Властители магии. Книга 1

24 июля

Я не переставала считать дни, прошедшие с момента исчезновения Алека, и верила, что он вернётся. Эта вера основывалась на том, что он не обычный человек, а волшебник. Я знала, что главное – не терять надежду, а время подскажет, как действовать дальше. Мне не хотелось верить, что он мёртв, даже если это было правдой.

Сегодня рано утром Тэш уехала на работу, Крис укатил к родителям, а меня оставили одну бездельничать. Я отвезла Дандика к маме, чтобы он не скучал, прошлась по магазинам, и отправилась в клуб. Сегодня пятница, а значит, он открывается в три часа. В конце концов – чего сидеть без толку дома?

Устроившись за любимым столиком на втором этаже, я заказала порцию вишнёвого мороженого, стакан молочного коктейля и, достав из сумочки блокнот и ручку, начала сочинять песню, которая с самого утра (а точнее с того момента как я проснулась) крутится у меня в голове. Раньше я тоже пыталась сочинять стихи (все, в конце концов, через это проходят), но получалось, по-моему, ужасно. Почему я решила, что сейчас что-то получится? Не знаю! Просто в голову что-то стукнуло – запиши эти слова и всё тут! Назойливые строчки упорно просились на бумагу.

Я, конечно, не хвастаюсь, но мне кажется, получилось не плохо, как это не странно. Опустошив пиалу с мороженым и почти полностью выпив коктейль, я сосредоточенно принялась редактировать свою писанину, под музыку, только что возникшую у меня в голове… Классно, что музыка у нас в школе была не для галочки. Я, ведь, и музыку записать могу!

– Кармен! – послышался рядом сквозь музыкальный шум громкий голос Жорика, и я оглянулась.

– Привет, Жора.

– Привет. Как дела? Почему не танцуешь? – и он опустился в кресло рядом со мной.

– Да так… Просто сижу, песенку сочиняю. С утра в голове крутится…

– Можно? – он протянул руку за блокнотом.

– Конечно.

Он стал читать с самым сосредоточенным видом, едва не заставив меня расхохотаться, а потом улыбнулся:

– Слушай, а мне нравится! Пойдём со мной к Санычу подойдём…

Я в неуверенности замерла, соображая как поступить. Но Жоре просто невозможно отказать, да и он сам, к тому же, мастер уговаривать людей.

– Пойдём‑пойдём, – он взял меня за руку, заставив подняться с места. – Нельзя, чтобы труд просто так пропадал.

– Жора, какой труд? Это же так просто… бредятина…

– Бредятина или нет – не тебе решать. Молчи и слушай старших, – отозвался он, как ни в чём не бывало.

– Хорошо, папочка… – захихикала я, следуя за ним по ступенькам.

Мы прошли в не большую комнатку, заваленную всякой аппаратурой. В центре стоял большой стол с какими-то кнопочками, возле него уютно устроился монитор компьютера и клавиатура с мышкой. Прямо за этим столом и сидел Саныч. Вообще‑то его зовут Степан Александрович, но вся команда клуба и его друзья называют его Саныч. Мне, правда, как-то неловко называть его Саныч или, тем более, Степан Александрович. На самом деле это парень двадцати трёх лет. Обладает он отнюдь не заурядной внешностью – тёмные русые волосы, карие глаза, длинный нос с горбинкой, большой квадратный подбородок, только ростом не очень удался, едва дотягивает до метра шестидесяти пяти (чуть выше меня, если быть точной). Но в Стёпе есть что‑то особенное. С ним хочется общаться без устали, он притягивает к себе людей как магнит и никогда не скажет тебе грубого слова, даже если злится.

Какова его основная работа в клубе, я до сих пор не понимаю. Он, конечно, единственный, кто хорошо соображает в музыке и компьютерах, и поэтому его основная работа, конечно, в этой своеобразной студии. Но, помимо этого, его можно частенько увидеть в роли бармена или администратора клуба. Стёпа, так сказать, вездесущий.

– Привет.

– Здравствуй, Кармен, с чем пожаловала?

– Вот, Саныч, человек песню сочинил! – торжественно объявил Жора, протягивая ему мой блокнот. – Можешь, записать с ней сейчас музычку, слова как-то может подработать?..

