Попробуй меня остановить
– Извини…
Вновь поворачивается и смотрит на меня уже не так воинственно.
– Правда… Извини, я не должен был… говорить всё это.
Да он много чего не должен был!
А в первую очередь – мы вообще не должны здесь находиться.
– Неважно, проехали, – с деланой беспечностью пожимаю плечами.
Пользуясь временной вменяемостью парня, подхожу к парте и присаживаюсь рядом с ним.
– Это было так давно… – говорю, глядя перед собой. – Мама своё уже отплакала.
– А ты? – звучит его вопрос возле моего виска.
Дёрнувшись, поворачиваюсь и тут же встречаюсь с серыми глазами. Они смотрят на меня в упор, испытующе.
– А я иногда всё ещё плачу, – зачем-то говорю правду, да и вообще непонятно зачем продолжаю эту тему.
Мы недолго молчим. Войнов выглядит задумчивым.
– Ну а что насчёт тебя? – решительно перевожу разговор на него. – Почему друзья зовут тебя Тап?
На его губах расцветает самодовольная ухмылка.
– Заинтригована? – поддевает меня.
– Нисколько, – отпираюсь.
– Врёшь, – хмыкает Войнов. – Ты не умеешь врать. Твои щёки моментально розовеют, когда ты это делаешь.
– Здесь слишком темно, чтобы ты увидел мои розовые щёки.
– А я слишком близко, поэтому прекрасно их вижу.
Он и правда смещается ближе. Его дыхание щекочет мне ухо.
– Ладно, я скажу тебе, что значит Тап… Но…
– Я так и знала, что будет какое-то «но»! – спрыгиваю с парты, потому что не могу усидеть на месте.
Больше всего на свете мне хочется уйти из этой душной подсобки.
Больше всего на свете мне хочется остаться, чтобы узнать, что значит это «Тап»!
Вот! Одни сплошные противоречия!
– Да, есть «но», – продолжает веселиться Войнов. – Условие! Угадаешь, почему меня так называют – и я оставлю тебя в покое. Не угадаешь – выполнишь любое моё желание.
– Что-о? – я почти смеюсь от бредовости выдвинутых условий. – Как я могу угадать, если понятия не имею, что значит это «тап»?
– Я дам подсказку, снежинка. Ты согласна?
Кусая губы, прохожусь туда-сюда по маленькому помещению. Сейчас я могла бы рвануть к двери и, возможно, даже убежать, но ведь это не поможет избавиться от его преследований навсегда.
Нужно рискнуть и согласиться на его условия!
Проходит несколько минут, прежде чем я замираю перед парнем и, уперев руки в бока, решительно соглашаюсь.
– Давай свою подсказку!
– Хм… А ты отчаянная, – говорит он с издёвкой. – Что ж… – спрыгивает с парты, встаёт передо мной так, что мне вновь приходится задрать голову. – Тап – это часть моего имени.
Часть его имени…
Я начинаю судорожно перебирать все мужские имена, которые знаю. Через несколько минут голова буквально начинает трещать, ведь я не могу найти в ней правильный ответ. В моей голове его просто нет!
– Понятно, ты не догадалась, – с фальшивым разочарованием он надувает губы.
– Дай мне ещё подсказку, – почти молю я жалобно.
– Не-а, – он качает головой. – Если сдаёшься, то я скажу тебе своё имя.
Войнов делает шаг назад и прислоняется к парте.
– Если сдаюсь, значит, ты не отдаёшь мне рюкзак. И я должна буду тебе желание. Нет, я не сдаюсь.
– Что такого важного в твоём рюкзаке, снежинка? Тетради? Учебники? Возможно, подарок бывшего парня, которого тебе пришлось оставить где-то там, в другом городе?
– Там подарок моего отчима на день рождения. Новый дорогой телефон, – подчёркиваю слово «дорогой», потому что это действительно так. – И, вообще-то, я не говорила тебе, что приехала из другого города.
