Новый полдень. Хроники скупщика

Глава 1 Не получилось

Около Тугарино, конец шестидесятых годов прошлого века

Площадка перед телескопом издали напоминала песочницу, в которой наигравшись малыши бросили до утра свои любимые игрушечные машинки. В полном беспорядке, вплотную к воротам и дальше по обочине подъездной дороги смешались грузовики, автобусы, легковые автомобили…

Там же закатное солнце играло на хромированных рулях велосипедов. Некоторые из них стояли прислонившись к бортам своих бензиновых старших братьев, а часть – просто валялась на земле. Попользовались ими и бросили, словно больше уже никогда не предполагали крутить их педали.

За забором, окружающим комплекс зданий телескопа, на фоне женских криков и ругани мужчин время от времени стреляли.

На кабине грузовика, стоявшего у ворот огороженной территории, спиной к радиатору примостился здоровяк с винтовкой. Перед тем, как занять свой пост, он скорее всего прогулялся по ручью – с сапог его на крышу автомобиля капала вода. Время от времени часовой поднимался на ноги и внимательно оглядывал окрестности. Постояв немного, он снова садился.

Охраняющий въезд к телескопу был не одинок. Снаружи от бетонных плит ограждения данного научного объекта через произвольные расстояния не спеша расхаживали ему подобные. Вооружены они были аналогично сидящему на грузовике.

Если бы кто-то подошёл поближе к охраняемой территории, то он уже мог бы расслышать и отдельные фразы – кто-то удивлялся и пытался выяснить как он сюда попал, другой вопрошал – по какому такому праву он здесь находится. Чаще же всего повторялась команда находиться лицом вниз и держать руки за голову. Ну и ещё приказ лежать.

Вероятно, что часть находящихся за забором данные команды игнорировала, так как довольно часто можно было слышать ещё и звуки ударов.

Рядом с телескопом на площадке на несколько мгновений появилось нечто, похожее на корабль пришельцев. Ну, как обычно их в фильмах показывают. Затем оно было поглощено серо-зелёной пеленой и пропало из виду. Одновременно исчезли и часть дорожки, и несколько клумб, и окружающие кусты. Вот они были и нет их. Часть пространства словно свернулась, как будто кто-то кисетный шов затянул.

На газоне рядом со зданием телескопа плотно лежали люди. Детей среди них не наблюдалось, преобладали лица среднего возраста, хотя можно было рассмотреть и несколько только разменявших третий десяток, и вполне себе пенсионеров. Все они находились в положении лицом вниз. Руки, лежащих были сцеплены на затылке. Окружала находящихся на земле редкая цепочка охраняющих опять же с винтовками, но у некоторых в руках были и пистолеты. Если кто-то из лежащих людей пытался поднять голову или пробовал заговорить, ближайший из вооруженных подскакивал и прикладом или орудуя ногами прекращал эти действия.

То и дело к лежащим на земле полубегом подводили новых. Руки их были завернуты за спину и сопровождающие с ними немало не церемонились – швыряли на газон к остальным. Причем, старались уложить вновь прибывших как можно плотнее к уже имеющимся. Процесс этот осуществлялся в быстром темпе – минута-другая и уткнувшихся лицом в траву становилось на десяток больше.

Слева от комплекса зданий наблюдались три цепочки людей, стоящих в затылок друг к другу. Ни дать, ни взять – как будто очереди за чем-то выстроились. Стоящие в первой по одному подходили к зелёному столбу, за который почему-то вытянутыми руками держался седой мужчина. Каждый из подошедших вынимал что-то изо рта, затем ноги его подгибались, и он сваливался на руки находящемуся за его спиной. Тот его придерживал и тут же передавал в руки подошедшему сбоку очередному крепкому мужчине. Он и уводил дошедшего до столба к лежащим. По дороге ещё и руки ему за спину выкручивал.

Две остальные цепочки двигались к стоящим мужчинам с опять же зелёными коробочками в руках. Эти очереди продвигались гораздо медленнее, но также спокойно и неумолимо. Приблизившиеся к зелёным коробочкам также теряли сознание и присоединялись к лежащим. Мест на газоне уже не было и часть людей размещали прямо на изрядно помятых клумбах.

Рыжеволосый мужчина то и дело производил замену зелёных коробочек. Видимо, чем-то они заполнялись от стоящих в очередях и поэтому требовалось их обновление.