– Элементарно, Ватсон.

– Свиснешь, когда готово будет. Я объявлю.

– Как объявишь? Ты хочешь, чтобы я сейчас спела её? – я обернулась на Жорика, удивленно хлопая глазами.

– Естественно, а что тут сложного? Там, в зале, между прочим, сегодня присутствует одна личность, которая может обеспечить тебе хорошее будущее, так что, ты уж покажи себя… – он весело подмигнул мне и выскочил за дверь.

Мы довольно быстро всё записали, включая фонограмму, и Стёпа постучал кулаком в стену.

– Всё, давай – удачи! Жорик сейчас объявлять будет.

Я выскочила за дверь и тут же наткнулась на хозяина клуба.

– Жорик, может не надо, а? Я боюсь…

– Кармен, не дрейфь! Всё будет хорошо. Как песня называется?

– Одиночество.

– Ну, я пошёл объявлять! – выдохнул он, направляясь на сцену.

Пока он объявлял, я собиралась с мыслями и повторяла про себя слова. Ей Богу, как на экзамене в «Театральном»! Точно так же стояла за кулисами и повторяла выученный как свои пять пальцев текст, только что там мне не приходилось исполнять своё же собственное творчество только что сочинённое.

– …встречаем восходящую звезду! – раздался со сцены радостный голос Жоры.

– С Богом! – пробормотала я, поднимаясь на сцену.

Погас свет. Заиграла музыка. Над головой замерцали разноцветные огоньки, и я начала петь. Вопреки моим ожиданиям, Стёпа включил одну музыку, и петь мне пришлось не под фанеру, а самой. Я волновалась, но быстро взяла себя в руки. Пять минут позора и всё будет хорошо.

Золотится небо звездами

Над сверкающей грозой вдали.

Дождь укроет мои слёзы

Мягко кутая крылами.

В тишине огнем горят глаза,

Отражая всю твою любовь.

Сердце запылает, откликаясь,

Вспыхнут пламенем в ответ мои глаза.

И дёрнул же меня чёрт показать своё творчество Жорику!..

За столиком возле самой сцены сидел мужчина примерно сорока лет. Он захлопал, казалось, громче всех и вручил мне цветок розы, едва закончилась песня. Честно говоря, вообще не ожидала такого эффекта. Даже не смотря на то, что в этом клубе меня все знают и могли похлопать так, чтобы не обидеть, я всё равно чувствовала, что моё выступление действительно понравилось тусующимся.

Я не могу передать вам какое это потрясающее чувство, когда тебе дарят цветы за выступление. Я, наверное, вся сияла как лампочка от нахлынувших эмоций.

– Кармен, это было супер! – Жора обнял меня за плечи и повёл к моему столику. – Мороженого хочешь ещё, за счёт заведения?

– Георгий, познакомьте меня с вашей очаровательной звездой, – раздался приятный мужской голос у меня за спиной, едва мы успели дойти до лестницы.

– Конечно. Екатерина Зеницина. А это…

Передо мной стоял тот самый мужчина, подаривший мне цветок.

– Просто Дмитрий… Вы позволите? – и он увлек меня за ближайший столик, небрежно бросив Жорику: – Георгий, чего-нибудь освежающего, пожалуйста… – и всё его внимание вновь обратилось ко мне. – Я ищу у вас здесь новые лица. Мне сказали, что в данном заведении довольно часто выступают две очень талантливые девушки под псевдонимами Тэш и Кармен…

– Кармен – это я, – честно призналась я, – а Тэш – моя подруга.

– Я чувствовал, что мне улыбнётся сегодня удача! А где сейчас ваша подруга?

– На работе. Но у вас ничего не получится в отношении неё.

– Почему?

– Она любит петь, но всегда говорила, что никогда бы не пошла на большую сцену.

– У меня хорошо зарабатывают те, кого я продюссирую.

– Она всё равно не согласится. Она хорошо зарабатывает у Улыбки, встречается с иностранцами – ей нравится общаться с людьми, а на сцене она поет в свое удовольствие.

– Я, надеюсь, вы‑то согласитесь стать моей подопечной?

