же надо было так напиться!
Я взглянул на экран и, спотыкаясь о буквы, прочитал следующее сообщение:
«Мам ч дома все в попядке бцду спать. Доброц ност!»
А чуть ниже в переписке:
«Доча, спасибо, что отписалась, но мы всё слышим. Познакомишь нас утром».
И ещё через пять минут:
«Судя по всему, его зовут Максим. Ок, надеюсь, вы хотя бы предохранялись».
Первый раз на моей памяти меня так искромётно высмеяло старшее поколение, и от этого я почувствовал себя ещё более сконфуженным. Остаток времени я был не особо разговорчив, а девушка, напротив, пыталась всеми силами вывести меня на диалог, что только подливало масла в огонь моей проснувшейся совести, граничащей с самобичеванием. Она очень привлекательная, да, не спорю. Сложно было сдержаться перед такой красотой. Но разве это повод, чтобы настолько мерзко её использовать? Трахать пьяную, едва не падающую в обморок от выпитого, да ещё и без резинки? Прекрасно при этом понимая, что я не планирую каких-либо отношений, а просто сбрасываю таким образом балласт сексуального напряжения? Так обмануть доверчивую, молодую девочку… Просто ужасно.
Издалека увидев блестящий чёрный «мерс», Танечка притихла и прервалась на полуслове. А устроившись рядом со мной на заднем сидении, она и вовсе задремала, уткнувшись носом в моё плечо. Пронаблюдав за ней некоторое время, я внутренне расслабился, наивно полагая, что смогу теперь осмыслить всю эту ситуацию в тишине, однако не тут-то было. Сашка настойчиво сверлил меня пронзительным взглядом в зеркале заднего вида и издевательски ухмылялся. Его прямо-таки распирало любопытство, но обсуждать интимные подробности вслух он не решался, даже несмотря на хорошо различимое сопение, доносящееся со стороны спящей подчинённой. Наконец, не выдержав, он взял сотовый и быстро набрал в мессенждере короткий текст. Мой собственный телефон незамедлительно завибрировал, и я сообразил, что сообщение было адресовано мне. Осторожно, чтобы не разбудить объект обсуждения, я полез во внутренний карман пиджака и медленно извлёк оттуда трубку.
Алекс 8:56:08Секес был?)Слабо улыбнувшись, я отправил ему в ответ:
Я 8:56:13АгаАлекс 8:56:19Ура :-DВыкладывай!))Вздохнув, я принялся строчить боссу детальный отчёт о проделанной за ночь работе. Пока он не вытянет из меня всё до мелочей, он, конечно же, не отцепится и будет ещё долго обсуждать ситуацию, о которой мне хотелось бы поскорее забыть. Поэтому, не тратя времени и нервов даром, я в ярких красках перечислил все особенно понравившиеся мне сцены, не забыв упомянуть про то, как мы развлекались утром в ванной. Я надеялся хотя бы немного засмущать своей искренностью Алекса, но, кажется, Коршунова мои откровения только повеселили: он закусил язык и напрочь отвлёкся от дороги, увлечённо читая эротический опус. Закончилось тем, что на очередном перекрёстке мы чуть было не впечатались на полной скорости в поворачивающий нам навстречу трамвай.
Представительский «мерс» истошно взвизгнул шинами, резко тормозя. Машинист продолжительно прозвенел в гудок, высказав таким образом всё, что думает о водителе, однако, к счастью, он оскорбил его незаслуженно: нам всё же каким-то чудом удалось избежать столкновения, остановившись в нескольких сантиметрах от путей. «Хорошая резина», – про себя отметил я. Сдав назад, друг запоздало ругнулся, и прервал меня вслух:
– Всё, ни слова больше! В офисе расскажешь.
Чуть позже я попросил Сашу ненадолго высадить меня у метро и купил Танечке цветов. Девушка спала настолько глубоко, что даже не заметила моего исчезновения (наверное, действительно сильно утомилась ночью), поэтому я не стал её будить, а просто положил букет из лилий и ирисов к ней на колени. Конечно, этот спонтанный подарок не снял с меня вины за содеянное, но моя совесть, вынудив меня потратить всю наличность из кошелька, немного успокоилась.