– Да? – он изображает удивление. – Догадаться-то несложно. Ты растягиваешь слова и говоришь слишком медленно. Словно умственно отсталая.
Да уж, он просто душка! Сама любезность, чёрт его дери!
– Я сдаюсь! – бросаю разозлившись. – Говори своё имя и своё желание!
– Остап, – небрежно бросает парень.
– Остап? Это твоё имя? – мои брови непроизвольно ползут вверх.
– Да. Тебе не нравится, что ли?
На самом деле его вряд ли интересует моё мнение, и он наверняка опять просто издевается.
И всё же у него красивое имя, волевое.
Остап. Остап.
Я несколько раз повторяю его про себя, словно распробовать хочу.
– А желание у меня лишь одно, – продолжает Остап, не сводя с моего лица взгляда.
– Какое?
Он сползает с парты. В этот момент звучит звонок на перемену, и мне не сразу удаётся расслышать его ответ.
– Ты!
– Несмешно, – фыркаю я.
– А я и не смеюсь, – совершенно серьёзно отвечает он.
Эм… Что?
– Твоё желание – это я? Что это значит?
Мой голос хрипнет от напряжения, а взгляд мечется к двери. Урок истории закончился. Нам пора возвращаться…
– Да. Ты, – небрежно бросает Остап. – Вновь пытаешься найти логику?
– Я пытаюсь выйти отсюда! И, судя по всему, выйду, только когда пойму, что тебе нужно.
Но я всё равно смещаюсь поближе к двери, невзирая на то, что ноги становятся ватными.
Почему я?
– Подожди, снежинка, – он хватает меня за руку, не давая открыть дверь. – Ты права. Мы ещё не закончили. Ты – часть моего желания!
Он бредит, что ли?
– Либо ты говоришь, как есть. Либо я ухожу. Прости, но я тебя не понимаю.
Он всё ещё держит меня за руку. Неожиданно сплетает наши пальцы, и его взгляд проходится по мне от макушки до талии.
– Будешь моей до конца учебного года, – произносит он ровным голосом.
Так, словно нет в его словах ничего ТАКОГО.
Моё лицо, должно быть, вытягивается от изумления. И я могу выдохнуть лишь: «Нет…»
– Прости, но у тебя нет выбора, снежинка, – с фальшивым сочувствием отзывается Остап. – Ты же проиграла мне желание.
Я выдёргиваю руку. Мои щёки буквально пылают от унижения.
– Всё! Мы закончили!
Да как так можно?
Что значит «его до конца года»?
Этого не будет!
Вырываюсь, распахиваю наконец-то дверь и вываливаюсь в коридор. Щурюсь от яркого солнечного света, бьющего в окна.
Остап хватает меня за плечо, рывком разворачивает к себе лицом. Его ладони такие тёплые, а вот взгляд снова холодный и лишённый каких-либо эмоций.
– Ты всё неправильно поняла, – чересчур ласково шепчет он напротив моих губ. – Я не имел в виду никакой романтической хрени. Ты не интересуешь меня в этом смысле. Ты не в моём вкусе, прости. Мне просто скучно, Варь. Я не знал, как дотяну до конца года в этой суперэлитной гимназии. Но тут появляешься ты! Наивная дурочка, над которой можно издеваться. Буквально свежее мясо, понимаешь?
То ли от ослепляющего солнца, то ли от его слов, но мои глаза начинает пощипывать.
Только не плакать…
Только не при нём!
– Отпусти, – мои губы начинают дрожать.
– Ладно, иди, – убирает ладони с моих плеч. – Пока ты можешь быть свободной.
Смотрит на меня нечитаемым взглядом.
Я начинаю пятиться к лестнице, не отводя от него глаз. Потом всё-таки отворачиваюсь, готовая с позором броситься бежать. Лишь бы подальше от этого ненормального.
– Дорогу-то найдёшь? – доносится до меня его насмешливый тон.
Не отвечаю. Его слова меня задели, хоть я не собираюсь признаваться ему в этом.
