В объятиях безумия

– Почему она осталась одна? – санитар тихо стоял за моей спиной. – И я молчу про то, что ее вообще там быть не должно было. По протоколу с врачом идут двое охранников и санитар.

– Она пошла раньше, не дождавшись нас. Не думаю, что она осознавала всю реальность угрозы. Мы подошли, когда девушка уже была внутри. Все произошло настолько быстро. В считанные секунды. Мы тотчас же оттащили его. Сейчас на нем смирительная рубашка.

– Она его не остановит, – закатила глаза, подхватив лоток. – Зовите охрану, пойдем успокаивать барина.

Уже у палаты нас нагнали двое мужчин в форме, и я кивнула им в качестве приветствия. Баринов лежал на койке в смирительной рубашке, задумчиво смотря в потолок. Губы «украсила» чужая кровь, тонкими струйками стекая по подбородку. Зрелище, надо сказать, не из приятных.

– Били? – смотря на него сквозь стекло, обратилась к санитару.

– Пришлось слегка приложить. Потом вкололи успокоительное.

– Куда? – поморщилась от услышанного. Этого бы не произошло, если бы они соизволили просмотреть документы.

– Ребра.

– Осматривали потом? – скосила взгляд в сторону санитара. Тот побледнел еще сильнее.

– Нет.

– Вот и славненько. Сейчас и осмотрите, – кивнула в сторону входа и подошла к сканеру. Дверь бесшумно раздвинулась, пропуская нас внутрь. – Дамы вперед, – пропустила его первым. Санитар испуганно юркнул внутрь, занимая место поодаль от кровати. – Что ж Вы, голубчик, так далеко встали? А осматривать оттуда будете?

Подошла к Баринову, занимая место у его изголовья. Он чуть скосил взгляд, фокусируясь на мне. Кровавая улыбка растянулась на лице, показывая вдобавок окровавленные зубы.

– Ну и что мне с Вами, барин, делать? – риторически спросила.

– А ты наклонись, доктор, я прошепчу тебе на ушко, – голос у этого психа был невероятно приятный, как и внешность. Чего не скажешь о его наклонностях. Девушки очаровывались им, не осознавая того, что подписывали себе смертный приговор. Суд признал его невменяемым по итогам психиатрической экспертизы, и в итоге он оказался в нашей больнице.

– Баринов, – хмуро произнесла, – мне бы хотелось свои уши оставить при себе. А ты парень быстрый – не успею опомниться – отцапаешь, – мужчина расхохотался.

– Доктор, Ваши уши, несомненно, аппетитные, как и Вы сами.

– Сомнительный комплимент, Яков. Весьма сомнительный.

– Какой есть, – улыбка не сходила с его лица. – Но, знаете, доктор, я предпочту любоваться Вами, а не завтракать. Хотя, я все же не отказался бы от возможности лизнуть Вашу кожу. А эти Ваши красные кровавые пухлые губы… Они вообще не выходят у меня из головы.

– Еще один сомнительный комплимент, Яков. Готов раздеться?

– Для Вас, доктор, что угодно.

– Лишнее движение – минус зуб. Они у тебя чудесные. Без них не так-то весело будет? А, Баринов? – этот псих прекрасно осознавал свою привлекательность, и для него ее потеря была сродни смерти.

– Буду душкой, доктор. Раздевайте, – благосклонно выдал каннибал.

Вздохнув, передала до сих пор бледному санитару лекарства и позвала охрану. Они начали аккуратно освобождать его от смирительной рубашки. Бедный медбрат слишком мало проработал в больнице, и мое поведение вызывало у него недоумение. Но, к моему великому сожалению, я слишком хорошо знала человека, лежащего передо мной в смирительной рубашке. Как и его дело. У нас установились довольно сносные отношения врач-пациент. Он наслаждался страхом, который вызывал у своих жертв – во мне же этой черты не было. Похоже медсестра оказалась “его типажом”, вот и дремавшее чудовище проснулось.

Его раздели до пояса, и в области груди уже начинали расцветать гематомы. Подозвала санитара, и принялась за обработку рук перед инъекцией. Поочередно ввела препараты, после чего осмотрела гематомы. Не обнаружив серьезных травм, перешла к его лицу. Баринов все это время наблюдал за мной, не издавая ни единого звука. Его взгляд слегка помутнел – препараты начали делать свое дело.