– Простите, но нет. Известность – это, конечно, здорово, но мне этого не надо. А петь на сцене я могу и здесь, если очень уж захочется.

– А что за улыбка, если не секрет?

– Улыбка? – я не сразу сообразила, о чём он, а потом вспомнила, что произнесла прозвище начальника моей драгоценной подруги и охотно всё пояснила Дмитрию. – Так это босс Тэш – Алексей Савельевич. Вот уж за кем действительно как за каменной стеной!..

– Это точно… – сдавленным голосом пробормотал Дмитрий, то ли понявший кто это, то ли знающий Улыбку лично. – Я пойду… Вот моя визитка. Позвоните, если захотите выступать на большой сцене. У вас прекрасный голос и бесспорный талант, – он поднялся и быстро направился к выходу.

– А куда он ушёл? – удивился Жора, ставя заказ на стол.

– Понятия не имею. Я ему начала рассказывать о работе Тэш, а он вдруг разнервничался, дал мне свою визитку и ушёл.

– Ладно, Бог с ним. Ты ему позвонишь?

– Нет. Жорик, мне это не надо. Я сейчас в Театральный ВУЗ пытаюсь поступить. Может, и в кино когда-нибудь снимусь: это всё же перспективнее, чем карьера певицы. Петь на сцене… Это всё ненадолго. Так, годика два‑три и всё, в лучшем случае.

– Ну, это твоя жизнь, тебе решать, конечно. Петь можно и здесь – вас тут очень любят и хорошо знают. Вы, в своём роде, уже звёзды с Тэш… Слушай, а дай тогда мне его визитку, а, вдруг пригодится?

– Забирай, – разрешила я и отдала ему карточку.

Может, конечно, я глупо поступила, что отказалась от такого шанса, но… Пусть лучше этот Дмитрий помогает пробить себе дорогу в звёзды кому-нибудь другому. Мне, честно говоря, было очень неприятно в его компании. Скользкий наглый тип. Да и кому охота после взлёта на вершину славы через год‑другой свалиться к нулю без всякой перспективы вновь когда-нибудь оживить свой былой успех? Нет, это не ко мне. Не хочу.

3 августа

Тэш

Будильник прозвенел в половину восьмого. До выхода из дома оставалось полтора часа. Я слышала, как Крис вышел из душа, но сил открыть глаза не было. Как никогда хотелось спать. Сейчас…сейчас я встану. Он тихонько позвал меня:

– Солнышко, ты поедешь?

Я промычала в ответ и нехотя высунула голову из-под одеяла.

– Доброе утро… Ты уже собрался что ли? – сонно пробормотала я. Я думала у меня ещё масса времени!

– Сейчас оденусь и готов. Ты спи, наверное, лучше, а я сам провожу родителей. Думаю, часа через три‑четыре обернусь.

– Нет, я сейчас быстро соберусь… – я, сонно моргая, попыталась вылезти из-под одеяла.

– А, по-моему, тебе лучше поспать. Болтали с Катюхой до утра, а ты ещё и вставать так рано собралась…

– Но…

Он склонился надо мной, прижимая к кровати, и сладко поцеловал.

– Спи, я скоро вернусь. Провожу родителей на самолёт и вернусь.

– Ладно. Люблю тебя… – пробормотала я, снова падая на подушку.

Без четверти одиннадцать меня разбудило весёлое треньканье мобильного телефона. Не открывая глаз, протянула руку, взяла мобильник и поднесла его к уху:

– Алё…

– Татьяна Алексеевна, это Пегас звонит. Я разбудил вас?

– Нет. Я как раз собиралась вставать. И давай, на ты, наконец?

– Хорошо. Я к половине двенадцатого подъеду. Успеете собраться?

– Да, конечно.

– Я позвоню, когда приеду.

– Ну, пока, – я положила телефон и села, разговаривая сама с собой. – Ой, как же вставать не хочется! Но надо работать… Всё! Вставать, вставать, вставать! Хватит лень вылёживать, – я сладко потянулась и побежала в ванную.

Минут в десять двенадцатого я спустилась в столовую и обнаружила там Кармен. Она сидела с чашечкой кофе и уплетала эклеры, блаженно жмурясь. Обжора моя!

