Юрисдикция небес. Молекула души
– Впечатляет, – я не стал скрывать своего удивления, когда, запрокинув голову наверх, увидел, что полки утопают в небесном свете.
– Еще бы, – согласился со мной Эрнест. – Секторов здесь побольше будет. Но самое интересное – в скрытом отделе, которых находится под круглосуточной защитой. Там содержатся знания, которые пока никому недоступны, даже нам. В данный сектор ни с этого уровня, ни тем более с уровней ниже никак не попасть. Доступ есть только у тех, кто находится на восьмом уровне.
Я начал читать их названия прямо вслух, пропуская мимо ушей слова Эрнеста.
– Да, кстати, знания в этом секторе обладают значительно лучшим качеством, нежели в предыдущем, – заверил он меня.
– Почему?
– Капсулы вселенского знания свободны от примесей, – Эрнест сам разглядывал полки, как будто был здесь в первый раз, видимо, он сам еще не смог привыкнуть к подобным масштабам. – Знания, как правило, получают из опыта, а опыт сохраняется в памяти. Поэтому обладателей вторичных знаний зачастую мучают мнимые воспоминания из прошлых жизней, хотя на самом деле это не прошлая жизнь, а часть тех знаний, которыми наделили молекулу души.
– Теперь, кажется, я понял, – я услышал лишь последнюю фразу.
– Нам нужно двигаться дальше, иначе не успеем все посмотреть, – Эрнест отправился к двери, через которую мы вошли.
– Ты куда? – спросил я, подумав, что он возвращается обратно.
– Нам лучше сократить путь, движение по зоне Вселенского знания займет больше получаса даже с нашей скоростью передвижения.
Несмотря на то, что мне больше всего хотелось увидеть, что находится в скрытом секторе, мне ничего не оставалось, как слушать своего Куратора.
* * *
– Пожалуй, это место я люблю больше всего. – Эрнест улыбнулся. – Это склад капсул личностных качеств. Словом, если творчество где-то и начинается в Юрисдикции небес, то именно здесь.
Я улыбнулся в ответ.
– Мы сейчас в секторе интеллекта, – он продолжил. – Верхняя сотня – это капсулы гениального интеллекта, чуть ниже – незаурядного. Третья и четвертая сотня – капсулы с гуманитарным складом ума. Две последующие – с аналитическим. Чуть ниже – капсулы недалекого ума заурядного человека. Еще ниже капсулы, заполненные менее двадцати процентов.
Прикинув соотношение капсул, я предположил:
– Умные люди, судя по всему, не особо пользуются спросом.
– Ты почти прав, – Эрнест не стал со мной спорить. – Однако любая из капсул не заполнена более, чем на восемьдесят процентов. Остальные двадцать душа должна наполнять самостоятельно в течение жизни.
Я покачал головой и тут же пошутил:
– Обладателям интеллекта из капсулы с нижней полки долго придется ее наполнять…
– Дальше сектор силы воли, – продолжал Эрнест. – Наверху – всегда победители, чуть ниже – неутомимые борцы, еще ниже – нацеленные на результат, затем – неунывающие, ну и так далее по степени убывания. Еще дальше сектор лидерства, там всего две секции: ведущие и ведомые. Четвертый сектор – капсулы оптимизма, там тоже только две секции – оптимисты и пессимисты. Затем сектор темперамента: сангвиники, холерики, флегматики и меланхолики. Словом, можно перечислять и перечислять. Все изобилие качеств, даже тех, о которых ты раньше и не слышал. Если покопаться, можно найти много интересного.
– И здесь есть дозировки? – поинтересовался я.
– Конечно, – Эрнест подошел к полке. – Причем не просто указана дозировка, а еще приложена инструкция. Это особенно важно, когда молекула души синтезируется для решения каких-то важных задач.
Я подошел и прочитал одну из инструкций к капсуле: «Неутомимые борцы. Обладатели подобных душ никогда не будут сдаваться. В отличие от «всегда победители» они будут как одерживать победы, так и терпеть неудачи. Но каждая неудача будет генерировать мощный поток воли, гораздо больше того, что будет воспроизводить одержанная победа. Поэтому за каждой неудачей обладателя подобной души будет следовать победа. Эти люди никогда не будут унывать или злиться из-за поражений, а лишь с полной самоотдачей отдаваться достижению недостигнутой с первого раза цели».
