Ворон хозяина не выбирает

Однако мольбы Юкии не тронули сердце главы дома.

– Какая мелкая у тебя мечта. Мужчина должен иметь больше амбиций.

– Ты неправ. Мне кажется, у мальчика прекрасные планы, – сказала его супруга и ласково улыбнулась юноше. – И все же, Юкия, я думаю, твоему брату и Тарухи пойдет только на пользу, если ты поедешь в Тюо и наберешься там опыта. Адзуса, как ты считаешь?

Супруга Юкимасы в ответ радостно закивала:

– Я согласна. Мне всегда было жаль думать, что Юкия застрянет здесь и не сможет достичь чего-то большего.

– А ты, Юкима?

– Да, я согласен с вами, госпожа, и с матушкой.

Старший сын, зная свое место, до сих пор молчал, но теперь энергично покачал головой:

– Братец справится с чем угодно, если только возьмется. Он просто редко за что-нибудь берется…

– Тот, кто может справиться, если возьмется, но не хочет браться, просто бестолков, – заключил сам Юкия.

На мгновение старший брат растерялся, но тут же продолжил:

– Так или иначе, я буду рад, если Юкия поедет ко двору. Ему стоит побольше узнать о внешнем мире.

После таких слов брата Юкия нетерпеливо заерзал:

– Мне и так хорошо. Я никогда не собирался бросать Тарухи.

– Вот поэтому я и хочу, чтобы ты отправился во дворец!

Слушая тихую перепалку братьев, Нацука явно веселился.

– Для Тарухи будет полезно иметь родственников в Тюо. Считай, что это ради общего блага.

На лице Юкии выразилось откровенное недовольство, но Нацука спокойно улыбнулся:

– Если возникнут сложности, приходи ко мне. Я постараюсь помочь.

Если уж уговаривает сам ятагарасу из дома Сокэ, отказаться просто невозможно.

Поняв, что придется отработать при дворе не меньше года, Юкия вскричал так, будто пришел конец света:

– Да что же это! Я же говорю – не хочу!

– Уже все решено, возьми себя в руки, балбес!

Теперь уже и Юкимаса не выдержал. Пока глава дома и его супруга бурно радовались такому повороту событий, он наклонился и шепнул Юкии:

– Я уже дал слово нашему господину и господину Нацуке. Хотя бы год, перетерпи как-нибудь.

– Целый год! Да если я и поеду туда, я не выдержу столько!

Сын нисколько не пытался скрыть недовольство, и Юкимаса раздраженно облизал губы.

– Ты даже не пробовал, а уже ноешь. Закрой рот и слушай хорошенько: только попробуй распустить нюни и вернуться домой раньше времени – упеку тебя в Кэйсоин! А уж там из тебя дурь выбьют, – тихо пробормотал отец.

– Чего?! – Юкия побледнел.

Кэйсоин – это место, где обучают солдат для Ямаути-сю, гвардии дома Сокэ. А раз там готовят будущих стражей, ему точно никто не даст поблажек. Попасть в Ямаути-сю – большая честь, но очень немногие заканчивают школу и действительно становятся гвардейцами. А остальные – больше половины – либо пятнают себя позором, не выдержав обучения, либо отправляются в ряды обычных солдат, где из них выжимают все соки.

Юкия вдоволь наслушался рассказов дяди, младшего брата Юкимасы, о том, насколько тяжела жизнь в Кэйсоин – хуже некуда. Он всегда заводил эту тему, когда выпьет. Юкия почувствовал: правда и отвратительная реальность стоят рука об руку за его спиной. Если обернуться – ему конец.

– Пожалуйста, только не это. Там я помру, без шуток!

Поняв, что он загнан в угол, братья отвели вгляды. Они заметили, что Нацука усмехается, видимо услышав этот разговор. Однако ни братья, ни Нацука не собирались поддерживать Юкию.

– Раз ты все уяснил, год выдержишь. Под угрозой смерти ятагарасу способны на все.

Так было принято решение послать ко двору бестолкового среднего сына из Тарухи.

Когда о Юкии забыли и стали обсуждать, когда отправить его во дворец и как подготовить к отъезду, он закрыл лицо руками, точно плача.

– Проклятье. Кажется, я перестарался.

Прошло два месяца после праздничной новогодней церемонии.

Юкия вместе с отцом прибыли в Тюо.

