Чем она лучше меня?

***

– Мы дома! – крикнула я, заходя в квартиру. – И очень даже загулялись!

Мне навстречу бросилась мама, тут же начавшая выуживать внука из коляски. Никитке было три месяца, он рос крепким и весьма активным парнем. Вот и сейчас не выдержал трех часов прогулки, начав требовательно орать еще на подъезде к дому.

– Быстро переодену и корми, – сказала мама, после чего унесла внука в детскую.

Я вздохнула и принялась распаковывать вещи. Сумка с водой (так, на всякий случай), памперсом и влажными салфетками. Все это добро раз за разом разбиралось и упаковывалось заново. В номинации «мать года» я вполне могла претендовать на главный приз.

– Мись… – позвала меня мама, когда я вкатила коляску в квартиру, чтобы после отправить ее на балкон. – Никитка совсем оголодал.

Она протянула мне вопящего сына и я отправилась в детскую, где все было организовано для нас с Никитой.

Я родила его всего три месяца назад, и сейчас даже представить не могла, как жила все то время, что у меня не имелось сына. Мы с мужем познакомились довольно давно. Первое время дружили, хотя, я сейчас понимала, что Ваня понравился мне с первого взгляда. Потом все закрутилось, Иван стал ухаживать за мной. Стал моим первым мужчиной, а следом родился Никита. Все как и у многих других пар.

– Мий, я тебе обед подогрею, – сказала мама, посмотрев на меня как-то странно.

Я сидела на кровати, устроив Никиту на руках. Кормила сына и делала то, что, должно быть, делают почти все мамы на свете – любовалась ребенком и раздумывала о том, как он скоро вырастет, пойдет, заговорит.

В год это будет совсем другой человек. И, зная, как быстро летит время, я хотела насладиться каждым мгновением наедине с малышом.

Наконец, Никита был накормлен и уложен в кроватку, где сладко заснул. Мне было грех жаловаться на то, что у нас с мужем родился ребенок, который перевернул наш уклад с ног на голову. Напротив, Никитка каждый день показывал нам, насколько спокоен. Он встроился в наш быт, словно всегда в нем и находился. Так что я даже смогла продолжить заниматься работой – настолько наш с Ваней сын позволял мне это сделать.

– Мммм… борщ, – сказала я, входя на кухню, где мама подогрела суп и, налив мне его в тарелку, устроилась за другим концом стола.

Снова возникло странное ощущение, когда взглянула на маму. Словно она знала что-то большее, что было доступно лишь ей.

– Ешь, – кивнула она на тарелку. – Не то остынет.

Я принялась уплетать борщ так, словно не ела до этого месяц. Знала, что остальные мамочки обдумывают едва ли не каждый кусочек, который отправляют в рот, и понимала – меня это миновало. Я могла слупить как минимум десять пирожных, и Никитка не ответил бы на это ни больным животом, ни диатезом.

– Вкусноооо! – вынесла я вердикт маминой стряпне.

Отвалилась от еды и прикрыла глаза в наслаждении.

– Ты такое с детства ешь, – улыбнулась мама, убирая тарелку.

Если бы не помощь старшего поколения, я бы даже представить не могла, как бы справилась с ролью матери. Особенно в тот момент, когда продолжала заниматься работой, как сейчас, когда отправилась к компьютеру.

– Мий, я позову, если Никита проснется, – окликнула меня мама.

Я кивнула и, устроившись за ноутбуком, погрузилась в то, чем занималась вплоть до рождения сына.

Пару последних лет трудилась менеджером, и сейчас, когда ушла в декрет, начальник выдал мне Ольгу. Ею я и должна была заниматься в ближайшее время, чтобы передать ей дела. Конечно, понимала, что справлюсь со всеми задачами и смогу продолжать свою работу, но в то же время хваталась за возможность отойти от дел.

– Оль, я сейчас повторю то, о чем говорили вчера, – напечатала я, и когда моя «замена» откликнулась, вздохнула с облегчением.

Через полчаса ко мне заглянула мама. Некоторое время мялась у входа в комнату, после чего решительно пересекла порог.

– Никита спит, – сказала она, озвучивая то, что я знала и так.

– Океееей, – протянула я, захлопнув крышку ноутбука и сосредоточив все свое внимание на матери.

– Нам нужно поговорить, – сказала она, и мне почему-то стало нехорошо.