Вдруг к одной из очередей подбежала крупная кудлатая собака и пристроилась в её конец. Долго постоять ей не дали, а отправили наводить порядок среди лежащих. Их к тому моменту набралось уже не менее трёх сотен. Кто-то из них пробовал садиться, иные пытался даже встать, многие что-то кричали, плакали…

Охранники с винтовками не успевали наводить порядок и возвращать каждого на землю лицом вниз. Собака же стала носиться между рядами лежащих и ударами корпуса сбивать тех, кто пытался вставать. Порядок был наведён в кратчайший срок и охраняющим уже не надо было стрелять над головами валяющихся на газоне и клумбах, а также успокаивать их срывая голос.

Какое-то время спустя между ногами стоящих в очереди замелькал заяц. Он подскочил к зелёному столбу, был пойман за уши стоящим первым в колонне, который ещё и подержал зайца перед собой, а затем отбросил его в сторону. Бедное животное стало носиться между людьми, а затем пропало из виду. Заяц был откровенно толст, но это не влияло на скорость его перемещения.

Когда очереди иссякли, к столбу начали подбегать охранники. После нахождения у столба их не сопровождали к остальным лежащим, а просто откидывали в сторону.

Наконец перед кораблем у зелёного столба осталось только два человека. Они и втолкнули его в открывшийся в стене корабля люк. Туда же был брошен какой-то мешок. Один из оставшихся заглянул в люк и медленно опустился на землю. Собака в это время продолжала наводить порядок среди лежавших. Наконец и она подбежала к кораблю, поднялась на задние лапы, приложила нос к люку, а после чего свалилась навзничь почти как человек.

Последний оставшийся оттащил в сторону лежавшего у люка, а затем и собаку. Затем он забросил в люк что-то продолговатое и повис на одной руке держась за край отверстия. Вот и он опустился на землю.

Звонко хлопнуло и корабль исчез в закатном небе.

Как после долгого сна вставали люди. Они хватались друг за друга, кто-то помогал находившимся рядом.

Большая собака сидела рядом с пожилым мужчиной в чёрной шелковой шапочке и пыталась лизнуть его в щёку. Он устало старался оттолкнуть её и смотрел в небо.

«Прыжок» не получился, соответственно – начинается «Вирус».

Балоги сменили свою тактику.

Глава 2 Утро

Пермь, конец июня 1987 года

После сна глаза совершенно не желали открываться. Проявляя самостоятельность жили своей жизнью. Не хотели, наверное, на такой мир смотреть. Ноги привычно сами нашли обношенные до анатомического соответствия тапочки, рука включила телевизор. Побулькался немного у раковины в ванной. Без аппетита выпил чашку кофе и съел половину булочки. На второй половине выпечного изделия аппетит вернулся. Кофе пришлось повторить.

Телевизор продолжал рассказывать о пожарах, авариях, взрывах, падениях… Не стало догляда со стороны человека – вот всё и разладилось. Выключилось сознание у домохозяйки, убежал у неё из кастрюли компот, залил огонёк на газовой плите – тут и до взрыва не далеко. Упала сигарета на ковёр у заснувшего поствакцинальным сном – вот вам пожар, получите и распишитесь… Коровы мычат не доенные, куры не кормлены, заводы начали останавливаться.

А это что-то новенькое. Прибавим звук. Молодцы французы. Вон что придумали. Центры сна. Название такое нейтральное. В общественных зданиях, так диктор сказал, кровати рядами располагают и на них потерявших сознание размещают. Наблюдают за ними, уход осуществляют. Ну, это пока бодрствующих много, а когда все вакцинированные отключатся – кто там их курировать будет? Сколько это продлится? Когда люди очнутся? А кроватей столько где брать? Подушек? Матрасов? Простыней? Одеял?

Оказывается, вопрос с кроватями тоже уже был продуман. Дальше об этом в сюжете показали. Магазины, которые мебелью торгуют, на данное благое дело весь свой товар пожертвовали. Отдельные сознательные французские граждане свои кровати и диваны из домов и квартир в спортивные залы и прочие помещения центров сна привозят. Понимают, что сегодня ты кому-то свою коечку отдашь, а завтра или через три-четыре дня – тебя самого на чью-то добрые руки разместят. Социальная солидарность это называется.