От Тарухи до Тюо можно было добраться либо в облике птицы, либо на «конях». Однако, как правило, ятагарасу стыдятся обращаться в воронов. Благородные мия-карасу всю жизнь проводят в облике человека, да и простой народ предпочитает оставаться людьми. Лишь бедняки, которые вынуждены в образе птицы зарабатывать свои гроши и перевозят других ятагарасу, заключают договор и никогда с тех пор по собственному желанию не превращаются в человека. Именно поэтому их называют конями.

По-видимому, Юкимаса не собирался обращаться в птицу и хотел лететь на коне. Юкию посадили к отцу на одного из воронов, которых держали в усадьбе наместника, и полдня тот нес его до Тюо.

В отличие от отца и старшего брата, на которых лежали обязанности наместника, Юкия не думал, что когда-нибудь окажется в Тюо. Уже в тот момент, когда только показалась гора Тюо, ему страшно захотелось вернуться домой. Отец же, не подозревая о чувствах сына, с важным видом направил коня к заставе.

На этой заставе пришельцы из северных земель, въезжая в Тюо, получали пропуск. Когда Юкимаса с сыном спустились на чисто выметенную площадку, окруженную плотно сбитой оградой, к ним тут же подскочил прислужник и взял коня за уздечку.

Сняв с головы ткань, намотанную для защиты лица от ветра, Юкия вслед за отцом слез с седла.

– Документ у тебя с собой?

– Думал потерять, но пересилил себя, так что пока у меня.

– Вот и хорошо, – кивнул Юкимаса.

Отдав поводья прислужнику, он привычным движением вскинул вещи на спину и зашагал вперед. Юкия вместе с ним вошел в здание, очень похожее на усадьбу наместника в Тарухи, быстро зарегистрировался и показал документы.

Когда они снова вернулись к коню, у того на шее уже висела черная лента с белой каймой и плотно вышитым знаком, подтверждающим статус наместника. Если лететь без этого знака, с земли вполне могут и подстрелить, заподозрив, что кто-то проник в земли Тюо без дозволения.

Заметив, что Юкимаса приближается за конем, слуга вежливо обратился к нему:

– Изволите сразу лететь дальше?

– Нет, хотел показать сыну призамковый город. Не приведешь коня туда?

– В какую конюшню желаете?

– В конюшню Северного дома. И еще: передай, что мы придем туда сегодня до заката, хорошо?

– Да, конечно.

Каждый из четырех домов имеет по два жилища: свои основные усадьбы, построенные в своих землях, и придворные дома, в которых временно живут в Тюо. Все гости обычно размещаются в этих придворных домах, и один из них с завтрашнего дня станет для Юкии временным пристанищем в столице.

– Ох, тоска какая! – простонал он.

Услышав это, Юкимаса укоризненно поднял бровь:

– Не говори так, паршивец! Ты получил почетное место и должен слезно благодарить за такую милость!

– У меня настоящие слезы на глазах. Вы, батюшка, тоже ведь не хотите этого.

– Пока ты смеешь говорить так, семья Кадзумаро, которая потеряла это место, скорбит и страдает, будто покойника оплакивает.

– Я-то ни словечка не сказал о том, что хочу поехать вместо него.

– Ну все, хватит! Надоело твое нытье! Ты сам во всем виноват.

Но, похоже, отец хорошо понимал, что это назначение принесло им только лишние хлопоты.

И неудивительно, ведь огромная пропасть зияла между представителями четырех домов в Тюо и провинциальными аристократами – например, наместниками. Не каждый благородный ворон заслуживал должного уважения: пока дети из четырех сильнейших семей пользовались почестями, на мелкую знать, или местные дома, часто смотрели свысока.

Известно, что в прошлом распространению покровительства четырех домов мешали трения с простыми жителями и, не справляясь с сопротивлением, главы обращались за помощью к местным влиятельным людям – предкам нынешних местных домов. Однако до сих пор в благородных воронах из провинции видят лишь новых аристократов, получивших свой статус не так давно, и даже лучшие чиновничьи посты не спасли их от высокомерия четырех домов и звания деревенщин.

В свою очередь, зная, как относятся к ним в Тюо, местные дома не стремились сделать карьеру при дворе. Поэтому еще ни один средний или младший сын из семей наместников, такой как Юкия, не отправлялся во дворец. Лишь для благородного ворона из Тюо не особенно высокого происхождения прислуживать молодому господину – предел мечтаний, а для выходца из провинциальной аристократии – ненужные заботы.