– Инструкции довольно подробные, пожалуй, здесь будет сложно ошибиться, – сказал я.
– Тем не менее, ошибки бывают, – уверил Эрнест. – Нам пора на следующий склад.
– Сколько их еще? – я помнил, что он говорил, что их около сотни, и я не был готов обойти их все.
– Я покажу тебе еще три, – Эрнест, видимо, не собирался отклоняться от плана, поэтому незамедлительно проследовал к сквозному выходу, который должен был привести нас к третьему стоку.
* * *
Мы оказались внутри третьего стока, в котором были капсулы разного размера также с указанием дозировки, но чего именно я пока не понимал.
– Это капсулы свободного выбора, – сказал Эрнест.
– Свободного выбора? – переспросил я.
– Именно, – он взял одну из них. – Чем она больше, тем меньше человек зависим от своей судьбы.
– От судьбы? – я еще слишком мало знал, чтобы понимать суть всех взаимосвязей, про которые мне рассказывал Куратор.
– Подробней о судьбе я тебе расскажу на три уровня ниже, тогда ты все поймешь, – Эрнест взял в руку капсулу большего размера. – Здесь тебе необходимо запомнить и усвоить лишь одно правило – дозировка свободного выбора определяет, насколько душа сможет отклониться от курса, заданного ее картой судьбы.
– Правильно я понимаю, что у души всегда есть выбор? – поинтересовался я.
– Всегда, но до тех пор, пока не будет израсходовано содержимое капсулы, – Эрнест поставил капсулу на место. – Поверь мне, души, обладающие большим, а иногда и вовсе неограниченным запасом свободного выбора, реализуют свое право на распоряжение своей судьбой гораздо реже, а часто и вовсе не реализуют, чем души, обладающие свободой выбора с дозировкой не более десяти процентов.
– Но…
– Важно так же и то, что, расходуя право свободного выбора нерационально, душа рискует остаться без такого права именно тогда, когда оно больше всего ей потребуется, – Эрнест замолчал и внимательно посмотрел на меня. – Если у тебя нет вопросов, мы продолжим дальше.
Я решил приберечь их, поэтому отказался его спрашивать.
* * *
– Здесь не так интересно, как на предыдущих стоках, однако не показать тебе его я не могу. – Эрнест сделал паузу. – Здесь нет ничего, кроме пустых капсул.
– Почему? – спросил я. – И почему они все одинакового размера?
– Потому что эти капсулы должна наполнить сама душа, а чем она наполнит их и наполнит ли вообще, а если и наполнит, то насколько, никто не может сказать, – Эрнест кинул мне капсулу. – Это единственное, что находится вне компетенции Юрисдикции небес.
– Вот чего я совсем не ожидал увидеть, так это пустые капсулы, – я покачал головой.
– А хочешь узнать, почему это находится вне компетенции Юрисдикции небес? – спросил Эрнест и, зная, что на его вопрос непременно последует утвердительный ответ, тут же продолжил. – Потому что даже здесь никто не может ответить на вопрос, каким образом душа воспользуется правом свободного выбора, в результате которого пустые капсулы могут наполниться чем угодно.
– Зачем же тогда предоставлять право свободного выбора?
– Затем, что если это право не предоставить, душа в результате своей жизни ничего не приобретет: ни новых знаний, ни новых качеств. Абсолютно ничего, – Эрнест развел руками. – Юрисдикция небес заинтересована в том, чтобы содержимое души при жизни наполнялось, а после жизни можно было получить новые продукты расщепления молекулы души. Это обеспечит воспроизводство душ, которое до сегодняшнего момента всегда функционировало бесперебойно.
Я сморщился. Я никак не мог привыкнуть к тому, что Юрисдикция небес – потустороннее государство.
– Это самое начало, – Эрнест словно услышал мои мысли. – То, что ждет тебя на уровнях ниже, удивит тебя куда больше, чем то, что ты уже увидел здесь.
– Куда уж больше, – я недовольно покачал головой, словно вслух произнеся фразу «хватит, я уже насмотрелся». – Наверное, я все-таки предпочел бы стать ничем, чем увидеть все это.
– Я тоже, – Эрнест повернулся ко мне спиной. – Пойдем, я покажу тебе библиотеку.