Наблюдая за моими действиями, Коршунов деланно закатил глаза, на его губах снова заиграла кривая насмешка. В отличие от меня Саша так церемониться с женским полом не привык, именно это он показательно продемонстрировал мне, когда на парковке, едва поставив машину на ручник, беспардонно гаркнул, оборачиваясь назад:
– Татьяна, подъём! Девять двадцать две, почему вы ещё не рабочем месте?!
Заспанная девушка с открытым ртом глазела на охапку благоухающих цветов, тщетно пытаясь понять, где она и что происходит.
– Ты что, оглохла?! – начальник был, как и всегда, беспощаден. – Забирай свой веник и сию секунду дуй в бухгалтерию! А вас, Максим Олегович, я вызываю к себе в кабинет для неотложного совещания по только что затронутому вопросу.
– Алекс, честное слово, у меня правда сейчас нет времени. Два договора надо составить и заключить. Давай вечером поговорим, хорошо?
– Максим Олегович, что это за фамильярности! Попрошу обращаться ко мне по имени-отчеству.
– Александр Константинович, будьте так любезны… отвалите, – буркнул я в ответ и, оправдываясь, пояснил. – Голова очень болит.
Я первым вышел из машины и, не дожидаясь Танечки, быстро направился к дверям офиса. Мне не хотелось, чтобы кто-то из опаздывающих сотрудников – а опаздывать они все были большие любители – видел нас вместе. Этим утром мою новоиспечённую личную жизнь уже достаточное количество раз препарировали, беспардонно в ней копаясь. Быть и дальше предметом изучения я не желал.
Когда я поднимался по ступенькам, у меня за спиной раздался удивлённый женский возглас:
– Танька, ого, какой шикарный букетище!!! Колись, кто подарил?!
– Мой новый парень, – с гордостью в голосе ответила та. – Максим.
Я мысленно хлопнул себя ладонью по лицу. Мне захотелось провалиться сквозь землю прямо на том самом месте, и, как минимум, исчезнуть навсегда, но всё же я совершил титаническое усилие над собой. Я не остановился, даже не покраснел и не втянул голову в плечи. Мои шаги были уверенными и твёрдыми, а осанка прямой. Вдох-выдох. Дыши поглубже, Макс. Всё хорошо.
Собственно, вот и вся история. Именно так два месяца назад я стал её «парнем».
Вырвавшись из липкого плена воспоминаний, я закинул голову на спинку офисного стула и, отвернувшись от фотографии, набрал номер Коршунова. Я сделал свой выбор – экскурс в прошлое отлично мне в этом помог. Да, я по-прежнему чувствовал вину перед Танечкой за то, что так неосторожно и крепко привязал её к себе – буквально приручил. Теперь именно на мне – и ни на ком другом – лежала ответственность за её безбедное существование, и я срочно должен был что-то предпринять, чтобы уберечь её от штрафа. А с этим нездоровым пристрастием к сигаретам мы обязательно справимся конструктивными методами. Что-нибудь придумаем. Я слышал, что сейчас изобрели какие-то специальные таблетки…
Товарищ принял вызов почти сразу, и из динамика до меня донеслось его грозное:
– Можешь этим отчётом в сортире подтереть себе жопу! Если до конца недели они у тебя не выполнят план, ты уволен! Чего ты вылупился на меня?! Вали отсюда!!!
При слове «план» я автоматически сжался, понимая, что речь скорее всего идёт о нашем отделе, а Саша же, прочистив голос, обратился ко мне. Он по-прежнему говорил немного раздражённо, с напряжением, но уже без злобы:
– Да, Макс?
– Привет ещё раз.
– Ага, давно не виделись, – саркастично отшутился в ответ друг.
– Извини, что отвлёк. Я на минуточку. Просто хотел тебя попросить, чтобы ты Таню не штрафовал за курение, ладно?
– Я и не планировал. Во-первых, я доподлинно не видел, чтобы она курила…
– Спасибо!
– А во-вторых, зря она, что ли, с тобой спит? К яду Коршуна у неё теперь иммунитет.
– Ты скажешь тоже.
– Как есть. Кстати, Макс, ты очень вовремя позвонил. Поведай-ка мне такую вещь: ты случайно не надумал наконец-то стать начальником отдела? Толян реально задолбал, совсем за идиота меня держит! Ещё пару таких косяков, и он полетит в бессрочный отпуск на йух. Прямым рейсом.