Рука потянулась к его лицу, смывая кровь. В какой-то момент он наклонил голову, касаясь носом полоски моего оголенного запястья – остальное было скрыто медицинскими перчатками. Охранники засуетились, но я остановила их, подняв ладонь вверх.

– Я про лишние движения не шутила, Яков.

– В голове помутнело, – еле слышно произнес, нервно сглотнув. – Пахнете потрясающе, доктор.

– Очень за себя рада, – поднялась на ноги. – Зачем ты напал на девушку, Яков?

– Нечего было меня провоцировать, – впервые за все время он нахмурился.

– И как же она тебя спровоцировала? – перехватила больничную рубашку у одного из охранников.

– Она высказала свое мнение о нахождении такого, как я, здесь. Идиотка! Еще и прозвища мне подбирать начала. Вот я и показал ей себя, – недовольно выплюнул Яков.

– Мда… – протянула ему в ответ. – Руки подними, – помогла ему одеться. – Полностью с тобой солидарна, Яков. Идиоток больше к тебе не подпущу.

– Приходите лучше сами, доктор, – улыбка вновь вернулась на его лицо. – Мы с Вами ладим. Вы не идиотка.

– Да ты сегодня просто мастер комплиментов, Баринов. Сейчас поспим. Нужно осмотреть твои ребра. А-то ты парень впечатлительный. Мало ли еще идиоток повстречаешь, – перехватила снотворное у санитара и ловко ввела ему. Тот прикрыл глаза в ожидании его действия. – Как только уснет – обследовать, – оставив Баринова в одиночестве, мы вышли за пределы палаты. Как только дверь герметично закрылась, убедилась, что связь между нами и комнатой отсутствует. – Не только медсестра – идиотка, – хмуро заметила я. – Не хватало еще внутренней гематомы. Судя по тому, что я вижу, одним «тычком в ребра» не обошлось. Мы не зона, а медицинское учреждение. И не забывайте, что каждый из наших пациентов имеет за спиной либо многочисленную родню, либо адвокатов. У Баринова их аж три. Как думаете, какой иск он сможет выставить? Даже у психов есть свои права.

– Мы действовали по обстановке, – возразил один из охранников.

– Если бы вы изначально изучили дела тех, кого охраняете, то и «обстановка» не появилась бы, – съязвила я. – Бесспорно, у нас содержатся совсем невменяемые пациенты, но и на них существуют специальные протоколы. Баринов – «цветочек» по сравнению с теми, кто еще есть в этом крыле. Или других подобных. Рогов так или иначе узнает все обстоятельства. Скорее всего, вас будет ожидать предупреждение. Но второго шанса не будет. Уясните это и прочитайте наконец, черт возьми, документы, – прошла в процедурный, обработала руки и вышла наружу. – Мне пора, – кивнула мужчинам и пошла по направлению к посту. За решетчатым ограждение меня уже ожидали знакомые лица.

– Снежок, – позвал меня Федя, – ты просто воплощение очарования! – попрощавшись с охраной на посту, я вышла из крыла. Два следака стояли с другом рядом и молча смотрели на меня. Блондин уже не улыбался.

– Как и вы, – обогнула их и пошла дальше.

– Эй! Ты куда? Нам нужно переговорить!

– А мне нужно кое-кого лишить работы. Присоединяйтесь, – радушно предложила. – После расскажете, чего там от меня хотели, – мы быстро добрались до главного крыла, где находились ординаторские и прочие медицинские помещения.

Проходящий мимо нас персонал отскакивал в стороны и скрывался в побочных комнатах, лишь бы не показываться нам на глаза – весть о том, что случилось, уже разнеслась по всему зданию. Благо, сопровождавшие меня мужчины молчали – и на том спасибо. Зайдя в ординаторскую, сразу нашла врача, которого искала и пострадавшую. Рядом с ним стоял тот самый охранник, которого я отправила на его поиски и что-то ему объяснял. Переведя взгляд на девушку, осмотрела ее – запястья были перебинтованы, а на подбородке красовались обработанные следы от зубов. Яркие такие – ей повезет, если шрамов не останется. Она негромко всхлипывала, судорожно обхватив себя за плечи. Карпов размахивал руками в возмущении, кроме них в комнате было еще несколько членов медперсонала. Все с интересом наблюдали за сложившейся ситуацией.

