–А разве не именно это ты и хотел сделать? – насмешливо отреагировал его товарищ.
– Положим, Куб, как хранилище рукописи, они не хотят нам отдавать. Ну, а рукопись-то зачем им? – удивился Физик. – Для них это просто макулатура.
– Как сказать, – рассмеялся Ядерщик, – может не просто макулатура, а, например, экспонат для космических туристов, для кунсткамеры, как ответит тебе на это наш недоверчивый Биолог.
– Шутки шутками, а уйти отсюда без этой рукописи мы не можем, – сказал Бортинженер. – Как ее извлечь? Какие предложения?
– Разбивать я бы не рискнул. Во-первых, листы в безвоздушном пространстве могут просто разлететься, – предупредил Физик. – Во-вторых, они могли предусмотреть нежелательную для нас реакцию на такой вандализм. Наконец, в-третьих, мы не знаем, что станет с бумагой, извлеченной из консервирующей среды?
– Вы обратили внимание, что он светится, хотя мы не направляем на него свет фонарей. – сказал Физик. – А ребята говорили, что капсулы в саркофаге гасли, стоило только отойти от них на несколько шагов. Давайте попробуем отойти и выключим фонари.
Все трое так и поступили. Крышка Куба продолжала светиться.
– Я рассматриваю это как их предложение поработать с крышкой, – сказал Физик и провел рукой над краем светящейся плоскости, потом ближе к ее середине. Куб не реагировал.
–Держите меня, – шутливо добавил он и осторожно положил руку на крышку. Тяжелая перчатка скафандра немного погрузилась в поверхность. Физик поднял руку и осмотрел перчатку. Никаких следов соприкосновения ее с желеобразным, как казалось, составам, на ней не осталось. И сама крышка не сохранила никаких отпечатков от перчатки. Она опять стала идеально ровной.
Это придало Физику смелости, и он медленно погрузил в желе пальцы кисти, держа их вертикально. Затем раздвинул указательный и средний пальцы и, осторожно введя один из листов между ними, сжал их. Он вытащил руку наружу вместе с листом, а Ядерщик подставил под лист ладонь. Желе сомкнулось. Бумага выглядела как бы слегка промасленной и довольно плотной, углы её немного свесились с ладони Ядерщика. Текст был бледноватым, но читаемым. Люди не удержались, чтобы тут же не прочитать его. Содержание показалось им несколько странным. Они ожидали чего-то более предметного, в тайне надеялись сразу узнать что-то о судьбе корабля. Но пока у них создалось впечатление, что перед ними рукописная страница романа из серии «приключения и фэнтэзи».
–Может быть, на корабле был графоман, убивал время сочинительством, – высказал догадку Физик.
–Итак, наши таинственные коллеги по космическим путешествиям произвели консервацию обнаруженной рукописи с целью сохранения как самого материала, так и текста, и были не против, чтобы кто-то извлек ее впоследствии, – подвел итог эксперимента с извлечением листа из Куба Бортинженер. – Бумага выдержала перемещение из консерванта в безвоздушную среду. Нам остается выловить остальные листы и доставить их на свой корабль и там разобраться, насколько они ценны.
Но его не поддержал Физик, а затем и Ядерщик. Они не были уверены, что плюсовая температура и состав воздуха в корабле, не повлияют на бумагу и текст. Все-таки этим материалам больше века. Удивительно, как вообще сохранился текст. Не исключено, что инопланетянам пришлось потрудиться над его восстановлением по сохранившимся смутным контурам.
–Представляете, каково нам будет чувствовать себя, если рукопись, сохраненная для нас чужаками, будет нами же и загублена! – воскликнули они.
–Ну, не оставлять же ее здесь навсегда, – возразил Инженер. – Придумаем что-нибудь на корабле, сохраним. Холодильники же у нас есть.
–Не будем спешить, – сказал Ядерщик. – Мы можем сделать съемку всей рукописи, а потом вернуть ее Кубу. Дома посоветуемся, как быть дальше.
С этим спорить никто не стал и все листы, один за другим, были пересняты на камеру. Листы были исписаны с двух сторон и видео фиксация текста заняла много времени. При этом, после извлечения последнего листа из хранилища, произошла неожиданная метаморфоза со светящейся верхней стороной Куба. Она медленно потемнела до темно-синего цвета и на ее поверхности в центре постепенно проявилось изображение.
Космонавты мгновенно узнали в нем подробную схему Солнечной планетарной системы, вплоть до обозначения на ней пояса астероидов между Марсом и Юпитером.
– Значит, они догадались откуда прибыл корабль? – чуть не в один голос воскликнули астронавты.
