Пока идем к лифту, смотрю себе под ноги.
Не верится, что моя жизнь изменилась так круто всего за какой-то час.
Еще днем я играла с дочкой. Зойка целовала меня, ее тонкие ручки обнимали мою шею. А теперь неизвестно, когда снова ее увижу. Она проснется утром, а мамы нет. Она будет спрашивать, где я. Что Назар ей ответит? Соврет что-нибудь… Скажет, что я ее бросила…
От этих мыслей к глазам подступают слезы.
Смахиваю их.
– Не расстраивайся, – в лифте Мир ободряюще пожимает мою руку. – Все поправимо.
– Да, – пытаюсь улыбнуться, но губы не слушаются. – Я просто не знаю, с чего начинать…
– Наверное, с поисков хорошего адвоката. У меня есть один на примете.
– Спасибо тебе.
– Я еще ничего не сделал.
– Ты хотя бы не выгнал меня после того, что я сделала…
Мир выпускает мою руку. Сразу чувствую холод и одиночество. А он говорит сквозь зубы:
– Плевать. Я просто помогу тебе, а дальше каждый будет жить своей жизнью.
12
Лифт открывается на нужном этаже. Мы выходим.
Вижу знакомую дверь, и меня вновь захлестывает паника. Обхватываю себя за плечи, чтобы согреться. Хотя на самом деле в доме не холодно.
– Ты уверен, что я не помешаю? – спрашиваю, пока Мир достает ключ.
– Как-нибудь разберемся, – он открывает дверь. – Проходи.
В большой прихожей автоматически включается освещение. У Мира двухуровневая квартира-студия с панорамными окнами. Только спальня и санузел отделены от остального пространства.
Мне безумно неловко, но выбора нет.
Переступаю порог с затаенным дыханием. Вдруг Мирослав живет не один? Вдруг сейчас из спальни выйдет та девушка и спросит, кто я такая, зачем он меня привел…
Дверь за моей спиной закрывается.
– Чувствуй себя как дома, – говорит Мир. – Где ванная знаешь?
Киваю, а сама невольно прислушиваюсь к тишине. Есть ли тут кроме нас еще кто-то?
– Как долго я могу у тебя оставаться?
Кажется, мы одни. Это немного успокаивает меня. По крайней мере прямо сейчас никаких скандалов не будет.
– А что насчет той квартиры, которую ты снимала? – внезапно спрашивает Мир.
Пытаюсь расстегнуть куртку непослушными пальцами. Дергаю “молнию”, но она, похоже, застряла.
– Пока у меня нет денег, чтобы снимать жилье… – признаюсь.
– Понятно.
Мир отводит мои руки от “молнии” и аккуратно расстегивает ее. Похоже, впопыхах я не заметила, что бегунок зажевал ткань.
Мои пальцы дрожат.
Мир замечает это, но не говорит ни слова. Молча снимает верхнюю одежду.
В квартире тепло и едва заметно пахнет жасмином. Я разуваюсь и ступаю на теплый пол. Иду в ванную, мою руки. Затем ополаскиваю лицо и смотрю на себя в зеркало.
Так и есть, пятна от пальцев Назара темнеют на коже. Еще и губа припухла. Может, та женщина была права, надо было в полицию ехать, а не к Мирославу. Снять побои, подать в суд…
С моих губ срывается тихий смешок.
Ну да, а что дальше? Назар просто заплатил бы штраф и все. Но мне от этого легче не стало бы. Я должна найти способ навсегда избавиться от него. Развестись, забрать дочь и уехать туда, где он нас никогда не найдет.
Сзади раздаются шаги. Я оборачиваюсь и едва не налетаю на Мирослава. Тот стоит с телефоном в руках.
– Ужинать будешь? – смотрит на меня.
– Не смогу. Кусок в горло не лезет, – качаю головой.
Он переводит взгляд на мой живот.
– Ты должна. Съешь хоть что-то. У меня тут карбонара есть, домохозяйка приготовила.
– Хорошо…
Соглашаюсь, лишь бы не спорить.
К тому же он прав, мне нужно поесть. Я теперь не одна. Внутри меня растет ребенок. Кто бы ни был его отцом, малыш ни в чем не виноват.
У Мира звонит телефон. Он бросает быстрый взгляд на экран и хмурится.
– Сама разогреешь? – спрашивает, направляясь к лестнице на второй этаж. – Там еще бифштексы в холодильнике. Прости, у меня тут важный разговор.
Киваю. А у самой внутри все напрягается. Вдруг это звонит Назар?
Разъяренное лицо мужа как наяву возникает передо мной. Только бы он ничего не сделал моей малышке! Если хоть пальцем тронет ее…
Боюсь думать дальше. От этих мыслей меня трясет, а на глаза набегают слезы.