Ещё один сюжет внимание Володи привлёк, да и попаданец его Сергей, тоже увиденное как важное отметил. Оказывается, через день-два большинство развитых и ещё развивающихся стран мира без армий останутся. Военных то повсеместно одними из первых прививали. Причем, организованно добивались стопроцентного вакцинирования. Как в приказе написано. Показывали в том сюжете армию Люксембурга. Вся она, а это почти девятьсот военнослужащих, на своих коечках в казармах как по команде замерла. Приказали видимо им, как их время подошло, на свои койкоместа выдвинуться и занять их в плановом порядке. Народ там дисциплинированный, вот и лежат они сейчас все как один полёживают. Да. Ситуация. А кто же нас сейчас от внешней угрозы то защищать будет? За пультами баллистических ракет сидеть? На границах любимой Родины шпионов и диверсантов останавливать? Хотя, какие сейчас шпионы. Их то самых первых прививали. Лежат они сейчас на тайных тропах или в подземных ходах каких-нибудь и едят их мыши. Пауки своей паутиной их тела затягивают.

Зато всяким там повстанцам и национально-освободительным движениям сейчас раздолье начинается. Их в джунглях то никто не вакцинировал. Показали даже одного такого африканского лидера. Стоит он весь грозный в камуфляже и пулемётными лентами перепоясанный перед камерой и рассказывает, как они головы своим противникам из правительства отрубать будут. Потом в пирамидки их складывать. Даже мачете устрашающего вида демонстрирует, коим он расчленение осуществлять будет. А за его спиной сподвижники сгрудились и также стальными клинками сверкают. Ждут не дождутся, когда последний солдат правительственной армии сознание потеряет. Тут они и порезвятся – власть в стране захватят, угнетателей народа обезглавят и всеобщее счастье для оставшихся организуют. Перспектива вырисовывается пугающая. Такое не в одном месте будет.

Храмы и мечети ещё телевизор Владимиру демонстрировал. Там молились за ниспослание победы над поствакцинальными последствиями.

Были и сюжеты негативные. В ряде мест народ пустился во все тяжкие. Разгромленные магазины, подожжённые здания, обезумевшие толпы на улицах…

В конце выпуска новостей зачитали информацию о смене состава правительств в ряде стран, о новых временно исполняющих обязанности президентов и иных национальных лидеров. Прежние уже находились в бессознательном состоянии и были помещены в места сохранения под надёжной охраной. О заменах в руководстве СССР не сообщалось.

Занимательным стал телевизор. Не то что Володя, Сергей таких теленовостей в своё время не видывал. Пришла беда откуда не ждали. Сначала в мире Владимира всё даже лучше шло, чем у Сергея было, а потом и покатило одно за другим. Да так, что мама не горюй. Одно на другое – как снежный ком какой-то неприятности росли…

– Володя, а в институт тебе уже не пора? – Сергей из задумчивости Вову попытался вывести. Так он может целый день перед телевизором просидеть, а декан встречу сегодня всем выпускникам назначил. Сходить надо обязательно, прояснить ситуацию.

– Подожди немного, сейчас собираться буду, – ответил Володя, а сам от экрана отлипнуть не может.

Попробовал Вова домой родителям позвонить, узнать про их дела. Телефон не желал ему помочь. Попытался второй раз, третий. Результат тот же – его отсутствие. Прекратил безуспешные попытки. Решил после возвращения из института ещё раз попробовать. Надо же домашним сообщить, что он не привит, что не потеряет он сознание в ближайшие дни, не упадёт посреди улицы как пластиковая куколка…

Глава 3 Валерий Петрович

Владимир, конец июня 1987 года

Валерию Петровичу нравилось всё бесплатное. Посетил он, допустим, сегодня в училище после окончания занятий туалет, помыл там руки с мылом для общего пользования, бумажки из рулона отмотал – и для сиюминутного применения и домашний запас пополнить, а уже сердце радуется и на душе веселее. В голове костяшки счёт так и щёлкают, сколько благ он потребил и всё совершенно задаром. А если бы он где-то в Лондоне свои надобности справил – там за посещение туалета он бы несколькими пенсами не отделался, а если эту сумму ещё и в наши рубли перевести… Мылом опять же казенным руки помыл – тоже свои расходы сократил, да и бумагу для туалета он последний раз ещё, наверное, во времена незабвенного Леонида Ильича покупал. А и не для чего её покупать. То на работе, то ещё где разжиться ею можно, а то и просто прочитанную газетку ровненько порезать и в дело пустить… Кстати, мыло дома заканчивается, надо будет на следующей неделе на работе в ватерклозете кусочек прибрать.

