Отныне и везде
– Может нам ещё и в бункер спрятаться?
– Надо будет – спрячемся! Моя первая задача – защитить вас. Вторая – дело довести до логического конца. Есть ещё какие-нибудь новости?
– Есть, но другого плана. – помявшись, прошептала Катя, – утром мне звонила мама. Это нормально, проверка состояния моего и квартиры… Ну там, погода и прочее. Самое главное из этой беседы то, что они приедут раньше срока. У них в компании возникли какие-то проблемы с финансами, так что их контракт заканчивается раньше положенного.
– Ясно. О нас ты ничего не говорила?
– Нет, что вы, они бы здесь уже завтра оказались.
– Ничего страшного. У нас есть ещё время. Завтра вновь приступим к поискам. А сейчас – всем пора на отдых.
– А вам, дядя Дима?
– Мне кое-что надо проверить. Кать, у тебя случайно нет лупы?
– Есть! Я когда-то биологией увлекалась, так отец мне сначала лупу купил, а потом и микроскоп! Сейчас найду! – она убежала к себе в комнату, а Настя тихо спросила:
– А на что тебе лупа, на ночь глядя?
– Не так уж и темно. Есть одна идея. Ты ложись отдыхать, за меня не беспокойся. Я вернусь через полчасика.
Чтобы Настя успокоилась, пришлось поцеловать её в лоб. Катя вернулась радостной и протянула большую лупу с чёрной эбонитовой ручкой:
– Сойдёт?
– То, что надо! Скоро буду. Отдыхайте.
Хорошо, что я из квартиры забрал кое-какую одежду. В тот момент и не думал ни о чём, так сгрёб, что висело в шкафу, и притащил сюда. В том числе и свою старую форму. Надеюсь, она поможет. Спустился вниз, но вышел не через парадную дверь, а во внутренний двор. Как и думал, он один на оба здания. Снаружи эти соседние дома ничем ни отличались, разве что находились друг к другу под некоторым углом. Это хорошо, что по одному проекту. Гадать с номером квартиры не придётся. Подошёл ко входу во второй дом. На звонок откликнулся охранник. Пришлось показать удостоверение. Впустил.
– Будьте добры ещё раз ваши документы? – строго спросил он. Взглянув, его брови приподнялись:
– Чем могу помочь?
– А я с кем имею дело?
– Николай. Охранная организация «Вымпел»
– Для начала, Коля, скажите, кто у вас проживает в квартире 11?
– А зачем?
– К нам поступила информация, что в этой квартире скрывается убийца.
– Не может быть. Это какая-то ошибка.
– Допускаю. Но проверить сигнал мы должны, сами понимаете.
– Конечно, конечно. Только хозяев сейчас нет. Там живут Соловьевы. Анна Сергеевна уже неделю как в Крым укатила, а Аркадий Васильевич сейчас в Женеве, на переговорах.
– Откуда у вас такая подробная информация? Они что – перед вами отчитываются?
– Нет конечно. – охранник немного замялся, – Я от уборщицы знаю. Она у них два раза в неделю уборку делает. Человек проверенный. ФСБ проверяло. Нас всех проверяли. Евдокия у всех в этом здании убирается. И в соседнем тоже.
– Когда она последний раз у них убиралась?
– Как раз перед тем, как Аркадий Васильевич уехал. То есть, два дня назад.
– После этого никто не посещал квартиру?
– Нет! У нас и муха не проскочит без проверки. Ещё ведь и камеры на всех этажах.
– Насчёт камер это хорошо. Сделайте-ка мне копию за последние два дня. У вас запасные ключи от квартиры есть?
– Так точно, есть.
– Сейчас мы с вами поднимемся и сами проверим.
– Одну минуту, напарника вызову. Мы не имеем права пост без присмотра оставлять.
– Через минуту появился заспанный молодой крепыш с взлохмаченными волосами. Оставив его на посту, мы с Колей поднялись на шестой этаж.
Открыв дверь, Николай остался на пороге:
– Нам, вообще-то, не положено.
– Со мной, можно. Ты будешь моим свидетелем. Чтобы потом ни к тебе, ни ко мне не придирались. Понятно?
– Так точно.