Отдав коня слуге, Юкимаса вместе с Юкией зашагали вперед.

– Так или иначе, тебе придется прожить здесь год, это решено. А раз уж ты попал в Тюо, хотя бы попробуй весело провести время.

– Весело? – с откровенным недоверием переспросил Юкия, и теперь уже Юкимаса расхохотался.

– Ладно, лучше один раз увидеть. Сам все поймешь.

С этими словами Юкимаса покинул заставу. Он слышал, что северный придворный дом расположен с южной стороны горы Тюо. Чтобы добраться туда от северной границы, нужно обойти половину призамкового города Тюо. Юкия недоумевал, почему они не полетели туда сразу, но, выйдя за порог, понял причину.

– Это что, озеро?

– Да. Отсюда поплывем на лодке.

Юкия впервые видел так много воды. Он слышал об этом озере, о том, что раскинулось оно настолько, насколько видел глаз, но не представлял себе всей грандиозности. Под весенним солнцем его поверхность ярко блестела серебряной рябью. На другом берегу над водой выступало множество строений, и всюду сновали лодочки с грузом.

– Грузы, слишком большие, чтобы перевозить по воздуху, доставляют по воде. Многие специально ходят на пристань и покупают товары там. Центральные ворота Тюо, конечно, дело иное, а весь город, по сути, стал большим рынком.

Отец также рассказал Юкии, что для того, кто прибыл из провинции, было бы упущением просто пролететь мимо города в облике птицы. К тому же здесь принято пользоваться лодками, поскольку здешние ятагарасу редко принимают птичий облик.

Юкия с отцом сели в лодку, которую тянул за собой прирученный и лишенный яда речной дракон мидзути[1]. Словно скользя по поверхности воды, они с удовольствием разглядывали оживленные прибрежные кварталы и незаметно добрались до южного склона горы Тюо.

От пристани к центральным воротам дворца Тюо-мон вел великолепный проспект. Юкия впервые видел такую поразительно огромную и ухоженную дорогу.

– Если ты сейчас так удивляешься, что же будет потом? – улыбнулся Юкимаса, заметив изумление на лице сына.

Они шли по дороге между тележками и лавками торговцев. Вокруг продавалось много разной еды, и отовсюду доносились вкусные запахи, щекоча ноздри и возбуждая аппетит. Предлагали здесь и простенькие поделки: стеклянные заколки для волос и другие украшения – перед ними возбужденно шумели нарядные девочки.

Чем ближе к Тюо они подходили, тем оживленнее суетились люди и плотнее теснились прилавки, щеголяя все более разнообразными товарами.

Женщины отмеряли длинными палками великолепные ткани, а рядом с шутками и прибаутками завлекали прохожих сладким саке и вареными бобами дети. Раздавались голоса торговцев рыбой и овощами. Звенел оркестр – это шествовали мимо актеры.

Продавали даже осколки драконьих яиц, сушеных радужных ящериц, украшения из крыльев алого воробья – всякие диковинки, о подлинности которых сложно было судить. Одно слово – рынок в Тюо. Несравним с рынком в Тарухи.

Тем временем удивительный проспект привел гостей к огромному мосту перед скалой.

– Вот это да! Что это?! – невольно воскликнул Юкия и перегнулся через перила.

Под мостом между проспектом и скалой разверзлось глубокое, широкое ущелье. Горный склон вырастал из разлома, но огромная глубина скрывала все, что было там, внизу. Кое-где из скалы выбивались ручьи и водопадом низвергались в пропасть.

Сам алого цвета мост был великолепен. На одном его конце бурлил рынок, а у горы возвышались огромные ворота под охраной нескольких воинов.

– Вот и ворота Тюо-мон. Если перейти через мост, там уже начинается дворцовая территория, – объяснил Юкимаса, пока сын изумленно разглядывал гвардейцев.

– Это уже дворец? Но за воротами тоже есть лавки.

– Там не просто рынок, за мостом работают важные торговцы, которые обслуживают благородных воронов. Конечно, у них есть и обычные товары, но эти люди сами выбрали своих покупателей.

Проходя через ворота, Юкия напрягся, но стражи, убедившись в подлинности документов, быстро пропустили их.

За воротами атмосфера действительно резко изменилась. Проспект перешел в мощенную камнем дорогу, которая по спирали поднималась в гору. Лавки, стоявшие как бы спиной к горе, были гораздо роскошнее тех, что они видели до сих пор, да и товары здесь выглядели заметно качественнее. Кажется, и среди покупателей стало больше людей в дорогих одеждах, а до слуха уже не доносились зазывные крики торговцев и музыка актеров.

