Бестия в академии Драконов. Избавиться и не влюбиться
– Как нет? А где он?
– Поднялся раньше через северный подъемник, – ответил все тот же парень. – Дэвису сегодня не повезло, попал в ловушку. Вот декан его и проводил до лазарета.
– Отлично, – совсем не радостно выдала я, разворачиваясь, и практически бегом поспешила к противоположной платформе.
И, естественно, не успела!
– А где декан Бенедикт? – задыхаясь от быстрого бега, спросила у лепрекона, который отвечал за подъемник.
– Пять медяков, – выдал тот.
– Какие пять медяков? – не поняла я.
– За информацию, – усмехнулся он, протягивая руку.
Мелкий рыжий вымогатель!
Никогда не любила лепреконов. Азартные, наглые и алчные существа! Да они за монеты мать родную продадут.
Пришлось раскошелиться.
– У себя в кабинете на боевом острове должен быть, – спрятав монетку в кармашек, отозвался лепрекон. – Ушел туда минут двадцать назад.
Могла бы сама догадаться!
Пришлось опять бежать, распугивая студентов своим видом. А потом подниматься по ступенькам моста, которых было очень и очень много. Оказавшись на острове боевого факультета, я так устала, что осматривать красоты не имела ни сил, ни желания. Сейчас самое главное – поскорее найти декана, пока он опять от меня не сбежал.
Отдышалась я, лишь оказавшись у нужной двери, где висела золотая табличка с выбитым на ней именем.
– Отлично, Калеб Бенедикт, я тебя поймала, – с трудом выдала я, прежде чем постучаться.
– Войдите.
Голос звучал глухо. И сердце почему-то забилось быстрее.
«Наверное, из-за пробежки и последующего подъема по лестнице», – решила я, игнорируя странные ощущения.
С широкой улыбкой на губах (клянусь, сегодня я столько раз улыбнулась, сколько за последние полгода своей жизни!), открыла дверь и пропела:
– Добрый день, профессор Бенедикт, меня зовут…
Договорить мне не дали.
– Меган?
Застыв в дверях, я смотрела в лицо того, кого не видела почти пять долгих лет и хотела не видеть еще больше.
– Ты…
Первое желание – очень сильное, между прочим, – уйти, громко хлопнув дверью. А потом забрать чемодан и сбежать. Но длилось это желание всего долю секунды.
Хватит! Мне больше не семнадцать! Я не та наивная, глупая девчонка, которая бегает от неприятностей.
Потом я захотела его проклясть. Причем максимально. Так, чтобы спасти никто не смог. Слова нужного заклинания тут же возникли перед глазами. Это состояние длилось чуть дольше.
Ну а потом… потом меня отпустило. И накатила ярость. Холодная тихая ярость, которую я не собиралась сдерживать.
Я смотрела в карие глаза того, кого когда-то любила так сильно, что забыла обо всем на свете. Того, кто предал и обманывал меня с самого начала. Говорил, что любит, а на самом деле играл как кошка с мышкой, использовал. А потом, когда наскучило, ушел, оставив умирать на осколках разбитого сердца.
Я смотрела и будто переживала все заново. Всю ту боль и отчаянье. За одним исключением: виновник стоял передо мной. И угрызений совести явно не испытывал.
«Это ненадолго, Меган. Я вернусь, и мы поговорим. Мне так много надо тебе сказать. Обещаю… просто дождись…»
И я ждала. Долго ждала. Пока не поняла, что он не вернется.
– Артур Бенс, – процедила я, шагая вперед.
Шаг вышел ровный. И это несмотря на то, что от переизбытка эмоций у меня слегка дрожали колени.
– Ах нет, прости. Это же не твое имя. Как я могла забыть?
Он молчал и ждал, давая мне возможность выговориться.
– Хотя какая разница? Любое твое имя столь же фальшивое, как и ты, профессор Бенедикт.
– А ты изменилась, Меган, – произнес молодой мужчина, продолжая стоять у стола.
Сильный, красивый, когда-то очень любимый.
Он почти не изменился. Разве что прическа слегка другая. Светлые волосы теперь не торчат в разные стороны, а аккуратно уложены. Волосок к волоску. Да и челка стала чуть длиннее.
Кажется, он стал шире в плечах, что говорило о хорошей физической подготовке. В любом случае темные брюки и жилет на нем сидели идеально. Светлая рубашка оттеняла смуглую кожу. Рукава подвернуты до самых локтей, открывая сильные руки с крепкими мускулами и выступающими венами.
