Почтовый голубь мертв (сборник)

А сама помчалась в фургончик. Выпалила:

– Кто пропал?

Милая толстушка в фирменной футболке подняла взгляд от лэптопа:

– Отдыхающий вчера в лес ушел погулять и не вернулся.

– И вы прямо так сразу приехали?!

Дама чуть смутилась:

– У нас «Дубовая роща» на особом счету. Здесь в администрации наш лучший волонтер работает. Плюс места глухие. Мы уже им помогали, когда мальчик от мамы в лес убежал. Зайцев ловить. На второй день только нашли.

– Живым?

– Да. Он слышал, что его ищут, но прятался. Думал, игра такая.

И взглянула строго:

– Вы вообще поболтать пришли – или помочь?

– Помочь, конечно!

– Могу на раздачу питания поставить.

– А в лес?

– В таком виде? – усмехнулась женщина.

– У меня в багажнике камуфляж. Сапоги, компас и даже фонарик.

– Тогда берите все и бегите переодеваться. Грузовик уходит через пятнадцать минут.

Времени совсем впритык, и церемониться с Викой я не стала.

Бегом вернулась в свой «миник», достала таблетку, бутылку воды и приказала:

– Немедленно пей.

– Это что?

Я постаралась максимально воспроизвести тон строгой Викиной мамы, повторила:

– Пей сейчас же!

И она проглотила.

А я строго произнесла:

– Это снотворное. В таком состоянии от тебя все равно никакого толку.

– Чушь, – отмахнулась она. – Я вчера у мамы стащила феназепам. Вообще не подействовало.

– Это подействует. Быстро мчись в номер и ложись, пока прямо здесь не срубило. Но не боись: всю инфу я тебе буду скидывать – через смс или в мессенджер. Проснешься и прочитаешь.

– Но… я ведь должна всем сказать? Что вы на меня работаете, чтобы вам оказывали содействие? – захлопала глазами она.

Я не стала ей объяснять, что удостоверения детектива у меня попросту не имеется. Да если бы и было, частный сыщик – не полиция, оказывать ему содействие никто не обязан.

– Вика, ты заказчик. Я исполнитель. Поэтому спокойно спи, и работать предоставь мне, – усмехнулась я.

Волонтеры в фонде оказались людьми простодушными и открытыми. Пяти минут не прошло – я уже поняла: искать Дивина приехали от скуки. Грибы пока не пошли – старики в лесу не пропадали, детей развезли по морским курортам, добровольцам, видимо, не хватало привычных порций адреналина, поэтому и откликнулись на призыв спасти молодого и здорового мужчину.

– Уже больше трехсот человек приехало! – сообщила мне поджарая пожилая дама с интересной прической: выбритая голова, и только по макушке идет ярко-красный кок. Точно такого цвета, как волосы у моей заказчицы. Неужели в стране новый тренд, а я и не знаю?

На всякий случай спросила:

– Извините… А вы, случайно, не панк?

Женщина рассмеялась:

– Я внуку проспорила. Что сделаю любую прическу в обмен на годовую пятерку по математике.

– А он у вас жестокий, – улыбнулась я.

– Ага. По городу теперь ходить стыдно. Приходится в лесах прятаться, – подмигнула женщина.

– Вы не первый раз ищете?

– Что вы! Я почти каждую неделю участвую.

– А прямо сами находили кого-нибудь?

Женщина погрустнела:

– Единственный раз. Старичка. Мертвого. Но в целом сейчас статистика гораздо лучше. Раньше меньше половины был результат. А когда вертолетный отряд подключился, гораздо эффективнее стало. Почти всех живыми вытаскиваем.

Грузовик пробирался по довольно широкой дороге, я жадно вертела головой. Лес не казался таким уж густым или непроходимым. И тропки по нему то и дело бежали.

– Как можно здесь заблудиться? – пробормотала я.

– Отсюда, из «Дубовой рощи», за прошлый год троих искали. Лично мы – ребенка. Военные – двух взрослых, – просветила меня прогрессивная бабушка. – Тут дорога – только со стороны въезда. А отдыхающие обычно выходят в другую сторону. Терренкура или хотя бы тропы официальной нет – каждый сам протаптывает. Будь рядом деревни, где самая хоженая дорожка обязательно ведет к жилью, терялись бы реже.

– В телефонах есть компас. И навигатор по GPS может вывести.

– Только любой смартфон дохнет через пару часов. Особенно если определение местонахождения включить, – парировала дама с красными волосами.