Общественный транспорт – тоже пустая трата денег. Домой можно и пешком дойти, проветрить голову после сеяния разумного и вечного в училище. А если бы на такси добираться… Ездил он как-то лет восемь назад с работы до дома на такси. Приболел тогда что-то, температура поднялась, зазнобило, кашлять начать. Вот и решил на такси проехаться. Когда с водителем рассчитывался, аж пот прошиб – сколько всего полезного на те деньги купить можно было! Много лет с тех пор прошло, а расчёт тот как перед глазами стоит и денежек до сих пор жалко.

Ладно бы только на такси та болезнь деньги потратить заставила. В поликлинике на следующий день ещё и лекарства участковый врач выписал. Взял бы так что бесплатно выдал. Попринимал и здоров. Нет, с рецептами в аптеку пришлось идти. Там цену на каждый медикамент спросил и что подешевле было выкупил. Потом дома каждую таблетку пополам порезал и принимал за тридцать минут до еды. Таблеток тех тогда на весь курс лечения хватило и сегодня дома ещё остаток лежит. При необходимости будет чем здоровье поправить.

Но бывает и от посещения медицинских учреждений прибыток. Каждый год родное училище направляет на медицинский осмотр. Некоторые коллеги отлынивают, а Валерий Петрович всегда в первых рядах. Читал он как-то в газете в красном уголке про американское здравоохранение. Сколько надо в США трудящемуся человеку за посещение врача заплатить, сколько флюорографическое обследование стоит и другие разные прививки, и процедуры. В долларах там цены обозначены были – пришлось по курсу пересчитать. Глаза на лоб полезли. Кстати, за последний год четыре раза пересчитывал – правительство курс доллара в последнее время что-то менять начало. Всё в большую сторону. Всем плохо, а Валерию Петровичу хорошо. Сел он вечером и перекалькулировал свою выгоду от бесплатных медицинских осмотров за последние пятнадцать лет. Немалая прибыль получилась.

Так и в этом году почти месяц назад тоже медицинское освидетельствование здоровья коллектив училища проходил. Валерий Петрович тогда совершенно бесплатно кал и мочу на анализ сдал, кровь потом ещё из пальца у него тоже без всякой оплаты извлекли. Терапевта, хирурга, окулиста, стоматолога, дерматолога, психиатра, нарколога, оториноларинголога без копеечки посетил. А если бы это в платном центре делать пришлось! Несколько лет назад разрешили в СССР открытие таких центров, стали врачи на народном горе наживаться. Заболел, вылечиться желаешь – неси нам свои денежки. После открытия этих лечебниц врачам интересно стало чтобы люди больше болели. Болеют – есть у врача прибыток, все здоровы – никто денег ему своих не отдает. Сразу раскусил Валерий Петрович эту систему, не наша, не советская она какая-то. Превращает она нашего прогрессивного медицинского специалиста в зарабатывателя себе рубликов. Вредительство это в отношении передовых строителей социализма. Иначе и не назовёшь.

Ещё на медицинском осмотре всем флюорографию сделали, ЭКГ сняли и американскую вакцину предложили в руку кольнуть. Вакцину, да из США. Сразу та статья в газете Валерию Петровичу вспомнилась. Опять прибыток помимо зарплаты от работы в училище. В двух кабинетах в поликлинике вакцинацию проводили, он в оба и сходил. В первом правую руку под иглу подставил, во втором – левую. Всех по одному разу кольнули, а его – два и оба раза без денег. До сих пор удовольствие от этого Валерий Петрович помнит.

А вот и до дома своего дошел. Когда хорошее вспоминаешь – дорога быстрее заканчивается. Промок только под дождиком немного, но не зонтик же покупать. Не сахарный он, не растает.