Легкая щетина на подбородке, темные брови, красиво очерченные губы… Я до сих пор помнила их сладкий, одуряющий вкус.
– А ты ни капли. Все такой же лживый хверс, – прогоняя воспоминания о запретных поцелуях, произнесла в ответ.
– Ты и ругаться научилась, – хмыкнул он. – Интересно, что на этот счет говорит твоя мать?
Растерянность и удивление от неожиданной встречи уже давно пропали. Теперь его лицо ничего не выражало. Только в глубине карих глаз с вертикальным зрачком плескалось презрение, которое весьма болезненно ударило по нервам.
Даже стало немного обидно.
Он лгал мне, представился фальшивым именем, скрыл, что он дракон (до меня только сейчас это дошло), влюбил в себя, использовал и сбежал. А еще смеет высказывать презрение!
Жалкий бактер! Скользкий хиллис! Рымс недоделанный!
– Можешь навестить ее и сам все узнать. Мы адрес и имена не меняли. Найти нас очень и очень легко. Главное – захотеть.
Но он не захотел. Не смог прийти и сказать мне правду в глаза. Это было обиднее всего. Разве я не заслужила даже такой малости?
– А по поводу ругательств… у меня учителя хорошие были.
– Ну да, ты всегда была способной ученицей, Меган, – поворачиваясь ко мне спиной, отозвался Артур…
Нет, не Артур. Мне еще пять лет назад стало известно, что его зовут иначе.
Поняв, как сильно вляпалась ее дочь, матушка принялась искать негодяя. Тогда-то она и узнала, что никакого Артура Бенса на самом деле не существует. Что красивый маг, который связался с ее дочерью, врал… с самого начала врал!
Но до этого самого момента я не знала его настоящего имени. Калеб Бенедикт. Декан боевого факультета. Еще и дракон.
Интересно, что скажет матушка, когда узнает об этом? Изменит ли решение относительно безродности негодяя, посмевшего покуситься на ее единственную дочь?
Мужчина в это время сел за стол и теперь выжидательно смотрел на меня, скрестив руки на груди.
– Давай без грязных намеков, профессор, – огрызнулась в ответ. – Не бойся, устраивать истерику не стану.
Проклинать тоже. Пять лет прошло. Я научилась жить дальше и смогла избавиться от всего, что нас связывало.
Вроде ничего особенного я не сказала, но выражение лица Калеба – как же сложно привыкнуть к этому новому имени! – вдруг изменилось. Злость в карих глазах вспыхнула ярким пламенем.
– О да, ты отлично умеешь избавляться от всего, связанного со мной, – тихим, дрожащим от ярости голосом произнес он, а потом неожиданно спросил: – А где твой муж?
Значит, слухи о моей свадьбе, которую пыталась устроить мама, чтобы запретить мне идти учиться, дошли и до него. Что ж, это неудивительно.
– Я не замужем, – ответила, присаживаясь на стул и закидывая ногу на ногу. – И не была. Или ты думаешь, что я стала бы жертвовать своим будущим ради призрачной надежды скрыть позор?
Калеб молчал, лишь смотрел на меня, потирая подбородок.
– Так что тебе нужно, Меган? Зачем ты здесь?
– От тебя мне ничего не нужно. Поверь. Тебя я видеть тоже не очень рада. Хотя кое-что хорошее ты все-таки можешь сделать – просто поставь подпись на этом документе.
Я расправила листок, пригладила его слегка, пытаясь хоть немного выровнять, а потом протянула ему через стол.
– Что это?
Он смотрел не на листок. На меня. И этот взгляд… он будил воспоминания, которые уж точно не должны быть разбужены.
– Согласие на перевод. Вышла ошибка. Меня перевели из Королевской академии к вам на бытовой факультет. А должны были на боевой. Декан бытового уже подписала. Теперь очередь за тобой.
Калеб смотрел на меня секунд тридцать. Пристально, оценивающе, а потом выдал:
– Нет.
Я так и знала, что просто не будет, но думала, что у него есть остатки совести. Ошиблась. Что ж, не в первый раз. Калеб Бенедикт, он же Артур Бенс, – это одна сплошная ошибка.
– Почему?
– Не хочу тебя видеть на своем факультете, Меган.