– Все равно не понимаю. Молодой мужчина – и не нашел выхода? Ну видишь, что телефон помирает, хотя бы в Службу спасения позвони, координаты свои сообщи. Или костер разведи!

– «Мне было стыдно» – это любимое объяснение мужчин-потеряшек. Некоторые даже «ау» кричать стесняются.

– А что их столько людей ищут – не стыдно? – вспылила я.

Развить мысль мне не дали – грузовик затормозил. Юный, но уверенный в себе парень провел инструктаж: идем цепью, до соседей справа-слева – максимум пять метров, из виду ни в коем случае своих спутников не теряем.

– Смотрим под ноги, любое необычное – окурок, след, обрывок одежды – фотографируем. Кричим только по делу. Все идеи и сомнения обсуждаем на привале, через километр.

Поначалу я бросилась на свою делянку с рвением щенка охотничьей собаки. Каждый кустик обнюхивала, к любой смятой травинке наклонялась, смело обшаривала крапиву. Добровольная опекунша – дама с алым коком – шла по соседству. Постоянно ко мне оборачивалась, просила: «Не отставай».

От силы через сотню метров сквозь паутину и бурелом я поняла: человек в ближайшие месяца три здесь не ходил. А когда через два часа куратор объявил привал, я совсем сникла, потому что похвастаться могла только пожелтевшей от времени и дождей пустой сигаретной пачкой.

Время близилось к вечеру, две девицы – по виду студентки – подняли ропот: что жарко, клещи, и вообще участок тухлый, ничего мы здесь не найдем.

Будь я начальником, мигом бы рявкнула, но куратор очень мягко попросил слабачек потерпеть до восьми, пока не начнет смеркаться. Группе надо было прочесать еще минимум километр.

Моя новая приятельница шепнула:

– Обычное дело. На поиск многие за приключениями едут, рассчитывают, что в боевик попадут. А получают полную скучищу. Вот и начинают ныть. И больше не приезжают, конечно.

Я, разумеется, не мечтала за пару часов лично найти Михаила, но тоже не ожидала, что прочесывать лес окажется настолько нудно. На следующем привале обратилась к куратору:

– А почему нам вертолет не помогает?

Молодой человек вздохнул:

– Поздно сообщили. Разрешение на вылет не успели получить. Но завтра с утра обязательно подключатся.

День стремительно гас, пахло малиной и горячей травой.

Михаил отсутствовал уже 28 часов, и я с трудом представляла, что он до сих пор в лесу. Плюс все мое существо протестовало против того, что десятки, сотни людей побросали свои дела и в буквальном смысле ищут иголку в стоге сена. Какое может быть прочесывание в нашу эпоху современных технологий?

– Этот потеряшка ведь с мобильником ушел? – снова подступила я к нашему шефу.

– Да сел у него давно телефон, неужели не понятно? – желчно вмешалась в разговор одна из заскучавших студенток.

Я возразила:

– Сотовые операторы могут посылать сигнал сим-карте даже при отключенном девайсе. Он будет принят симкой, и его зафиксируют ближайшие вышки сотовой связи. А потом достаточно просто на карту взглянуть.

– Да? Я не знала, – оживилась студенточка. Строго нахмурила брови: – Почему тогда этого не сделали?

– Сделали. Давно, – махнул рукой куратор. – Но местонахождение телефона не определяется.

– И что это значит? – не отставала девица.

– Аппарат сломан. Или уничтожен. Или просто вышки далеко, – коротко объяснил молодой человек.

И отправил нас на новый этап поисков – прошла я его, признаюсь, почти совсем без энтузиазма.

Надо поскорее заканчивать эти игры в бойскаутов. В доме отдыха, в прямом контакте с Викой и возможными свидетелями, я узнаю куда больше, чем здесь.

К штабному минивэну нас привезли в половине десятого вечера. Ноги гудели, нос нещадно чесался – я все-таки умудрилась сунуть его в крапиву. Встречали бутербродами и скупым: «Поиски сегодня результатов не дали». Но всех звали приехать завтра – хотя и обещался вертолет, сесть он может далеко не везде, добровольцы всегда пригодятся.

– Ты приедешь? – обратилась ко мне дама с экстравагантной стрижкой.

– Вряд ли.

– Я, если честно, тоже – взрослых ищу как-то без вдохновения, – призналась она. – Совсем другое дело, если ребенок пропал.