Не успели они обменяться мнениями, как изображение потускнело и вместо него явилось другое, где на месте пояса астероидов была проложена орбита еще одной планеты. Эта – пятая от Солнца – планета пульсировала красным цветом.
– Уж не Фаэтон ли это? – дружно мелькнуло в головах космонавтов.
Между тем Куб продолжал демонстрировать новые картинки. Схема Солнечной системы на крышке переместилась на ее правую сторону, а на левой появилась другое планетарное семейство. Оно состояло из четырех планет, которые обращались вокруг своего солнца. И третий кружок там тоже пульсировал красным светом.
Космонавты понимающе переглянулись и продолжали внимательно наблюдать, снимая на камеру происходящее на верхней стороне Куба. Никакой иной догадки, кроме той, что инопланетяне обозначили свою родную планетарную систему, у них не возникло.
Обе схемы слабо пульсировали светом, а между ними постепенно проявилась прямая красная линия. Она четко связала пятую планету земной группы (между Марсом и Юпитером) с третьей планетой системы инопланетян. Изображения на Кубе застыли, давая знать о себе пульсацией.
Сомнений не оставалось, инопланетяне оставили им что-то вроде своего автографа или приблизительного адреса. Все это требовало осмысления в домашней обстановке, а сейчас нужно было решить, как быть с рукописью. Потому что Куб отказывался принимать ее в свое лоно. Поверхность крышки как будто закаменела. Ничего не оставалось, как забирать рукопись с собой.
Известив Капитана о возвращении и попросив его позаботиться о приемлемых условиях для хранения рукописи, дабы избежать быстрой ее порчи, исследовали направились к боту. Отойдя на несколько шагов от Куба, Физик оглянулся. Куб погас. Он вернулся и направил на верхнюю плоскость свет фонаря. Куб высветился, изображения на нем сохранились. Физик с удовлетворением кивнул головой.
Фаэтон
Сообщение Бортинженера о Кубе и демонстрации им изображений планетарных систем, вызвала невероятное оживление у команды корабля. Те, кто всегда отрицал существование пятой планеты в Солнечной системе или сильно сомневался в этом, оказались в явном меньшинстве. Со многими происходило то, что называется эмоциональным «переобуванием в воздухе».
–Черт возьми, у нас, похоже, действительно были соседи по Солнечной системе. Ничего более поразительного я не мог себе даже представить, – воскликнул один из прежних адептов отрицания. – Ведь, казалось бы, доказано, что общая масса объектов в Поясе астероидов, крайне мала, чтобы ее можно было считать остатками планеты. Это всего лишь считанные проценты от, например, массы Земли или Марса.
– Да и химический состав астероидов слишком разнообразен, чтобы представить, что когда-то они были единым целым, – добавлял его прежний единомышленник, продолжавший и сейчас еще упорствовать в непризнании за Фаэтоном статуса планеты.
– Здесь важнее другой, более весомый, фактор против представления о Фаэтоне, как о планете, – присоединял свой голос поддержки третий. – Юпитер! Его гигантская гравитация никогда бы не позволила другой планете находиться рядом с ним. Он бы ее просто разорвал.
–Так, может, оно так и было! Крутилась рядом планета, а потом чем-то не понравилась Юпитеру, он от нее и избавился, – вступали в дискуссию фанаты существования Фаэтона.
– А тот факт, что инопланетяне привязали свое происхождение к Солнечной системе, это, возможно, у них такой же миф, как и у наших Догонов, с их любовью к Сириусу, – не сдавались их оппоненты.
Скептикам возражали оптимисты, считавшие, что «во времена оны» пятой планеты в Солнечной системе просто не могло не быть.
– Во-первых, никто так и не опроверг математические расчеты, согласно которым между Марсом и Юпитером обязательно должно было находиться крупное космическое тело. Во-вторых, Науке пришлось согласиться, что космогонические теории, изложенные в аллегорической форме на знаменитых глиняных табличках шумеров, достоверны, например, в части описания гигантской катастрофы, столкновения друг с другом крупных космических тел.
– Что касается недостатка астероидной массы для полноценной планеты в Поясе астероидов. После распада Фаэтоны часть крупных обломков была поглощена Юпитером. До сих пор в его облачном покрове видны следы вторжения в него огромных масс. Другие обломки стали многочисленными спутниками Юпитера. Конечно, часть его спутников образовались одновременно с формированием самого Юпитера и некоторые превосходят размером Луну и даже Меркурий или близки к ним. Но спутников на орбитах Юпитера почти сотня. Не слишком ли много для естественного процесса их образования? Вы скажите, что часть из них являются остатками строительного материала при формировании спутников. В таком случае они вращались бы вокруг этих спутников, то есть они, в свою очередь, стали бы спутниками спутников. Но этого нет. Они находятся на орбите самого Юпитера. Еще какую-то и, видимо, не малую часть Фаэтона могли принять на себя Марс, Земля, Луна. Часть кратеров на их поверхности вполне может вести свое происхождение со времен планеты Фаэтон. Немало обломков планеты могли просто рассеяться в пространстве.