Юкия долго шел молча, глядя отцу в спину. Дорога наклонялась все круче и вдруг превратилась в удобную каменную лестницу. Изменились и строения: теперь вместо лавок вокруг стояли усадьбы аристократов.

Они поднимались столько, что Юкия начал задыхаться, но вот наконец путники взобрались по лестнице и показались грандиозные ворота, окруженные четырьмя черными лакированными столбами[2]. Везде были только белые стены, и все дышало торжественным величием. Не возникало сомнений, что это и есть усадьба Северного дома.

– Прошу доложить: из Тарухи прибыли наместник Юкимаса и его сын, – выкрикнул Юкимаса через закрытые ворота, и почти мгновенно рядом открылось маленькое окошко. Оттуда кто-то выглянул, и большие ворота сразу же распахнулись.

– Добро пожаловать, господин наместник из Тарухи.

– Спасибо, что встретили.

Страж пропустил их в огромный двор, который оказался гораздо изысканнее, чем представлял себе Юкия: здесь росли ухоженные сосны, крупная круглая галька вокруг ослепляла своей белизной. Как только гости ступили внутрь усадьбы, каменная мостовая сменилась отшлифованным дочерна гранитом.

Усадьбы в северных землях большие, просторные, выглядят великолепно, но в них ощущается нехватка изящества. Здесь же все было очень изысканно. Разглядывая металлический фонарь тонкой работы над входом, Юкия вместе с отцом прошел дальше. Там их ждал родной внук нынешнего главы Северного дома, которому предстояло унаследовать его титул, – юноша по имени Киэй.

Киэю в этом году исполнялось двадцать три года. Это был веселый молодой человек, весь облик которого говорил о кровной связи с главой Северного дома. Сейчас, живя при дворе, он принимал гостей в своем охотничьем наряде и выглядел очень энергичным.

Когда Юкимаса появился перед ним, лицо, сиявшее здоровым румянцем, расцвело от радости, и юноша сам поднялся им навстречу.

– Добро пожаловать, господин Юкимаса. Прошу прощения, глава дома и мой отец сегодня во дворце по случаю представления ко двору госпожи Сиратамы.

Юкимаса невольно ахнул:

– Неужели наконец-то?..

– Да, наконец-то!

Представление ко двору необходимо, чтобы найти супругу для наследника престола. Претенденток отбирали по одной от каждого из четырех домов, и та, которая понравится молодому господину, станет его женой. Прибывшие девушки направлялись во дворец Окагу, и там происходило представление ко двору.

Госпожа Сиратама была единственной дочерью-красавицей Северного дома, ее даже воспевали в стихах и называли жемчужиной северных земель, и весть о ее представлении ко двору в качестве претендентки на руку наследника уже разнеслась по всему родному краю.

– Поэтому сейчас при дворе суматоха. Отец извинялся, что не смог встретить вас лично.

– Да что вы такое говорите, какие извинения? Не стоит!

Юкимаса и Киэй, несмотря на необходимость соблюдать приличия и выполнять долг, приходились друг другу дядей и племянником. Да и из-за возраста для Юкимасы он оказался самым приятным собеседником в Северном доме, с ним было легче всего общаться.

Они бегло коснулись последних событий во дворце и перешли к Юкии. Юкимаса велел сыну поприветствовать Киэя, и мальчик послушно поклонился:

– Я Юкия из Тарухи. На год поступаю в ваше распоряжение, прошу принять меня благосклонно.

Киэй тоже перестал улыбаться и серьезно ответил поклоном на поклон.

– И от тебя жду хорошего отношения.

Поручив Юкию заботам Северного дома и покончив с церемониями, Юкимаса посчитал цель своего приезда выполненной. Он еще ненадолго задержался и осмотрел вместе с сыном усадьбу, но, увидев в стойле своего коня, засобирался в путь.

– Что ж, Юкия, держись.

– Хорошо. И вы, батюшка, будьте здоровы.

Прощание было на удивление легким, поскольку все, что отец с сыном хотели друг другу сказать, они обговорили заранее.