– Ну, ты даёшь! На завтрак – пирожные!.. – ухмыльнулась я, наливая себе чёрный напиток.

– А что? Не смогла удержаться. Заглядываю в холодильник, а там лежат вкусненькие эклерчики… – подруга довольно прищурилась.

– "Вкусненькие эклерчики"… – беззлобно передразнила я. – Одного понять не могу. Кармен, вот ты ешь всё подряд, каждые пять минут – как в тебя столько влезает? А главное – как тебе удаётся не толстеть?

– А я знаю? Ты же знаешь – я всегда голодная.

– А я лишнюю печеньку слопаю – она сразу в попу уходит! – вздохнула я.

– Когда организм требует – надо есть. Раз уж боишься так поправиться – не переусердствуй с вкусностями. Ну что я тебя учу – сама же всё знаешь!

Раздался звонок домофона, и я направилась открывать дверь.

– Кто там?

– Это я, Пегас. Я пораньше до вас добрался, извините. По телефону не дозвонился.

– Заходи, – я нажала на кнопочку и, распахнув дверь, крикнула с порога: – Я в столовой буду!.. – и вернулась за стол допивать свой кофе. – Пегас приехал. Я сейчас соберусь и отчалю на работу. Крис, кстати, вот-вот вернуться должен, – посмотрела на выключенный экран мобильника и поставила его на зарядку. Клуша. Забыла зарядить.

– Ты ему звонила?

– Да, но телефон выключен. Может, разрядился или сеть не ловит, – я неопределенно пожала плечами.

Покончив с завтраком, я перебралась в гостиную, а Кармен осталась мыть посуду. Пегас тут же вскочил с дивана.

– Сиди‑сиди. Сейчас я накрашусь, и поедем. Кстати, включи телик, пусть побубнит фоном.

Пегас бездумно переключал каналы. По Питерскому каналу шли новости, и я попросила оставить этот канал.

– Около двух часов назад в нескольких километрах от аэропорта, – вещал чей‑то невидимый голос, – произошла серьезная авария, в лобовом столкновении сошлись КАМАЗ и Ауди… Совсем рядом с местом происшествия ехала с вызова машина "Скорой помощи"… Врачи ринулись на помощь к пострадавшим… Пассажиры Ауди – женщина и мужчина среднего возраста скончались на месте, водитель КАМАЗа скончался в машине "Скорой помощи". Водителя Ауди доставили в первую городскую больницу, однако врачи говорят, что шансов практически нет… Виновником аварии…

Я перевела взгляд на экран и выронила кисточку от туши из рук. Прямо позади журналиста туда-сюда сновали разные люди возле останков Ауди и КАМАЗа. Рядом с пострадавшей Ауди валялась грязная помятая табличка с регистрационным знаком автомобиля, которую оператор вывел крупным планом на экран. Крис! Дышать стало тяжело. Я автоматически протянула руку к трезвонящему телефону, не сводя глаз с телевизора. В голове стоял гул.

– Да…

– Здравствуйте. Татьяна?

– Это я, – пробормотала я еле слышно.

– Кристиан Кейн кем вам приходится?

– Это мой жених…

– Произошла авария на…

– Что с ним? – перебила я, вскакивая на ноги.

– Врачи сейчас борются за его жизнь, но…

– Я еду! – перебила я и отсоединилась.

– Что случилось? – растерялся Пегас, переводя взгляд с телевизора на меня.

– Заводи машину. Мы едем в первую городскую! – рявкнула я, быстрым шагом пересекая гостиную.

Пегас мигом испарился. Кармен выскочила из кухни, привлечённая шумом. Передо мной вырос демон. Не раздумывая, я взмахнула рукой и разнесла его в пух и прах. Не до него! Кармен застыла на пороге, ошарашено моргая глазами, и едва сумела произнести:

– Что произошло?

– Крис попал в аварию! Я в больницу!

– Я с тобой.

Мы влезли в шлёпки, хлопнули дверью и запрыгнули на заднее сидение черного Лексуса.

– Гони в первую городскую больницу! И, пожалуйста, быстрее, – отчеканила я, щелкнув ремнем безопасности.