– Пока нет, Алекс. Извини, я уже говорил, я морально не готов. Да и Анатолий Викторович не виноват, что у нас план не выполняется. Просто кризис в стране, доллар поднимается, компании разоряются, спрос на недвижимость падает…
– И это я слышу от менеджера, который ежемесячно бьёт свои же собственные рекорды по продажам! Хватит его отмазывать, лучше скажи, как тебе одному из всей команды это удаётся?
– Не могу тебе раскрыть этот секрет. Тайная риэлторская магия, – отшутился я, а в следующую секунду, видя, как открывается офисная дверь, поспешно попрощался. – Ну, пора браться за дела. До вечера, Саш!
Сорокатрёхлетний начальник отдела продаж после разбора полётов у Алекса был не на шутку зол. Выслушав и терпеливо впитав в себя ругань вышестоящего руководства, он заметно раскраснелся, вспотел, а из его ушей буквально пёр пар как из закипающего чайника. С присвистыванием, бурля и шипя, он бешено завопил на подчинённых:
– Какого чёрта вы все здесь сидите как истуканы?! Почему не на встречах?! Чем вы вообще целыми днями занимаетесь, если общий план даже наполовину не выполнен?! Вы тут хернёй страдаете ежедневно, а я потом за вас нагоняй получаю!
Менеджеры словно по команде опустили головы в бумаги, усердно делая вид, что заняты сверхважной офисной работой. Некоторые даже схватились за трубки, имитируя телефонный разговор. Мне же прикрыться было нечем – мало того, что я до сих пор не распечатал свежие договоры, так ещё к тому же и не включил компьютер. Просто сидел перед погашенным монитором с кружкой из-под кофе. Разумеется, Анатолий не мог мне такого простить:
– А ты, – процедил он сквозь зубы, поравнявшись с моим столом, – ты думаешь, что если с самим Коршуном закорешился, то всё можно, да? Приходить на работу к двенадцати и кофеёк попивать?!.. Здесь тебе не кафе!!! – с этими словами он поднял кружку и перевернул её в воздухе над моей головой. Наверное, хотел вылить на меня горячее содержимое, но к счастью у него ничего не получилось – сам кофе я уже давно выпил, а размазанная по дну гуща стекала по стенкам не очень охотно. Вовремя отдёрнув в сторону его руку, я поднялся, чтобы поравняться с ним взглядом, и проговорил глухо:
– Анатолий Викторович, больше никогда так не делайте.
– Ишь ты, – клокотал руководитель, – приказывать он мне будет! Знаю, что ты уже давно на моё место метишь, но губу не раскатывай, ничего у тебя не выйдет! Силёнок не хватит тянуть на себе отдел!
– Поймите, пожалуйста, если вы ещё раз так поступите, я могу, не сдержавшись, в свою очередь проявить грубость. Возможно, у меня действительно не хватит сил, чтобы руководить отделом, но для того, чтобы дать вам отпор силы у меня найдутся. И, вы же сами прекрасно знаете, мне за это ничего не будет. Я ведь скорешился с самим Коршуновым!..
Бормоча себе под нос ругательства, он обогнул меня и быстрым шагом устремился в свой кабинет, а я пожал плечами и, наконец, включил компьютер.
– Макс, у тебя железные нервы! – раздался из-за перегородки потрясённый голос коллеги. – Как ты это терпишь?!
– Пустяки, – ответил я, а про себя добавил, отдавая Анатолию должное:
«Нет, всё же он незаменимый начальник. Подумать только – взбодрил меня быстрее, чем две кружки чёрного кофе!..»
Остаток рабочего дня, вплоть до позднего вечера, я провел в разъездах. Домой вернулся только к одиннадцати – уставший, но довольный собой. Мне удалось, несмотря на неотъемлемые трудности, успешно заключить три сделки, тем самым оправдав своё звание риэлторского мага.