– Постой, – меня, безусловно, удивило слово, которое я услышал, но на тот момент меня беспокоило нечто иное. – Ты же сказал, что ты покажешь мне еще три стока. Я увидел только два.
– Со складами на сегодня хватит, – Эрнест говорил со мной, не оборачиваясь. – Я провел тебя по основным. Через пару часов у меня летучка на третьем уровне, на которую мне нельзя опаздывать, а я тебе еще многого не показал.
Я снова не стал спорить, просто потому что у меня не было никаких аргументов, а нападать, будучи безоружным, я не любил ни при жизни, ни после нее. Поэтому я догнал Эрнеста и, следуя за ним, продолжал привыкать к мысли, что я умер.
* * *
– Это библиотека, – Эрнест с кем-то поздоровался между слов. – Здесь ты вряд ли найдешь Сидни Шелдона или Дэна Брауна. Но здесь много книг, которые будут куда полезнее, нежели литература того мира.
– Например?
– В абонементе научной литературы – есть учебные пособия по расщеплению и синтезу молекул душ, в них подробно в картинках показаны все технологии, которые используются в Юрисдикции небес, – Эрнест гулял между высокими книжными полками. – Есть здесь и периодика – журналы и газеты, которые выпускаются раз в месяц. Обо всех самых интересных и громких событиях и слухах любого из уровней можно узнать из Вестника Юрисдикции небес. Здесь это все равно, что «Нью-Йорк таймс» в Штатах.
Я взял в руки один из этих вестников и прочел заголовок «Поиски Виктора продолжаются». Я перевернул страницу и прочитал первые две строки статьи: «Очевидцы утверждают, что видели Виктора в тренировочном лагере на третьем уровне»…
– Хотя я слукавил, – Эрнест всучил мне в руку какой-то том.
– То есть?
– В абонементе литературы нулевого уровня можно найти Шекспира, Вольтера, Гюго, Пушкина, Толстого, – перечислял мой куратор. – Если ты не успел прочитать что-то из классики, можешь пользоваться этим абонементом.
Я прочитал вслух название книги, которую дал мне Эрнест: «Шолохов «На дне»».
– Эту книгу начинают читать многие после того, как побывают на пару уровней ниже. Так что лучше спрячь ее где-нибудь, иначе потом можешь просто не найти ее здесь, – посоветовал Эрнест.
– Ты же сказал, здесь не найти литературы мира живых душ.
– Я забыл, – Эрнест покачал головой. – Этот абонемент сделали совсем недавно. Здесь не так много книг. Только те, что признаны не только на земле, но и в Юрисдикции небес.
– Хм…
– А это абонемент паломнической литературы, – Эрнест показал на вывеску.
– Какой? – переспросил я.
– Паломнической, – повторил он. – Многие, отбывая здесь срок или делая остановку на пути к восьмому уровню, оставляли свои воспоминания. Творили и те, кто при жизни, не воспользовавшись правом свободного выбора, лишили себя возможности заниматься тем, чем хотели. Это в основном писатели, которые так ими не стали, будучи погребенными обстоятельствами поднебесного мира. Здесь можно найти и мемуары тех, кто работает тут уже много лет…
– Накопилось на целый абонемент? – я усмехнулся.
– Да, – ответил он утвердительно. – Я бы посоветовал тебе почитать «Воспоминания Виктора».
– Виктора? – переспросил я, вспомнив, что видел это имя в заголовке статьи.
– Он пробыл здесь недолго, но наделал много шума, – Эрнест достал с самой нижней полки книгу в сером переплете без названия и имени автора. – Его литература была долгое время запрещена, но потом кому-то все-таки удалось получить разрешение на издание его воспоминаний. Тогда было принято решение опубликовать только одну его книгу в самом плохом переплете без имени и названия и поместить на самую нижнюю полку библиотеки. В Юрисдикции небес всегда незыблемо правило «все, что обладает низким качеством, должно занимать соответствующее место». Поэтому воспоминания Виктора, как второсортная литература, пылится внизу, потому что никто, особенно стажеры, как ты, не добирается до нижних полок.
– Тем не менее, ты советуешь мне ее прочитать? – спросил я.
– Советую, – Эрнест отобрал у меня книгу и вернул ее на место. – Но не сегодня.
– Я видел статью в Вестнике, в которой упоминалось имя Виктор. Это тот самый Виктор, что написал эту книгу?