Когда Юкимаса уехал, Киэй выделил для Юкии комнату. Помещение выглядело роскошно и ничем не уступало спальне самого Киэя. Туда уже принесли форменную одежду и все необходимое для жизни при дворе – эти вещи заблаговременно прислали из Тарухи. Разбирая их, Юкия вдруг заметил в бледно-голубых складках сложенную записку.

– Ох! Ну, матушка!

Он развернул листок с зеленоватым узором, и в ноздри ударил запах сандала. Красивый почерк говорил о хорошем образовании, но в ровных строчках читалась тревога о сыне: «Береги себя. Если что-то случится, сразу пиши…»

– «…Твоя матушка будет молиться, чтобы ты без происшествий выполнил свои обязанности и вернулся домой живым и здоровым». – Последнюю фразу Юкия произнес вслух с горькой усмешкой.

Он развернул бледно-голубые одежды – простую укороченную куртку хо, которую к празднику сшила ему мать. По бокам оставлены разрезы, чтобы легче было двигаться, с манжет свисает шнурок, которым можно подвязать рукава. Швы тонкие и аккуратно обработаны.

«Это она сама сшила для меня».

– Спасибо, матушка! – Подняв одежду и письмо к небу, он поклонился той, что воспитала его, пусть она и была теперь от него далеко.

На следующий день Юкия собирался во дворец. Ему даже приготовили повозку с двумя огромными конями, впряженными спереди и сверху. Он уже путешествовал верхом, но даже не мечтал о том, что когда-нибудь доведется поездить в экипаже.

Юноша забрался на колесницу вслед за Киэем, который тоже направлялся во дворец, но на ней оказалось ужасно неудобно. Когда она с грохотом поднялась в воздух, Юкия вскрикнул от восторга и ужаса. Киэй, напротив, привык так передвигаться. Похоже, его больше беспокоило молчание попутчика, и он никак не мог определиться, как держать себя с Юкией.

– Ты впервые летишь на колеснице? – нерешительно завел разговор Киэй, и Юкия почесал затылок.

– Да, я же средний сын местного аристократа. Не думал, что когда-нибудь покатаюсь на такой.

– А, да, конечно. – Киэй держал себя совсем не как подобает обитателю дворца из северных земель.

– Господин Киэй, вы не стесняйтесь меня так. Я вас не съем, – сказал Юкия, и Киэй улыбнулся.

– Это ты так говоришь, Юкия… господин Юкия.

– Не нужно церемоний. Просто Юкия.

– Так ведь нельзя, – растерянно нахмурился Киэй, и Юкия слегка поклонился ему.

– Я рос в деревне, так что не смогу заменить господина Кадзумаро, но буду очень стараться не посрамить северные земли. Пожалуйста, зовите меня Юкией.

Он не поднимал голову, подчеркивая свое подчиненное положение, и Киэй, глядя на него, будто проглотил заготовленные слова.

– Насчет Кадзумаро – как ни посмотри, он сам виноват. Сейчас, конечно, уже поздно спрашивать, но как твои ушибы, прошли?

– Да, как видите, вы уже ничего не видите.

– Что ж, это хорошо. – От шутливых слов Юкии Киэй наконец расслабился. – Знаешь, Юкия, пока ты при дворе, можешь считать меня старшим братом. Я слышал, что прислуживать молодому господину – довольно сложная задача. Если будут трудности, всегда можешь прийти ко мне за помощью.

– Это будет полезно. Большое спасибо.

Пока они так беседовали, колесница прибыла к входу во дворец. Это были главные ворота Оо-мон – «Большие ворота» для чиновников, ведущие в недра горы.

Дома аристократов строили на склонах, дворцом же называли двор, который занимался политикой и размещался внутри каменной громады вместе с замком, где жила семья Золотого Ворона. А через ворота Оо-мон туда торжественно входили высокородные аристократы.

Ворота Оо-мон, о которых когда-то слышал Юкия, оказались гораздо крупнее, чем он себе представлял. Их построили примерно той же формы, что и Тюо-мон, которые он видел вчера, но вот по размеру они не шли с ними ни в какое сравнение. Оо-мон словно вгрызались в скалу, и вблизи было невозможно объять их взглядом. Обхватить эти огромные столбы могли только пять-шесть человек, взявшись за руки, а засов казался величиной с лицо Юкии. Ворота выкрасили в яркий красный цвет, но не вызывало сомнений, что им уже много лет.

Площадка перед воротами сейчас одну за другой принимала летающие колесницы аристократов, прибывающих ко двору.