Если быть честным, то я сам до конца не понимал, как мне это удаётся. Я не обучался никаким приёмам внушения, не приукрашивал и не искажал фактов, да и вообще не особенно настаивал на приобретении недвижимости именно у нашей компании. Советы я давал всегда искренние и никогда не цеплялся за покупателей. Чаще именно они перезванивали мне, а вовсе не я им. Во внешности моей тоже не было ничего очаровательного, напротив, я смотрелся, что уж там говорить, не очень презентабельно. Высокий и при этом худощавый – я с трудом мог подобрать хорошо сидящий костюм: в основном пиджак либо висел на мне в районе груди, либо был мал по рукавам. Из-за близорукости, достигшей в студенческие годы шести с половиной диоптрий, я не выходил из дома без очков с толстыми стёклами, и, вдобавок ко всему, частенько не успевал вовремя подстричься. Немного сутулящийся, нескладный очкарик с растрёпанной отросшей шевелюрой – вот кого я видел перед собой, когда в конце трудового дня подходил к большому зеркалу в прихожей. Впрочем, взгляд у меня всегда был открытый и добрый, даже если я устал как собака.
Положив ключи от машины на полку, я разулся и направился на кухню, чтобы перед сном немного почаёвничать в одиночестве. Пока шумел чайник, я снял рубашку, закинул её на быструю стирку и, опустившись на табурет, меланхолично задумался. Что-то этим вечером шло не так, как всегда, я ощущал себя каким-то другим. Обычно, приходя после работы домой, я включал телевизор и смотрел новости или ещё какую-нибудь передачу, полностью поглощённый сюжетом. Сегодня же делать этого мне категорически не хотелось.
Сидя за столом, я снова изучал свои руки – сейчас они были ничем не примечательными и полностью неподвижными, но их странное поведение во сне по-прежнему не выходило из моей головы. Да и вообще я до сих пор досконально помнил про свои ночные приключения, и это добавляло какой-то новой, неописуемой эйфории к моим привычным однообразным эмоциям. Реальный мир с его ежедневными проблемами теперь казался мне менее интересным, чем то, что я ощущал внутри. Меня тянуло помечтать, повоображать, нарисовать перед своим взором что-нибудь приятное. Чай остывал, а я с каждой секундой уходил всё глубже и глубже в себя, погружаясь в несвойственное для меня оцепенение.
Из омута грёз меня нахально вытащил за уши неожиданный звонок в дверь. Вздрогнув, я вынырнул из забытья и, любопытствуя, кто бы мог нагрянуть ко мне в столь поздний час, пошёл открывать.
– Максимчик, наконец-то ты приехал!!! – Танечка прямо с порога кинулась ко мне на шею, не выпуская своих покупок из рук. В левой она держала коробку с тортом, а в правой – бутылку шампанского, которой по неосторожности чуть было меня не прибила. – Я тебя уже час жду во дворе!
– Да? – мне чудом удалось увернуться от удара стеклом по виску. – Прости, милая, не заметил тебя. А почему ты мне не позвонила перед выездом?
– Хотела сделать сюрприз! Я не знала, что ты так поздно возвращаешься, – она с нескрываемым обожанием смотрела на мой обнажённый торс.
– Сегодня навалилось много дел. Давай-ка, солнышко, проходи. Ты не замёрзла? Как раз пью чай, сейчас быстро согреемся. Только шампанское, если ты не против, оставим на потом. Я немного устал и хотел бы лечь отдыхать.
– Так рано? – присев ко мне на колени, девушка отхлебнула из моей кружки. – Ой, какой холодный!
– Завтра планировал приехать на работу вовремя, – подливая ей горячей воды, оправдался я. – У нас в отделе небольшая напряжёнка…
– А у меня всё хорошо, – радостно перебила Танечка. – Коршун, ой, то есть Александр Константинович меня не оштрафовал. Твоё предсказание сбылось!
– Здорово, – я улыбнулся, нарезая на кусочки торт. – Угощайся.
– А ты?
– Я покушал недавно, – сходу сочинил я, облизывая палец, испачканный в креме. – С утра попробую.
Пока она с аппетитом лопала угощение, прихлёбывая его чаем из той самой большой кружки с сердечками, я искоса любовался ей. Такой жизнерадостной, всегда бодрой, активной. Её округлая грудь, выглядывающая из белой блузки, с высокой амплитудой поднималась вверх на каждом вдохе, заметно натягивая на себе ткань. Я невольно удивился про себя: и как только эти крохотные пуговки на её кофточке выдерживали давление настолько сочного бюста. Впрочем, это было единственное, что меня в тот момент волновало относительно её форм. Я внезапно понял, что на сей раз не испытывал ни грамма сексуального влечения, не хотел как обычно поскорее затащить Танечку в кровать и освободить её от этой тугой одежды. В который раз я удивился своему до неузнаваемости изменённому состоянию сознания. Отторжения я, разумеется, тоже не чувствовал. Мне нравилось смотреть на неё, ощущать её попку, ёрзающую на своих коленях, но на этом, пожалуй, всё.