Хотелось закрыться ото всего, что мама могла мне озвучить, хотя, я вроде как понимала, что никаких предпосылок к тому, чтобы чего-либо опасаться, нет.

– Что-то случилось? – спросила я, уже предвидя, что ответ мне может не понравиться.

Поведение мамы было странным и меня насторожило. Она немного помялась, после чего устроилась на краешке дивана. Сложила руки на коленях и вновь посмотрела на меня так, что тревога внутри лишь усилилась.

– Пожалуйста, не томи. А то у меня от нервов молоко пропадет, – нервно хихикнула я, хотя, мне было совсем не до смеха.

– Скажи… а Иван не может… ну, встречаться со Светланой? – спросила, наконец, мама, понизив голос на последних словах едва ли не до шепота.

Я вздрогнула, когда услышала это имя. В моей жизни имелась лишь одна его обладательница, о которой я бы не хотела никогда и ничего слышать. Бывшая Ивана. Его первая любовь, о которой я знала слишком много, чтобы вот так просто сделать вид, что она никто.

– Почему ты спрашиваешь? – нахмурилась в ответ.

Тут же захотелось заверить маму, что никаких встреч со Светой у Вани быть не может. Но разве бы она стала тревожить меня просто так?

– Кажется, я видела их вместе. В кафе. Очень хочу ошибаться, но…

Мама развела руками, а у меня по телу пошли волны озноба. Мой муж и его бывшая? В кафе? Господи, какая чушь!

– Ты ошиблась. Наверняка, – сказала я и, вскочив на ноги, заходила по комнате.

О Светлане мне рассказал сам Иван. Когда мы с ним только познакомились, он как раз переживал очередное болезненное расставание с этой дамочкой. Она не раз ему изменяла, предавала, устраивала истерики и (если верить мужу) расходилась с ним буквально на ровном месте. А он страдал, а потом, когда Светлана возвращалась к нему, принимал ее с распростертыми объятиями.

Так было вплоть до того момента, когда мы с ним сошлись и стали встречаться. С тех пор об этой женщине я ничего не слышала. И вот сейчас, когда у нас все было так хорошо, когда я родила мужу нашего первенца, существовала вероятность, что Света вновь появилась на горизонте?

– Очень хочется надеяться, – вздохнула мама. – Но я почти уверена, что это была она. Ты же показывала фотографии Светланы.

Да, именно так все и было. Как это часто происходит, когда общаются женщины, обсуждающие бывших пассий своих мужчин, добываются фотографии, предъявляются друг другу… Слышатся заверения, что уж ты-то в разы лучше тех, кто был с твоим мужчиной в прошлом.

У меня это имелось также, немного в иной форме, но все же… Просто пару раз мы с мамой рассматривали фотографии Светланы, еще когда я не встречалась с Иваном, но уже тогда была в него влюблена. И неизменно слышала, что Ваня будет дураком, если так и продолжит страдать по бывшей и не замечать меня.

– Расскажи подробнее, – попросила я, стараясь унять отчаянно колотившееся сердце.

Даже думать о том, что муж встречался с этой самой Светой, пока я посвящала всю себя нашему ребенку, было невыносимо.

– Я шла по набережной, там то кафе, куда вы часто ходите, ты знаешь… И вот увидела там нашего Ваню и Светлану, – сказала она, и я застыла соляным столпом. – Но вообще ничего страшного не заметила! – поторопилась заверить меня мама. – Они просто сидели и болтали.

Я прикрыла глаза и досчитала до трех. Даже если это были всего лишь встреча и поход в кафе, я не планировала не придавать этому значения. Потому что у мужа, выходит, была та жизнь, о которой я ничего не знала. Он преспокойно встречался со своей бывшей, наверняка уверенный в том, что я ничего не узнаю. И это оставлять без внимания я не собиралась!

– Спасибо, что мне все рассказала, – поблагодарила я маму. – Как только Иван приедет, поговорю с ним.

Я сделала глубокий вдох. В этот момент гнала от себя те мысли, существовать с которыми пока не знала как. Но уже понимала – рубить с плеча не стану. А остальное будет зависеть от мужа.

Мама уехала через пару часов. Летний день перетек в такой же вечер. За окном был июнь. В это время я ложилась позже обычного всегда, даже когда у меня появился Никитка и вроде как я должна была хватать каждую свободную минутку, чтобы отдохнуть. Но мне повезло с ребенком и здесь. Сын мог спать ночью часов до шести, да и то просыпался редко и чтобы я переодела его и покормила.