А я-то думала, что больнее быть не может. Ошиблась. Стало больно. Очень. Словно по сухим рубцам на сердце полоснули ножом, вновь открывая старые раны.
– Это всего на два месяца. А потом я просто исчезну из твоей жизни. Так же быстро, как и ты исчез из моей.
Мы снова обменялись длинными взглядами.
– Мой ответ останется прежним. Нет, Меган. Ты не будешь учиться на моем факультете.
– Я тебя услышала, господин декан.
Поднявшись со стула, забрала бумагу и, сложив ее несколько раз, убрала в сумочку.
– Значит, пойду другим путем. Я буду жаловаться ректору.
Ответом мне стала ленивая улыбка. Такая знакомая и родная, что под ложечкой засосало.
– Это пожалуйста, – усмехнулся мужчина. – Сколько угодно, Меган. Жалуйся хоть самому королю.
– Если надо, то дойду до короля. Но я не позволю вновь сломать себе жизнь.
И снова длинный взгляд, значение которого я не смогла понять.
– Как знаешь, Меган.
Глава 4
Не помню, как вышла из кабинета, как промчалась по учебному зданию, практически ничего не видя перед собой – перед глазами встала сплошная пелена, как пересекла небольшую площадку. Очнулась я уже на середине моста, который соединял остров боевиков с административным.
Я не солгала, когда сказала, что пять лет назад избавилась от всего, что могло напомнить мне об Артуре… Калебе Бенедикте и нашем неудачном романе.
Самое главное – я избавилась от себя. Если бы кто-то встретил сейчас ту Меган Геррос, то он просто не узнал бы в этой наивной дурочке меня настоящую.
А я была именно такой. Наивной дурочкой, которая верила в любовь, великие чувства и счастливый конец. Я обожала любовные романы, писала стихи, отлично рисовала акварелью и слушала во всем дорогую матушку. Сама мысль о том, чтобы ослушаться или начать перечить ей, вызывала у меня настоящий ужас.
Пять лет назад я мечтала поступить в академию Драка, но не на боевой факультет (нежным фиалкам там точно не место). Я хотела связать свою жизнь с целительством.
Да, когда-то у меня получались отличные настойки. А сад, за которым я ухаживала, был на зависть всей округе. Летом я даже подрабатывала в местной лечебнице. Мама, конечно, не одобряла мое увлечение, но разрешала.
Именно в этой самой лечебнице я и познакомилась с Артуром Бенсом, молодым магом, который находился там после тяжелого ранения. Я не спрашивала, где, как и каким образом он его получил. Тогда я еще не умела задавать вопросы. И просто помогала целителям.
А потом влюбилась. В первый раз и навсегда. Мне тогда так казалось.
– Оказалось, что все показалось, – хмыкнула себе под нос, продолжая путь. – Ну уж нет, Калеб Бенедикт, я не позволю тебе вновь сломать мою жизнь. Не дождешься. За свое будущее я буду бороться. Руками и ногами!
Раз декан боевого факультета мне отказывает, то я пойду к ректору!
– Где мне найти ректора? – с порога заявила я.
Секретарша выглянула из-за стопки бумаг и удивленно моргнула.
– Кого?
– Ректора. Уважаемого Элиоса Драка, – терпеливо повторила я.
– А-а-а-а… – не очень почтительно протянула госпожа Розалия Сноуф. – Ну, если он вновь не пошел считать ступеньки, то должен быть у себя в кабинете.
– Ступеньки? – переспросила я, как-то разом растеряв весь свой боевой пыл.
– Ну да, у ректора в последние дни новая забава – он хочет пересчитать все ступеньки в академии, – равнодушно отозвалась она, вновь погружаясь в изучение какого-то документа.
– Зачем?
Странно как-то. Ступеньки пересчитывает ректор, а дурой себя чувствую я!
– Не знаю. Он мне не докладывает. Но это лучше, чем пытаться пересчитать всю нечисть в Разломе.
Что-то от полученной информации я окончательно растерялась. В моем представлении ректор не должен так себя вести. Но тогда почему госпожа Сноуф никак не реагирует? Они что, все здесь немного того?
– Господин ректор любит считать? – вежливо поинтересовалась я.
Все же разные. Ректор Королевской академии, например, обожает радынский язык. Он давно устарел и изучали его лишь целители, потому что на нем писались все рецепты и названия лекарств. Но ректора это не останавливало. Он обожал бросать фразы на радынском, заставляя студентов нервно выискивать перевод в попытках понять, шутит он или ругается.