Квартира была схожей с Катиной планировки, только в зеркальном отображении. Заглянув во все комнаты, более подробно решил осмотреть подоконник. Так. Форточка открыта. На подоконнике слой пыли. Сколько же пыли за два дня налетает! Даже здесь, на Крестовском. Но, главное, пыль не тронута. И никаких следов. Ни на подоконнике, ни на толстом ковре, застилавшем большую часть гостиной. Но ковёр, к сожалению, хороший, упругий – на нём следов так просто не оставишь.
Обследование квартиры привело меня к двум вариантам: либо тот, кто за нами следит, очень большой профессионал, либо это просто паранойя. Мы с Колей закрыли за собой квартиру и спустились вниз.
– Я же говорил вам, у нас всё чисто! – удовлетворённо заключил Коля.
– Я рад. Но проверить мы должны были. Надеюсь, вам не надо говорить лишний раз о конфиденциальности. Ни к чему беспокоить хозяев, рассказывая им о моем посещении. В том числе и Евдокии вашей. Вам понятно?
– Так точно.
– Ну, я пошёл.
– А копия?
– Ах, да. Чуть не забыл. Молодец Николай. Не думаю, что она мне пригодится, но, на всякий случай, давайте. Для отчёта о проделанной работе. У нас ведь тоже – на каждый чих бумажка нужна.
– Понимаю. На всякий случай, номер телефона оставлю. Вдруг пригодится. Я ведь с детства к вам на работу хотел попасть, а вот где получилось.
– Не горюй Николай, какие твои годы? Буду иметь тебя в виду.
– Спасибо.
Вернувшись в Катину квартиру, старался вести себя как можно тише. Но это было бесполезно. Настя всё равно не спала. Стоило раздеться и юркнуть под одеяло, как она прижалась ко мне и зашептала в ухо:
– Ну как? Что выяснил?
– Что дороже тебя у меня никого нет.
Такой ответ её удовлетворил.
День шестой, начало. Все туманее
Паранойя, как сорняк. Если вовремя не обратишь внимания – потом не выкорчевать. И, в то же время, оставаться беспечным не позволяли обстоятельства. Мучаясь между этими крайностями, провёл первую половину дня. Я не мог обнаружить слежку, но и полностью отрицать её был не в праве. Машину сразу отверг – у детей, как главных мишеней, должен оставаться маневр для отхода. И это будет делать легче на колесах. Ехать же на общественном транспорте казалось неосторожным – там легче всего вести наблюдение. Но даже поимка такси превратилась в пытку. Привычный вызов такси по телефону в наших условиях был неприемлем, а ловить на улице тоже чревато. Так что, от Следственного Комитета, где нас с Настей оставили дети, до своей квартиры пришлось добираться окольными путями. В Следственный Комитет вызвали Настю ещё вчера – ничего особенного, просто было необходимо решить вопрос о личных вещах Пашки, остававшихся там. Их понять можно – человека уже нет, а место будто занято…
Мне пришлось оставить её на пороге – не хотелось лишних сплетен и укоризненных взглядов ей вслед. Поразительно, как люди быстро могут выстраивать догадки по случайным признакам и, в то же время, практически не способны связать воедино цепочку преступления. Может оттого, что мозги подавляющего большинства работают лишь в одном направлении?
* * *Сегодня смог осмотреть своё жилище спокойнее. Отвлечённо, как объект преступления. Первым делом проверил на прослушку – нет, спасибо Васиному аппарату, чисто. Эту версию отметаем. Взрыв произошёл на кухне, здесь я с Юсуповым В. Г. (Валентин? Виктор? Василий? – Чёрт! Старческий склероз) согласен. Здесь мы завтракали в последний раз… Вот и злополучный лэптоп, верней всё, что от него осталось. А вот и Олежкин. По всему видно – восстановлению не подлежит. Стоп! А где флешка? Олег ведь собирался всё скопировать! В самом лэптопе её нет, значит… Поди-найди в таком бардаке!
Два часа ползания по полу и разборки строительного мусора привели к успеху. Вот она, на вид цела, хотя немного и почернела. Это уже что-то. С облегчённым сердцем отправился на встречу с Васей и Петей.
Частная сауна, как оказалось, расположилась недалеко за городом, в уютном приватном посёлке, окружённым со всех сторон двухметровым бетонным забором. Хотя дорога была, как всегда, запружена, но синяя мигалка с сиреной в придачу позволила проскочить вдоль бесконечной гусеницы разномастных авто, за считанные полчаса.