«Мись… я так не хочу, чтобы вы поссорились!» – сказала мама, когда уезжала.

Да, я тоже очень не хотела ссориться с Иваном, особенно сейчас, когда была настолько… уязвима. Но в то же время была благодарна маме за то, что она не стала скрывать от меня увиденное. Ведь могла же она это сделать, чтобы меня уберечь, в самом-то деле…

– Я такой голодный! – с порога заявил Иван, прижимая меня к себе.

Даже разуться не успел – просто обхватил меня за плечи и притянул к своему крепкому подтянутому телу. Зарылся носом в волосы, как делал это почти всегда при встрече, словно ему нужно было насытиться моим ароматом.

– Борща, или…?

Я и сама не знала, зачем обозначаю в вопросе эту двузначность. Хотя, может, с этого все женщины начинают диалог, когда не понимают, зачем их муж встречался с бывшей. Просто знают это, но пока это является чем-то недосказанным.

– Сначала – борща, потом – или, – ухмыльнулся Ваня и добавил: – Я руки помою и на Никитку взгляну. Потом приду.

Он ушел, а я отправилась подогреть ему остывший суп. Сама же в голове две вещи крутила. Первая – вопрос, как часто Ваня возвращался домой позже обычного? Думала об этом и понимала – не могу припомнить. И вторая – он всегда так к сыну бросался с порога? Боже… даже на это я внимания не обращала.

Впрочем осознавала – сейчас заострила на это факте внимание просто потому, что у меня имелась информация о том, что мне рассказала мама.

Иван вернулся обратно на кухню через несколько минут. Улыбнулся мне и, вновь притянув к себе и поцеловав, выдохнул в губы:

– Спит! Такой клевый.

Я невольно растянула губы в ответ. Чисто мужское «такой клевый» звучало от Ивана довольно часто. И мне все это время казалось, что именно так (ну, или очень похоже) на своих детей реагируют едва ли не все мужчины.

Иван принялся за борщ, я же сидела напротив и ждала, когда он доест. Мне казалось, что просто обязана была сначала дать Ване поесть, а потом – озвучить свои претензии. Хотя, мне совсем не хотелось мысленно называть их именно так.

– Вкусно, спасибо, – сказал муж, когда доел. – Мамин?

– А какая разница? – я не сразу поняла, что в этом вопросе звучит, прежде всего, претензия.

Иван посмотрел на меня растерянно, но и я глядела в ответ точно так же.

– Никакой разницы, Миюсь.

Он поднялся из-за стола и, подойдя, обнял меня.

– Устала? – спросил с искренним сочувствием.

Я покачала головой. Мне в этот момент казалось, что я не только не устала, но даже способна горы свернуть. На то, как реагировала на мужа, когда он прижимал меня к себе, старалась внимания не обращать.

– Борщ мамин, – сказала я, высвободившись из объятий Вани. – И она кое-что сказала мне сегодня.

Показалось, словно в этот момент бросаюсь в омут с головой. Стало страшно, впрочем, я быстро взяла себя в руки:

– Она видела, как ты встречался со своей бывшей. В нашем любимом кафе.

Я буквально впилась взглядом в лицо Ивана. Как же мне хотелось увидеть на нем оторопь и непонимание! Как же я жаждала понять, что сказанное мною может вызвать у мужа лишь желание рассмеяться!

Однако, чувства, всего на мгновение исказившие черты, явственно сказали – мама не ошиблась. Он действительно виделся с этой своей чертовой Светой. Молчание длилось недолго – всего пару секунд, но то, что я успела передумать и перечувствовать за этот краткий промежуток времени, разрывало душу на части.

– Мий… Я не стал тебя волновать лишний раз, – сказал Ваня и вновь попытался меня обнять. – Ну и вот… сюрприза не получилось, – вздохнул он.

– Сюрприза? – Я аж едва не задохнулась от возмущения. – Как раз сюрприз очень даже получился!

Я повысила голос и муж приложил палец к моим губам.

– Тчш! Разбудишь Никитку, – тихо сказал он и растянул губы в улыбке. – Я про другой сюрприз.

Он отошел на шаг, взъерошил волосы пятерней и усмехнулся:

– Я действительно был в нашем с тобой кафе. Хотел пригласить тебя туда на пару часов. Мы давно никуда не выбирались.

