6. Корни
Вступление (а это оно и было, если кто-то ещё не догадался) изрядно затянулось. Пора переходить, собственно, к биографии… Простите меня, Виктор Платонович, если что получится не так. Не сердитесь. Всё это написано с большой искренней любовью – к вашим замечательным книгам и лично к вам…
Будущий писатель Виктор Платонович Некрасов появился на свет 17 июня 1911 года в Киеве. Отец – Платон Федосеевич Некрасов, по профессии банковский служащий. Матушка – Зинаида Николаевна (в девичестве Мотовилова), врач.
Ребенок был поздний – Зинаида Николаевна родила Вику (это уменьшительное имя закрепилось за Виктором Платоновичем на всю жизнь) в 31 год – и второй после старшего сына Некрасовых Коли, родившегося в 1900 году. Первые несколько месяцев жизни, пока мальчик достаточно окреп, чтобы без особых вынести дальнюю поездку, Вика прожил в Киеве. А потом его родители переехали в Швейцарию.
Вероятно, Платон Федосеевич был хорошим экономистом и зарабатывал приличные деньги. Возможно, семья, вообще, была вполне обеспеченной (так далеко в прошлое заглянуть не удалось). Во всяком случае молодая семья смогла себе позволить отправиться в Лозанну, где Зинаида Николаевна, студентка медицинского факультета, смогла закончить образование в Лозаннском университете.
В Швейцарию Некрасовы отправились в том же 1911 году. На месте сняли квартиру. Платон Федосеевич устроился на работу, а Зинаида Николаевна продолжила осваивать азы профессии врача.
7. Лозанна – Париж
В Швейцарии Вика прожил первые четыре года жизни. От тех лет в его памяти не осталось, практически, ничего. Слишком уж он был мал и потрясений особых не случалось – таких, чтобы врезались в память на всю жизнь. Обычная жизнь обычной интеллигентной семьи. Работа, учёба, вечерние прогулки по приветливым улицам швейцарского города. Игры младшего сына со старшим, впрочем, достаточно редкие из-за разницы в возрасте. Летом выезды на пикники, зимой – уютный дом и вечера у камина…
Всю последующую жизнь, большую её часть, Некрасовым придётся жить в коммуналке, причём, в очень неважной квартире – старой, с разваленной сантехникой, неухоженной. То есть опять же – обычный для советского человека быт, на который накладывалась специфика коммуналки. Как ни ухаживай за своей комнатой, а на остальной территории общей квартиры хозяйничают люди, которые и определяют качество твоей жизни и даже твой быт.
Два мира, две системы – как мудро писали в своих публицистических очерках советские писатели, которым разрешили побывать на загнивающем западе. Вике сравнивать не приходилось, а его матушка Зинаида Николаевна сравнивала всю жизнь. Сравнивала и помалкивала. Изменить-то уже ничего невозможно. И Швейцария осталась в далёкой молодости – забытой сказкой, о которой оставалось лишь вздыхая вспоминать…
Летом 1915 года, когда в Европе уже вовсю бушевала мировая война, Зинаида Николаевна получила диплом врача. И Некрасовы решили вернуться домой. Но… как? Восточные границы закрыты. Поезда не ходят.
Они переехали в Париж. И несколько месяцев Зинаида Николаевна работала хирургом в военном госпитале – до тех пор, пока не появилась возможность вернуться в Россию через Англию, Швецию и Финляндию.
8. Ленин и Луначарский
Любопытная и даже милая подробность – в Швейцарии Платон Федосеевич познакомился и даже сдружился с русскими эмигрантами, будущими властителями России. А именно – с Владимиром Ильичом Лениным и с Анатолием Васильевичем Луначарским.
Что здесь, собственно, любопытного? Во-первых, обстоятельства знакомства. Во-вторых, личности самих эмигрантов. Чем они могли заинтересовать экономиста Некрасова? Что их связывало?
Дело происходило в одной стране, да в разных городах. Некрасовы жили в Лозанне, а Ленин и Луначарский в 66 километрах к юго-западу, в Женеве. Хотя, по некоторым сведениям, Луначарский какое-то время жил и в Лозанне, причем, в одном доме с Некрасовыми. Вероятно, Платом Федосеевич навещал Женеву по своим делам. Или парочка прославленных большевиков не брезговала близлежащей Лозанной. Так или иначе знакомство состоялось.
Что же касается точек соприкосновения… Луначарский жил в Женеве много лет и возвращаться с семьёй в Россию не собирался. Февральская революция 1917 года стала для него большим удивлением. В Россию Анатолий Васильевич вернулся один, оставив семью в Швейцарии. Понимал, что пребывание на родине может обернуться неприятностями и не ошибся – 23 июля он был арестован и посажен в «Кресты» по обвинению в государственной измене, что в свете последующих событий выглядит совершенно оправданным.