– Да, – его ответ был лаконичен.
– Но кто он такой?
– Ты иногда задаешь слишком много вопросов и часто не по существу, – Эрнест явно уходил от ответа. – Ты слишком мало знаешь, чтобы вникать в подобные детали.
– В какие именно? – я хотел, чтобы мои вопросы не оставляли без ответа.
– Если я не отвечаю на вопрос, это не означает, что меня нужно переспрашивать или задавать новые, – он явно был раздражен моим излишним любопытством.
– Но я не спросил ничего такого, – я начал оправдываться.
– Мне осталось показать тебе только музей, – Эрнест не обратил внимания на мои слова. – Обо всем остальном я тебе расскажу поздней…
* * *
Мы оказались с ним в комнате, которая была сравнительно небольшой, если ее сопоставить с одним из стоков, но все же, чтобы дойти от одного ее угла до другого мне потребовалось бы не меньше пяти минут.
– Здесь собраны образцы душ выдающихся личностей, – Эрнест подошел к одному из прозрачных столов. – Писатели. Художники. Ученые. Актеры. Инженеры. Это души людей, которые перевернули мир своими открытиями или изобретениями, талантами или поступками. Здесь можно найти молекулы души Дарвина, Фибоначчи, Эйнштейна, Майкла Джексона…
Я подошел к Эрнесту и посмотрел на капсулу, которая была подписана как «итоговый образец. Никола Тесла». Под ней было дано краткое описание состава молекулы с указанием всех использованных дозировок.
– Музей разделен на блоки. Два блока основные – души искусства и души науки. В каждом блоке свои сектора. Есть еще несколько блоков, но они совсем небольшие. В одном из таких блоков – формула души Принцессы Дианы и образцы душ некоторых личностей, которые совсем неизвестны. Их достижения зачастую ничуть не меньше, а иногда и больше тех, кого знает все человечество. В любом случае комиссией отобраны и выставлены только лучшие образцы.
Мне жутко хотелось найти душу какого-нибудь известного математического гения или спортсмена, чтобы посмотреть на формулу его молекулы. Но Эрнест и здесь не собирался задерживаться.
– У тебя будет много времени, чтобы осмотреть здесь все и не по одному разу, поэтому прошу проследовать за мной в следующую комнату, – он отправился к двери, которая отделяла основной зал от дополнительного, и показал свой пропуск, после чего дверь отворилась и он, пропустив меня вперед, зашел, плотно ее закрыв. Меня удивило, что основной зал был в свободном доступе, а этот находился под охраной, но я промолчал, надеясь, что пойму почему.
* * *
Я увидел первое место, в котором было так мало света, а тот, что был, казался искусственным. Комната была ничуть не меньше предыдущей. Я подошел к одному из стеллажей.
– Наполеон, Гитлер, Елизавета Батори, Саддам Хусейн, – перечислял я.
– Это кунсткамера. Личности здесь зачастую не менее выдающиеся, чем в предыдущем зале, но их достижения по своему характеру значительно отличаются, – Эрнест встал напротив меня. – Террористы, маньяки, тираны, деспоты. Список можно перечислять до бесконечности.
– Почему на одну душу здесь по два образца, – спросил я, а потом увидев меньшим шрифтом надпись, прочитал вслух. – Усама бен Ладен. Исходный образец. Итоговый образец.
– Исходный образец – тот, который был получен в результате синтеза молекулы, – пояснил Эрнест. – Итоговый – образец с учетом изменений, которые произошли в результате использования свободного выбора, то есть молекула души после смерти, но до ее расщепления. Иными словами, это молекулы души – на входе в жизнь и на выходе из нее. Понимаешь о чем я?
– Кажется…
– Обычно при синтезе подобных душ допускается брак или ошибки в ручных дозировках. А иногда душа сама проигрывает в борьбе за лучшую судьбу, а в сочетании с худшей при имеющемся составе исходной молекулы души, обладатель подобной души становится преступником.
– Я вообще ничего не понимаю, – я качал головой.
– Я просто пытался ответить на те вопросы, которые ты мне задал бы через пару минут, – Эрнест усмехнулся. – Теперь ты понимаешь, почему на вопросы я отвечаю избирательно?
Я молчал.