Иван говорил это, а мне казалось, что он обдумывает каждое слово. Вот только не могла понять – это потому, что муж мне врал, или просто хотел взаправду устроить сюрприз, и теперь желал хоть отчасти сохранить наше свидание в секрете.

– Заехал узнать, будет ли свободен наш с тобой столик. Потом планировал попросить Татьяну Васильевну посидеть с Никитой, пока мы с тобой сходим и проведем вместе вечер.

Вздохнув, Иван развел руками, как бы говоря этим жестом – и вот что из всего этого получилось. Но меня интересовали вовсе не обстоятельства нашего с ним свидания.

– Какого черта там тогда делала Света? – потребовала я ответа у мужа.

Он пожал плечами и размеренно, словно неразумному ребенку, сказал:

– Я не знаю. Честно, малыш. Просто зашла выпить кофе, мы немного поболтали и все.

Я сделала глубокий вдох. Даже само осознание того, что Ваня сидел в кафе со Светой, после чего пришел домой с мыслью, что я никогда не узнаю об этом, переворачивало все внутри меня с ног на голову. Возможно, это было глупо, ведь действительно ничего не произошло. Ну, или я просто хотела в это верить. Но ничего не могла поделать с тем, что ощущала.

– Прости, Мий.

Муж подошел ко мне и вновь обнял. На этот раз я позволила ему это сделать. Сама обхватила его руками, вдохнула родной аромат.

– Мне не нужно было этого скрывать. Каюсь. Но я действительно не хотел тебя волновать по пустяками.

Чуть отстранившись, Иван взял мое лицо в ладони и посмотрел в глаза.

– И о чем же вы говорили с ней? – не унималась я.

– Да ни о чем, – ухмыльнулся муж. – Как дела, как работа. О тебе спрашивала.

– Вот как? – вскинула я бровь. – И что же спрашивала?

– Как ты? Как Никита. Дает ли спать нам, или мы веселимся ночами, – тихо рассмеялся он.

Я покачала головой и на мгновение прикрыла глаза. Прослыть истеричкой не хотелось, но и смолчать о том, что бушевало внутри, я не могла.

– Тебе не кажется, это несколько… странным? Обсуждать с той, кого ты когда-то любил, спокойно ли ты спишь ночами, потому что у тебя с женой только-только родился ребенок?

– Мий… это все глупости.

Теперь муж отступил сам и, посмотрев на меня, как мне показалось строго, проговорил:

– Между нам со Светой ничего нет, если ты об этом. И быть не может. Ты – моя жена. Тебя я люблю. То, что мы с ней перекинулись парой слов за чашкой кофе – ничего не значит. Это всего лишь приятельская беседа. Впредь, если мы вдруг где-то случайно пересечемся, я расскажу тебе все сам и сразу.

Он вновь взъерошил волосы этим своим привычным до боли жестом. И прежде, чем выйти из кухни, добавил:

– Я в душ. Как Никитка проснется – побуду с ним, а ты отдохни. – После чего и вовсе ошарашил. С довольной улыбкой вдруг проговорил: – И я не думал, что ты у меня такая… ревнивая.

Ваня ушел, а я стояла посреди кухни, растерянная, и пока не понимала, как именно стоит реагировать на все то, что произошло. Но, стоило признаться самой себе – то, что сказал мне Ваня, меня успокоило.

– Мий!

Голос мужа доносился от порога. Я автоматически кинула взгляд на часы – семь. Ваня всегда возвращался домой в это время. И все, казалось, было как всегда, что должно было окончательно меня успокоить, но… отчего-то не успокаивало.

– Что ты кричишь? – поинтересовалась я, выходя с Никиткой на руках в прихожую, когда муж так и не прошел в квартиру.

Ваня стоял у двери с букетом в руках. В пышной обертке разноцветьем переливались мои любимые герберы – от желтых до темно-красных. Еще вчера я бы радостно подпрыгнула на месте, увидев цветы, сегодня же… внутри шевельнулось что-то неприятное. Совсем некстати на ум полезли байки, что мужчина приходит с цветами когда в чем-то виноват. Черт, кажется, у меня начиналась паранойя.

– Это тебе, – озвучил очевидное муж, когда я так и не сдвинулась с места, тупо глядя на букет.

– А… по какому поводу? – выпалила неожиданно для самой себя.

Теперь Ваня выглядел даже обиженным.

– Разве мне когда-то нужен был повод?