Розалия Сноуф отложила бумагу и посмотрела на меня таким взглядом, что сразу стало понятно: я ей не нравлюсь. Я ей и до этого не особо нравилась, но сейчас вообще в шаге от титула «злейший враг номер один».
– Слушайте, Меган Геррос, вам нужен ректор? Идите ищите. А мне надо работать!
У нее от возмущения даже рыжие кудряшки подпрыгнули.
– Благодарю.
Я не стала ей напоминать, что это, собственно, прямая обязанность секретаря – знать, где ректор. Просто поинтересовалась, где найти кабинет.
Получив указания, распрощалась, пообещав скоро вернуться с подписанным документом на перевод, и пошла отвоевывать свое место на боевом факультете.
Кабинет ректора находился недалеко. Постучавшись, я долго ждала ответа. Судя по шуму, который доносился, там явно кто-то был. Но почему не реагировал? И чем вообще уважаемый Элиос Драк там занимается?
Постучав еще раз, я схватилась за ручку и решительно открыла дверь.
– Господин ректор? Можно?
У огромного окна стоял некто в длинной черной мантии.
– Господин ректор, – вновь повторила я, заходя внутрь. – Простите за беспокойство, но дело в том…
– Одна тысяча сто пятнадцать, – выдал ректор, поворачиваясь ко мне.
Весьма пожилой мужчина. Настолько пожилой, что напоминал скелет, обтянутый кожей. Все его лицо изрезали глубокие морщины, и он больше походил на сушеный финик, чем на дракона. У него были густые седые брови и впалые голубые глаза с вертикальными зрачками. Борода отсутствовала, но на щеках и подбородке торчали редкие пучки волос разной степени длины. Но меня удивило не это, а наличие зеленых чешуек, которые выступали на его лбу и подбородке.
– А если прибавить восемьсот тридцать шесть? Сколько будет? – требовательно спросил ректор, ткнув в мою сторону тощим пальцем.
Ответила я не сразу. Сначала надо было вспомнить первое число. А потом уже складывать его со втором.
– Тысяча девятьсот пятьдесят один, – не очень уверенно ответила я.
– Точно! Одна лишняя! Лишняя ступенька! – заорал дракон, радостно улыбаясь, а потом выдал: – Надо ее сломать.
– Зачем?
– Для порядка!
Странный ректор, продолжая что-то бормотать себе под нос, сделал пару шагов ко мне. Но не дошел. В следующую секунду раздался громкий треск, затем глухой звук. Будто что-то упало на пол.
Мы оба замерли и синхронно посмотрели вниз.
– У вас… хвост вывалился, – упавшим голосом произнесла я.
– Хм, – многозначительно выдал ректор. – Действительно.
Я о таком даже не слышала. У драконов два облика: человеческий и собственно драконий. Есть еще пограничное состояние, когда дракон не может контролировать свои эмоции и его зрачки становятся вертикальными, а на коже выступает чешуя. Но никогда! Никогда у них не появляется хвост! Такое ощущение, что господин ректор застыл в пограничном состоянии. И оно, видимо, ухудшается…
В этот момент мне пришла в голову мысль, что Элиос Драк никакой не родственник того самого чокнутого, который создал Разрыв, а он сам и есть.
– Чаю хотите? – неожиданно предложил он.
– Спасибо, но мне бы бумагу подписать. О переводе с бытового факультета на боевой.
– Боевой? Такая милая девушка и боевой маг? – всплеснул руками дракон.
– Да, так вы подпишете? – с надеждой спросила я, протягивая ему документ.
– Да-да-да! Конечно!
Ректор выхватил из рук бумагу, бросился к столу, что-то написал, а потом, совершенно счастливый, вернул ее мне.
– Вот!
– Семь тысяч восемьсот девяносто две ступеньки, – прочитала я в правом верхнем углу листа.
– Именно! Но это еще не все! Приходите завтра, мы посчитаем оставшиеся! А теперь мне пора, всего доброго, – засуетился он, мягко, но весьма требовательно выгоняя меня из своего кабинета.
Я была в таком состоянии, что позволила себя выпроводить.
Только вышла в коридор, как за моей спиной хлопнула дверь. Это немного привело в чувство. Словно очнувшись ото сна, я смяла бумагу в руках и осмотрелась, пытаясь понять, что делать дальше.
Но меня ждал новый сюрприз.