На кухне ужинать сел. Стакан достал. Вчера в нём молоко пил, на стенках ещё немного его осталось. Водичкой из крана только залить и пить можно. Диетический продукт получится. Читал в стенгазете в поликлинике Валерий Петрович о вредности жиров. С тех пор он молоко водой и разводит, а когда пакет весь допивается, потом ещё три дня со стенок стакана остатки сего продукта и смываются. Физику то и биологию он в школе изучал. Молекулы то молока на глаз не видно, а они существуют и со стен стакана в организм попадают. Тут главное – стакан после ужина не мыть.

Хлебушек тоже где-то должен быть. Вот он и нашелся. Сейчас посолим его немного и намнём с молочком. Вкусно получится. Только много солить не надо – соль и сахар белые враги человека. Затем телевизор послушаем. Соседи его включат, а Валерий Петрович поближе и стеночке сядет и послушает. Новости сначала, а там и фильм можно будет воспринять. Соседи за прослушивание билет как в кинотеатре покупать не требуют. В этом году уже скоро полторы сотни фильмов так экономно в культурную копилку легли, духовное развитие повысили.

Подвинул Валерий Петрович старую табуреточку к стене, поудобнее умостился и сознание потерял. Минута в минуту почти вакцина сработала.

Глава 4 Григорий

Сыктывкар, конец июня 1987 года

Выцветшие и ободранные местами обои за ночь не восстановили свою целостность и не насытились яркими красками, мебель из шестидесятых не превратилась в новенький финский гарнитур, съемная малосемейка не стала собственной кооперативной четырёхкомнатной квартирой…

Голова, как и в прошлое утро болела… Не просто болела, а буквально раскалывалась на части. Ещё и подташнивало при перемене положения тела на кровати с пожелтевшей простыней, местами чем-то напоминавшей рыболовную сеть. Емкость из-под национального российского напитка, лежавшая на боку около колченогой табуретки, добрые феи не удосужились наполнить хотя бы на половину. Даже сто грамм, дочери злой собаки, не налили… А, так не плохо бы с утреца было и накатить для поправки здоровья… Причем в последний то день…

Ноги, одна босая, а вторая в зелёном синтетическом приспущенном носке ощутили корку грязи на полу, немного поерзали и направились в сторону кухни. Один стакан воды из-под крана, второй, на третьем полегчало. Стеклянная ёмкость из руки Григория, носившая следы многократного заваривания чая из пакетика, полетела в сторону стены, соприкоснулась с ней и завертелась на затёртом линолеуме.

Во, ослаб как. Грёбаная жизнь все соки высосала… Менять что-то надо. Кардинально…

Вернулся в комнату. Хлопнула открываемая настежь многократно крашеная форточка. Закурил. Снова закружилась голова. Присел у стола с липкой клеёнкой. Посидел покачиваясь… Вроде и отпустило… Что ж, пора в большой мир, взлохматить немного бабушку…

Дверцу платяного шкафа опять заклинило. Дёрнул так, что она отделилась от места своего предназначения и наказала давно не мытую голень. Поматерившись пару минут начал одеваться. Нейлоновая рубаха и поблёскивающий местами кримпленовый костюм заняли свои места. Некомплект пуговиц в глаза сразу не бросался и его решено было не восполнять. Ботинки тоже так сойдут, дождиком их обмоет и ладно. Вон какие тучки за окном собираются, скоро, наверное, и брызнет.

В завершение одевания пробил обутой ногой как одиннадцатиметровый по экрану телевизора. Не своё – не жалко. Пусть хозяйка квартиры порадуется, это будет ей прибавка к трёхмесячной неуплате за жильё.

Входную дверь закрывать не будем – пусть хоть немного хата проветрится, а то козлиной какой-то уже несёт, а вот соседу на его филёночку надо немного напустить – пусть порадуется. Вжикнул замок на брюках. Зажурчало. Хорошо то как – словно с родными повстречался.

На площадке первого этажа закурил, а горящую спичку в почтовый ящик Петровичу бросил. А не надо было деньги на пузырь зажимать, говорил же ему, что в следующем месяце после зарплаты отдам…

В дребезжащем автобусе за проезд платить не стал – сами за такой сервис доплачивать пассажирам должны. Кондуктор начала было возмущаться, даже в сторону Григория двигаться, но от него так пахнуло… Рукой перед собой замахала, затем ею же нос зажала и отстала. Люки в потолке салона принялась открывать для проветривания. Тут и окружающие недовольство проявили и пришлось остаток пути шлёпать по грязи. Оно и полезно, физкультура – залог здоровья, а движение – жизнь.