– Снежинка! – Остап вновь оказывается рядом и преграждает мне путь.
– Пропусти! – дёргаюсь, чтобы его обойти.
– Ладно, ладно, – поднимает он руки в примирительном жесте. – Существуют некоторые правила, которые тебе придётся соблюдать, снежинка. Правило первое,– с надменным лицом начинает загибать пальцы. – Говорить будешь, когда я тебе разрешу. Второе – меня не интересуют твои слёзы, так что не трать жидкость. И третье – ты моя до конца года, поэтому чтобы рядом с тобой я никого не видел.
– Пропусти! – снова дёргаюсь к лестнице, но тут же попадаю в кольцо сильных рук.
– Молчи и вспоминай правило первое! – хмыкает парень.
Наплевав на его правила, продолжаю вырываться.
– Отпусти! Ты не имеешь права меня трогать!
Он расплывается в холодной ухмылке.
– А ты попробуй меня остановить!
Моё терпение лопается, и я выплёвываю ему в лицо:
– Да плевать мне на твои правила! Я не буду с тобой до конца года! И издеваться над собой не позволю!
У меня получается выпутаться из его объятий и броситься вниз по лестнице. Правда уже через две ступеньки нога неудачно подворачивается, я неуклюже падаю и лечу вниз, собирая затылком ступеньки.
Когда мой полёт заканчивается, голова кажется просто чугунной, а боль в лодыжке – адской.
Хватаюсь за ногу. Мне кажется, что она сломана.
Кусаю губы, чтобы подавить крик, рвущийся из груди, и пытаюсь хотя бы сесть и прислониться спиной к стене.
– Твою-то мать… Ты как? – ошеломлённо шепчет подоспевший Остап.
Рухнув рядом на колени, помогает мне сесть. Его глаза испуганно шарят по моему лицу. Рука тянется к волосам, пальцы касаются затылка, причиняя острую боль.
– Ай!
Он отдёргивает руку, и я вижу, что на его пальцах кровь.
Боже… кровь…
Мои глаза тут же закатываются. С детства боюсь вида крови. Чужой, своей – неважно.
– Эй, Снежинка… Не вздумай отключаться! Эй!
Его голос звучит всё тише и тише. Картинка размазывается. Кажется, я всё-таки отключаюсь…
Глава 3
Пахнет дезинфекцией и кофе…
Я открываю глаза и тут же натыкаюсь на внимательный взгляд девушки в белом халате.
– Осторожно, Варвара. Не делай резких движений.
Бегло осматриваюсь. Белые стены, стол, стулья, белый шкаф. А подо мной жёсткая кушетка.
– Как ты себя чувствуешь? – участливо интересуется девушка.
Облизав пересохшие губы, выдыхаю:
– Нормально…
Начинаю вспоминать, что произошло. Подсобка. Неприятные слова Остапа о том, что я просто свежее мясо. Лестница. Падение.
– Моя нога!
Приподнявшись, разглядываю свои ноги. На одной нет обуви, а сверху лежит компресс со льдом.
– Скорее всего, лёгкое растяжение, – тут же успокаивает меня школьная медсестра.
Несложно догадаться, что я в медкабинете. Но вот как я сюда попала?
– Ты полежи чуть-чуть, – она встаёт со стула, подходит к своему столу. – А потом мы можем позвонить твоим родителям… Если ты, конечно, хочешь сейчас отправиться домой.
– Мне можно пойти домой?
– Я напишу освобождение, – отзывается медсестра с улыбкой. – Если хочешь.
Вспоминаю ещё и про кровь на своём затылке. Подношу туда руку, провожу по больному месту пальцами. Сейчас там тонкая корочка застывшей крови.
– А это просто царапина, Варя, – вновь успокаивает меня девушка. – Поверь, необходимости делать МРТ нет.
Что ж… это утешает.
А перспектива отправиться домой, завернуться в одеяло, уснуть и забыть весь этот день как страшный сон настолько заманчивая… что я готова согласиться на освобождение от уроков.