– Не получилось, да? – поинтересовался Калеб.
Он стоял в арочном проеме всего в пяти метрах от меня, прислонившись плечом к стене и скрестив руки на груди.
– Решил поиздеваться? – пряча руки за спину, спросила я.
– Нет. Просто хотел поговорить. Или ты боишься?
В его словах и взгляде темных глаз читался вызов. Его было невозможно не заметить, нельзя не прочувствовать. И не ответить на него тоже не получится.
Внутри меня моментально вспыхнули злость и раздражение, которые я привычно спрятала за язвительной улыбкой.
– В этой жизни существует очень мало вещей, которые могут меня испугать. И ты, Калеб Бенедикт, в их число точно не входишь.
Он изучал меня несколько долгих, крайне неприятных секунд, а потом выдал неожиданно мягким тоном (явно задумал какую-то гадость):
– Меган, давай ты сейчас заберешь свои вещи, отправишься к порталу и вернешься туда, откуда прибыла. И мы с тобой забудем об этой встрече, как о страшном сне.
– Обязательно, – радостно согласилась я, скопировав его тон. – Через два месяца. После того как отучусь в академии Драка и получу диплом боевика. Обязательно исчезну и сделаю все, чтобы не видеть твое… распрекрасное лицо еще лет сто!
– В этой академии на боевом факультете ты учиться не будешь, – с улыбкой пообещала бывшая любовь всей моей жизни и лживая чешуйчатая скотина.
– Буду. Мне терять нечего.
– А мне есть что терять. Поэтому прошу вежливо. Забирай чемодан и отправляйся назад. К маменьке!
При упоминании моей родительницы дракона заметно перекосило. Даже вежливая улыбка сползла с лица, открывая крайнюю степень раздражения.
– И не подумаю. Я должна получить диплом боевика. И я его получу.
– Интересно, как ты заставишь меня это сделать? – скрестив руки на груди, поинтересовался он. – Или всерьез думаешь, что сможешь уговорить ректора повлиять на меня?
Я невольно обернулась и взглянула на дверь, из которой меня совсем недавно выгнали, пообещав завтра считать ступеньки.
– Как он вообще держится на этом месте? – вырвалось нечаянно.
Я не ждала ответа на свой вопрос. И даже немного удивилась, когда он последовал:
– У него контракт на пожизненное управление академией. В конце концов, именно он ее и создал.
Я вновь взглянула на Бенедикта.
– Так это не сказки?
– Нет. Так что ректор тебе помочь не сможет. Ты не выиграешь этот спор, – припечатал он.
– А разве мы с тобой спорили? – тут же уцепилась я, прокручивая варианты возможного развития событий.
– Нет, – отрезал тот. – И спорить не будем.
– Боишься проиграть?
Он промолчал, лишь взглянул так, что у меня внутри все перевернулось и вывернулось наизнанку. Столько лет прошло, а я все еще трясусь от его взгляда.
– Уезжай, Меган, – сухо произнес Бенедикт, разворачиваясь. – Уезжай и не возвращайся!
– И не подумаю! Я сделаю все, чтобы получить то, что хочу. И тебе меня не запугать! – выкрикнула ему в спину, сжимая за своей злосчастный листок с заявлением.
Но он даже не обернулся. Ушел, оставив меня одну в темном коридоре.
Я не солгала, когда сказала, что не стану сдаваться и никому не позволю лишить меня будущего. Определенного плана у меня не было. Поэтому решила начать с самого начала.
– Мне нужен устав академии! – заявила я, ворвавшись в кабинет секретаря.
Та от неожиданности выронила довольно внушительную пачку листов, и они тут же разлетелись по полу. Госпожа Сноуф подняла на меня далеко не дружелюбный взгляд и процедила:
– Геррос! Ты еще тут?
– Именно, – бодро улыбнулась я, проигнорировав ее взгляд и тон. – И мне нужен устав академии.
– Зачем?
– Буду изучать.
Один раз устав мне уже помог. Может, повезет и во второй.
Тяжело вздохнув, секретарша подошла к одному из шкафов, открыла ящик и вытащила оттуда большой томик в красном переплете с пожелтевшими от времени страницами.
– Вот. Устав академии, – заявила она, плюхнув его на стол.
Судя по тонкому слою пыли на обложке, устав спросом не пользовался.
– Благодарю.
Я прижала книгу к груди и поспешила прочь из кабинета. Пора было забирать чемодан и заселяться в общежитие бытового факультета. Разумеется, временно.