Планы посетить ресторан и культурно посидеть обломились. Дальше фойе ходу не было, даже в зал не пустили за стол с белой скатёрочкой поблаженствовать. Пришлось опустить планку, зайти в магазин и на последние приобрести флакон одеколона. Половину ёмкости употребил наружно, а оставшееся – внутрь. Пусть теперь скажут, что он цветочками не благоухает…

В кафе удалось проскользнуть, буквально по кромочке прошёл. Юркнул за столик, нижнюю половину тела под стол умостил, руки с траурными ногтями туда же спрятал. Официантка пребывала в раздерганных чувствах, обусловленных поствакцинальной ситуацией, близко даже к посетителю не подошла, швырнула меню на стол и удалилась.

Через пять минут соизволила вернуться. Курить, наверное, ходила шалава.

– Выбрали? – казенным голосом обратилась она к Григорию, а сама про что-то своё думала, окружающее её уже мало интересовало. Ишь, царевна какая. Правильно в газете пишут – необходимо повышать сервис отечественного общепита…

– Сёмушки печорской две порции, салат мясной, бифштекс с яйцом и литру самой дорогой водки. – на большее фантазии Григория не хватило, и так всё в мечтах желаемое озвучил.

– Всё? – черкая в засаленном блокнотике уточнила официантка. Даже глаз на клиента не подняла.

– Хлеба ещё пять кусков и литр клюквенного морса. – расширил свой заказ Григорий. Гулять так гулять…

Официантка и это приписала, а затем скороговоркой вслух повторила заказ. Григорий важно головой кивнул, и она удалилась.

После пары рюмок жизнь просветлела, сёмга придала ей гламурности, а мясной салат перебил чувство голода. Обшарпанная кафешка начала походить на увиденный когда-то давным-давно в кино зал дорогого ресторана в котором коротал время с красавицей Джеймс Бонд. Григорий ковырял вилкой из нержавейки свой бифштекс, капал на застиранную скатерть яйцом, отправлял в ротовую полость рюмку за рюмкой, цепко держа её хватом с оттопыренным в сторону мизинцем. Каждая порция усиливала желание спеть что-то лирическое, про первую любовь, берёзки и уходящие вдаль дороги. Только он приступил к этому, как сознание отключилось.

Вакцина, она и в Сыктывкаре – вакцина.

Глава 5 Мария Васильевна

Киев, конец июня 1987 года

Мария Васильевна сегодня не кухарничала – не пекла свои любимые пирожки с капустой, не варила борщ, котлеты не жарила. Она доедала вчерашнее.

Тарелка с рассольником опустела и заняла своё место в мойке. Рядом с ней примостилась и ложка. Бабушкина ещё ложечка, серебряная, с вензелёчками. Хотела Мария Васильевна давно её внучке подарить, да всё руки не доходили. Ничего страшного – после на очередной день рождения преподнесёт. Из крана тонкой струйкой полилась вода, чисто вымытые тарелка и ложка заняли свои привычные места. Не осталась грязной и кастрюлька. Хозяйку её Марией Васильевной звали, а не Федорой Егоровной.

Заварила чай из жестяной коробочки со слоном. Вспомнилась почему-то пословица про то, что не надо жалеть заварки. Мария Васильевна её никогда не жалела и сегодня не будет. Её Максим Петрович, пока жив был, всегда хвалил за чай. Одной чашкой никогда не ограничивался. По две, а то и по три за вечер выпивал. Хорошие были времена с Максимом Петровичем – на море ездили, в кинотеатр ходили… Да много чего ещё…

Не торопясь попила чай с песочным печеньем. Раньше оно лучше было, а сейчас его разучились на фабрике печь. Ушли старые мастера, а с новых что спрашивать. Молодежь – один ветер в голове.

Чашка была аккуратно вымыта и водворена в посудный шкаф к своим товаркам. Раньше их шесть было, а к сегодняшнему дню только три и осталось. От профкома на заводе ей те чашки подарены были как передовику производства. Вспомнила Мария Васильевна как радовалась, когда домой их несла. Чайная ложечка тоже побывала под струйкой воды, была насухо вытерта и в ящик стола положена.