Вот только уже завтра мне придётся сюда вернуться и пройти всё заново.
Я медленно сажусь, прислушиваясь к своим ощущениям. Голова вроде не кружится. Сняв компресс, спускаю ноги на пол и неожиданно задеваю щиколоткой свой рюкзак, лежащий рядом с кушеткой.
– Это твой, верно? – уточняет медсестра, увидев, как я смотрю на него.
– Мой. Откуда он здесь?
– Остап сначала принёс тебя. А потом принёс твой рюкзак.
– Хм… Значит, Остап…
– Да, он там немного переживает, – она кивает на дверь, и я непроизвольно тоже смотрю на дверь.
Переживает, значит.
– Варь, если это он столкнул тебя с лестницы, то нам нужно привлечь к этой ситуации директора. Что скажешь?
А что я должна сказать?
Заманчиво, конечно, обвинить в этом Войнова. Но тогда моя жизнь здесь станет сущим адом, ведь он будет мстить мне за обман. Но вот помучить его я всё-таки могу.
– Нет… там всё случайно получилось, – отвечаю размыто.
Осторожно сползаю с кушетки и переношу вес тела на стопы. Морщусь от боли в лодыжке. На самом деле болит не слишком сильно, но остальным знать об этом необязательно.
– В чём дело? – медсестра вскакивает со стула и устремляется ко мне. – Так больно? Присядь.
Я плюхаюсь обратно на кушетку. Она осматривает мою ногу.
– Всё нормально, – успокаиваю её. – Немного поболит и отпустит. Домой я не пойду.
– Ты уверена?
– Да. Сегодня мой первый день. Я даже не успела ни с кем познакомиться. Ещё и экзамены скоро. А я отстаю по программе.
– Понимаю…
Её губ касается лёгкая улыбка. Возможно, актриса из меня никакая.
– Хорошо, тогда напишу освобождение от физкультуры на неделю. И сейчас замотаем твою ногу эластичным бинтом.
Идеально!
Когда с освобождением и бинтом покончено, я надеваю кеды и беру свой рюкзак. Для надёжности надеваю его на плечи, чтобы никто больше не стащил.
– Если и завтра будет болеть, то покажись врачу. На ночь можешь выпить обезболивающее, – говорит медсестра, пока я, прихрамывая, шагаю к двери. – Варь…
Я оборачиваюсь, схватившись за дверную ручку.
– Не забывай хромать на правую ногу.
Краснею. Прямо до кончиков волос краснею.
– Хорошо, – буркнув себе под нос, распахиваю дверь и вываливаюсь в коридор.
Вздрагиваю от неожиданности, потому что думала, что Остап всё-таки не будет так долго меня ждать. А он здесь!
Его лицо немного виноватое, а взгляд устремлён на мою лодыжку, замотанную бинтом.
Присвистнув, он сочувствующе спрашивает:
– Как ты, снежинка?
– Жить буду, – тут же отрезаю я, вскинув подбородок, и начинаю хромать в противоположную от парня сторону.
Он тут же меня настигает. Схватив за лямку моего рюкзака, ловко срывает его с плеч.
Что? Опять?
– Отдай! – запоздало цепляюсь за воздух, когда рюкзак уже оказывается под мышкой у Остапа.
– Я понесу. А ты давай, обопрись на меня. Нам ещё на третий этаж взбираться, там кабинет экономики.
Не шевелюсь. Ведь я всего лишь хотела заработать некоторый иммунитет от его нападок. Но не напрашивалась на его помощь.
– Я сама дойду…
– Упрямая, блин! – тяжело вздохнув, он хватает меня за руку и закидывает её к себе на плечо. – Урок начался десять минут назад. Не придём через пять – нас уже не пустят. Так что валим.
Приобняв меня за талию и прижав к своему бедру, Остап быстро идёт к лестнице.
Возможно, этот парень не такой уж и плохой, каким хочет казаться…
***
– Итак… Войнов и… – хмурый взгляд из-под густых беспорядочных бровей перебегает с Остапа на меня. – А ты у нас кто?