***
Смотреть по сторонам у меня не было никакого желания. Погода начала портиться. Из Разлома медленно поднимался густой промозглый туман. В нос ударил запах сырости, затхлости и сырой земли вперемешку со мхом и перегнившими растениями.
Вздрогнув, я ускорила шаг, чувствуя, как весенний ветерок пробирается сквозь тонкую ткань платья, вызывая неприятную дрожь. Не хватало еще замерзнуть и простудиться.
Каблучки звонко стучали по мосту, но не тому, который вел на боевой факультет. Хотя смотрела я именно на него. Там в конце стояли статуи драконов. Их вообще на острове боевиков было очень много. Но все находились далеко не в лучшем состоянии, все-таки время и студенты плохо на них повлияли. Часть заросла мхом и лишайником, часть лишилась кое-каких частей тела.
А вот драконы у входа на остров бытовиков поражали своим блеском. Такое ощущение, что их только недавно вырезали и поставили. Даже изумрудные камни остались внутри глазниц.
Покрепче подхватив устав, который так и норовил выскользнуть из рук, я поспешила по проходу между статуями и вышла на небольшую площадь с указателями. Найдя общежитие, двинулась туда, чувствуя, как от холода уже стучат зубы. Все-таки рано я нацепила платье. Тут нужны штаны, рубашка, шарф и куртка.
Кое-как затащив чемодан по ступенькам, открыла тяжелую дверь, ручку которой украшала морда дракона, бочком протиснулась в проход, едва не сломав колесико застрявшего чемодана и оказалась внутри общежития бытовиков.
Развернулась и едва не задохнулась от ароматов, которые здесь царили.
Специи, травы (словно здесь не бытовики жили, а целители), ваниль, корица, кориандр. Мимо меня по коридору пронеслась странная девица в темном платье, белом переднике и жутком чепчике на рыжей макушке.
За ней, не сбавляя скорости, летели по воздуху ложки-поварешки. Одна из них, измазанная каким-то джемом, застыла напротив меня, повисела секунды три и поспешила за рыжей хозяйкой.
Где-то что-то громко рухнуло и затихло. А следом раздались голоса, громко обсуждающие происшествие. Словно это не общежитие, а постоялый двор.
– Дурдом, – выдала я, отворачиваясь.
На сопроводительном листе значился номер комнаты, где мне предстояло жить. Я решила занести туда чемодан, а потом сходить за бельем и прочими принадлежностями.
Комната двадцать три.
Туда я и направилась.
«Так, Меган, соберись, последний рывок на сегодня», – мысленно приказала я себе, таща скрипучий чемодан по длинному коридору, который был просто в идеальном состоянии.
Честное слово, я такого чистого коридора не видела никогда и нигде. Ровные стены, выкрашенные белой краской, будто сияли в свете светильников.
Светильников, кстати, было много. И они горели. Все! То есть не так, как обычно происходит в нормальных общежитиях: один горит, другие паутину собирают.
А еще на каждом светильнике был стеклянный плафон. Целый!
Тут что, никто во время веселых вечеринок в светильники заклинания не бросает? В Королевской академии это чуть ли не любимое развлечение подвыпивших первокурсников, которые, вырвавшись из-под опеки мамаш, считают себя чуть ли не повелителями мира. В свое оправдание могу сказать, что я такой ерундой не увлекалась, плафоны не била и вообще пьяные вечеринки старательно игнорировала.
Но здесь на белоснежных стенах ни одной выемки от отскочившего заклинания, ни одного черного пятна от неудачного эксперимента с огненной магией. Вообще ничего. И пол под ногами ровный, плиточка к плиточке, даже пестрый орнамент не стерся.
Или, может, они ремонт только закончили?
Ага, перед окончанием учебного года. Глупость несусветная.
Стоило мне подняться на один пролет, как увидела двух странных типов. Они, склонившись, что-то внимательно изучали на стене. Молча и почти не дыша.
Не удержавшись, остановилась и тоже присмотрелась. По углу что-то медленно ползло. Нет, не паучок и не гусеница… Я присмотрелась внимательнее и едва сдержала изумленный вздох. Ползла штукатурка.
Как бы глупо это ни звучало, слой штукатурки в тон той, что покрывала стену, медленно полз, замазывая тоненькую трещину размером с волосок.
– Видишь, – прошептал парень справа. – Попали в тон.