В машине мы перекидывались обычной болтовнёй, какая случается после долгой разлуки. Я не виделся с Петей, почитай, лет десять. Последний раз удалось встретиться на награждении ветеранов, да и то мельком – его оттуда срочно вызвали по делам. Петр почти не изменился – разве стал солидней, грузнее, да голову теперь украшала пышная, отливающая серебром шевелюра. Но врать, как и в молодости, он не умел. Стоило мне заинтересоваться его заколкой для галстука в виде наложенных друг на друга прямых углов, как он поспешил снять её, зардевшись как юноша:
– Это мне жена подарила, на юбилей.
Внешне ничем не примечательный кирпичный домик, включал в себя сауну, русскую парную, соляной грот, бассейн, душевые и комнаты для отдыха. Здесь все (кроме меня) друг друга знали. Банщик быстро подсуетился, и, уже через минуту, в отведённой нам комнатушке был накрыт стол. Тут всё соответствовало вкусам заказчиков – от водочки до минеральной, от икры паюсной до салатика оливье. Бог свидетель – никогда не любил подобного времяпровождения, но сегодня выбирать не приходилось.
Приблизительно через час, когда мы распаренные, красные, как свежесваренные раки, расположились за столом, Василия внезапно вызвали, и он, с видимым сожалением, оставил нас наедине. Теперь было самое время изложить свою историю Петру Веригину. В нём я был уверен, как и в Васе.
– Да-а-а, интересная картина получается. – Петр задумчиво потёр подбородок, – и ты, естественно, пришёл к выводу, что тут не обошлось без секретных служб. Я бы тоже так подумал, если бы не был в курсе. Сразу оговорюсь – за «друзей» за океаном отвечать не берусь, а вот, что наша сторона тут не причём, клянусь. Более того, мы тоже заметили эту странность два месяца назад и взяли всех «своих» хакеров под усиленную защиту. И, несмотря на это, двое из них всё же погибли. Тоже от несчастных случаев. Твои знакомые, между прочим, в наш круг не входили…
Кстати сказать, по нашим агентурным данным «их» хакеры тоже гибнут, вопреки принятым мерам безопасности… Причём погибают не все подряд хакеры, а выборочно. Но чем мотивирован этот выбор, пока не ясно. Знаю точно, из первых, можно сказать, рук. Один из самых головастых на меня и работает. Кроме того, есть ещё ряд странных событий…
– Чем странных?
– Пока не разобрался… Дим, знаю, ты не станешь молоть языком, где попало. Так вот, эти эпизоды с хакерами – всего лишь цветочки. Как и внезапное разоблачение всей наркосети… Эта информация недоступна широким кругам, но тебе могу сказать – творится что-то невероятное.
– Что именно?
– Не знаю даже, как сформулировать… Понимаешь, один за одним, целенаправленно, в течение последнего месяца были изъяты деньги у крупнейших фармкомпаний, банков, нефтяной индустрии, ряда промышленных магнатов.
– Хакеры?
– В том-то и дело, что нет! Проверяли. Это нечто большее, чем отдельная группа хакеров. Где-то это было сделано легально, так как, по каким-то странным причинам, были приняты соответствующие законы или поправки к законам, в других случаях деньги просто исчезали в небытие, чтобы через пару дней оказаться на счетах больниц, генетических центров, центров космических исследований. Также внезапно появились деньги на инфраструктуру, на совершенствование аэропортов и самолетного парка, на железные дороги скоростного типа, на автомагистрали и даже просёлочные дороги. Параллельно стали повально вскрываться случаи коррупции, взяточничества, воровства, причём материалы, на удивление, солидные, крепкие, с подтверждённой документацией и фактами. Суды просто захлебываются потоком раскрытых дел.
– Это же хорошо?
– Да, но ты не можешь себе представить, до какой степени всё прогнило! О таких чистках в органах только в книгах читал. У нас уже треть аппарата повыгоняли. А что в министерствах творится – жуть!
– Мы же об этом всю жизнь мечтали, радоваться надо.
– Да я радуюсь, радуюсь. Но знаешь, как-то не по себе, когда твоего знакомого вдруг объявляют во всеуслышание взяточником и казнокрадом, или, того хуже, уличают в связях с мафией.
– У тебя, надеюсь, рыльце не в пушку?
– Вроде нет, хотя кто знает, до какой степени чистым надо быть в наше время. Но главное – совершенно непонятно как, откуда и кем это управляется? Волей-неволей начинаешь думать о теории заговора с обратным знаком.
– Что это значит?