– Снежная, – прокашливаюсь. – Варвара Снежная. Я новенькая.
– А-ах но-овенькая! – протягивает учитель как-то слишком радостно. – А ты, Остап, я смотрю, зря времени не теряешь, да? Напарницу для проекта таки нашёл! Что ж… Проходи, Варвара. Садись-ка ты сразу с Войновым. Он тебе потом всё объяснит.
По классу пробегают смешки.
Остап вразвалочку проходит к пустой третьей парте. Швырнув свой рюкзак на пол, падает на стул возле окна, а мой рюкзак бережно ставит на соседний. Глядя на меня, призывно похлопывает по рюкзаку.
– Проходи, Варя Снежная, – с деланой учтивостью расшаркивается учитель. – Меня, кстати, Лев Борисович, зовут.
Странный он какой-то. Хотя, возможно, это у него юмор такой – особенный. Ну или он Войнова не любит, что неудивительно.
Не глядя ни на кого из одноклассников, начинаю пробираться к парте. Моя хромота не остаётся без внимания, и теперь по классу проносятся тихие шепотки.
Всё-таки бросаю взгляд на Василису, которая удивлённо разглядывает мою ногу.
– Что случилось? – спрашивает она одними губами.
– Потом, – так же беззвучно отвечаю я, присаживаясь за парту.
Учитель начинает свой урок достаточно монотонно. Вяло перемещаясь по классу, рассказывает о маркетинговом планировании.
Вообще-то, в своей прежней школе я уже это проходила, поэтому слушаю вполуха. А когда учитель встаёт возле окна, вглядываясь в улицу бесцветным взглядом и продолжая бухтеть себе под нос сегодняшнюю тему, осторожно достаю из рюкзака свой телефон.
Пряча его под партой, проверяю Вотсап. Там есть несколько сообщений. Наверняка поздравления с днём рождения. Но меня пока интересует только одно – от лучшей подруги Дины. Сегодня я тоскую по ней сильнее, чем обычно.
Кликнув на иконку с её фото, открываю чат. Она в сети. Последнее сообщение от неё гласит:
С днюшечкой, подружечка! Надеюсь, в новой школе тебе никогда не найти кого-то такого же классного, как я!
И куча смайликов и сердечек.
Улыбаюсь, когда пишу ответ:
Я тоже по тебе скучаю.
Дина тут же строчит ответ, и через пару секунд он приходит.
Там хоть парни симпатичные есть? Если нет, возвращайся.
Я кошусь на Остапа. Наверное, он самый симпатичный представитель этой школы, учитывая его ЧСВ. Динке бы он понравился. Она любит таких – наглых, самоуверенных.
Отвечаю ей:
Да. Один точно есть.
– Что у тебя там? – Остап бесцеремонно прижимается ко мне и заглядывает в экран айфона.
Тут же вырубаю телефон и убираю его в рюкзак.
Я и забыла, что этот парень совершенно не умеет уважать личное пространство.
Делаю вид, что слушаю учителя. Правда, от его голоса мне хочется зевать. Потом ощущаю острый взгляд серых глаз на своей щеке и поворачиваюсь к Войнову лицом.
– Что?
– Ничего, – пожимает он плечами. – Просто смотрю на тебя. Что здесь такого?
Он просто смотрит на меня!
Действительно, что здесь такого?
– О каком проекте идёт речь? – я всё-таки не могу не спросить.
Остап небрежно отмахивается. Лениво подпирая щёку ладонью, продолжает изучать моё лицо, чем начинает вгонять меня в краску.
Я отворачиваюсь от него и весь остаток урока терплю серый взгляд на своей скуле. И, конечно, шепотки одноклассников, которые активно обсуждают нас с Войновым и мою лодыжку.
– Звонок для учителя! – заявляет Лев Борисович, когда после протяжной трели все вскакивают с мест. – Все опоздуны должны сдать проект не позднее конца следующей недели, – внимательно смотрит на нас с Остапом. – Ладно, свободны, – сдаётся он.