– По поводу разнообразия химического состава астероидов в Поясе. Вы думаете, взорвись Марс или Земля, все их обломки имели бы одинаковый химический состав? Геологи с этим не согласятся.
Когда теоретическая дискуссия стала заходить на новый круг, она была прервана вопросом Вадима:
– Так что, инопланетяне нас дурачат своими картинками? Догадываясь о нашем скучном времяпровождении, подбросили нам тему для обсуждения? Или все-таки они доверчиво посвятили нас в часть своей истории? А мы на них набросились: «Этого не может быть, потому что не может быть!».
– Действительно, давайте исходить из данности, – сказал Капитан. – Судя по всему, «наши инопланетяне» считают своей прародиной погибшую планету, предположительно, пятую планету нашей Солнечной системы. У нас нет никаких оснований пытаться это оспорить. Меня только удивляет, почему они не перебрались на Марс или Землю, это ведь значительно ближе?
–А может, и перебрались! Никто же толком проблемой Фаэтона на Земле не занимался.
– Если они были так развиты, что предвидели катастрофу и готовились к ней, они предвидели и последствия катастрофы для ближайших к ней планет. – ответил Навигатор. – И правильно предвидели, ведь есть убедительные гипотезы, что атмосфера с Марса была сорвана именно взрывом Фаэтона.
–Но Земля все-так значительно дальше и ей должно было меньше достаться. Может быть, те древние мифы о богах и об исчезнувших цивилизациях, типа Атлантиды, возникли не случайно? – снова включился в разговор Вадим.
– Ну вот, – сказал Капитан, – хотел предложить закончить дискуссию, а сейчас, предвижу, может начаться новая. Давайте сменим формат, и кто хочет, пусть продолжит ее в частном порядке. А здесь доверим Вадиму подвести итог нашему разговору. У нашего Контактера, как всегда, есть свое особое мнение.
– Спасибо за доверие, – ответил Вадим чуть насмешливо. – Но мне видится история таким образом. Неизвестно была ли уже жизнь на Земле и Марсе (я не говорю о разумной жизни, просто жизнь), но на следующей за Марсом планете, на Фаэтоне, могла уже существовать высокоразвитая цивилизация. Могла ли быть случайностью демонстрация нам двух схем Солнечной системы? Безусловно, нет. А если они это сделали и графически четко, прямой красной линией, связали древнюю схему и место нынешнего своего обитания, то это значит, что они считают себя потомки фаэтонцев. Может показаться невероятным перемещение населения на такое колоссальное расстояние, из одной планетарной системы в другую. Но в этом и состоит доказательство того, что древняя фаэтонская цивилизация была чрезвычайно высокоразвитой. То, как они в высшей степени «по-человечески» обошлись с погибшими землянами, дает основание думать, что они охотно вступят с нами в контакт. С нашей стороны будет «не комильфо» не попытаться встретиться с нашими, по сути, земляками по одной и той же звездной системе. Хотя бы ради того, чтобы поблагодарить их за гуманное отношение к погибшим землянам.
Я не знаю, как это сделать, но может мы хотя бы попробуем их поискать в ближайших окрестностях. Если я не ошибаюсь, мы находимся в свободном полете, сами определяем свой путь. Как я понимаю, нам, по существу, некуда спешить, никто нам сроков не устанавливал. На возвращение на Землю мы не рассчитываем. И у нас есть даже адрес: система из четырех планет. Разве этого мало?
Вадим закончил свою взволнованную речь почти просительным тоном и обвел присутствующих чуть ли не умоляющим взглядом. Ему отвечали понимающими улыбками, кивками, но молча. Большинство склонялось к мысли, что одно другому не мешает: поиск планеты для колонизации, как цель экспедиции, и поиск неожиданно обнаружившихся «родственников» по Солнечной системе. Фаэтонцы явно были старожилами этого района космического пространства и могли бы помочь в достижении основной цели их космического странствования.
7. Рукопись
Первоначально в рукописи было, видимо, 132 страницы. Они были пронумерованы и на листе с этой страницей была заполнена только одна сторона, а фраза на ней была явно незакончена. На этом основании страницу с этой цифрой посчитали последней.
Инопланетяне спасли 41 лист и получилась 81 страница. О судьбе остальных листов можно было судить лишь догадываться. К тому времени, когда инопланетяне ступили на борт аварийного космолета, они могли просто развеяться в пространстве через отверстия в его корпусе.