– По классической теории заговора существует некая группа людей, управляющих, исподтишка, всем миром во имя собственных меркантильных интересов. Теперь же – происходит с точностью до наоборот. Кто-то регулирует весь процесс, кто-то целенаправленно чистит эти авгиевы конюшни бюрократии, борется с сильными мирами сего, перераспределяет финансы, пытаясь наладить нормальный образ жизни. Тюрьмы, впервые, переполнены не бандитами и ворами, а чиновниками и финансистами.
– А судьи? Как же они допустили такое?
– Что судьи? Они тоже люди. Стоило кому-нибудь из них лишь попытаться тормозить процесс, как тут же появлялся стопроцентный компромат на него и из судьи он, в один день, превращался в подсудимого.
– Такое творится только у нас?
– В том то и дело, что нет! По всему миру та же история! По секрету скажу – сейчас правительства стран в замешательстве и полном ступоре. Боятся шагу шагнуть, так что всё движется просто по привычке. Добывают нефть, варят металл, сажают пшеницу…
– Может это и хорошо? Человеческое сообщество продолжает существовать, несмотря на паралич власти.
– Боюсь, это скорее напоминает обезглавленную курицу – она продолжает бежать, но это длится лишь несколько секунд…
– По-моему, ты слишком долго находился в высших кругах. Самомнение бюрократов, что без вас никто ни шагу.
– Нет, дружище, скорей за эти годы действительно понял важность управления. Помнишь, когда-то в юности, нам говорили о роли личности в истории? Да, это непреложный факт – историю делают массы, но руководят этими массами отдельные личности. Хороший руководитель, по сути дела, та личность, которая может направить толпу, создать цель и предоставить средства для её осуществления. Конечно, общая масса может какое-то время функционировать самостоятельно, но, подобно стаду баранов при заснувшем пастухе, очень скоро начинает разбредаться куда глаза глядят. И, чем дольше этот пастух спит, тем труднее собрать воедино это стадо. Очень скоро подобное сообщество превратится в сборище индивидуумов, связанных между собой лишь канализацией и соблюдением некоторых общепринятых правил сожительства. Но и эти правила вскоре подвергнутся эрозии и уничтожению, что, в свою очередь, приведёт к исчезновению государства.
– Я смотрю, ты стал сторонником тоталитаризма?
– Причем тут тоталитаризм? Я говорю о разумном и творческом руководстве. Ведь задача настоящего руководителя – это выявить хорошие качества своего подчинённого и направить его деятельность так, чтобы она приносила пользу не только самому работнику, но и предприятию в целом.
– Ладно, ладно, не спорю. Мне кажется, мы несколько отвлеклись от темы нашей беседы.
– На самом деле нет. Понимаешь, иногда мне кажется, что у человечества появился новый руководитель…
– И кто же это?
– Кто знает? Честно говоря, я и сам этим вопросом мучаюсь. – Петр помолчал немного, раздумывая, а потом продолжил:
– Рад, что именно ты занимаешься этим делом. Я как раз собираюсь кое-что предпринять. Если что-нибудь выясню – сообщу обязательно. Обещаю.
* * *
Настроение после нашей беседы было, что я называю «всмятку». Разговор, на который возлагал столько надежд, лишь увеличил количество вопросов, не дав ни одного конкретного ответа. Хотя один всё же есть – хакеров убирали не наши службы. В этом можно Петру верить. Веригин никогда не мог скрывать своих эмоций (как ему вообще удалось с таким живым лицом столько лет работать в ГРУ?) и, по глазам, можно было прочесть, что он говорил правду.
Несмотря на то, что попросил оставить меня неподалёку, путь к библиотеке занял ещё полтора часа – мною были предприняты меры, чтобы оторваться от возможной слежки, хотя в моём возрасте (да ещё после бани) прыжки в отходящий автобус или поезд метро давались не так уж легко. Тем не менее, этот процесс позволил кое-что прояснить – прямого наружного слежения за мной не было. Это наблюдение, вкупе с нашими утренними метаниями, приводило к выводу, что узнают о нас, скорей всего, через интернет.
Это, с одной стороны хорошо, но с другой… В наше время мы не можем шагу шагнуть без того, чтобы не засветиться в сети. Повезло, что у нас есть в настоящее время наличность, но рано или поздно придётся использовать карточки, а тогда снова окажемся в поле зрения невидимого врага.
Настя вышла навстречу с двумя целлофановыми пакетами в руках. Выглядела она печальной и усталой.