– Какой проект? – я вновь смотрю на Войнова.
– Бизнес-проект малого предприятия. Или как-то так, – нехотя отвечает сероглазый.
– И где мы будем его делать? – в моём тоне наверняка сквозит возмущение.
Но я, и правда, недовольна! Больше всего на свете не хочу торчать в школе после уроков, да ещё и вместе с этим парнем!
– Разберёмся, – вновь отмахивается Остап, поднимаясь со стула. – Пойдём, снежинка. Тебя ещё до столовой довести надо.
Чёрт возьми!
Я уже жалею о бинте на лодыжке. И о том, что осталась сегодня в школе.
– Варя, – к моему счастью к нам подходит Василиса. – Что случилось? – сразу спрашивает она, уставившись на мою ногу.
– Растяжение, – пожимаю плечами.
Врать ей мне совсем не хочется, поэтому меняю тему:
– Ты проводишь меня в столовую?
– Конечно!
Она с готовностью подставляет плечо, но я не успеваю на него опереться. Сначала Остап вырывает рюкзак из моих рук, а потом и меня отрывает от пола и закидывает к себе на плечо.
– Ни хрена ты не поняла, снежинка, – говорит он ледяным тоном, придерживая меня за пятую точку. – Мои решения никем не оспариваются!
Я верещу и вырываюсь. Колочу по его спине кулаками и чувствую, как жар стыда расползается по щекам. Кажется, я сейчас сгорю от унижения и неловкости.
– Хватит ерепениться, – Остап широким шагом выходит из класса. – Твои милые васильковые трусики никто не увидел.
Нет! Вот именно сейчас я сгорю со стыда, потому что мои трусики, и правда, василькового цвета.
Вот чёрт!!
– Поставь меня! Слышишь, ты?! Немедленно отпусти меня!
– Для травмированной ты слишком неосмотрительна, снежинка, – хмыкает Остап, наконец снимая меня с плеча. – Как бы и вторую ногу не растянула. Говорил же: до конца года глаз с тебя не спущу.
– Потому что новенькая?! Чтобы издеваться?!
– И для этого тоже.
Я уже твёрдо стою на ногах, но Войнов продолжает меня удерживать.
– Очень смешно! – выплёвываю с сарказмом, пихнув его в грудь.
Вырываю свой рюкзак. Одёргиваю юбку. Остап делает шаг назад, открывая для меня обзор на окружающую обстановку.
Мы в школьной столовой. И все без исключения смотрят на нашу миленькую перепалку.
Стушевавшись, отхожу от парня. Взяв в руки поднос, незаинтересованно разглядываю витрину с выпечкой. Сейчас у меня вряд ли кусок в горло полезет. Бросив взгляд через плечо, вижу, что сероглазый подходит к своему приятелю Гурееву. И они оба начинают глазеть на меня.
Отворачиваюсь.
Сколько там ещё у нас уроков?
– Варь, – ко мне приближается Василиса. – Ты знаешь, что о тебе и Остапе гудит уже вся школа?
Она тоже берёт поднос, но сразу отходит от выпечки и разглядывает салаты. Оставив свой поднос, следую за ней, прохожу мимо салатов и беру лишь компот.
– И что о нас говорят? – уточняю небрежно.
– Всякое!
Кажется, эта тема её воодушевляет. Глаза девушки загораются от предвкушения.
– Признавайся, Варь! Кто ты такая? Почему Войнов так завёлся с твоим приходом в школу?
– Кхм… Да я понятия не имею, почему он так себя ведёт!
Подходит наша очередь к кассе, и мы расплачиваемся. Пересекаем всю столовую и садимся за дальний столик, подальше от внимательных взглядов остальных. Особенно от изучающего взгляда Войнова.
– Ладно, не хочешь говорить – не надо, – пожимает плечами Вася, пробуя свой салат.
Кажется, не верит мне.
