Ласточка

Мужчина увёл Франца вглубь острова, немного поодаль от пиратского веселья. Герцог не особо понимал, куда они идут, но точно знал, что пират не ведёт его на место, где свяжет и убьёт.

Наконец Каракатица подошёл к небольшому домику, такому же ветхому, и три раза постучал. В двери открылось окошко.

– Ротбарт, – сказал пират и облокотился на стену хижины.

В ответ высунулась морщинистая рука. Каракатица с усмешкой закатил глаза и вложил в руку монету. Тогда окошко закрылось, и спустя несколько минут рука протянула сложенную бумагу. Мужчина взял бумагу и махнул рукой в окошко.

Пират подошёл к юноше и протянул ему бумагу. Франц взял её. Это оказалось письмо. Без лишних слов герцог стал читать:

– В Тортугу. Ротбарду. Оплата за его счёт.

Каракатица кивнул и похлопал юношу по плечу. Де Висконти точно знал, что этот жест означает благодарность.

– Тебе прочесть само письмо? – спросил герцог.

– Потом, – помотал головой и жестом поторопил молодого человека обратно.

– Хорошо, – согласился Франц и послушно пошёл обратно.

Каракатица повёл его в тот самый кабак и уверял, что ничего страшного в этом нет. В целом, герцог доверял мужчине, да и к тому же хотелось «культурно» провести вечер. Саму культуру выбирать не приходилось.

Пират со своим спутником расположились за деревянным столиком, сделанным в некоторых частях из обломков кораблей.

– Что у вас здесь обычно пьют, – начал де Висконти, чтобы не чувствовать себя слишком неловко, ведь раньше ему объясняли, что эти места злачные, а сейчас он сидит в нём сам.

– Ром, конечно, – усмехнулся пират, – отменнейший.

Каракатица встал и прежде чем уйти добавил:

– Ты, кстати, сегодня тоже пьёшь.

Франц остался сидеть и разглядывать заведение. В отличие от внешнего вида, атмосфера внутри показалась герцогу даже несколько романтичной. Повсюду стояли свечи, явно давно вытекшие из своих подсвечников, но, несмотря на это, всё равно царил полумрак. В глубине молодой человек даже разглядел небольшой помост, напоминавший сцену. Из-за обилия людей здесь было шумно, но от собственных мыслей юношу это не отвлекало. Будучи честным с собой, де Висконти даже отметил, что обстановка здесь была куда душевнее, чем светские балы и приёмы, где раньше ему приходилось быть. Если в высшем обществе каждую секунду нужно было следить как ты сидишь, как ты выглядишь в глазах окружающих и что говоришь, то тут людям явно всё равно. Здесь принимали всех и вся, если у тебя есть парочка монет на самодельный ром.

Из всеобъемлющего, пропитанного алкоголем шума капитан появился также неожиданно и гармонично, как и ушёл в него. Он поставил на стол две кружки и сел напротив герцога, спиной к сцене.

– Есть какая-то технология, согласно которой нужно пить ром? – поинтересовался Франц, заглядывая в кружку.

– Ну разве что только от души, – усмехнулся Каракатица и первым сделал большой глоток.

– А то в прошлый раз мне тоже пришёлся случай угоститься, но, кажется, я всё запорол.

– А-а, ты про тот раз? – пират сел полу боком, между словами потягивая алкоголь, – в первый раз мало у кого получается хорошо сделать что-либо. Это нормально, – мужчина однобоко улыбнулся и наклонил голову, – поэтому сейчас я предоставил тебе второй шанс, так что вперёд.

– Ты ждёшь? – наивно спросил де Висконти.

– Я жду, – утвердительно кивнул капитан.

Франц выдохнул и поднял кружку. Он поднёс её к губам и…

– Но если я напьюсь, то ты сам меня понесёшь, – сказал юноша и стал ждать реакцию.

– Договорились, – не сдавался пират.

Тогда герцог кивнул и сделал пару глотков, а потом ещё недолго морщил лицо. Каракатица на это только рассмеялся. Но де Висконти уже был полон азарта. Следующий глоток у него вышел уже лучше, что отметил и капитан.

– Ого, ты уже всё? – посмотрел на него Франц.

– Как видишь, – довольно улыбнулся пират.

– А…

– Нет, ты должен допить это сам, – покачал головой Каракатица, предугадывая вопрос.