Ленин тоже обосновался в Швейцарии всерьёз и надолго. Стоит ли удивляться, что их, русскоязычных эмигрантов (а способность Владимира Ильича к языкам сильно преувеличена), тянуло к соотечественникам? Поболтать о всякой всячине…
9. Старый Киев
В 1915 году семья Некрасовых, спасаясь от бушевавшей в Европе войны, вернулась в Киев. И… угодила, по сути, в прифронтовой город. Множество военных госпиталей, в которые были превращены киевские монастыри, военные патрули на улицах, введение комендантского часа в самые тревожные дни. В городе было холодно и голодно. Продукты приходилось покупать либо на рынках, либо в дорогих магазинах. Цены взлетели до небес. В предреволюционные годы Киев был вовсе не самым благополучным городом старой России…
В 1917 году внезапно скончался Платон Федосеевич. Он был совсем молод – не успел разменять пятый десяток лет. Матушка Вики Зинаида Николаевна осталась одна. Больше она замуж никогда не выходила. Платона Федосеевича похоронили в Киеве на Байковом кладбище. Спустя 53 года, в 1970-м, рядом с мужем в сырую землю легла и Зинаида Николаевна. Здесь же похоронены и бабушка Виктора Платоновича Алина и его тётя Соня. Их могилы ухожены и сегодня – свежие цветы к памятникам возлагают друзья Виктора Платоновича. Память о нём и о его родителях жива до сих пор.
Перебравшись в Киев, семья поселилась в доме 24 на улице, которая в советские годы получила название Горького. Здесь в одной из шести комнат квартиры номер 17, в самой большой (площадью в 40 квадратных метров), умещались и Зинаида Николаевна, и её мать, бабушка Вики Алина Антоновна Мотовилова, и тётушка Вики Софья Николаевна, и сам Виктор. Чтобы хоть как-то выгородить жизненное пространство для каждого, комната была разделена на закутки шкафами и комодами.
10. Николай Некрасов
Старшего брата Николая Вика почти не помнил – Коля погиб, когда Виктору было всего семь лет. Это случилось в 1918 году. Отбившийся от семьи девятнадцатилетний юноша, вчерашний гимназист, был забит до смерти солдатскими шомполами где-то под Миргородом. Безутешная мать Зинаида Николаевна безуспешно разыскивала тело старшего сына или место, где он был похоронен. Не нашла ни того, ни другого. Более того, обстоятельства его гибели так и остались невыясненными. Вроде бы юношу убили за книжки на французском, которые у него обнаружил большевистский патруль…
Николая и Вику разделяла слишком большая разница в возрасте. 11 лет – целое поколение. Потому особенно близки они не были никогда. В своей книге «Саперлипопет» Виктор Платонович вспоминал, что иногда Коля был по-детски с ним жесток. Его игры часто переходили за грань родственных отношений. Так дети мучают котят, не желая им, в общем-то, зла – просто не имея душевного барьера, не отделяя добра от зла. Но при этом сам Вика вспоминал старшего брата с тихой грустью. Ещё бы – непрожитая жизнь, непоправимо искалеченная судьба, прерванный взлёт.
Николай был уже юношей, когда Некрасовы жили в Париже. Виктор Платонович рассказывал, что Коля интересовался живописью и театром. Очень хорошо рисовал, причём, в своём собственном стиле, не подражая никому. Именно от старшего брата, на которого Вика смотрел снизу вверх, Виктору Платоновичу досталась и любовь к театру, и страсть к рисованию.
Но… не случилось. Вместо двух талантливых Некрасовых жить остался только один – Вика.
11. Киевский адрес
Шестикомнатная квартира на пятом этаже шестиэтажного дома была одной из самых плохих в этом некогда роскошном доме. Шесть комнат – шесть семей. Все квартиры в этом доме были коммунальными. И Некрасовым не повезло на соседей. Люди простые, в хороших домах никогда не жившие, они быстро привели в негодность и плиту, в которой не работала духовка, и ванную, в которой не работал душ, а потому использовать ванную по прямому назначению было невозможно.
Зато в комнате семьи Некрасовых – самой большой из всех шести комнат квартиры был балкон, и окна выходили на улицу, а не в тёмный колодец внутреннего двора.
Три женщины в семье и мальчик. Комната просто сияла чистотой, однако из-за тесноты на полу, подоконниках, на шкафах было полно всякой всячины – газет, журналов, книг. Сложенные аккуратными стопками они, тем не менее, оставляли впечатление лёгкого превентивного бедствия, словно обитатели комнаты собирались съезжать, да так толком и не собрались.
А семья, между тем, была исключительно интеллигентной. Виктор Платонович вспоминал, что бабушка Алина владела русским языком так, как им владели аристократы. В семье был культ книг. Редкие издания покупались, выменивались, передавались и принимались в дар. Книга у Некрасовых была неразменной валютой, безусловной и главной семейной ценностью. Понятно, что в такой семье вырасти мог только… писатель.
12. Коммуналка
Иногда Зинаида Николаевна заходила к соседям, жившим в квартире этажом ниже. Эта квартира была заселена не так плотно – на шесть комнат приходилось пять семей. К тому же в этой квартире редко возникали ссоры, а жильцы относились к обстановке куда как бережней. Поэтому в этой квартире работали и духовка, и ванна. Зинаида Николаевна приходила сюда печь пасхальные куличи и просто пообщаться с семьёй Бару. Дочь Бару Мара, в ту пору совсем ещё девочка (она была на десять лет младше Виктора) запомнила и Зинаиду Николаевну, и её сына Вику.