Мы распрощались, я села в машину. Но двигатель заводить не стала. Стянула с себя камуфляж, переобулась в босоножки и побежала в «Дубовую рощу».

Вместо старичка с кроссвордом КПП теперь охраняли двое амбалов. Они упорно требовали курортную книжку, но все-таки удовлетворились паспортом и честным словом, что я не журналист, а просто приехала в гости к подруге.

Вике я, как и обещала, еще из лесу отправила несколько эсэмэсок. Ни на одну из них она не ответила. Я поняла: американское снотворное работает. Решила ее не будить. Побродить пока по территории, поболтать с народом.

С ходу раскалывать бдительных администраторш на рецепшн не решилась. Двинулась к одноэтажному помещению с гордой вывеской «КЛУБ». Культурное заведение явно не пустовало. На крыльце совсем малолетние дети соревновались, кто сможет проползти по трем щербатым ступенькам и не свалиться, изнутри завывал «Учкудук, три колодца», две особы с тоскливыми лицами молодых мамаш курили на лавочке рядом.

Я бодро взлетела на первую ступеньку, но дальше пришлось задержаться – малышня полностью перегородила проход, а перешагивать через отпрысков на глазах у их родительниц, безусловно, не следовало. Пока примерялась, как сделать шаг половчее, вдруг услышала:

– А я тебе говорю – там труп! – громко заявила одна из женщин.

– Где? – я резко обернулась, приняла любопытный и глупый вид.

Мамаши, против ожидания, приняли меня дружелюбно. Та, что говорила про покойника, показала рукой – садись, мол. Вторая охотно объяснила:

– Да вот Мила у нас экстрасенс. И видение ей было, что убили этого парня.

– Кто? – деловито спросила я.

Предсказательница глубоко затянулась сигаретой и начала обстоятельно объяснять:

– Денег он задолжал. А отдавать не хотел. Митя (это ребенку), слезь оттуда сейчас же!

– И как его убили? – я широко распахнула глаза.

– Позвали в лес. Просто поговорить. Может, по шее дать – для науки. А когда он темнить начал – не выдержали. Битой по голове, насмерть, и в волчью яму. Закопали, потом лапником забросали.

– А где? Тут, недалеко?

– С километр где-то, – важно отозвалась Мила. И торопливо добавила: – Но место точное показать не могу. Я только как было вижу, а чтобы прямо конкретно привести – специальные обряды делать надо. Этого не умею.

– А если с собакой, то можно найти? – азартно спросила вторая мамаша.

– Со служебной? Запросто, – кивнула Мила. – Только ведь не ищет никто!

– А добровольцы? – осторожно произнесла я. – Они бы свежую могилу заметили!

– Что с них взять? Лопухи против профессионалов, – отмахнулась Мила. – У меня муж в спецназе служил, рассказывал, как захоронения маскировать: землей хорошенько засыпать, деревьев молодых присадить, лапником забросать – сроду никто не заметит!

Я принюхалась: от мамаши-экстрасенса ощутимо попахивало пивком. Болтает всякую ерунду. Зря только время трачу.

Но войти в клуб, как собиралась, не успела.

Зазвенел мобильник, я немедленно отозвалась и услышала восторженный Викин голос:

– Мишка нашелся!

Через пять минут мы в Викином номере вдвоем разглядывали эсэмэску в ее телефоне: «VISA 7587 07.08. * 21.05 выдача 28 000р АТМ 11605420 Баланс 19.04р.».

Клиентка горячо шептала мне в ухо:

– Эта карта вообще-то моя, но я ее Мишке дала. В ресторане расплатиться, когда мы помолвку праздновали – у него с деньгами сложно сейчас, я говорила. А потом Мишка попросил оставить – ему еще за бензин заплатить было надо…

Я с удивлением взглянула в ее счастливое лицо. Осторожно произнесла:

– А чему ты тогда радуешься?

– Он жив! Раз деньги снимает!

М-да. Американское снотворное помогло девушке выспаться, но на ее мыслительных способностях отразилось не лучшим образом.

Как бы аккуратнее сказать, чтобы ее не обидеть?

– Но карта твоя. А снимает он. С какой стати?

Вика побледнела:

– Или ее украли? Это кто-то другой делает?!

– А пин-код? Миша хранил его в кошельке?

– Нет. Он на память выучил… – девушка сразу сникла. Произнесла растерянно: – Вот если бы я знала, где этот банкомат…

Смысла в последнем я не видела. Но небрежно отозвалась:

– Нет ничего проще.

Мой планшет, хотя и помещается в дамскую сумочку, начинку в себе хранит серьезную. Я вбила номер ай-ти-эма в нужную базу данных, вгляделась в список:

– Торговый центр «Перловский». Это в Мытищах, рядом с одноименной станцией. О чем-то говорит?

– Вообще первый раз слышу, – растерянно проговорила она. – Но там наверняка есть видеокамера! Надо посмотреть, кто взял деньги!

Я вздохнула. Допустим, есть – но доступа к записям мне никак не получить.

– Пин-код можно взломать, – неуверенно заметила Вика.

– Сложно и долго. Если карта в чужих руках, куда проще сделать по ней покупку в Интернете. Безо всякого пин-кода. А тут еще сразу нужную сумму сняли. Ровно сколько было.

– Я понимаю. Вы хотите меня убедить, что Мишка сбежал, – грустно сказала Вика. И заломила руки: – Но зачем?! Чтобы украсть двадцать восемь тысяч? Так я ему и так их дала!

И вдруг заревела:

– Его убили, наверное, в лесу! И карту забрали!!!

Я промолчала. Раз кредитка принадлежит Вике, Михаил теоретически мог подстраховать память, записать где-то в своих бумагах пин-код. А злоумышленники этим воспользовались.

– Вика, у него хоть какие-то свои деньги имелись? На картах или наличными?

– Ну, я говорила ведь вам… – проворчала она. – У Миши сейчас все в бизнес вложено. А дела не очень идут. Что-то было, наверное. Но немного.

– Все равно у нас есть лишь две версии, – твердо продолжила я. – Первая – человек заблудился или, не дай бог, погиб. Вторая – он сбежал. В лесу его искали и будут искать. А мы пока давай рассмотрим второй вариант. Как думаешь, мог Миша заранее подготовить эту комбинацию? Привезти тебя сюда – и исчезнуть?

Девушка задумалась. Потом решительно сказала:

– Нет.

– Почему? Веришь в его глубокую порядочность?

– Да никакой он особо не порядочный, – вздохнула невеста. – Кинуть, если захочет, может. Но зачем огород городить? Хотел бы – просто ушел. И золото бы мое взял – я его на съемной квартире держу. И все деньги – у меня на второй карте тысяч двести, пин-код Мишка тоже знает. Но мы-то изначально вместе ехали в дом отдыха. Если бы не мама с ее билетом на Кабалье, и поселились бы в одно время. Жили в одном номере, гуляли! Как бы он сбежал, если бы театр не нарисовался? Ночью, когда я сплю? И зачем тогда все свои вещи оставлять?

– Чтобы ты считала его жертвой, а не подлецом.

– Нет, – твердо повторила Вика. – Миша бы никогда так не сделал.

Но лицо у нее стало совсем печальным.

– Ты смотрела, что в его сумке? – поинтересовалась я.

– Нет.

– Давай вместе проверим.

– Зачем?

– Ну, если он решил сбежать, обязательно взял бы с собой паспорт.

– Мишка и так борсетку никогда не оставлял. Тем более тут ни сейфа, ничего… Дурак! Она у него вечно набита: дисконтные карты, визитки! Какие-нибудь узбеки, наверное, увидели – и позарились! Я читала, они даже из-за мобильника старого убить могут!

Слезы снова закапали из Викиных глаз.

Мишина одежда довольно аккуратной стопкой так и осталась лежать на краю двуспальной кровати – Вика спала на другой половине. Рядом с ее подушкой валялась смятая, очевидно мужская, майка.

«Запах его вдыхала. Наивная», – жалостливо подумала я.

Но заострять внимание на сем факте не стала.

Быстро просмотрела футболки, джинсы, шорты, свитера. Вика комментировала:

– Это «Лакост», из новой коллекции. Бешеных денег стоил. А свитер – чистая шерсть, Мишкин любимый…

Я заглянула в сумку. Извлекла оттуда два пакета. В первом оказались чистые носки и трусы. Во втором – мочалка с шампунем. Следующим под руку попался лэптоп.

– Видите! – возликовала невеста. – Он его не забрал.

– Дай, пожалуйста, посмотреть, – я вынула компьютер из дешевенького кожзамного кейса.

Pavilion. Даже фирмы такой не знаю. И по виду довольно древний.

– Пароль есть? – поинтересовалась у Вики.

– Да, но я его, разумеется, знаю! – возмутилась она.

– А от почты? – вкрадчиво продолжила я.

Девушка слегка покраснела:

– От почты не знаю. Но Миша из ящика никогда не выходит. Так что я иногда…

– Держала руку на пульсе, – помогла я. Похвалила: – Правильно.

И включила лэптоп.

На обоях красовались нейтральные горы с водопадом.

– Пароль на вход – «I always win»[2], – подсказала девушка.

Самоуверенный молодой человек.

На главной панели сиротливо висели всего две папки: «Договора» и «Планы».

Но я предложила:

– Давай сначала почту посмотрим. А потом сайты, куда он ходил.

Вай-фай в доме отдыха работал прилично, и почтовый сервер мы загрузили сразу. Ящик назывался «Mikethebest111»[3]. Пароль, как и предсказала невеста, сброшен не был.

Я придвинула компьютер ей:

– Давай ты.

Вика уверенно кликнула на «входящие».

Семь новых писем, первое из них пришло вчера в 17.40. То есть после исчезновения Михаила.

Девушка проглядела список, начала уверенно объяснять:

– Три от Петьки, они вместе дела крутили, Лили – это сестра его, из Омска. Денис Петрович – не знаю… – Нахмурилась: – А это еще что за «Verochka-Kroshka»?

Уверенной рукой открыла письмо:

Уважаемый Михаил!

Искренне рады, что Вы заинтересовались нашей продукцией. Крупнооптовая партия начинается от пятнадцати тонн. Если Вы готовы брать такие объемы, с удовольствием обсудим с Вами особые условия сотрудничества.

С наилучшими пожеланиями,

Облегченно выдохнула, проворчала:

– Мозг надо включать, когда себе такое имя для почтового ящика придумываешь. Верочка-крошка, блин. Прям для эскорт-услуг.

Вопросительно взглянула на меня:

– Посмотрим, что Петька пишет? Но там обычно скучища.

– Открой лучше это, – я показала еще на одно непрочитанное письмо – из крупного банка.

– «Сберхран»? – удивилась Вика. – У Мишки счет в другом. И карточки все тоже.

Но послушно открыла послание:

Уважаемый Михаил Николаевич!

Рады сообщить, что все представленные Вами документы соответствуют требованиям банка, и кредит Вам одобрен. Ждем Вас вместе с Вашим поручителем в нашем офисе.

– Кредит, опять кредит! – вздохнула девушка. – Сколько мы с ним спорили!

– А у него их много?

– Три. На машину и два потребительских. Вроде суммы и небольшие, но вечно некстати. Три раза в месяц вынь да положь: то пятьдесят, то тридцать две, то двадцать. Очень неудобно, когда постоянной зарплаты нет.

– И он хотел еще один взять, – осудила я. – На что?

– Я-то откуда знаю? Крошкиной, наверно, этой заплатить. За крупнооптовую партию, – проворчала Вика.

– А сумма там большая?

– Откуда я знаю? В письме этого нет. Сами видели.

– Но раз кредит одобрен, у твоего жениха, возможно, есть текст. В распечатанном виде. Поищем? – предложила я.

– В Мишкиной сумке потайной кармашек. Посмотрите там, – вяло предложила клиентка.

– Лучше ты.

Она послушалась. Расстегнула молнию на дне. Вынула оттуда файл с бумагами. Смотреть не стала – сразу отдала.

Это действительно оказался кредитный договор. Я открыла его и присвистнула:

– Ничего себе! Десять миллионов.

– Сколько?!

– Десять миллионов. Нормальную «двушку» в Москве можно купить.

– Безумие. Я бы его отговорила, – заявила невеста, не слишком, впрочем, уверенно.

– А вот еще интересный момент, – я быстро проглядела документ. – Знаешь, кто там поручитель?

– Да кто. Петька, как всегда.

– Нет. Ты.

– Да ладно!

– Так тут и справка с твоего места работы есть. Ты в ООО «Велес» трудишься?

– Нет… Я вообще нигде не работаю.

– Сама посмотри.

Она жадно вгляделась в документ. Пробормотала пораженно:

– Да, правда… Какой-то «Велес». Никогда не слышала. Но все остальное мое. Фамилия, год рождения, адрес, паспортные данные… И зарплата приличная – шестьдесят тысяч в месяц!

Взглянула с ужасом:

– Но я ведь не подписывала этот договор?

– Нет, – успокоила я, – это только проект.

Однако Вика совсем разнервничалась, заломила руки:

– А вдруг он мою подпись тоже подделал? Если справку с места работы смог?!

Я уверенно произнесла:

– Насколько я знаю, поручитель обязан лично на сделке присутствовать.

– Вообще очень странно, что Мишка такое затевал… И даже не обсудил со мной… – пробормотала Вика.

«А кто ему карточку отдал? И другие кредиты гасит?» – усмехнулась про себя я.

И произнесла назидательно:

– Возможно, он тебе собирался на отдыхе сказать. Выжидал момент, когда ты будешь добра и расслаблена. Или вообще думал промолчать. Фальшивая справка из ООО «Велес» – уже поступок. Может, и твою подпись на кредитном договоре думал подделать. Официально поручитель, конечно, должен на сделке присутствовать, но сейчас полно агентств. Берут процент от суммы кредита – и требования банка как-то обходят.

Вика топнула ногой:

– Мишка не подставщик!

– А если договор вдруг уже заключен и Михаила признают пропавшим без вести, десять миллионов придется платить тебе. Поручителю.

– Гарантирую: никакого договора нет! – твердо произнесла моя клиентка.

Я взглянула на ее щиколотку. Японский иероглиф. Желание.

В памяти вдруг всплыло, и я пробормотала:

– «Не пренебрегай упреками в свою сторону», – говорил один великий воин.

Несостоявшаяся невеста взглянула печально:

– Такэда Нобусигэ читаете?

Я врать не стала:

– Только эту цитату знаю.

А Вика неплохо образованна для своих восемнадцати с половиной.

Но чертовски упряма.

Потому что уверенно и беспечно улыбнулась:

– Мишка просто заблудился в этом треклятом лесу. И завтра его обязательно найдут.

К ужину мы безнадежно опоздали, идти в кафе Вика отказалась категорически. Я – если занята – легко обхожусь без еды, но клиентку следовало покормить. На одном кофе с утра (как она сама призналась, вся ее еда за день) долго не протянешь.

– Сейчас принесу поесть, – не терпящим возражений тоном сказала я. – А ты пока в Мишином компьютере покопайся. Всю почту тщательно посмотри, сайты, куда он заходил. Социальные сети.

– Сама бы не догадалась, – клиентка жадно всматривалась в монитор.

Теперь, когда зерно сомнений посеяно, землю носом рыть будет.

Я спустилась на первый этаж.

Болтливая и возбужденная от происшествия продавщица кафе без всяких наводящих вопросов выложила мне последние новости: что Михаила не нашли, основная масса волонтеров разъехалась, но четверо остались – администрация предоставила им бесплатный номер. Ждут вертолет – вроде должен быть завтра на рассвете.

Я набрала бутербродов, свежей выпечки, сока, взяла чек (подшить к отчету о расходах) и поспешила обратно. Рассчитывала: пока Вика увлечена компьютером, ее легко будет подкормить с рук. Я так всегда поступаю, когда Синичкин погрязает в каком-то деле и забывает поесть.

Взбежала на этаж и увидела: из лифта выходит пара. Мускулистый, с сексуальными морщинками вокруг глаз стального цвета, похожий на шерифа мужчина под руку с дамой. Та до его уровня недотягивала – пусть обработана ботоксом и наряжена в дорогое. Но держала своего спутника властно и цепко.

На первый взгляд у обоих ничего общего не было с Викой. Но мой натренированный мозг мигом вспомнил ее лошадиное лицо. Серые – похожие, правда, не на сталь, а на мышиную шерсть – глаза. Нос – такой же прямой, непонятно зачем испорченный пирсингом. Дочка явно унаследовала породу отца, но не его шик и красоту.

Поискать фамильные черты в матери я не успела.

– Где здесь номер триста пятнадцать? – резко, словно к горничной, обратилась ко мне дама.

– Вы Викины родители? – уверенно произнесла я.

– Да, – отец слегка улыбнулся, и сеточка морщин вокруг глаз окончательно сделала его похожим на Алена Делона.

Я уловила отчетливый запах перегара. Почему все красавцы – обязательно или подлецы, или пьяницы?

– А вы кто такая? – неприветливо поинтересовалась мать.

Выдавать Вику, безусловно, не стоило. К счастью, я на сыщика мало похожа. И импровизировать умею. Потому затараторила:

– Мы с Викой здесь, в доме отдыха, познакомились. Мне так жаль ее! Она очень переживает, в столовую не ходит. Говорит, кусок в горло не лезет. Вот, несу бутерброды, хочу уговорить, чтобы поела.