– Дмитрий Вячеславович, – обманчиво тихим голосом позвала Карпова. Тот сразу повернулся ко мне.

– Я, – рявкнул мне в ответ недовольно.

– Тон сбавь, Карпов. Спасибо Вам, – обратилась к охраннику. – Возвращайтесь на пост. И оставьте нас, – красноречиво обвела всех взглядом. – Это всех касается, – через секунду всех как ветром сдуло. – Федь, не твоя ли воздыхательница? – а ведь девушка оказалась как раз той, с кем друг зажимался накануне.

– Моя, – хмуро выдал Федор. – Как ты вообще тут оказалась?

– Дмитрий Вячеславович распорядился, – всхлипнула девушка.

– Карпов, мордашка понравилась? – усмехнулась. – Ты пренебрег правилами, поставил под угрозу медперсонал. Какого черта?

– Не думал, что возникнут сложности, – выдал этот уникум. Я от его ответа опешила. Серьезно? Уровень безответственности – сотый. – Мой промах, признаю.

– Признавать будешь на ковре у Петровича. И девчонку не забудь – она расскажет про свои приключению у каннибала.

– Каннибала? – удивленно переспросил до сих пор молчавший Гущин.

– У нас Баринов лечится, – пояснил тому Федя.

– ТОТ самый? – округлил глаза блондин.

– Угу. Знаешь, кто его ведет? – друг веселился, хотя мне было не до веселья – уже во всей красе представила какую кипу бумаг мне нужно будет заполнить. Блондин лишь скосил взгляд в мою сторону.

В нашей больнице корпус пятого уровня распределялся между врачами соответствующей категории. За каждым из нас были закреплены пациенты, не сказать, что приятные. Тут уж как кому повезет. Когда нас не было на месте, за ними наблюдали дежурные врачи и средний медперсонал. Они в-основном и осуществляли назначения, подписанные нашей рукой.

– Ты отстранен, Карпов. До выяснения всех обстоятельств. Последнее я пожалуй оставлю Петровичу. Меня не интересует чем ты думал и думал ли вообще. Но одно я оставлю за собой – к своим пациентам тебя больше не допущу. Не хватало еще, чтобы из-за твоей некомпетентности кто-то умер. Хорошо, что охрана подоспела вовремя, и Баринов не успел обглодать ее лицо, – девушка еще больше всхлипнула. – Хорошо реветь, идиотка! – рявкнула на медсестру. – Ты чем думала, когда ему прозвища стала придумывать и все это озвучивать? И почему наплевала на протоколы и пошла к нему одна?

– Я… Ну… Не знаю, – она еще больше разревелась.

– Снежок, ну прекрати, – ладонь Феди легла на мое плечо.

– Не прекращу, – отрезала. – Ее счастье, что она может сейчас рыдать. Пускай прочувствует. Может тогда будет думать, что говорит и делает, находясь с каннибалом тет-а-тет, – в моем кармане завибрировал телефон. На экране высветился номер главврача, и я ответила, – слушаю. Да, все уладила. Нет, и тут уладила. Карпова сам будешь допытывать, мне неинтересно. Если оставишь его – к моим больше не притронется. Я хочу своих сотрудников живыми видеть. Поняла, – скинула звонок и посмотрела на горе-медсестру и Карпова. – Рогов ждет вас двоих. Можете двигать, – под моим пристальным взглядом они исчезли, оставляя нас с Федей наедине со следаками. – Ну? – переключилась на них.

– Да она еще злее, чем ты, – еле слышно шепнул следаку постарше блондин.

– Она не злая, а компетентная, – ответ второго меня повеселил. Я даже невольно усмехнулась. – Майор Иван Авдеев, а это, – указал на блондина, – капитан Гущин.