Он был прав. Ваня – из тех мужчин, что способны делать приятное просто так. И я долго задавалась вопросом, как же эта Света могла оказаться настолько глупой, чтобы упустить его? И не просто упустить. Бросить. Изменять… А потом возвращаться. Как сейчас.

По спине пробежал холодок. Она ведь действительно не возвращалась в город с их последнего расставания. Бросила Ваню, вышла замуж за другого и уехала. А что, если теперь она вернулась насовсем? Чтобы отобрать то, что принадлежало мне?

Господи, это действительно настоящая паранойя. Но мысль, что едва Света успела вернуться, а Ваня с ней уже встречался, меня поразила. Ведь, если подумать, все то время, что мы прожили вместе, ее рядом не было. А что будет теперь, когда она снова поблизости от него?

Я прикрыла глаза, а затем быстро-быстро заморгала, прогоняя дурацкие мысли. Ее время ушло. У нас с Ваней семья и я знаю, чувствую, что он меня любит. Причин для беспокойства нет.

Кроме одной. Я слишком хорошо знаю, как он ее любил.

– Мий… – позвал меня муж. – Ты чего подвисла?

Я подняла на него глаза и даже пошатнулась от накатившего облегчения. Ваня смотрел на меня также, как всегда – открыто, внимательно, заботливо. И как я вообще могла придумать себе такие ужасы? Все давным-давно изменилось! Он не променяет нашу семью на женщину, которая не причинила ему ничего, кроме боли!

– Я… да по работе загрузили, – отмахнулась вяло.

– Но ты же должна все дела передать уже, – удивился муж.

– Да, но возникли кое-какие трудности… Неважно, – улыбнулась я быстро.

– Так, ладно, – Ваня решительно взял у меня ребенка и буквально всучил мне в руки цветы. – Иди поставь букет в вазу. А потом мы с тобой идем ужинать.

– Ужинать? – переспросила я, почему-то удивляясь.

– Ну да, – рассмеялся муж. – Я же тебе обещал вчера. Сюрприза, конечно, не вышло, но наш столик нас все равно ждет.

Внутренности затопило теплой волной от этих слов. За это в том числе я его и любила – Ваня не бросался словами на ветер. Этому человеку я могла доверять абсолютно – все и во всем. Знала, что он ничего не забудет и не упустит. И этот ужин – лишнее тому подтверждение.

– Ладно, я сейчас позвоню маме и быстренько соберусь, – пообещала я, скрываясь в спальне.

До любимого кафе мы решили прогуляться пешком, несмотря на то, что погода к вечеру заметно испортилась. Небо потемнело, сгустилось, а воздух был наполнен предчувствием скорой грозы. Но меня это не пугало. Совсем напротив. Прохожих на улице почти не было, и казалось, что весь мир принадлежит практически только нам двоим. Мне и мужчине, на чью твердую и надежную руку я сейчас опиралась.

– А помнишь, как я первый раз пригласил тебя в наше кафе на свидание? – неожиданно спросил муж, глядя на меня с улыбкой.

– Еще бы! – рассмеялась я. – Пришлось извести полфлакона лака, чтобы волосы наконец легли идеально! Я тогда всю ночь ворочалась, не могла уснуть… Все казалось – вдруг я проснусь, а это был лишь сон? Вдруг мне лишь привиделось, что ты меня пригласил?

Ваня посмотрел на меня с любовью и, аккуратно поддев локон моих волос, намотал их на палец.

– А мне всегда нравились твои вьющиеся волосы. То-то я обалдел, когда ты пришла с другой прической!

Мы оба снова рассмеялись, а потом он неожиданно добавил:

– А еще мне нравилось, как ты всегда на меня смотрела. Как на героя.

– Так ведь ты меня защитил от страшной ведьмы, – усмехнулась я. – До сих пор не понимаю, что этой Мироновой было от меня надо?

Я пожала плечами, тут же отгоняя от себя образ надоедливой одноклассницы, которая вечно норовила меня как-то достать. По крайней мере до того момента, как однажды Ваня за меня заступился.

– Пришли, – сообщил муж, приоткрывая передо мной дверь кафе.

Внутри оказалось не слишком многолюдно. Похоже, дурная погода многих заставила остаться дома. Но я была этому только рада.

Знакомый официант провел нас к нашему столику у окна. Отсюда была видна набережная, простиравшаяся на несколько километров вперед, а за ней стелилось бескрайнее море, сейчас приобретшее угрожающий стальной оттенок.