– Ладно, – побеждённо кивнул герцог.

«Итак, дорогие господа флибустьеры, час пробил, теперь над вами буду издеваться я!» – прозвучало со сцены. На ней стояла женщина в полосатом платье, жена хозяина кабака. Именно она разыгрывала каждую ночь бутылку рома из личных погребов хозяина.

– А что нужно сделать, чтобы получить? – тут же спросил юноша.

Каракатица только кивком головы указал на сцену, чтобы герцог внимательнее слушал. Оказалось, нужно ответить на каверзные вопросы. Казалось бы, какая интеллектуальная авантюра может произойти в таком заведении? Но все полупьяные пираты проявили нешуточный интерес, подняв свои бритые головы.

– А я напомню наши правила для уже слишком пьяных забулдыг! Победит сегодня тот, кто лучше всех знает дам! – женщина хитро улыбнулась, поправила свои волосы в мелких кудряшек, небрежно завязанные в платок, и стала ходить по сцене, чтобы её было слышно из каждого уголка.

Де Висконти помнил, что у него есть сестра, значит, о женщинах он точно что-то знает. Да и что ему стоит победить этих безграмотных плебеев!

Так юноша думал вплоть до того момента, пока все присутствующие не начали отвечать быстрее него, зачастую перекрикивая друг друга. Судя по реакции Каракатицы, а точнее по её отсутствию, де Висконти принял правила игры. Пират же никогда не участвовал в этом, сколько сюда не приходил. Сохранить лицо холодного и расчётливого ему было важнее, чем в пьяном угаре потом драться за бутылку. Да и сам он считал, что уже не так молод для этого.

– Тогда вот вам каверзный вопрос! – кричала со сцены женщина, – где лучше всего знатной даме спрятать свой нюхательный табак?

– В груди! – выкрикнул кто-то осипшим голосом.

– Не-а, – хохотала Сильвия, так звали женщину, – на этот раз ты ошибся, Бобби! А оставалось так мало до победы!

Она уже потрясла над головой призовой бутылкой рома. Тогда возгласы с ответами стали доноситься всё чаще, но никто до сих пор не угадал.

Франц вдруг вскочил с места и громко, что было силы, выдал:

– Бутоньерка!

Сильвия отвлеклась от пиратов и стала смотреть по головам:

– Кто это сказал?! Кто?!

– Бутоньерка, – уже спокойнее произнёс юноша, полностью уверенный в своём ответе, и поднял руку, чтобы быть замеченным.

Женщина аж просияла и замахала руками:

– Правильный! Правильный ответ! Выходи скорее сюда, счастливчик!

Де Висконти чувствовал себя очень неловко, но держал лицо, поэтому вышел на "сцену". Сильвия вручила ему заветную бутылку:

– За счёт заведения!

И теперь, со "сцены", Франц заметил изумлённый взгляд Каракатицы, который, как только был замечен, сразу же сделал вид, будто бы не пялился секунду назад на победителя сомнительной лотереи.

Под громкие возгласы, свист и улюлюканье побеждённых юноша спустился со сцены и со звоном от толстого стекла поставил бутылку на столик.

– Это… это тебе, – тут же растерял весь свой пыл юноша.

Пират развернулся лицом к собеседнику и неплохо сыграл удивление:

– Ух ты, мне? Спасибо, Ласточка.

– Да, – кивнул герцог и сел обратно на своё место.

– Но…

– Не спрашивай.

В итоге в тот вечер юноша так и не допил всё из той кружки, ибо хорошо знал, как отреагирует на это тело. А вот Каракатица был не прочь угоститься выигранным напитком. Хоть, как оказалось, этот ром ничем не отличался от любого другого, осознание того, что именно этот алкоголь выиграли специально для капитана, прибавляло ему нотку неповторимого вкуса.

Покинула заведение вся команда далеко за полночь. Де Висконти вышел вместе с ней и направился с пошатывающейся процессией к лодкам. Юноше было всё ещё непривычно ходить по песку, поэтому его ноги слегка заплетались.

– Ты пьян? – поинтересовался появившийся под боком Каракатица.

– Нет-нет, что ты.

Но слова не подействовали на пирата.

– А-а-а, что ты делаешь?! – взвизгнул Франц, когда мужчина поднял его с земли и закинул себе на плечо.