– Ты в порядке, Настя?
– Нормально.
– Тебя что-то беспокоит?
– Нет… Поехали домой.
Анастасию знаю уже много лет и потому не стал выведывать. Если это достойно внимания – сама скажет, когда будет готова. Удача нам улыбнулась – в автобусе оказались свободные места, и я мог спокойно, не торопясь, пересказать ей краткое содержание встречи.
– Голова кругом. Час от часу не легче. Что будем теперь делать?
– Нам ничего не остается, как продолжать поиски. Давай твои сетки, помогу.
Сразу идти домой не хотелось, мы зашли в парк на Елагином острове. Устроились на скамеечке и наблюдали весеннее настроение природы. Свежая зелень радовала глаз, по аллеям бродили мамаши с колясками и, издалека, доносились весёлые крики с детской площадки. Я радовался ласковому ветерку и солнечным бликам, радостному смеху детворы, а вот Настя при виде очередной мамаши с ребёнком загрустила ещё больше.
– Настя-ненастье, улыбнись на счастье! – попытался я пошутить. Эту присказку придумал давным-давно Паша, когда Анастасия закатывала ему очередную головомойку.
– Вот именно, что ненастье! – тяжко вздохнула она в ответ. – Видишь пакеты? Здесь всё, что осталось от Пашки… Будто и не было ничего, кроме этой мелочи. Человек ушёл, а с ним и вся жизнь. Может, в этом и я виновата…
– Что ты имеешь в виду?
– Понимаешь, Дим, когда его встретила, совсем наивной была. На книжках воспитанной. Не удивляйся, в двадцать три года – а всё девочка. Себя уже в старые девы записала. Может, потому и влюбилась в Пашку без оглядки. Ведь, на филологическом, парни – архивная редкость. У нас в группе всего двое было, да и те голубые… Когда Плужин на меня в ночном баре внимание обратил – думала, вот она – моя последняя возможность. Ухватилась, как за соломинку. Да, как-то быстро, всё пошло наперекосяк. Полгода не прошло как поженились, забеременела. Счастлива была и за себя, и за Пашку. Он, правда, в открытую не говорил, но чувствовала – ему не очень-то хотелось отцом стать. Поэтому Павел так обрадовался, когда оказалось, что внематочная… Операцию пришлось делать.
Тогда-то и выяснилось, что я от него чего-то подхватила и у меня больше не будет возможности детей иметь. Воспаление труб… Оказалось, он в курсе был насчёт болезни, только времени, якобы, до свадьбы не было подлечиться, мол, слишком занят на работе. На авось надеялся. На самом деле, думаю, Пашка боялся, что на работе узнают – смеяться будут… Он извинялся, конечно, и я ему простила, но что-то оборвалось тогда. Отрезвела что ли. А тут ещё ты подвернулся…
– А я тут при чём?
– Тебя узнав, поняла каким должен быть настоящий мужик. Не весельчак- душа компании, а спокойный, цельный, настоящий.
– Ладно тебе глупости болтать, не такой я вовсе. Свою жену не удержал, сына потерял… Нет, не гожусь я в идеалы.
– Из идеалов скульптуры делают, а мне живой человек был нужен, а Пашка… он ведь попрыгунчик-стрекозёл был, хотя о покойных так и нельзя…
Мы посидели немного молча, каждый думал о своём. Солнце клонилось к закату, стало прохладней. Уже собрался было домой идти, как Настя спросила:
– Ты можешь сказать, почему с ним поссорился?
– Зачем тебе это, тем более теперь?
– Сама не знаю. Сильно расстроилась, узнав, что между вами разлад. Потому и Пашку выгнала. Он мне стал не интересен…
– Из-за тебя и поругались.
– Что?
– Узнал, что он тебе изменяет и высказал ему всё, что об этом думаю. Он послал меня, я его… так и разошлись. А тут и пенсию очень настоятельно предложили… Сразу и согласился.
– Значит из-за меня… А ты – только мой защитник, или прав всех женщин? – кокетливо спросила Настя.
– Первое… и второе тоже.
– За что я тебя люблю – умеешь ты акценты расставлять! – и прижалась губами к моей щеке.
Хотел ответить ей тем же, но тут телефон завибрировал – пришла эсэмэска – «Вы скоро дома будете? Мы уже здесь».