Отмахнувшись от этого странного ощущения угрозы, я сосредоточила взгляд на муже. Не хотелось портить сегодняшний вечер какими бы то ни было мыслями. Хотелось просто быть с ним и наслаждаться каждым моментом.

Мы сделали заказ, после чего я поднялась с места и коротко пояснила:

– В дамскую комнату схожу.

Ответом мне был неожиданный раскат грома, настолько оглушительный, что я даже вздрогнула. Муж лишь кивнул на мои слова и отвлекся на телефон.

Я прошла в уборную, стараясь избавиться от вновь накатившего тягостного чувства. Да что со мной такое? Для этого ведь не было никаких причин!

– Кого я вижу, Половцева!

А нет, одна причина все же была. Миронова. И откуда она тут вообще?

Я повернулась на голос бывшей одноклассницы и быстро пробежалась по ней взглядом, с удивлением отметив, что она облачена в форму местного кафе. А я и не знала, что она теперь здесь работает!

– Я уже давно Онежская, – сухо заметила я в ответ.

– Как, все еще?

На лице бывшей одноклассницы отразилось издевательское удивление. Что-то заставило меня уточнить:

– Что ты имеешь в виду?

Она пожала плечами:

– Ну, я была уверена, что вы разводитесь. Ваня-то тут частенько с другой женщиной бывает!

Пришлось вцепиться пальцами в край раковины, потому что перед глазами от этих слов все резко поплыло. Сделав глубокий вдох, я решительно парировала, почувствовав потребность защитить мужа:

– Это его коллега.

– И у них тут чуть ли не каждый вечер рабочее заседание? – рассмеялась Миронова. – Боже, Половцева, ты всегда была дурой, но чтобы настолько… Давно ли у коллег принято за ручку держаться?

– Ты врешь, – процедила я сквозь зубы.

– Думай, как тебе удобнее, – пожала она плечами. – А мне с кухни все хорошо видно!

И раньше, чем я успела послать ее ко всем чертям, Миронова вышла из уборной, оставив меня наедине с адом, который она же сама и породила.

Снова грозно пророкотал гром, от которого, казалось, на этот раз даже стены содрогнулись. И в этот момент он показался мне настоящим похоронным маршем.

Как я досидела до конца нашего с Ваней ужина, при этом ни словом, ни взглядом, ни жестом не показав ему, что именно со мной происходит – было одному богу известно. Но как только немного пришла в себя в уборной, поняла – больше действовать так, как раньше, я не стану. Мне нужно быть хитрее.

Это осознание убивало. Я не представляла, что доживу когда-то до того момента, когда стану продумывать план по выведению мужа на чистую воду. Но, несмотря на то, что мне сейчас это казалось унизительным, я также понимала – если сейчас буду действовать так же, как и раньше, Иван уже будет готов и соврет мне. Ну, если предположить, конечно, что он мне все же врал.

– Мий… все хорошо? – спросил Иван, когда мы добрались до дома, где отпустили маму и немного позанимались сыном.

В тот момент, когда муж сидел и покачивал Никитку на руках, а на лице его было такое выражение, какого не видела по отношению к кому бы то ни было никогда, я опять и опять задавалась вопросом. Может, все то, что узнала – какой-то бред? Выдумка? Чья-то шутка?

– Да, – встрепенулась я, бездумно переставляя горшки с орхидеями на окне. – Все хорошо.

– Я уложил Никитоса, – шепнул муж, подходя ко мне со спины. Его руки пробежали вдоль моего тела и я вздрогнула. Но вовсе не от возбуждения, как раньше. – Можем немного побыть наедине.

В голосе Ивана засквозили те нотки, которые я так хорошо знала. Чувственная хрипотца, от которой раньше я загоралась на раз-два. Но не сейчас…

– Я так устала, Вань. Прости.

Повернувшись в его руках, сделала над собой усилие. Улыбнулась так беспечно, как только было можно. Потянулась к мужу, оставила на его губах легкий поцелуй.

В чертах лица Ивана засквозило удивление. Даже усмехнуться горько захотелось от того, что муж взаправду испытывал именно это чувство.

– Хорошо, ладно, – сказал он с легкой полуулыбкой.

Отступил, провел ладонью по своим волосам. После чего развернулся и, уведомив меня, что отправляется в душ, вышел. Оставив меня размышлять о том, что раньше он бы никогда так просто не сдался.