– Сейчас будем на месте. Домчу кратчайшим путём!..

Жалобно взвизгнув покрышками, машина рванула с места и понеслась в сторону больницы, где сейчас боролся за жизнь Крис. В машине стояла могильная тишина, от которой становилось совсем не по себе. Все сидели тихо, и каждый думал о своём: Пегас сосредоточенно крутил "баранкой", Кармен смотрела на дорогу и накручивала прядь волос на указательный палец, а я отстранённо смотрела куда-то в сторону, тихонько покусывая нижнюю губу.

Я не переживу, если он умрет. Крис, пожалуйста, борись! Не смей умирать!

– Коль, у тебя сигаретки не найдётся? – я уловила, как вздрогнула Кармен от моего голоса, нарушившего тишину.

– У меня только крепкий Мальборо, будешь?

– Без разницы, – я выхватила из пачки одну сигарету и прикурила, выпустив в приоткрытое окно струйку сероватого дыма.

Голова чуть затуманилась. Легче не стало, но это хоть немного отвлекло.

В больницу мы влетели как два торнадо, сметая всех и вся на своём пути. За нами следовал Пегас, что-то бормоча и, видимо, никак не ожидавший от нас такой ураганной скорости и не сдержанности в эмоциях.

– К вам недавно поступил Кристиан Кейн, водитель, попавший в аварию недалеко от аэропорта. Куда его увезли? – на одном дыхании выпалила я у регистратуры.

– Во вторую операционную… – обалдело начала было девушка, сидевшая за столиком в справочной.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, мы понеслись по длинному коридору вглубь больницы. На бегу я успевала читать информационные таблички, корректируя направление.

– Вам туда нельзя!.. – только и успела выкрикнуть служащая нам в след.

Но мы упорно бежали к операционной, словно подхваченные невидимой силой. В принципе, торопиться было некуда – нас никто в операционную не пустит. Быстро преодолев подъём по лестнице с первого этажа на третий, мы остановились у дверей с нужной нам табличкой, над которой горела красная лампочка. Кто-то требовательно потянул меня за руку. Я обернулась и увидела медсестру.

– Сейчас туда нельзя, ждите здесь.

Кармен послушно присела на скамейку, а я осталась стоять, прислонившись к стене и не сводя взгляда с закрытых дверей.

– Кем вы приходитесь пострадавшему?

– Я его подруга, а это его невеста, – голос Кармен доносился до меня как через вату. – С ним всё будет в порядке?

– Ждите, большего я не скажу… – пожала плечами девушка. – С ним в машине было ещё два человека – мужчина и женщина – не знаете, случайно кто они?

– Его родители. Крис вёз их в аэропорт… Разве не обнаружили документов?

– Нет. Очевидно, документы были в сумке. Людей извлекли из покореженной машины, но они уже были мертвы к тому времени. Водитель сам сумел выбраться из машины…

– Анна Дмитриевна! Ну, сколько можно ждать?! – раздался недовольный мужской голос в конце коридора.

– Иду!.. Извините меня, – она поспешила на зов.

Мы остались втроём. Я не моргая, смотрела на двери операционной, Кармен тихонько барабанила пальцами по скамейке, закусив губу и пытаясь сдержать слезы, а Пегас крутил в руках чётки. Минуты тянулись томительно долго, время словно остановилось. Над дверьми продолжала гореть красная лампочка, и ассоциации у меня с этим были не самые радужные. Чтобы не думать о плохом, я стала считать про себя: "Раз… два… три… четыре…". Когда я добралась к цифре сто тридцать один, лампочка погасла, и через некоторое время распахнулись двери операционной. На пороге возник врач в синем халате и такой же шапочке. Он остановился и уставился на нас. Кажется, он совсем не ожидал увидеть здесь родственников Криса. Держу пари, не пронесись мы как ураган, никто бы не пустил нас даже близко к этому этажу.

Кармен вскочила на ноги и подлетела к нему, вопросительно глядя ему в глаза. Я боялась пошевелиться, глядя на мужчину застывшими широко распахнутыми глазами. Это конец. Я не хочу жить без него…

– Как он?..