– Итак, на сегодня, думаю, прогулку стоит завершить, – Эрнест посмотрел на часы, которые висели на стене. – У нас есть еще пятнадцать минут, чтобы я вкратце мог рассказать, где мы с тобой еще не побывали. Но это лучше сделать не здесь.
* * *
Мы оказались на спиралевидной башне, из которой открывался вид на весь седьмой уровень. Это была та самая башня, из выхлопной трубы которой ни разу за то время, которое я был здесь, не переставал сочиться свет.
– Здесь так светло, – постоянно повторял я. – Почему?
– Это отходы молекулярного расщепления и синтеза душ на трех последующих уровнях, все лишнее со всех уровней всасывает система выхлопных трахей Юрисдикции небес. Выбросы производятся на седьмом уровне. Поэтому этот уровень самый светлый. В этом ты убедишься сам несколько позже.
Я кивнул головой, а сам продолжал наслаждаться видом, открывавшимся с балкона башни, на которую мы взобрались по винтовой лестнице.
– Я тебя еще не познакомил с центром занятости и отделом кадров, который располагается в южной части седьмого уровня, – Эрнест достал карту и показал мне, где находимся мы, а где центр занятости. – Отсюда мы его не увидим. Слишком далеко.
– Центр занятости, – повторил я и расплылся в улыбке.
– Административное управление совсем рядом, под нами, – Эрнест сделал отметку на карте и пальцем указал на высокое здание. – Отсюда происходит управление и организация работы на всех уровнях ниже. В составе административного управления – отдел статистики, который рассчитывает потребность в душах на нулевом уровне. Есть отдел логистики, который занимается управлением запасами, организует доставку сырья для изготовления молекул на нижние уровни. Самый важный – отдел организации и развития, который занимается организацией тренировочного лагеря для душ, а также парных соревнований за судьбу.
– Соревнований?
– О них поздней, когда доберемся до второго уровня, – ответил Эрнест. – С другой стороны… Отсюда мы тоже не увидим – слишком много света… Я покажу тебе на карте…
Он снова ткнул пальцем, постучав несколько раз в одну точку:
– Здесь издательство.
– То самое, в котором издаются книги из библиотеки? – спросил я.
– Да, – он отдал мне карту. – Кажется, об основном я тебе рассказал. Хотя нет… забыл про Управление расследований.
– А что и такое есть?
– Да, но оно тоже слишком далеко, отсюда не увидим, – Эрнест посмотрел на огромные часы, которые висели в воздухе. – Я уже опаздываю.
Он отдал мне карту.
– Теперь она твоя. Встретимся завтра. Можешь пока прогуляться, осмотреться вокруг. Но никуда не заходи, без пропуска тебя все равно никуда пропустят. А могут и вовсе задержать, тогда ты окажешься в Управлении расследований раньше, чем тебе того захочется.
– Но ты мне не рассказал…
– Можешь не продолжать, – он перебил меня. – Я не рассказал тебе больше, чем ты думаешь. Но на твое обучение не зря отводится семь дней, поэтому торопиться мы не будем.
Я только хотел возразить, как, оглянувшись, увидел, что Эрнест исчез.
* * *
Я дошел до винтовой лестницы, уходившей далеко наверх, и запрокинул голову в надежде увидеть, что находится на ее вершине, но не увидел ничего кроме света.
Я посмотрел на огромные часы, висевшие в воздухе. Семь циферблатов, которые шли с разницей в час семь минут друг от друга, меня смутили.
– Очень интересно, – возмутился я и задал в воздух вопрос. – И на какой циферблат прикажете мне смотреть?
– На последний, – послышался красивый женский голос. – Но на вашем месте я бы все равно не стала взбираться по этой лестнице.
Я обернулся и увидел женщину, возраст которой определить было невозможно. Собственно имело ли теперь смысл определять возраст. Та же самая мысль меня посетила, когда я взглянул на часы: «Зачем здесь отсчитывать время?».
– Почему это? – мне показалось, что меня не предостерегают, а угрожают, но прислушавшись к тону своей новой собеседницы, я понял, что ошибся.
– Потому что она ведет в «никуда», – она улыбнулась и забралась на ступеньку выше.
– А вы что были там – в этом «нигде»? – я не смог сдержаться.
– Вы ведь Стажер? – сказала она, явно демонстрируя превосходство.
– И что с того?
– Так я права или нет?
– Да, Стажер, – мне ничего не оставалось, как сказать правду, потому что ни на руке, ни на шее у меня не было пропуска.