– Я же обещал тебя донести, – усмехнулся Каракатица и подбросил юношу на плече, как тряпичную куклу, – я от слов своих не отказываюсь.

Герцог перестал болтать ногами в знак сопротивления и просто повис в чужих руках.

Поставили его на ноги только на палубе корабля. Франц, не теряя лица, спокойно выдохнул и поправил свою одежду. Он заправил за ухо выбившуюся из косы прядь и взглянул на море. Вода была спокойной. Она мерцала от звёзд и блёклых огней с берега.

А молодой герцог поймал себя на мысли, что уже не хочет так сильно домой. Да, он скучает по сестре, но только по ней, а не по той жизни. Жизнь нынешняя казалась юноше куда более свободной, а от того и более манящей. Де Висконти даже прижился на корабле. Он привык к команде, а она к нему. Даже привык спать на нижней палубе, и теперь по крику «поднять паруса» юноша бежал с остальными тянуть верёвки. Капитан тоже замечал изменения в пленнике. Во-первых, он сам уже не считал юношу таковым, а во-вторых, герцог стал показывать свой, местами придирчивый характер, хотя, возможно, это так на нём сказалась среда, где он рос. Только Старый Джо до сих пор косо поглядывал на новобранца. Он не обращался к Ласточке за помощью, а только скрипел зубами, когда, по его словам, эта «пташка» вновь подлетала к капитану.

– Опять ты не спишь, – появился вдруг Каракатица откуда-то из темноты.

– Мы завтра уплываем? – повернулся Франц.

– Нет, – возразил пират, – у меня ещё есть дела. Я точно знаю, что он здесь. Я не выпущу его из бухты.

– Может здесь есть его корабль? – оглянулся во все стороны Франц.

– Если бы всё было так просто, – усмехнулся пират и облокотился о борт, – у него давно уже нет своего корабля. А, кстати, где письмо?

– Со мной, – ответил юноша и вынул конверт.

Каракатица молча мотнул головой и ушёл в каюту. Де Висконти пошёл за ним.

Он вошёл к капитану и сел, по привычке, на кушетку. Всё также без слов пират зажёг свечу и сел, держа её в руке, рядом.

«Да будут благословенны твои дни, дорогой брат, – начиналось письмо, – нашу обитель Господь благословил, и у нас всё хорошо. Я пишу тебе тайно и в душе уповаю на Бога, что мои строки дойдут до Тортуги. Я уже не надеюсь увидеть тебя, но хотела бы узнать о твоём жизненном пути. Я не осуждаю тебя, брат мой, за те дела, что ты совершишь или уже совершил, ведь Бог, Отец наш Небесный, усмотрит за каждой заблудшей душой на этом свете. На своё здоровье я не смею жаловаться, ибо холодные монастырские стены созданы лишь для того, чтобы избавить меня от мирских искушений и во имя спасения всех людей на земле. На этом я заканчиваю своё письмо. Я буду молиться за тебя»

Каракатица остался сидеть с задумчивым лицом. Затем он встал, подошёл к ящику стола и взял в руку несколько золотых монет.

– Садись, – подозвал юношу пират и потом усадил за стол и дал бумагу, – пиши.

Франц не спрашивал у товарища о личном, ведь понимал, что об этом может быть нелегко рассказать, поэтому сейчас он лишь молча записывал за капитаном.

«Я получил твоё письмо и знай, что я скоро приеду и разнесу вашу святую обитель до кирпичей. А пока не сделал этого, то посылаю тебе деньги на жизнь. Не смей отказываться! Считай, что это тебе подарок от твоего бога»

– Всё? – удивлённо уточнил герцог.

– Да, – кивнул мужчина, сложил письмо и вложил в него деньги, – завтра отнесём.

– Хорошо.

Юноша отодвинулся от стола на стуле и задрал голову вверх, чтобы посмотреть на собеседника:

– И всё-таки, кто это?

Пират лишь покачал головой, а герцог ясно понял, что ему не расскажут.

– Оставайся спать здесь, – каким-то охладевшим тоном произнёс Каракатица.

– Хорошо, а…

– На кушетку, – указал пират.

Де Висконти послушно улёгся на кушетку, а Каракатица достал из-под стола ещё рома и снова начал пить.

– Что-то случилось? – осторожно спросил юноша.

– Отстань, – отмахнулся мужчина.

– Кто такая Гертруда?