– Мия Владиславовна Снежная. Если все приличия соблюдены, приступайте к делу. У меня еще дел невпроворот, – он протянул мне папку, а сам стал рассказывать о причине своего появления здесь. Слушая его, кивала и просматривала содержимое. Отвратительное зрелище. Я отказывала следователям – нагрузка просто не позволяла взять лишнее дело на заметку. Все в больнице просто зашивались, потому что команду Рогов собрал отличную. И в этот раз я готова была сказать нет. Но, смотря на фото девушек, во мне что-то всколыхнулось.

– Я помогу, – не поднимая головы, перебила майора. Резко наступившая тишина заставила меня оторваться от дела. Подняв взгляд, увидела удивленные лица.

– Я же говорил, что к Снежку надо, – Федя улыбнулся. – Она у нас уникум.

– Скажешь тоже. Считайте, что сегодня ваш день. Я не смогу быть все время с вами. Завтра утром подъеду, чтобы посмотреть, что у вас на него есть и у вашего штатного психолога. А сегодня подвезите все данные на жертв. Не в сокращенном, как тут, – захлопнула папку и потрясла ею в воздухе, – варианте. В электронном есть виде?

– Да, наш технический аналитик все пришлет, – ответил Авдеев. – Спасибо.

– Пока еще не за что, майор. Это я оставлю себе, – махнула папкой. – А теперь попрошу меня простить – много работы, – я попрощалась с мужчинами и ушла.

После моего ухода какое-то время царила тишина, как будто каждый обдумывал то, что сейчас произошло.

– Я вас провожу, – обратил на себя внимание Федя.

– Почему она взяла дело? – задал интересующий всех вопрос Иван. – Ник, ты говорил, что она не все дела берет. Так чем отличается наше от других прочих? Я даже целиком не успел обо всем рассказать, – психиатр его удивила. Очень сильно. Встретив ее на улице, никогда бы не подумал, что она – препарирует психику закоренелых чудаков и психов. А этот ледяной взгляд… От него хотелось укрыться. Ее ангельская внешность обманчиво призывала холить и лелеять, а суровый взгляд и жесткий язык вызывал желание бежать без оглядки. И уж кому-кому, а ей защита уж точно не требовалась. Она сама кому захочет станет ею. Своеобразная девушка. Весьма.

– Считайте, что вам просто повезло. Но будет непросто, – ответил Федя.

– Однозначно, – мужчины, тихо переговариваясь между собой, продолжили свой путь к выходу из корпуса.

***

Интерьер достаточно большой комнаты утопал в темноте, и лишь горящий камин служил единственным источником света. В слабых отблесках огня просматривались высокий стол из дубового массива, а также пару кресел напротив него и своеобразный бар с рядом напитков и хрустальных емкостей. Окна в пол были занавешены темными гардинами, не пропускающими свет и слегка двигающимися от порывов ветра с улицы. Дальний угол комнаты полностью исчез в темноте – свет от горящих полений не освещал его. Еле слышная приятная музыка добавляла таинственности.

В самом центре комнаты расположились две золотистые клетки. В них, томно извиваясь под музыку, двигались две брюнетки. Они были частично обнажены, одетые лишь в невесомые стринги и откровенное кружевное бюстье. Их кожа призывно мерцала в отблесках огня, щедро натертая специальном маслом. Они становились в провокационные позы не стесняясь. Их движения не были механическими – она желали так двигаться. Плавно, соблазнительно, вызывающе, сексуально. И каждая хотела заполучить толику внимания того, кто был скрыт от них в темноте.

Внезапно со стороны темного угла появилось движение. Высокий мужчина поднялся с дивана, утонувшего во тьме, и прошел к столу. Он не обращал внимания на красоток, жаждущих его внимания. Ему это было не интересно. Заняв место за столом, он уставился на его поверхность. На массиве были разбросаны многочисленные фотографии одного человека. Его пальцы прикоснулись к девушке, изображенной на них. Кончики пальцев с аккуратным маникюром обвели ее губы на фото крупным планом.

Их время уже пришло. Чувственные губы впервые за вечер тронула улыбка. Со стороны она показалась бы жуткой, даже кровожадной, но это было искренне. Жажда обладания – не есть красивое чувство. Оно съедает изнутри, сжигает душу и развращает разум. Превращает в чудовище.

Белоснежные волосы девушки мелькнули в свете пламени, а мужчина вновь утонул в темноте.