– Вы могли не отвечать, по вашему виду и так несложно догадаться.
– И что в моем виде меня выдает?
– Абсолютно все, – она усмехнулась. – Но прежде всего изучающий, вопросительный, любопытствующий взгляд. Ну и сам факт того, что вы пытались сейчас взобраться по этой лестнице.
Я скрестил руки на груди.
– Никто из, скажем так, местных даже не пытается этого делать, – она пояснила. – Только новенькие.
– А вы старожил Юрисдикции небес? – я не сдержался.
– Не так давно стала им, – она не реагировала на колкости. – Семь дней назад я так же, как и вы, пыталась взобраться по ней наверх.
– И что?
– Я взбиралась по ней примерно три часа, – она замолчала. – Но там и вправду ничего нет, кроме самой лестницы.
– Зачем ставить лестницу, если она никуда не ведет?
– Этот вопрос стоит задать строителям, – она улыбнулась. – Можно поискать ответы в библиотеке.
– Вы пытались?
– Конечно, нет, – она улыбнулась.
– А я все равно пойду наверх, – я был решителен. – Вы сказали, что потратили всего три часа. Может быть, вы всего лишь немного не дошли?
– Я потратил девять дней, – послышался еще один голос. – Девять дней только для того, чтобы подняться. И девять дней для того, чтобы спуститься. Это для тебя более убедительно?
Внизу стоял юноша, и хотя определять возраст здесь было также бессмысленно, я предположил, что ему нет и шестнадцати.
– Там вправду нечего делать, – он присел на первую ступеньку. – И лифты туда не ездят, и самолеты не летают.
– Меня зовут Луиза, – мне представились.
– Патрик, – я был краток.
– Мигель, – мальчик махнул снизу рукой.
– Давно вы здесь? – спросил я.
– Я восемь дней. Сегодня прошла аттестацию, – ответила Луиза.
– А ты? – спросил я мальчишку.
– Я не помню, – буркнул он.
– Ты сказала аттестацию? – я решил, что все накопившиеся вопросы сейчас задам ей.
– Да, меня распределили на шестой уровень, – она ответила, не дожидаясь вопроса.
– И что на шестом уровне?
– Массовое производство душ, – ответила она разочарованно.
– Массовое? – переспросил я.
– Твой Куратор тебе еще не рассказывал? – поинтересовалась она.
– Нет, – я покачал головой.
– Это, конечно, не совсем то, что я хотела, но начинать придется оттуда.
– А чего хотела ты?
– Четвертый уровень – цех эксклюзивного производства. Там изготавливают души ручной работы по спецзаказу. Но туда просто так не попадешь…
Я начал по привычке качать головой.
– Не пытайся вникнуть раньше времени, – Луиза сочувственно посмотрела на меня. – Добравшись до последнего уровня, все станет на свои места…
Я услышал музыку. Как будто где-то вдалеке зародилась звуковая волна. Красивая мелодия нарастала, пока не достигла пика звучания где-то рядом с нами.
– Что это? – спросил я.
– Внизу пробило ровно семь утра, – пояснила Луиза. – В Юрисдикции небес часы не бьют. Здесь меняются мелодии. Сначала они едва слышны, потом музыка нарастает, и когда часам приходит время бить, тишина содрогается.
– Откуда берется этот звук?
– Это звучание душ, – пояснила Луиза. – У каждой – своя мелодия. Отсюда можно настроиться только на звуковую волну души. Другой связи с ней нет. Поскольку у каждой свое звучание, сливаясь в одну мелодию, рождается неповторимый звук. Громче всего мелодии на первом уровне, потому что он ближе остальных к миру живых людей.
– Но почему я не слышал этих звуков раньше?
– А почему, когда ты умер, ты кричал так, что тебя было слышно на всех семи уровнях? – она усмехнулась.
– И ты слышала? – я ужаснулся.
– Да, – она подтвердила. – Здесь обострятся слух. Но это происходит не сразу. Поэтому здесь слышно даже звучание твоих мыслей.
– Что?
– Да-да, – она снова улыбнулась, увидев, как я смутился.
– То есть я даже подумать не могу ни о чем, чтобы меня никто не услышал? – я только сейчас начал понимать, почему Эрнест отвечал на вопросы, которые я не успевал задать.