Пока Юкия хлопал глазами и вертел головой, его окликнули:

– Юкия, что ты там делаешь? Сюда!

Юкия поспешно нашел глазами Киэя, который привычно шел через ворота, и бегом догнал его. Среди красных и пунцовых одеяний светло-голубая форма Юкии странно привлекала внимание.

Всем служащим низшего ранга полагалось ходить в голубом. С каждым повышением брали краситель индиго темнее предыдущего. Водянисто-голубые одежды Юкии были довольно бледны и означали самую низкую ступень. И наоборот, красные, пунцовые и зеленые оттенки дозволялись только чиновникам самых высоких рангов.

Обычно ворота Оо-мон пропускали во дворец только высших чиновников, но сегодня здесь появился единственный человек в светло-голубых одеждах. Другой на его месте вполне мог оробеть, но Юкия призвал на помощь всю свою дерзость и равнодушно прошел через ворота, краем глаза поглядывая на сурового стража.

Однако, попав внутрь, даже Юкия остолбенел. Он слышал, что дворец вырублен прямо в скале, и поэтому представлял себе некую пещеру, а на самом деле оказался в роскошном просторном помещении, которое заставляло забыть о том, что все это находится в горе.

За воротами располагалась огромная зала, похожая на грандиозную картину в обрамлении из заштукатуренных и блестящих от лака колонн. Внутри было совершенно пусто. Свет прямыми лучами падал из окон и лился на узорный каменный пол. Потолок поднимался так высоко, что приходилось задирать голову, чтобы рассмотреть его, а клетки между потолочными балками украшала искусная резьба.

– Это и есть двор, Юкия! – постукивая носком обуви по каменному полу, объяснил Киэй. – Здесь на крупных церемониях собираются чиновники. Видишь вон там самое высокое место?

Одну сторону залы образовали сами ворота Оо-мон, а вдоль других стен тянулось несколько ярусов за перилами. Вероятно, в каждом ярусе размещалось свое ведомство. Юкия взглянул на верхний этаж прямо перед собой, куда указывал Киэй: один ряд был закрыт, пока в других сновали люди. Богатая отделка тоже говорила, что это особенное место.

– Это главный зал, а там стоит трон Золотого Ворона. Во время церемоний те двери открываются, и оттуда говорит Его Величество.

Юкия восхитился: так вот он какой, дворец! Тут из-за перил у стены напротив ворот показались люди в голубых одеждах – видимо, помощники Киэя во дворце, но тот лишь взял у них какие-то вещи и, махнув рукой, отправил их обратно в ведомство.

– Я сегодня должен проводить тебя в Сёёгу, дворец молодого господина.

– Ох, простите, что доставляю вам хлопоты.

– Ничего страшного! – беспечно засмеялся Киэй и повел Юкию к жилищу молодого господина, показывая дворец.

Киэй поднырнул под перила справа и ступил на лестницу. Рабочий день был в самом разгаре, и по пути они встречали множество чиновников, занятых своими делами. Некоторые узнавали Киэя и подходили к нему.

– Нечасто мы вас здесь видим, господин Киэй.

– Да, действительно.

Пока Киэй приветствовал чиновников, Юкия хранил молчание. Он думал, что никто не замечает человека такого низкого положения. Когда Киэй сказал: «Я как раз веду к молодому господину нового слугу», служащие – даже те, кто просто проходил мимо, – странно взглянули на Юкию, и ему стало неловко.

– Вот как, значит? Новый слуга? – произнес один из них то ли с жалостью, то ли сдерживая смех, а за его спиной послышалось бормотание: «Бедняга», «Интересно, сколько этот продержится…»

Что они имеют в виду? Юкия повернулся к Киэю, собираясь спросить, но проглотил свой вопрос, увидев его мило улыбающееся лицо.

– Не волнуйтесь. Этот паренек воспитывался среди воинов северных земель, он будет позакаленнее прежних. Даже служа у нашего молодого господина, он наверняка с честью выполнит свой долг.

– А-а, вот оно что… Будем надеяться.

Получив этот дежурный комплимент, Юкия со смешанными чувствами ухватил Киэя за рукав.

– О чем это они?

Юкии никто подробно не объяснял, какую работу выполняют слуги молодого господина.

Наследник вернулся в Ямаути из внешнего мира за месяц до приезда Юкии. Поскольку назначение произошло неожиданно и юноша не был готов к новым обязанностям, решили, что он вступит в свиту будущего правителя через месяц.