– Но я правда не знаю, почему он ко мне привязался… Ещё и этот совместный проект! – вздыхаю от отчаяния.
– Кстати об этом, – живо кивает девушка. – Остап наверняка постарается вынудить тебя сделать всё самостоятельно, будет отлынивать до последнего дня. А неуд получать вам обоим. Так что ты начинай наседать на него уже сегодня.
– Да мне действительно легче самой всё сделать!
– Нет же! – возмущённо восклицает Василиса. – Пусть этот паршивец тоже участвует! Он надеялся, что Лев ему автоматом зачёт вкатает.
– Почему он на это надеялся?
– Ну-у, Остап же крутой футболист и капитан команды. И последние два года представляет нашу гимназию на городских соревнованиях по хоккею с мячом. Многие учителя его обожают. Почти все.
Ясно. Спортсмен, всеми обожаемый мальчик. Крутой самовлюблённый хулиган. Так и запишем.
Вася переводит взгляд за мою спину и кому-то машет рукой. Через мгновенье за наш стол садится уже знакомый мне парень. Я не знаю его имени, но уверена, что он мой одноклассник. Потому что азиатские черты его лица невозможно не запомнить.
– Варя, знакомься, – расплывается в улыбке Василиса, – мой лучший друг Эрик.
– Привет, новенькая! – салютует мне парень.
Я улыбаюсь в ответ, немного залюбовавшись его утончённой внешностью.
В руках у Эрика тарелка с пирожным, при виде которой Вася фыркает.
– Свинья ты, май френд. Я же на диете!
Девушка показательно щипает себя за бока. Не сказать, что там есть что-то лишнее. Отнюдь! Я бы не отказалась немного округлиться и быть как Василиса. Моя худосочность мне никогда не нравилась.
– Зачем тебе диета? По-моему, у тебя всё прекрасно, – говорю без всякого лукавства своей новой знакомой.
– Ты думаешь? – она закусывает губу и смотрит на пирожное Эрика.
Тот, вздохнув, ставит тарелку перед ней.
– Ешь, Васька! Я куплю себе другое.
Парень поднимается и уходит, а я, пользуясь его отсутствием, указываю большим пальцем за спину и уточняю:
– А он..?
– Эрик Вон, – с ходу выдаёт Вася. – Единственный сын в семье русского олигарха и южно-корейской актрисы. Как видишь, пошёл в маму своей колоритной внешностью. И фамилия ему тоже досталась от матери, после её громкого развода с этим самым олигархом.
– Да уж… – только и могу выдохнуть я. – А вы..?
– Нет, мы просто друзья, и ничего больше, – вновь вполне ровным тоном произносит Вася.
Но что-то в её голосе заставляет меня усомниться.
– Ясно.
Пока она с наслаждением ест пирожное, я пью компот и просматриваю сообщения в Вотсапе. Отвечаю на поздравления от бывших одноклассников, а потом вновь открываю чат с Диной. От неё уже несколько непрочитанных сообщений:
Так-так-так! Рассказывай!
Кто он?
А может, фото вышлешь?
Ау, Варя!
Ну Варь, блин!
Наряду с сообщениями и разные смайлики. От смеющихся до возмущённых.
Быстро набираю ответ:
Фото – точно нет!
Остальное вечером!
За столик вновь присаживается Эрик с новым пирожным, и я сворачиваю чат с Диной и выключаю телефон.
– Так что случилось с твоей ногой? – интересуется этот южно-корейский парень, кстати, на чистейшем русском. – Говорят, Войнов столкнул тебя с лестницы.
– Уже и такое говорят?
Вот это да!..
– Так столкнул или нет? – допытывается Василиса.
– Нет, я сама упала.
Не собираюсь врать. А уже завтра и хромать не собираюсь. Пусть Остап оставит меня в покое.
Взгляд Васи вновь перемещается за мою спину. Лицо становится обречённым.
– О-о-у… – произносит она. – Траблы. Большие траблы на двенадцать часов.