А может быть, я просто устал на работе…
Вскоре мы легли в постель и я, извинившись, отвернулся к стенке, делая вид, что собираюсь спать. На самом же деле я втайне размышлял о нашем совместном отпуске, о том, куда мы бы могли отправиться в августе. Я продумывал, чем можно было бы её порадовать, чтобы тем самым в который раз загладить свою несмываемую вину перед ней. Перебирая в уме известные мне курортные города и заморские пейзажи, я прикидывал, где именно Танечке понравилось бы больше всего. При этом я старался ориентироваться не на цены или ещё на какие-то сухие детали, а довериться исключительно внутреннему чутью. Я точно знал, что всё остальное сложится само собой.
Где-то давно я слышал, что самое главное – это чётко увидеть свою мечту во всех красках, услышать её звуки, кожей прочувствовать её прикосновение, и тогда она непременно сбудется. Наперекор всем возможным материальным препятствиям. Стоит только представить себя там – внутри желаемой сказки, и она в тот же миг оживёт…
Глава 4. Миллион оттенков синего моря
Прозрачные волны Адриатики, переливаясь в лучах жаркого полуденного солнца, накатывали на пустынный каменный пляж и нежно целовали мелкую гальку. С тихим шорохом скатывались обратно в бирюзовую пучину, собирались с силами и снова поднимались над берегом. Их колебания завораживали, расслабляли, усыпляли. Всё-таки интуиция меня не подвела, не зря я в итоге выбрал именно Хорватию. Здесь было безумно красиво.
Мы с Танечкой сидели в шезлонгах, а перед нами плескалось ласковое море. Едва ощутимые брызги пены долетали до наших лиц, оставляя на губах солоноватый привкус. На девушке была широкая светло-розовая шляпа, прячущая от голодных дневных лучей не только голову, но и белые, пока ещё не успевшие загореть плечи. Кончик белой атласной ленты развивался на ветру и буквально гипнотизировал меня своим движением. Долгое время мы молчали, наслаждаясь этой убаюкивающей тёплой негой, а потом она обхватила колени руками и проговорила тихо:
– Здесь прекрасно, Макс. Спасибо, что забросил нас сюда.
– Рад, что тебе нравится, родная.
– Я всегда любила Средиземноморье. Удивительно, и как только ты угадал!
– Всегда любила? Ты же впервые заграницей.
– С чего ты взял?
И правда, с чего это я так решил?..
– Ну, кажется, ты рассказывала, что у твоего папы не было средств, чтобы вывезти вас за рубеж, и поэтому каждое лето вы отдыхали на даче… Может быть, я что-то перепутал?
– Наверное, – девушка повернулась ко мне и сняла шляпу. Её короткое белокурое каре тут же взъерошил игривый ветер, глубокий голубой взгляд сверкнул отблеском зенитного солнца. Этот блик был настолько ослепительным, что на мгновенье он полностью лишил меня зрения, а когда ко мне вновь вернулась способность видеть, я ахнул, не веря собственным глазам.
Стеснительно приподняв худощавые плечи, на меня смотрела уже вовсе не Танечка, а рыжая незнакомка из утреннего сна. Её тонкие пальцы застенчиво сминали поля шляпы, которой она поспешно прикрыла свою аккуратную маленькую грудь. Несмотря на быстроту, с которой она спрятала от меня интимную часть своего тела, я всё равно успел приметить ту самую кружевную татуировку – на этот раз я увидел этот круг почти полностью, он заканчивался там, где проходила верёвочка, связывающая чашечки открытого чёрного купальника.
– Так, значит я снова сплю. Понятно… – пробормотал я, растирая лоб. Я почувствовал себя не менее смущённо, чем она. – Привет.
– Привет, – она скромно улыбнулась. – Макс, ты помнишь, о чём мы с тобой вчера разговаривали?
– Да, в общих чертах. Ты предупреждала меня о каком-то времени, но, честно говоря, я забыл эти цифры.