Вика тогда учился в школе, увлекался изучением языков и играл в школьном театре. Маре он подарил дивную книжку на немецком языке. Немецкий Мара так и не выучила, а потому запомнила лишь замечательные картинки, на которых был изображен мальчик на ходулях. Прошло время и такие же ходули появились во дворе их дома – кто-то выстругал их сам и научился ходить…
Вообще, 24-й дом был очень хорош (не разделённый на коммуналки, конечно, а в первозданном виде). Собственно, это были два дома, соединённых двумя лестницами – парадной, по которой ходили все, и чёрной, тёмной и с чугунными ступенями. Чёрная лестница выходила во двор-колодец. Дети спускаться по ней не рисковали – это была запретная для них зона, пугающая и тревожная.
В старом доме был лифт, который в советские времена не работал. Мраморная лестница была выстлана красным ковром, во времена отрочества Вики полуистлевшим и превратившимся в лохмотья.
13. Мама, тётя, бабушка
Отца Вика потерял слишком рано, чтобы Платон Федосеевич успел оказать на сына хоть какое-то влияние. Отец так и остался героем семейных преданий и воспринимался Викой, как некий идеальный персонаж общего с мамой и бабушкой прошлого, в котором Некрасовы были несказанно счастливы.
Мальчик воспитывался женщинами – бабушкой, тётушкой и мамой. Воспитание можно назвать однобоким, но… в результате получился очень мужественный, сильный человек с трепетным сердцем и отзывчивой душой.
Маму Виктор Платонович боготворил. И она беспрекословно верила сыну, выдержав все испытания матери «неблагонадёжного» гражданина, который того и гляди угодит в тюрьму за какие-то непонятные, но, вероятно, очень опасные для общества поступки. Она, например, очень жалела Хрущёва, полагая, что тот попал в неприятную ситуацию «разжалованного пенсионера» только потому, что тот когда-то устроил гонения на Виктора. Зинаида Николаевна, вообще, считала, что её сын приносит несчастья всем, кто его преследовал – руководству Союза писателей, «прорабатывавшему Вику», главным редакторам журналов, в которых публиковались разгромные статьи о Некрасове, партийной верхушке. Совсем уже старенькая, Зинаида Николаевна с жалостью говорила: «Может ему ещё дадут чуть-чуть поруководить? Он же неплохой человек. И так любил поговорить…» Это о Хрущёве, смещённом с высшего партийного поста ближайшими соратниками.
14. Архитектор
В 1918 году Вика поступил в среднюю школу. Учился прилежно, в школе увлекался языками, рисованием, черчением и… театром. Он играл в школьных спектаклях. Не пропускал ни одной театральной премьеры, став завсегдатаем практически всех театров Киева.
Получив аттестат, Вика тут же подал документы в Киевский строительный институт. И поступил на архитектурное отделение. И, опять же, учился хорошо, понимая, что вся надежда семьи только на него.
Ещё в институте Некрасов стал посещать студию при киевском театре русской драмы. В 1936 году Вика закончил строительный институт, получив диплом архитектора. Год он проработал архитектором, продолжая обучение в театральной студии. В 1937 году получил диплом актёра, оставил архитектуру и к этой профессии в мирной жизни больше не возвращался.
Среди талантов Виктора Платоновича есть и такой, что совершенно необходим архитектору – он был хорошим рисовальщиком. Предпочитал бумагу и карандаш. Рисовал очень хорошо. Его автопортреты и наброски в путевых заметках поражают точностью штриха и яркими образами. Он запросто мог бы стать хорошим живописцем. И он стал им, пусть и отчасти. В его довоенной жизни работа в театрах Киева, Владивостока, Кирова и Ростова-на-Дону – в качестве актёра и… театрального художника. Так что говорить нужно не о трёх судьбах Виктора Некрасова, а о четырёх. Правда, в зрелом возрасте живописью он особенно не увлекался.
15. Театр
Откуда у Вики Некрасова увлечение театром? Оттуда же, откуда и интерес к литературе – от бабушки, тётушки, мамы.
Виктор рос в очень интеллигентной семье, в которой много читали и живо обсуждали все события культурной жизни Киева. А город был не только украинским, но и русским. И даже больше русским, поскольку в сталинские времена шла неуклонная деукраинизация Киева. Русский драматический театр стал для Некрасова и школой жизни, и объектом постоянного интереса. Собственно, уже к окончанию школы Вика знал, что будет актёром. Да по настоянию матушки согласился поступить в строительный институт, чтобы «иметь верный кусок хлеба».
Ему не довелось стать ведущим актёром в тех театрах, куда его забрасывала судьба. Он не сыграл ярких ролей – таких, чтобы получили известность на весь Советский Союз. Театры были провинциальные, небольшие. Исключение киевский театр, но здесь Виктор Платонович проработал недолго. Больше времени он провёл в Владивостоке и в Ростове-на-Дону.