День шестой, продолжение. Масоны
Дома нас ожидали две вполне горячие пиццы. Дети без нас не начинали, за что их про себя поблагодарил. С детства не люблю доедать начатое кем-то. И доделывать тоже. Хотя сейчас приходится. Быстро разделавшись с ужином, решили вместе сделать пару вещей, пока магазины ещё работали. Во-первых, приобрести другие телефоны и сим-карты. Во-вторых, проверить сохранилось ли что-нибудь на обгоревшей флешке.
Теперь, когда я был практически уверен, что за нами нет прямой слежки, спокойно сели в машину и уже через час сидели в кафе, настраивая свои, только что приобретённые в комиссионке, мобильники. Ввели друг друга в экстренный набор по первым буквам:1 – Д, 2 – О, 3 – К, 4 – А. Пришло время заняться и флешкой. Пока голову ломал, где это можно было бы сделать безопасно и не привлекая внимания, дети уже решили. Мы отправились в один из книжных магазинов под весёлым названием «Буквоед».
Никогда не думал, что книжный магазин может быть таким огромным. Располагался он в здании гостиницы «Октябрьская», что напротив Московского вокзала. Судя по указателям, книги тут занимали три этажа. Здесь можно было бродить часами. Вспомнилось вдруг далёкое детство, когда удавалось спрятаться за каким-нибудь книжным стеллажом в библиотеке, исчезая из этого мира на пару часов с книжкой в руке.
Однако, свободно стоящих компьютеров здесь не наблюдалось. Тщетно пытался сам себе ответить на вопрос, зачем мы сюда пришли. Мой «напарник» с Риной быстро исчезли в глубинах книжных развалов, оставив нас наедине с тишиной и запахом типографской краски.
Побродив с полчасика по залам, мы с Анастасией решили передохнуть в кафе, при магазине. Настя выбрала себе исторический роман, я – научную фантастику. Не успели и пару страниц прочесть, наслаждаясь чашкой крепкого кофе, как откуда-то вынырнули дети. По их довольным лицам можно было понять: им удалось достичь цели нашего визита. По всему магазину были расставлены камеры слежения, поэтому, по молчаливому согласию, было решено здесь не обсуждать. Мы расплатились за выбранные книги и направились домой.
По дороге, Олег заскочил в компьютерный магазин и купил там какую-то коробку. Не стал расспрашивать что и как, чувствовал, лучше довериться профессионалам, каковыми они с Катей, несомненно, являлись. Во всяком случае, на нашем с Настей фоне…
Через час мы уже сидели в квартире с закрытыми шторами, уставившись в стену, пока Олег заканчивал последние приготовления.
– Итак, начнём! – заявил он и включил аппарат. На стене появился освещённый прямоугольник. Алик нажал пару раз на телефон, и мы увидели на стене отображение уже знакомого мне текста – это была переписка между хакерами группы КРРАШ.
– Значит, они сохранились! – обрадовался я.
– Да, и теперь мы можем внимательно их изучить. – промолвил довольный Олег.
– Но как вам это удалось? Я не видела в магазине ни одного компьютера? – удивилась Настя.
– Там действительно нет компьютера доступного публике, – сказала Катя, – но, там есть стойка для заказов книг по интернету.
– Ну и что? – не понял я.
– Это, по сути дела, тот же компьютер. Надо было только знать, как войти в него. Нам удалось – и вот перед вами то, что искали. К сожалению, распечатать мы там не могли, но страницы файла сняли на телефон, так что можно теперь познакомиться с записями поближе. Вы же этого хотели, шеф?
– Молодцы. Давайте разбираться совместно. Думаю, теперь будет легче – ведь с нами одна из участниц этих бесед. Тебе, Катя, и карты в руки – посмотри сама, что здесь наиболее важно для расследования? Потом нам расшифруешь – я в этой тарабарщине ничего не понимаю. А мы с Анастасией приготовим чай.
На кухне в мойке скопилась гора посуды, за которую немедленно взялась Настя. Я же решил показать свои кулинарные способности. Ещё вчера заметил в холодильнике слоёное тесто, а на столе горку слегка поникших от невостребованности яблок. Мои подозрения, что в шкафчиках должны быть специи и изюм, подтвердились. Через час, мы вошли в гостиную с горячим яблочным штруделем, разрезанным на порции, каждая из которых вдобавок украшена большим шариком ванильного варенья. Я был доволен произведённым впечатлением – Алик полностью потерял дар речи, Катя потирала ладошки в предвкушении, а Настя обречённо вздохнула, добавив: