– Как ты?
– Лучше, спасибо.
– Вам следует обратиться к врачу, – бесцветным голосом советует адвокат. – Вы испытали сильный стресс, могут быть последствия.
– Да уж, – горько усмехаюсь я.
– Какие советы вы бы ещё хотели получить?
Удивительно, но его манера речи мне нравится. Прояви мужчина хоть каплю жалости, я бы, наверное, снова разрыдалась, а потом ушла. Мне легче относиться к этому человеку, как к справочному материалу, как он и ненавязчиво предлагает. И я задаю самый важный для себя вопрос:
– Как мне сохранить брак?
– Может, обсудить все возможные варианты развития событий? – спокойно предлагает адвокат. – Вам будет психологически легче, если будете знать, с чем придётся столкнуться. Чувствительные натуры склонны скрывать от самих себя истинное положение вещей за дымовой завесой эмоций.
– Про тебя, – пытаясь пошутить, подмигивает Неля.
Понимаю, что подруга только хотела разрядить обстановку и подбодрить меня, но всё равно злюсь.
– Мой муж хочет развода! Разве это не истинное положение вещей?!
Адвокат смотрит на Нелю, и та проводит пальцами у рта, будто застёгивает воображаемую молнию. А потом обращается ко мне:
– Ваша жизнь изменилась и как раньше не будет. Сейчас вы ещё в самом начале пути, и придётся пройти его до конца, так или иначе. Моя задача поддержать вас на этом пути, куда бы он ни привёл.
В его голосе появляются вкрадчивые нотки, тёмные глаза, казалось, излучают, искреннее желание помочь, но я тяну с ответом.
– Ну же, Ир, – не выдерживает подруга. – Ты сама спрашивала меня, сможет ли Богдан с тобой развестись. Я ничего не понимаю в разводах, но нашла человека, который точно знает, как быть.
Смотрю на адвоката, и в сердце стремительно растёт надежда:
– Как вас зовут?
– Лазарь Львович, – представляется мужчина и протягивает мне визитку. – Можете звонить мне в любое время дня.
Машинально принимаю карточку, а сама жадно смотрю на Лазаря:
– Посоветуйте, как мне удержать мужа.
Глава 7
Всё, что говорит мне адвокат, меня не устраивает. Через некоторое время я понимаю, что он меня лишь раздражает. К тому же приходит время для встречи с мужем в ЗАГСе. Я смотрю на подругу и осознаю, что не хочу ехать ни с ней, ни с адвокатом. Неля накричит на Богдана, а этот человек вообще посторонний. Не стоит вмешивать чужих людей в личную жизнь.
– Я в туалет, – поднимаясь, бросаю я и подхватываю сумочку.
Неля машинально кивает, внимательно выслушивая ответ на свой вопрос, адвокат охотно рассказывает, что нужно, чтобы получить опеку над детьми и алименты. Мы с мужем не унизимся до делёжки. И никакого развода не будет, так и скажу мужу!
Сажусь в машину и уезжаю в центр города, но чем ближе подъезжаю к ЗАГСу, тем страшнее мне становится. Руки дрожат, дышать трудно, в животе так крутит, что я начинаю подозревать минимум острый аппендицит. Не выдержав, останавливаю машину и, дрожа всем телом, отстукиваю зубами дробь.
– Боже, как холодно, – едва не откусываю себе язык.
Выхожу из машины и, обхватив себя руками, бегу в какую-то забегаловку, чтобы выпить горячего чая, но, придумав, заказываю глинтвейн. Обжигающее тепло прокатывается по нёбу, греет изнутри. Беру ещё и ещё…
Такси везёт меня домой, а я удивляюсь, почему так темно. Смотрю на телефон, чтобы узнать время, но экран не зажигается. Понимаю, что со мной нет сумочки. Где она? Осталась в машине? Выхожу у дома и роняю телефон. Пытаясь поднять его, падаю на колени и смеюсь.
– Что ты, по-твоему, делаешь?
Поднимаю голову и смотрю снизу вверх на Богдана. Он как всегда шикарно выглядит в классическом костюме, но на лице брезгливость, от которой мне становится плохо. Пока меня тошнит, муж стоит рядом и, сунув руки в карманы, спокойно ждёт. Вытираю рот рукавом и смеюсь, но осекаюсь и начинаю плакать.
– Что я сделала не так? – Цепляюсь за брюки Богдана, зло дёргаю ткань и рыдаю. – Скажи! Я же всё делала так, как ты говорил! Любила тебя так сильно… И сейчас! Слышишь? Я люблю тебя!
– Прекрати этот цирк, – цедит муж. – Соседи услышат. Иди домой.
– Не пойду, – пугаюсь я. – Что, если дети увидят меня такой?
– Об этом раньше надо было думать.
Он наклоняется и, схватив меня за шиворот, рывком ставит на ноги. Тащит к дому:
– Дети у мамы. Ты хоть понимаешь, что бросила их? Мне дети телефон оборвали. Ты ни близнецов не забрала, ни девочек. Напилась, как свинья!
– Эй! – вырываюсь и качаюсь в сторону, опираюсь о стену. – Ты о своей жене говоришь, выбирай выражения!
– Скоро ты перестанешь ей быть, – хлопнув дверью, кричит он и показывает на столик, где белеют какие-то листы. – Подпиши документы и свободна!
– Что? – теряюсь я и нетвёрдой походкой приближаюсь к столику. Невидяще смотрю на бумаги. – Что это?
– Заявление на развод, – бесцветным тоном, будто вспышка гнева мне лишь померещилась, перечисляет муж. – Отказ от раздела имущества, алиментов и опеки над детьми.
Я беру в руки документы, и глаза наполняются слезами, голос дрожит:
– А почему заявление уже с печатью? И дата… Месяц назад?
– Не хотел тратить драгоценное время, – сухо поясняет муж и протягивает ручку. – Подписывай.
– Нет, – качаю головой и отступаю. – Не буду.
– Мы всё равно почти разведены, – цедит он. – Ир, если будешь паинькой, я куплю тебе квартиру и позволю по выходным видеться с детьми.
Внезапно на меня обрушивается осознание:
– Ты купил?.. – к горлу подкатывает ком, а к глазам слёзы, но вместо того, чтобы разреветься, я в гневе рву бумаги: – Всё твои проклятые деньги! Не дам я тебе развод, слышишь? Ты вообще человек? Как ты можешь так поступать с матерью твоих детей?!
Он дёргает правым уголком рта, взгляд становится пугающе холодным, голос саркастичным:
– Мои проклятые деньги? Ты спокойно жила за мой счёт, и я готов продлить твою беспечную жизнь. На твой счёт будет переведена достойная сумма. Но ты должна прямо сейчас отказаться от доли в совместно нажитом имуществе.
Он подхватывает вторую стопку, и я вижу точно такие же документы, которые только что порвала. Вспыхиваю в гневе:
