Песнь о Роланде. Сага о рыцаре и подвигах
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Добавить отзывДобавить цитату
Песнь о Роланде. Сага о рыцаре и подвигах
Арьергард. Роланд, обреченный на смерть
LIХКарл Великий опустошил Испанию,Разрушил замки, разорил города.И сказал король, что войне конец.В милую Францию едет верхом император.День на исходе, клонится вечер.Граф Роланд водрузил свое знамяНа вершине холма, прямо к небу.По всей стране франки стали сбираться в путь…По обширным долинам скачут язычникиВ кольчугах и двойной броне,В надетых шлемах и с мечами при бедре,На шеях щиты и копья наготове.На вершинах гор, в лесу сделали привал:Четыреста тысяч воинов ждут рассвета.Боже, какое горе, что французы не знают о том!LXДень на исходе, сгустилась ночь.Карл, могучий император, уснул.И снится ему, что он в обширном ущелье Сизры,В руках его ясеневое копье;Граф Ганелон хватает его,Рвет из рук и потрясает им так,Что осколки его взлетают к небу…Карл спит – пусть не пробуждается.LXIВслед за этим другое виденье[46]:Будто он во Франции, в своем Ахенском замке.Медведь так яростно впился в его правую руку,Что прокусил ему тело до кости.Потом от Арден идет к нему леопардИ так же злобно нападает на него.Но из зала выбежала гончаяИ подбегает к Карлу прыжками и галопом.Она рвет медведя за правое ухо,Злобно бьется с леопардом.О великой битве говорят французы;Но они не знают, кто будет победителем.Карл спит – не просыпается.LXIIНочь на исходе, зачинается ясный рассвет.Император гордо едет верхом,Тысячи рогов звучат по всему войску.«Синьоры бароны, – говорит император Карл, —Видите ущелья и узкие проходы?Кого назначить мне в арьергад? Решайте».Ганелон отвечает: «Роланда, пасынка моего:Нет у вас другого столь великого барона.Это будет спасением для нашего войска».Карл услыхал, гневно взглянул на негоИ сказал ему: «Вы – истый дьявол.К вам в сердце вселилась смертельная ненависть.А кто же будет предо мною в авангарде?»Ганелон отвечает: «Ожье Датчанин:Никто из баронов не управится лучше».LXIIIГраф Роланд, услыхав, что назначили его,Повел речь, как истый рыцарь:«Сир вотчим, я должен вас очень ценить —Вы назначили меня в арьергард.Не будет оттого ущерба Карлу, королю, правителю Франции.Ничто из доверенного мне: ни упряжная лошадь, ни боевой конь,Ни мул, ни лошак верховой,Не пропадут ни жеребчик, ни вьючная лошадь,Без обмена на удары меча».Ганелон отвечает: «Верно сказано, это я знаю».LXIVУслыхал Роланд, что пойдет в арьергард,С гневом молвил он своему вотчиму:«Ах, презренный, злой ты человек и смрадного роду!Ты полагал, что я так же оброню перчатку,Как ты уронил жезл перед Карлом!»LXVГраф Роланд обращается тогда к Карлу:«Дайте мне лук, что у вас в руке.Пока он у меня, не упрекнут Роланда,Что выпал он из рук моих, как сделал ГанелонС вашей правой перчаткой, принимая жезл».Стоит император, голову склонил:Он треплет бороду, кусает усы,Не может удержаться от слез.LXVIПосле того явился Нэмон.У него белая борода и седые волосы;Нет при дворе лучшего вассала.И сказал он королю: «Вы слышали его.Граф Роланд весьма разгневан:Он яростен, он ужасен.Ему поручали арьергард —Не найдется барона ему взамен.Дайте ему лук, натянутый вами,И приищите добрую помощь».Король подал ему лук, а Роланд его принял.LXVIIИмператор обращается к Роланду:«Любезный племянник, вы, наверно, знаете,Что я хочу дать вам половину своего войска.Держите их при себе – в том ваше спасение».И сказал ему граф: «Нет, так не поступлю.Да посрамит меня Господь, если я обесславлюсь!Я удержу двадцать тысяч отважных французов.А вы переходите ущелья смело;Пока я жив, не бойтесь никого».LXVIIIГраф Роланд взошел на вершину горы,Надел свой панцирь, невиданно прекрасный,Привязал свой шлем, достойный барона,Опоясался Дюрандалем с золотой рукояткойИ возложил на шею щит, расписанный цветами.Из коней он избрал Вейллантифа.Держит он копье с белым значком,Золотая бахрома его ниспадает до рукояти меча.Видно будет, кто любит Роланда, кто – нет.Французы воскликнули: «Мы за вами!»LXIXГраф Роланд садится на коня:К нему подъезжает Оливьер, его товарищ;Явился Жерен и храбрый граф Жерье,Явился Отон, и явился Беранжье,Явились Самсон и гордый Ансеис,Ив и Иворий, что так любы королю.Сюда ж явился Жирар де Руссильон[47] – старик.Явился туда гасконец Анжелье.Сказал архиепископ: «И я пойду за моим вождем».«И я с вами, – сказал граф Гвальтьер. —Я предан Роланду и не должен покидать его».Они избрали себе двадцать тысяч рыцарей.LXXГраф Роланд зовет Гвальтьера де л’Ом:«Возьмите тысячу франков из Франции, нашей земли;Займите ущелья и высоты,Чтобы император не утратил никого из своих».Гвальтьер отвечает: «Для вас я обязан исполнить».С тысячею франков из Франции, родной земли,Гвальтьер обходит проходы и высоты.Никто не спустится оттуда ради злых известий,Пока семьсот мечей не будут вынуты из ножен.Король Альмарис из Бельфернского царстваВ жестокий бой вступил с ним в тот же день.LXXIКарл вступил в Ронсельвальскую долину;Во главе авангарда – герцог Ожье, барон.Стало быть, с этой стороны нет опасности.Роланд остается, охраняя других,И с ним Оливьер и все двенадцать пэровС двадцатью тысячами франкских бакалавров из Франции.Их ждет сраженье – да поможет же им Бог!Ганелон это знает, изменник, предатель.Но ему дали золота, чтобы он молчал.LXXIIВысоки горы и долины мрачны;Скалы черны, ущелья жутки.Сегодня перешли их французы с великим трудом:За пятнадцать лье слышен был шум их движения.Но когда свернули они к великой землеИ увидали Гасконию, страну их господина,Им вспомнились их лены и владения,Девы и милые жены:Всякий из них плакал от умиления.Более же всех печалился Карл:Он оставил племянника в ущельях Испании.Скорбь охватила его – не может он слез удержать.LXXIIIДвенадцать пэров остались в Испании.Двадцать тысяч франков имеется в их дружине;Они не боятся, смерть им не страшна.Император же возвращается во Францию.Он плачет и рвет свою белую бороду,Скрывает лик свой под плащом.Рядом с ним едет герцог Нэмон.И говорит он королю: «Что удручает вас?»Карл отвечает: «Спрашиваешь напрасно.У меня такое великое горе, что не могу не плакать:Ганелон погубит Францию.Сегодня ночью, в ангельском откровении, я видел,Будто он сломал мое копье в руках,Он же поставил моего племянника в арьергарде,И я должен был покинуть его в чужом краю!Боже! Если я утрачу его, не найти мне замены!»LXXIVКарл Великий не может удержаться от слез:Сто тысяч франков питают к нему великую жалостьИ какую-то странную боязнь за Роланда.Ганелон, изменник, предал его;Он получил от короля неверных богатые дары:Золото и серебро, шелковые ткани и одежды,Лошадей и мулов, верблюдов и львов.Марсилий скликает из Испании баронов,Графов, виконтов, герцогов и альманзоров,Эмиров и сыновьей своих графов.В три дня собрал он их четыреста тысяч;Во всей Сарагоссе зазвучали его барабаны.На самой высокой башне воздвигли Магомета;Всякий язычник молится ему и чтит его.Потом они, разъяренные, помчались верхомПо всей стране, по долам и по горам;Завидели они знамена воинов Франции.То – арьергард двенадцати дружинников[48],Не преминут они дать им сраженье.LXXVПлемянник Марсилия едет впередиНа муле, подгоняя его палкой.Молвит он дяде своему, смеясь:«О славный государь, я послужил вам много.Вынес много труда и горя,Много было у меня битв и побед!Дайте же мне право сразить Роланда.Я пронжу его острым моим копьем:Если Магомет мне поможет,Я избавлю от него всю Испанию,От ущелий Аспрских и до Дурестана[49].Карл будет обессилен, французы сдадутся,И не будет более войны всю вашу жизнь».Король Марсилий подал ему тогда перчатку.LXXVIПлемянник Марсилия держит перчатку в рукеИ горделиво обращается к дяде:«О славный государь, вы дали мне великий дар.Изберите же мне одиннадцать из ваших баронов,И я отправлюсь сражаться с двенадцатью дружинниками».Первым откликнулся ему Фальзарон,Брат короля Марсилия:«Любезный племянник, мы пойдем с вами оба,Вместе мы и начнем сраженье.Арьергарду великой Карловой армииСуждено, что мы его перебьем».LXXVIIС другой стороны – король Корсаблис,Он из Берберии, коварный и злобный,Однако говорил, как добрый вассал:«За все Божье злато не хотел бы стать трусом.«Если встречу Роланда, не премину напасть.Я буду третьим спутником, выбирайте четвертого».Но вот бежит Мальпримий Бригальский,Он мчится бегом быстрее коняИ перед Марсилием громко восклицает:«Я поведу мой отряд в Ронсеваль,И если найду там Роланда, убью его».LXXVIIIТам есть эмир Балагуэрский —Станом прекрасен, горд и ясен лицом.Вскочив на коня,Он красуется своим вооружением.Из вассалов он всех знаменитее,Будь он христианин, то был бы истый барон.Он перед Марсилием восклицает:«Я поведу мою рать в Ронсеваль,Если встречу Роланда, смерть его постигнет.И Оливьера, и всех двенадцать пэров.Французы погибнут в скорби и унижении.Карл Великий стар и не опасен:Он откажется от всякой войны с намиИ оставит нам Испанию свободной».Король Марсилий благодарит его весьма.LXXIXТам есть альманзор из Мавритании,В Испанской земле нет коварней его.Он похваляется перед Марсилием:«В Ронсеваль поведу я мою дружину —Двадцать тысяч человек с копьями и щитами.Если найду Роланда, ручаюсь в его смерти:Французы погибнут в скорби и унижении,И дня не пройдет, чтобы Карл не оплакивал их».LXXXС другой стороны – Тургис из Тортозы;Это граф, и город этот принадлежит ему.Желанье его – вредить христианам.Вместе с другими он выступает перед МарсилиемИ говорит королю: «Не смущайтесь!Магомет получше святого Петра в Риме.Если вы его чтите, поле чести за нами.Пойду в Ронсеваль догонять Роланда:Никто не спасет его от смерти.Вот мой меч – и добрый, и длинный,Скрещу я его с Дюрандалем[50].Узнаете, кто одолеет.Если французы начнут бой – там и полягут.Старому Карлу достанутся горе и стыд,Никогда уже на земле ему не носить короны».LXXXIС другой стороны – Эскремис из Вальтиерры.Он – сарацин и господин этой земли.Перед Марсилием он восклицает в толпе:«В Ронсеваль иду посбить спеси!Если встречу Роланда, не сносить ему головы,И Оливьеру, что привел с собою остальных.Всем двенадцати пэрам суждена великая гибель.Французы перемрут, Франция опустеет.Не будет у Карла добрых вассалов».LXXXIIС другой стороны – язычник Эсторган,С ним Эстрамарин, его спутник, —Люди продажные, коварные изменники.И сказал Марсилий: «Синьоры, подойдите.Вы отправитесь в Ронсевальское ущельеИ поможете провести туда моих людей».И отвечают они: «Государь, мы в вашем распоряжении;Мы нападем на Оливьера и Роланда,Двенадцать пэров не спасутся от смерти.Ибо мечи наши добры и остры,Мы скоро окрасим их теплой кровью.Французы погибнут, Карл будет скорбеть,Великую землю мы принесем вам в дар.Пожалуйте, государь, вы увидите это, наверно.А императора мы предадим на вашу волю».LXXXIIIВот прибегает Маргарис из Севильи,Что владеет землею до самого моря.За красоту с ним дамы дружны:Женщина, видя его, всегда просветлеет;Хочет иль нет, улыбку сдержать не может.Нет подобного ему рыцаря среди язычников.Он вошел в толпу – всех покрыл его голос —Говорит королю: «Не смущайтесь.Я пойду в Ронсеваль и убью Роланда,Да и Оливьер не вернется оттуда живой.Двенадцать пэров остались там себе же на муку.Взгляните на этот меч в золотой оправе,Что достался мне от эмира Прима.Клянусь, скоро он будет весь обагрен кровью.Французы погибнут, и Франция будет посрамлена.Старого седобородого КарлаГоре и гнев будут безграничны.Ранее года мы завладеем ФранциейИ будем ночевать в Сен-Дени[51]».Король язычников низко поклонился.LXXXIVС другой стороны – Шернублий из Черного Дола[52].Волосы у него до самой земли.Шутя, он поднимает такую большую тяжесть,Какой не свезти четырем вьючным мулам.В его стране, откуда он приехал,Солнце не светит и хлеб не растет.Там не падает дождя и роса не касается почвы.Нет камня, который не был бы черен;Многие уверяют, что там обиталище бесов.И сказал Шернублий: «Я опоясался добрым мечом,В Ронсевале окрашу его багрянцем.Если встречу на пути своем храброго Роланда,Я нападу на него, или не верьте мне более.Мечом своим я одолею Дюрандаль.Французы умрут, и Франция погибнет».При этих словах сбираются двенадцать пэров (Марсилия);Они уводят с собою сто тысяч сарацин,Которые спешат и стремятся в битву.Они вооружаются под ельником.LXXXVЯзычники облекаются в сарацинские кольчуги,Большею частью подбитые тройною тканью.Надевают отличные сарагосские шлемыИ опоясываются мечами венской стали.Их щиты красивы, а копья у них из Валенции,Значки у них белые, синие и красные[53].Они оставляют тут своих мулов и вьючных лошадей,Садятся на боевых коней и выступают тесными рядами.День был ясный и чудное солнце.Все оружие сверкало-блистало.Зазвучали тысячи рогов для вящей красы.Шум был великий, и услыхали его французы.Говорит Оливьер: «Товарищ, как видно,Нам не миновать битвы с сарацинами».Роланд отвечает: «Да пошлет ее нам Бог!Наш долг постоять здесь за нашего короля,Ибо за своего господина должно вытерпеть всякую мукуИ снести великий жар и великую стужу,Если нужно – утратить и волосы, и кожу.Долг каждого из нас – наносить покрепче удары,Чтобы про нас не сложили недоброй песни!Виновны язычники, христиане – правы.Дурного примера от меня не будет!»Часть вторая. Смерть Роланда
Приготовления к великой битве
LXXXVIОливьер всходит на холм.Глядит направо, на долину, поросшую травой,И видит, что подходит полчище неверных.Он зовет Роланда, своего товарища:«Что за шум доносится ко мне от Испании!Сколько белых панцирей, сколько сверкающих шлемов!Много ярости будет нашим французам.То Ганелон совершил предательство;Из-за него нас назначил император».«Молчи, Оливьер, – ответил граф Роланд. —Это мой вотчим – ни слова о нем больше».LXXXVIIОливьер взошел на высокий холм:Отсюда он видит хорошо испанское царствоИ великое сборище сарацин.Блистают шлемы, покрытые золотом и каменьями,А сколько щитов, узорочных панцирей,И пик, и накрепленных значков.Не может он счесть всех отрядов:Cтолько их, что он и счет потерял!Он весьма смутился сердцем, —Как мог, спустился с холма,Пришел к французам, все им поведал.LXXXVIIIСказал Оливьер: «Я видел столько язычников,Как никто никогда не видел на земле.Перед нами их, право, тысяч сто; со щитами,С надетыми шлемами, белыми панцирями,Прямыми пиками, блестящими черными копьями.Ждите битвы, какой никогда не бывало.Синьоры французы, да пошлет вам Господь свою силу.Держитесь крепко, чтобы вас не одолели».И сказали французы: «Да будет проклят, кто побежит.Ни один не дрогнет перед смертью!»Гордость Роланда
LXXXIXСказал Оливьер: «Язычников великая сила,А нас, французов, кажется, очень мало.Друг Роланд, затрубите в свой рог:Карл услышит и возвратится с войском».Отвечает Роланд: «Я поступил бы безумноИ утратил бы мою славу в милой Франции!Я ведь стану наносить жестокие удары Дюрандалем:Клинок его будет окровавлен до золотой рукояти.Наши французы сделают натиск на них!Язычники-предатели на горе пришли в ущелье:Клянусь, все они осуждены на смерть».XC«Друг Роланд, в олифант[54] затрубите:Карл услышит и вернется с войском.Король с баронами нам помогут».Роланд отвечает: «Боже сохрани,Чтобы родных моих из-за меня порицали,Чтобы милая Франция была посрамлена!Но я стану вдоволь разить Дюрандалем,Добрым моим мечом, что висит у меня при бедре,Вы увидите клинок его окровавленным.Язычники-предатели собрались сюда на горе:Клянусь, все они осуждены на смерть!»ХСI«Друг Роланд, в олифант затрубите!Услышит Карл, идущий ущельем,И Французы, клянусь, вернутся».«Боже сохрани, – отвечал Роланд, —Чтобы живой человек когда-либо сказал,Что из-за язычников я трубил!Уж за это родным моим не будет укора.Когда буду я в пылу битвыИ нанесу и тысячу, и семьсот ударов —Клинок Дюрандаля увидите окровавленным.Французы, добрые воины, молодецки ударят —И испанцам[55] не уйти от смерти».ХСIIСказал Оливьер: «Не знаю, в чем тут позор.Я видел сарацин Испании;Ими покрыты долины и горы,И степи, и все равнины.Сильны полчища чужеземцев,Невелика здесь наша дружина!»Роланд отвечает: «Тем больше мой пыл.Не приведи Господи и его пресвятые ангелы,Чтобы Франция из-за меня утратила честь!Лучше смерть, чем посрамление.За лихие удары император нас любит».XCIIIРоланд бесстрашен, а Оливьер разумен;Дивно доблестны оба они.К тому же они на коне и при оружии,Из страха смерти не уйдут от битвы.Графы добры, и слова их возвышенны.Коварные язычники бешено мчатся.Говорит Оливьер: «Роланд, взгляните —Вот они тут как тут, а Карл от нас далеко.Вы не изволили затрубить в олифант:Будь здесь король, нам не стало бы лиха.Но те, что там, не должны получить в том упрека;Взгляните ж вверх, к ущельям Аспры:Вы видите там достойный жалости арьергард.Кто в его составе – уж не побывает в другом.Отвечает Роланд: «Не изощряйте.Да будет проклят, у кого в груди трусливое сердце!Мы твердо будем стоять на месте!Мы станем и бить и разить!»ХСIVКогда Роланд увидел, что будет бой,Он стал грознее льва иль леопарда.Он взывает к французам, к Оливьеру:«Друг и товарищ, не говори таких речей;Император, оставивший нам французов,Отделил вот эти двадцать тысяч.Меж них нет ни одного труса.За своего господина должно перенести всякие муки:Претерпеть и сильный холод, и великий зной,Пожертвовать и кровью, и телом.Рази ты копьем, а я – Дюрандалем,Добрым мечом, что подарил мне король.И если я погибну, кто завладеет им, скажет:«Это был меч благородного вассала!»ХСVС другой стороны – архиепископ Турпин;Он пришпорил коня и поднялся на холм.Обратился к французам, сказал им речь:«Синьоры бароны, Карл оставил нас здесь,За нашего короля мы должны умереть,Помогите поддержать христианство.Несомненно, нас ожидает битва,Ибо вот, перед вашими глазами сарацины.Исповедайтесь в ваших грехах и помолитесь о милости Богу.Для спасения душ я дам вам разрешение.Если умрете, станете святыми мучениками:В великом раю вам уготованы места».Французы спешились, склонились на колени,И архиепископ именем Божиим благословляет их:Во искупление велит ударить на неверных.ХСVIФранцузы воспрянули, встают на ноги:Они разрешены, свободны от грехов.И архиепископ во имя Господне их перекрестил:Потом они вскочили на борзых коней.Вооружены они по-рыцарскиИ совсем готовы к битве.Граф Роланд зовет Оливьера:«Товарищ, вы верно сказали.Что предал нас граф Ганелон;Он взял за это золото, и имущество, и деньги.Император должен был отомстить за нас.Король Марсилий о нас сторговался,Но мы расплатимся с ним мечами».ХСVIIРоланд въезжает в ущелья ИспанииНа Вейллантифе, добром борзом коне.На нем блестящее вооруженье.И в руке барона копье,Острием обращенное к небу,А при копье прикреплен белый значок.Золотые кисти его ниспадают до рук.Телом он статен, лицо – светлое, веселое.За ним следует его товарищ[56],А французы называют его своим оплотом.На сарацин он взглянул надменно,И любовно-приветно – на французов.Потом он сказал ласковое слово:«Синьоры бароны, ступайте сдержанным шагом;Эти язычники обретут здесь великие муки:Еще получим добрую и славную добычу,Какой доселе не ведал и отважнейший из королей Франции».При этих словах войска встретились.ХСVIIIСказал Оливьер: «Ни к чему теперь говорить;Вы не изволили затрубить в олифант —Ничего вам не будет от Карла;Конечно, он невинен: ибо ни слова не знал о том.Да и тех, что там, нечем упрекнуть.Теперь скачите как можно быстрее,Синьоры бароны, и держите поле за собой!Заклинаю вас Богом, думайте только о том,Как бы наносить и отражать удары.Да не забывайте знамени Карла».При этом слове французы вскричали разом: «Монжуа![57]»Кто слышал тот клич их,Тот понял, что такое отвага.Затем они поскакали; Боже, с каким воодушевлением!Чтобы ускорить бег, дали шпоры конямИ стали разить – что было делать иное?Но сарацины не оробели,И вот франки и язычники сошлись в бою.Битва
ХСIХПлемянник Марсилия (имя его Аэльрот)Скачет первым впереди войскаУ него прекрасное оружие, сильный и борзый конь.Нашим французам бранное молвит слово:«Коварные французы, сегодня вы померитесь с нами.Ваш защитник предал вас,Безумец король покинул вас в ущельях:Милая Франция свою утратит славу,А Карл Великий – свою правую руку.«Наконец-то Испания обретет покой!»Когда Роланд услыхал это, Боже, как он возмутился!Пришпорив коня золотыми шпорами,Граф разит (язычника) со всей силы.Он разрубает его щит, рассекает кольчугу,Пронзает тело его своим длинным мечом,Распарывает грудь, раздробляет кости,Отделяет крестец спиныИ своим копьем исторгает душу из тела.Удар был лих, пошатнулось тело,С размаху он сбросил его мертвым с коня,Шея язычника была рассечена надвое.А тот не преминул еще ему сказать:«Прочь, негодный! Карл не безумец вовсе,А предательства всегда не любил.Оставив нас в ущельях, он поступил отважно,И Франция сегодня не утратит своей славы.Бейте их, франки! За нами первый удар,За нами право – хищники виновны».СТам есть герцог по имени Фальзарон;Он брат короля Марсилия.Он владеет землею Дафана и Авирона,Под небом нет человека наглей и коварней.Меж глаз у него – громадный лоб,Мерою с добрых полпяди.При виде своего убитого племянника он вне себя от горяВыходит из толпы, бросается впередИ испускает обычный клич неверныхВ бешенстве на французов:«Сегодня милая Франция утратит свою честь!»Оливьер услыхал его и воспылал великим гневом:Золотыми шпорами он язвит коняИ разит, как истый барон.Он расшибает его щит и рассекает панцирь,Вонзает в тело его древко значкаИ с размаху выбивает его мертвым из седла.Смотрит на землю и, видя распростертого хищника,Гордо молвит слова:«О ваших угрозах, злодей, я не забочусь.Бейте их, франки, мы победим отлично!Монжуа! – крикнул он. – Это Карлово знамя».СIТам есть король по имени Корсаблис;Он из Барбарии, далекой страны.Вот он взывает к остальным сарацинам:«Мы легко можем выдержать битву,Ибо французов так мало!Те, что пред нами, совсем ничтожны:Карлу тут ничем не помочь,Так что сегодня им не миновать смерти».Услыхал его архиепископ Турпин —Под небом нет столь ненавистного ему человека.Пришпорив своего коня золотыми шпорами,Он нанес (Корсаблису) жестокий удар.Щит разнесен в куски, панцирь изорван;Он вонзил ему копье в середину тела.Удар так силен, что тот пошатнулся;С размаху он свалил его мертвым на дорогу.Смотрит на землю – видит хищника распростертым.Не дав промолвить тому, он сказал:«Подлый язычник, вы солгали!Карл, мой повелитель, – всегдашний наш оплот,Французы же наши неспособны бежать.Ваших товарищей мы здесь заставим остаться,А вы претерпите еще новую смерть[58].Бейте, французы, и не забывайте своего долга!Слава Богу, за нами первый удар!Монжуа!» – крикнул он, чтобы удержать за собою поле.СIIА Жерен ударил на Мальпримия Бригальского —Добрый щит не послужил тому нимало;Хрустальное навершье разбито[59],И половина его свалилась на землю.Панцирь его он пробил до самого телаИ пронзил его насквозь своим добрым копьем.От одного удара язычник свалился наземь;Сатана забрал его душу.СIIIА товарищ его, Жерье, поразил Амирафля;Он разбивает его щит и рассекает панцирь,Пронзает сердце добрым своим копьем;Ударил так, что тот пробит насквозьИ мертвым свален на землю, с размаху.Молвил Оливьер: «Прекрасна наша битва!»CIVГерцог Самсон устремляется на Альмасура;Он разбивает ему щит, золотой, в жемчугах.Добрый панцирь ему не защита —Пронзает его сердце, печень и легкоеИ мертвым кидает – кто пожалеет, кто нет.Сказал архиепископ: «Вот это баронский удар!»CVАнсеис пустил своего коняИ устремился на Тургиса-из-Тортозы.Под золотым навершьем он разбивает ему щит,Разрывает подкладку двойного панциря,Вонзает в тело доброе копье —И ударил так, что пронзает ею насквозь,С размаху валит мертвым наземь.И сказал Роланд: «Вот молодецкий удар!»CVIИ Анжелье, гасконец бордоский,Пришпорил коня, опустил поводаИ ударил на Эскремиса из Вальтиерры,Раздробил ему щит на шее,Прорвал кольчугу панциря,Поразил в грудь между плечИ с размаху мертвым выбил из седла.Затем промолвил: «Всем вам погибель!»СVIIИ огонь поразил язычника ЭсторганаВ переднюю обшивку щитаИ снес с него цвета – алый и белый;Разнес его в клочьяИ в тело вогнал свое доброе острое копье,Мертвым свалив с ускакавшего коня.И он молвил: «Вам не будет защиты».CVIIIИ Беранжье поразил Эстрамариса:Расшиб его щит и панцирь разорвал,Пронзил его тело своим могучим копьемИ свалил мертвым посреди тысячи сарацин.Из двенадцати пэров (язычников) десять уже убиты;Двое лишь остались в живых:Шернублий и граф Маргарис.СIХМаргарис – очень храбрый рыцарь,И красив, и силен, и легок, и быстр;Он пришпорил коня и ударил на Оливьера.Под навершьем из чистого золота он разбил его щитИ копьем нацелился в бок.Бог спас (Оливьера) – удар его не коснулся:Копье, скользнув, ничего не задело.Тот проскакал беспрепятственно дальше.Затрубил в рог, чтобы собрать своих.СХБитва чудовищная, общая свалка:Граф Роланд не боится опасности,Он разит копьем, пока цело древко;От пятнадцати ударов расшиблось оно и разбилось —Он обнажает Дюрандаль, свой добрый меч,Шпорит коня и устремляется на Шернублия —Крушит его шлем, блиставший каменьями,Рассекает надвое тулью и волоса;И рассекает глаза и лицо,Белый панцирь из тонких чешуекИ все тело до самого низу,До седла с золотым узором.Меч врезался в тело коня,Рассек как попало хребет —И на густую траву свалил мертвыми обоих.После сказал: «Презренный, некстати пожаловал ты.Магомет не придет уж к тебе на помощь —Не такому хищнику одержать победу!»CXIПо полю битвы мчится граф Роланд,Держит он Дюрандаль, что ловко сечет и рубит, —Чрез то сарацинам великий урон.Кто бы видел, как он бросал одного мертвеца на другого,И чистая кровь струилась по земле.Весь он красен от крови, и панцирь его, и руки,Плечи и шея его доброго коня.И Оливьер не отстает в нанесении ударов.Двенадцать пэров также нельзя упрекнуть,И французы разят и дерутся.Неверные гибнут или обмирают от страха.Сказал архиепископ: «Молодцы наши бароны!Монжуа! – крикнул он. – То – знамя Карла!»СХIIИ Оливьер мчится по полю битвы;Древко его копья разбито, в руке лишь обломок его.И наносит он удар язычнику Мальзарону.Разбивает его щит, золотой в жемчугах,Вырывает оба глаза из головы,И мозг его падает к его ногам.Он свалил его мертвым, вместе с семьюстами его (единоплеменников).Затем он убил Тюргина и Эсторгуса;Копье его раздробилось до самой рукояти.И молвит Роланд: «Товарищ, что вы делаете?Для битвы такой не палка нужна —Пригодны тут будут лишь сталь да железо.Где же меч ваш, что зовется Альтклэром?[60]Дужки у него золотые, а вершина рукоятки хрустальная?»«Некогда извлечь его, – отвечает Оливьер. — Нужно разить и разить!»CXIIIГраф Оливьер обнажил добрый свой меч,О котором просил его товарищ,И, как истый рыцарь, явил его.Он поразил язычника Юстина из Валь-Феррэ —Haдвое разрубил ему голову,Рассек тело и расшитый панцирь,Доброе седло в золоте и каменьях,И рассек он также спину коня;Свалил мертвыми обоих на луг.Роланд молвил ему: «Отныне я с вами братаюсь.За такие-то удары нас любит император».Отовсюду понесся клик: «Монжуа!»СХIVГраф Жерен сидит на коне Сореле,И товарищ eгo Жерье – на Пасс-Серфе;Они опустили поводья и лихо пришпорили коней.Оба ударили на язычника Тимозеля:Один разил по щиту, другой – по кольчуге.Оба копья свои сломили в его теле —И вмиг свалили его мертвым посреди поля.Не знаю, никогда не слышал,Кто из двух действовал тут проворней.Был там Эсперверис, сын Бореля —Его убил Анжелье бордоский.А архиепископ убил Сиглореля,Чародея, побывавшего уже в аду,Посредством колдовства свел его (туда) Юпитер.И сказал Турпин: «Вот истый злодей».Роланд же отвечал: «Сражен презренный!Брат Оливьер, любы мне такие удары».СХVБитва становилась все ожесточенней:Франки и язычники обменивались лихими ударами.Одни нападают, другие защищаются.Сколько сломанных и окровавленных копий!Сколько знамен и значков разбито!Сколько добрых французов сгубило тут свою молодость!Не увидеть им уже более своих матерей и жен,Ни тех из Франции, что ждут их в ущельях.Карл Великий плачет по ним и скорбит…Увы, к чему? Им не будет подмоги.Ганелон оказал им плохую услугуВ тот день, когда пошел в Сарагоссу продать свою родню.Потом погубил он и жизнь свою, и тело:На суде в Ахене его приговорили к повешению,А с ним и тридцать его родичей,Которых не избавили от смерти.СХVIКороль Альмарис со своей дружинойУзким и жутким проходомПриблизился к Гвальтьеру, охранявшему горуИ ущелья с испанской стороны.«Изменник Ганелон, – сказал вождь Гвальтьер, —Совершил прискорбную торговлю нами».CXVIIКороль Альмарис явился на гору,И с ним шестьдесят тысяч язычниковЯростно напали на французов.В великом гневе они разили их,Сметали всех, умерщвляли, избивали.Гвальтьер освирепел более всех остальных:Он выхватывает меч, прижимает щит к себе,Рысью выезжает к первому ряду язычников —Равняясь с ними, шлет недобрый привет.CXVIIIЕдва Гвальтьер поравнялся с ними,Язычники напали на него со всех сторон.Крепкий щит его разбит и расшиблен,Белый панцирь разорван и ободран.Сам он пронзен четырьмя копьями:Он не может терпеть и четыре раза обомлевает.Волею-неволею надо покинуть поле битвы;Как может, сползает с горыИ зовет Роланда: «Сюда, барон, ко мне на помощь!»СХIХБитва чудовищна и тяжка:Оливьер и Роланд разят усердно,Архиепископ раздает тысячи ударов,Не отстают oт них и двенадцать пэров.Все французы дерутся сообща.Гибнут язычники тысячей и сотней.Кто не бежит, не ускользнет oт смерти.Волей-неволей все здесь кончают свой век —Французы теряют лучшую свою оборону:Крепкие копья и острые пики,И значки – синие, алые, белые;Клинки их мечей зазубрились,И сколько погибло у них храбрых рыцарей!Не увидят ни отцов, ни семей,Ни Карла Великого, что ждет их в ущелье.Во Франции, меж тем, ужасное бедствие:Буря, ветер и гром,Дождь и град безмерный,Молнии повсюду и часты,И землетрясение было взаправду.Oт Сен-Мишель-дю-Периль и до Сен-Кельна,От Безансона до пристани Виссантской[61]Нет дома, где бы не треснули стены.В полдень настал великий мрак;Проясняется, лишь когда разверзается небо.Кто видел – боялся ужасно,И многие молвят: «То конец света,Исход века ныне пред нами».Не знают они, говорят неправду.То великая скорбь по смерти Роланда.СХХУжасны знамения и страшна гроза;Во Франции было множество предвещаний:С полудня и до вечернего часа —Темная ночь и мрак.Ни солнце, ни луна не бросают света.Все, что видят это, боятся за жизнь.Но поистине можно быть в таком горе,Когда умирает Роланд, который вел всех других.Лучше его не было еще на земле.Чтобы побеждать язычников и покорять царства.СХХIОжесточенная, лютая битва!Французы разят острыми мечами, —Нет никого, кто не был бы окровавлен.Кричат: монжуа! – знаменитый призыв.Язычники бегут повсюду.Франки, люди святой земли, преследуют их.Видят они теперь, как битва жестока.CXXIIНеверные, с горем и яростью в сердце,Бросают поле сражения и обращаются в бегство.Их преследуют, хотят их настичь.Вся долина покрыта бойцами:Столько сарацин полегло на густой траве,Столько белых панцирей, блестящих броней,Столько изломанных копий и знамен в лоскутьях!В этой битве победили французы:Боже! Как тягость для них растет!Карл потеряет в них свою опору и гордость.Велика скорбь, ожидающая Францию!СХХIIIФранцузы дерутся лихо и усердно,Неверные гибнут тысячами, тьмами.Из ста тысяч не осталось в живых и две.Говорит архиепископ: «Наши воины храбры!Под небом нет царя, имеющего лучших».В летописях[62] Франции написано:«Так должно быть по праву в великой стране,Чтобы нашему императору служили добрые вассалы».Идут они по долине, отыскивают своих.Плачут их очи от горя и жалости,Из сердечной любви к их родичам.Вот пред ними покажется Марсилий с великой ратью.СХХIVГраф Роланд – добрый рыцарь,И Оливьер, и все двенадцать пэров,Да и французы действуют весьма похвально.Язычникам смерть приносит их доблесть.Из ста тысяч один лишь спасся —То Маргарис, да и тот бежит.Но хоть он и бежит, его нельзя упрекнуть:Он явит на теле его великие знаки (храбрости) —Он пронзен четырьмя ударами копья.Он возвращается в ИспаниюРассказать обо всем королю Марсилию.CXXVКороль Маргарис отправился один.Копье его сломано; разбитого щитаПод навершьем не длиннее полупяди осталось.Сталь его меча окровавлена,Панцирь пробит и растерзан,Сам он пронзен четырьмя копьями.Так возвращается он с поля битвы, где лихо сражались.Боже! Что это за барон, будь он христианин!Он все возвещает королю Марсилию,И внезапно падает к его ногам,И молвит: «Государь, скорей на коня!Вы застанете франков из Франции утомленными.Так они били и мучили наших.Их копья и пики утрачены,Большая часть их перебита;Оставшиеся в живых сильно ослабели,Множество раненых, обагренных кровью,И у них нет оружия для защиты!Вы без труда отмстите за наших.Хорошо будет их победить, государь, знайте это».Французы зовут Роланда и Оливьера:«Двенадцать пэров, к нам на помощь!»Архиепископ первый им ответствовал:«Божьи люди, будьте добры и храбры;Сегодня примете венцы на чело,И вам уготован святой рай».Горе и жалость охватили их тогда.Один оплакивает другого по дружбе,Все обменялись поцелуем любовно.Роланд воскликнул: «Бароны, теперь на коней!Вот Марсилий и с ним сто тысяч рыцарей».СХХVIДолиной едет МарсилийС великим войском, которое он собралИ разделил на двенадцать отрядов.Сверкают каменья и золото шлемов,И копья, и знамена,И щиты, и узорные брони.Семь тысяч рогов трубят наступленье.Какой шум по всей стране!И молвит Роланд: «Оливьер, товарищ, брат,Ганелон-изменник поклялся в нашей смерти.Его предательство теперь очевидно.Но жестоко отмстит ему император.Будет сильная и жаркая битва:Ибо никогда еще не видано такой встречи.Я буду рубить моим Дюрандалем,А вы, товарищ, рубите Альтклэром.По многим землям мы обнажали их;Столько побед одержано ими!Пусть же не поют про нас недобрых песен».СХХVIIКогда французы увидали столько язычников,Что все поле повсюду покрыто ими,Стали звать Оливьера и РоландаИ двенадцать пэров, чтобы те их защитили.Архиепископ сказал им тогда свое мненье:«Синьоры бароны, не смущайтесьРади Бога, не побегите,Чтобы добрые люди не пели плохого.Лучше умереть, сражаясь.Весьма возможно, что нас ожидает смерть.Дольше этого дня нам уже не прожить.Но за одно я могу вам поручиться:Святой рай будет вам отверст,Завтра вы воссядете там среди Невинных»[63].После этих слов франки приободрились.Они пришпорили вперед быстрых конейИ воскликнули все разом: «Монжуа!»СХХVIIIКороль Марсилий – коварный король.Он молвил язычникам: «Послушайте меня:Граф Роланд чудовищной силы,Кто захочет его одолеть – потрудится много:Для победы, я думаю, мало двух битв.Если вы согласны, дадим ему три битвы.Десять наших отрядов станут против французов.Другие же десять останутся со мною.Вот тут-то Карл потеряет могуществоИ увидит Францию покрытой великим позором!»Он передал Грандонию златокованое знамя,Чтобы вести его воинов против французов:«Он облек его королевскою властью».СХХIХКороль Марсилий остался наверху горы,Грандоний же спустился вниз, на долину:Значок его прибит тремя златыми гвоздями.Крикнул он: «На коней, бароны!»Тысячи рогов затрубили звонкогласных.Сказали французы: «Господи Отче, что нам делать?На горе пришлось нам увидеть Ганелона!Это он нас изменнически продал.К нам на помощь, двенадцать пэров!»Тогда архиепископ ответил им:«Добрые рыцари, сегодня вы получите честь —Бог даст вам венки и цветыВ раю посреди блаженных.Но трусам не будет там места».Французы отвечали: «Мы исполним все.Скорее помрем, чем станем изменниками».Они подогнали коней золотыми шпорамиИ устремились на проклятых злодеев.СХХХКороль Марсилий разделил свое войско:Десять отрядов оставил при себе,И вот остальные десять несутся в бой.Французы говорят: «Боже! нам будет гибель!Что станется с двенадцатью пэрами?»Архиепископ Турпин отвечает им первый:«Добрые рыцари, вы угодны Богу,Ныне украситесь вы венками и цветами;Упокоитесь на святых цветах рая.Но трусам же вовеки не войти туда».Французы отвечают: «Мы не отступим.Если на то воля Божия, да будет так.Мы станем сражаться с врагами.Мало нас, но отваги в нас много».И, пришпорив коней, грянули на язычников —И вот французы и сарацины в схватке.СХХХIБыл там некий сарацин из Сарагоссы —Полгорода ему принадлежит.To Климорин, но он совсем не витязь.Он принял клятвы графа Ганелона,По дружбе лобызал его за то в уста;Он даже дал ему свой меч и карбункул.«Великая страна, – сказал он, – покроется позором:У императора отнимется венец».Он сидит на коне, что зовется Барбамуш,Что несется быстрее сокола и ласточки.Он пришпорил его, опустил поводаИ наносит удар Анжелье-гасконцу.Ни броня, ни щит не могли его защитить:Вонзилось ему в тело копьеС такою силой, что острие прошло насквозь.С размаху он мертвым кинул его наземь.Потом кричит: «Ловко их побеждать:Бейте, язычники, прорвите их строй».Сказали французы: «Боже, как жаль храбреца!»CXXXIIГраф Роланд взывает к Оливьеру:«Товарищ, вот и погиб Анжелье.У нас не было рыцаря храбрее».Оливьер отвечает: «Дай мне Бог отмстить за него!»Он язвит коня шпорами чистого золота,Держит Альтклэр с окровавленным клинком,Со всей силы разит язычника.Раcсекает тело, убивает коня.Размахивается еще раз – и сарацин падает,Душу его уносят бесы.Потом он убил герцога Альфайана,Обезглавил ЭскабабаИ выбил из седла семь арабов:Им уже никогда не придется воевать.И Роланд говорит: «Товарищ мой разъярен,По-моему, действует он похвально.За такие удары Карл нас больше полюбит».И воскликнул: «Разите их, рыцари!»СХХХIIIС другой стороны – язычник Вальдабрун,Что посвящал в рыцари короля Марсилия.Он владелец четырехсот кораблей на море.Нет моряка, что не гордился бы им;Он изменой завладел Иерусалимом[64];Разрушил там храм СоломонаИ перед купелью умертвил патриарха.Он-то принял уверение от графа Ганелона —И подарил ему свой меч и тысячу мангунов.Он сидит на коне, что зовется Грамимонд:Сокол не быстрее его.Он язвит коня острыми шпорами —И ударил могучего герцога Самсона.Расшибает его щит, разрывает кольчугу,Вонзает в тело древко значкаИ с размаху выбивает его, мертвого, из седла.Кричит он: «Злодеи, все вы погибнете!Разите, язычники, мы их одолеем отлично».Французы сказали: «Боже! как жаль барона!»СХХХIVКогда граф Роланд увидел Самсона мертвым,Подумайте, какое было ему великое горе.Он пришпорил коня и помчался во весь опор.В руке его Дюрандаль, драгоценнее чистого злата.Он разит язычника со всей силыПо шлему, украшенному золотом и каменьями.Рассекает голову, и броню, и тело,Седло с золотым узоромИ глубоко спину коня.Оба убиты (в похвалу иль в укор).Молвят язычники: «Жестокий удар нанес он нам!»Отвечает Роланд: «Не терплю я ваших: В вас и гордыня, и вина».СХХХVТам есть африканец, пришедший из Африки:То Малкидан, сын короля Малкуда.Все оружие его из кованого золотаИ ярче всех сверкает на солнце.Сидит он на коне, что зовут Сальт-Пердю, —Нет животного, чтоб его осилило в беге.Он пришпорил его острыми шпорамиИ ударил по щиту Ансенса —И отбил с него позолоту и лазурь;Разорвал ему полы кольчугиИ вонзает ему в тело острие и древко.Умер граф – век его миновал.Сказали французы: «Барон, какое несчастье!»СХХХVIПо полю битвы носится архиепископ Турпин;Не бывало священника, чтобы пел обеднюИ выказывал такую удаль и телесную ловкость.Молвит язычнику: «Будь ты проклят Богом!Ты убил того, о ком сердце мое скорбит».Затем он, припустив доброго коня,Наносит (Мулкидану) удар по толедскому щитуИ мертвым сбивает на зеленую траву.Говорят французы: «Лихо разит наш архиепископ!»CXXXVIIС другой стороны – Грандоний, язычник,Сын Капуэля, короля Каппадокии.Он сидит на коне, что Марморием зовется:Птица на лету не быстрее его.Пустил поводья, пришпорил коняИ всею силою обрушился на Жерена;Он рассек щит его и нанес ему жестокий удар:Разрубил его панцирьИ вонзил ему в тело весь свой синий значок —Свалился мертвым на вершине скалы.Еще он убил его товарища Жервье,И Беранжье, и Гюи из Сент-Антуана;Затем напал на Остория, богатого герцога,Что владеет на Роне (областью) Валенцией.Он сразил и его – язычники в радости великой,А французы говорят: «Много наших гибнет!»СХХХVIIIГраф Роланд держит окровавленный меч,Повсюду вздымая и являя его.Но услыхал он жалобы французов.Так велико его горе, что сердце разрывается;Молвит язычнику: «Бог попутал тебя,Что убил ты того, за кого поплатишься дорого».Он пришпорил коня и понесся.Кто кого победит? Но они сошлись.СХХХIХГрандоний был умен и отважен,И доблестный воин в бою.На пути своем он повстречал Роланда:Никогда не видал он его, но признал тотчасПо гордому челу, по красивому стану,По осанке его и по взгляду.Он видит кровавую сталь Дюрандаля, —Невольно робеет.Он хочет бежать – увы! ни к чему.Граф разит его столь жестоко:Разрубает шлем до наносницы[65],Рассекает нос, рот, зубы,Рассекает тело, и чешуйчатый панцирь,И серебряную луку золотого седла,И глубоко (разрубает) спину коня —Убивает наповал того и другого.Выходцы из Испании испускают крики горя.Молвят французы: «Лихо разит наш витязь!»CXL.Чудовищна битва и жарка.Французы разят могуче и яростно:Рубят руки, бока, спины,Одежду до живого тела.Боже! сколько рассеченных голов,Сколько разрубленных панцирей, рваных броней!Пo зеленой траве струится чистая кровь.Молвят язычники: «Нам не вытерпеть!О великая страна, да проклянет тебя Магомет,Твой народ из всех самый отважный!»Не было (сарацина), что не кричал бы: «Марсилий!Скачи, король! Мы нуждаемся в помощи».CXLIЧудовищна, неимоверна битва.Французы разят копьями из черненой стали.Там можно было увидеть великое человеческое страдание.Столько людей раненых, окровавленных, мертвых.Один лежит на другом: то навзничь, то ниц.Столько добрых коней, несущихся по полюИ волокущих за собой висящие поводья.Сарацины не могут более держаться;Волею-неволею покидают поле,Французы живо преследуют по пятам,До самого Марсилия гонят их, избивая.CXLIIРоланд дерется, как мощный рыцарь;Своим не дает он ни отдыху, ни сроку.И французы быстро несутся на конях —По пятам язычников, бегущих рысью, галопом.Они по пояс в алой крови.Их стальные клинки покривлены, иззубрены,У них нет уже оружия для защиты своей.Когда вспоминают они о своих рогах и трубах,Каждый чувствует себя бодрее.Язычники кричат: «На горе пришли мы в ущелье:Великий потерпим мы урон!»Покидают поле, кажут нам тыл —Французы жестоко разят их мечами,Ряд мертвых тянется до Марсилия.CXLIIIМарсилий видит избиение своего народа:Он велит трубить в рога и трубы;Потом помчался со своей ратью.Во главе едет сарацин Абизм —Среди дружины нет коварнее его.Он запятнан пороками, великим коварством,Не верит в Бога, Сына святой Марии;Он черен, как растопленная смола;Измену и вероломство он предпочитаетЗолоту всей Галисии;Никто никогда не видал у него шутки иль смеха;Он отважен и безумно храбр —За то он и мил коварному королю Марсилию.Он несет Дракона – знамя его дружины.Невзлюбил этого язычника архиепископ.Едва завидел его, как возжаждал его поразить —И весьма покойно сказал себе:«Этот сарацин, кажется мне, великий еретик;Всегда не по душе мне были трусы и трусость —Жив сам не буду, а уж убью его».CXLIVАрхиепископ начал битву.Он сидит на коне, отнятом некогда у Гроссаля —То был король, убитый им в Дании.Конь легок и статен для бега;У него точеные копыта, стройные ноги,Короткое бедро, широкий круп,Длинные бока и крутая спина,До самой глотки статная шея;Хвост белый и желтая грива,Маленькие уши и рыжая голова.Ни одно животное не сравнится с ним[66].Архиепископ так отважно пришпорил его,Отпустив золотые удила и уздечку,Что не замедлил напасть на Абизма:Ударяет в его чудный щит,Что весь в камнях, аметистах, топазах,Хрусталях и рудных карбункулах;Он получил его от эмира Галафра:Дьявол дал щит ему на Валь-Метасе.Турпин разит его – ему несдобровать.После такого удара щит этот не стоит денье.Рассекает тело его на кускиИ валит его мертвым на месте пустом.«Монжуа!» – восклицает; то Карла клич!Французы молвят: «Лихой вассал.Этот архиепископ сумеет защитить свой посох.Пошли Бог Карлу побольше таких!»CXLVГраф Роланд зовет Оливьера:«Товарищ, согласны ли вы со мною?Архиепископ – превосходный рыцарь,Нет лучшего на земле под небом.Ловко разит он копьем и пикой!»Граф отвечает: «Пойдем, подсобим ему!»С этими словами приударили французы.Жестоки удары, схватка жаркая.Много мук терпят тут христиане.CXLVIФранки из Франции утратили свое оружие,Но у них уцелело еще триста обнаженных мечей.Они знай разят да рубят по блестящим шлемам.Боже! сколько рассеченных пополам голов!Сколько разрубленных панцирей, изломанных лат!Режут ноги, руки, лицо.И говорят язычники: «Французы нас калечат.Кто не защищается, тому жизнь не дорога».Прямо к Марсилию держат путь,Кричат ему: «Добрый король, к нам на помощь!»И молвит Марсилий, вняв своему народу:«Великая земля, да истребит тебя Магомет,Племя твое одолело наших!Столько сокрушили и отобрали они у нас городов,Что теперь в руках седобородого Карла?Он завоевал Рим, захватил Калабрию,Константинополь и могучую Саксонию.Лучше смерть, чем бегство перед французами.Разите, язычники, не щадите себя.Если Роланд погибнет, Карл утратит свое подспорье:А останется жив – несдобровать нам!»CXLVIIКоварные сарацины разят копьямиПо щитам, по шлемам, сверкающим на солнце.Только и слышен лязг железа да стали —Искры от них летят к самому небу.Кто б видел, как кровь и мозг проливались!У графа Роланда скорбь и тягостьПри виде гибели стольких добрых вассалов, вождей,И припоминается ему Французская земля,И дядя его, добрый король Карл Великий.И мысли эти волей-неволей надрывают все его сердце.CXLVIIIГраф Роланд врезался в средину схваткиИ без устали наносит удары.Держит он Дюрандаль, меч, извлеченный из ножен.Он пронизает им панцири, расшибает шлемы,Сечет тела, руки, головы,Бросает на землю сотни неверных,Считавших себя добрыми вассалами.CXLIXНа другой стороне – Оливьер.Он лихо разит и теснит.Выхватывает он свой любимый Альтклэр:Кроме Дюрандаля нет лучше его под небом.Граф держит его и храбро дерется.По локоть он залит алою кровью.«Боже, – молвит Роланд, – что это за лихой вассал!Эх, благородный граф, столь доблестный и храбрый,Сегодня настанет конец нашей дружбе,Сегодня ждет нас горестная разлука.А императору не увидеть нас более.Никогда не бывало еще такого горя в милой Франции.Нет француза, который не молился бы за насИ не справлял священных служб по монастырям.Души наши упокоятся в раю».Оливьер услыхал его, пришпорил коняИ сквозь сечу пробрался поближе к Роланду:«Товарищ, идите-ка сюда, – сказали они друг другу. —Мы не умрем один без другого, если даст Бог!»CLКто б видел, как Роланд и ОливьерСражаются, разя мечами!Архиепископ разит копьем.Можно и счесть перебитых ими:Число их записано в хартиях и грамотах,И летопись говорит, что было их более четырех тысяч.Четыре первые схватки прошли удачно для французов,Но пятая оказалась пагубной и тяжкой:Все рыцари Франции полегли в ней,И шестьдесят только избавил Бог,Но те уж дорого продадут свою жизнь.Авторизация