Изверг его светлости

К пирожному добавился кофе, черный, ароматный, со специями. Кажется, и правда мне нравится и Остара, и кондитерская четы Бухтичка. Фамилия-то какая очаровательная.

Марианна взяла себе что-то белково-воздушное с шоколадной крошкой. И фигурную чашку кофе с молоком и карамелью. Из напитка торчала изящная ложечка с длинной ручкой. Что ж… Чего ни говори, а если смотреть только на еду, то можно решить, что я не умирала, а нахожусь в своем мире.

Испытывала ли я грусть от этого факта? Сложно сказать. Прежняя жизнь мне откровенно надоела. Тело на девятом десятке жизни функционирует совсем не так, как хотелось бы. Поэтому становилось всё сложнее и сложнее наслаждаться всем, что меня окружало. Хотя мне оно нравилось.

Вздохнув, я подперла щеку кулаком.

– Панна Агнешка, что-то не так? – Марианна замерла, позабыв про свой десерт. – Не вкусно?

– Я ещё не попробовала, – улыбнулась, стряхивая неуместную меланхолию. – Так, пока у нас есть относительно неплохая возможность, давай-ка продолжим утренний разговор.

Марианна тут же подобралась. Кажется, тема неприятная. Но что поделать, надо выяснить. Тогда легче дышать будет всем сразу.

– Да, панна Агнешка, – ответила она. – Я… готова. Спрашивайте.

Я сделала глоток кофе и чуть не замурлыкала довольной кошкой. Изумительно. Если Томаш решит меня уволить, то я попрошу чету Бухтичка удочерить меня. Буду жить прямо за этим столиком и больше никуда не пойду.

– Хорошо. – Я откинулась на спинку стула, сложив руки на груди. – Ты хочешь замуж?

Ну а что? Не будем ходить вокруг да около.

Марианна закусила губу, а потом помотала головой. При этом настолько энергично, что не возникло желания задавать уточняющие вопросы.

– Так… Что ж… Тогда к чему ночные визиты пана дятла?

Марианна чуть не хихикнула, но тут же вновь стала серьёзной.

– Тут… всё сложно. Во-первых, он отчаянно хочет вырваться из-под опеки отца, который следит за каждым его шагом. Во-вторых, получить наследство, которое положено ему при женитьбе. Оно завещано бабушкой именно Онджею. Отец не сможет на это повлиять.

– Ну, с ним понятно, – заметила я, аккуратно беря кусочек пирожного. – А что же касаемо тебя? Настолько альтруистка?

Марианна вздохнула:

– Нет, конечно. Мы хотели обсудить фиктивный брак. Не поймите неправильно, я искренне люблю дядю Томаша. Он очень заботится обо мне, после смерти отца стал единственным защитником, однако… Слишком…

Она поджала губы, словно не зная, как продолжить.

– Патриархален? – подсказала я. – Считает, что женщина должна сидеть дома?

– Ну… в целом, да, – всё же согласилась она. – Он считает, что мой брак – дело исключительно договорное, при этом мой голос не особо важен. Потому что… потому что я ещё ребенок.

Я некоторое время молчала, обдумывая услышанное. С одной стороны, я прекрасно понимала Томаша. Желание уберечь единственную воспитанницу от какого-то мудака вполне понятно. Но делать это надо с умом. Пока что я маловато общалась с Томашем, чтобы сделать собственные выводы.

С другой… Марианна производит благоприятное впечатление. Рассуждает здраво, несмотря на юный возраст. Многие в восемнадцать лет думают про любовь. Она же, даже если и хочет её, то пока что не ставит во главе угла.

– Вы тоже так думаете? – тихо спросила она.

– Нет, – честно ответила я. – Думаю, что все вопросы надо решать сообща. Потому что если решать за другого человека, то это редко приводит к добру. Но мне вот что интересно. Допустим, вы бы с Онджеем предались страсти, ты бы стала… не девой.

Мочки ушей Марианны заалели, она опустила взгляд в тарелку, словно ничего не было интереснее надкусанного белкового безобразия в форме облачка.

– А дальше? Ты получаешь деньги, Онджей – тоже. Жмете руки и расходитесь?

– Нет! Я же сказала, что мы планировали фиктивный брак!

– Фиктивный брак на то и фиктивный, чтобы были… нюансы, – хмыкнула я. – Или он все же тебе нравится?

– Не знаю, – тихо ответила Марианна. – Я хочу распоряжаться собственной жизнью.

Я постучала пальцами по крышке столика. Вот как. Желание хорошее. Но прежде, чем его выполнять, надо бы хорошенько подготовиться. Одним словом, надо выяснить, что именно жаждет получить Томаш. Если там самодурство, то надо действовать по одному сценарию. Если же рациональный подход, то совсем по другому.

Марианна хотела что-то спросить, но внезапно за окном что-то сверкнуло, а потом раздался дикий рев.

Все в кондитерской повскакивали со своих мест. Кто-то кинулся к окнам, кто-то растерянно застыл на месте.

– Что там творится?

– Нет, этого не может быть!

– Небо, пощади нас!

Услышанное мне совсем не понравилось. Как-то не за такими приключениями я отправилась в центр Остары. Я – женщина нервная, я люблю, чтоб на эти мои нервы никто не действовал лишний раз.

Я бросила вопросительный взгляд на Марианну. Она тоже не могла ничего сказать. Одна из работниц вдруг завопила на одной ноте:

– Это василиск! Василиск! Спасайтесь!

Марианна резко выдохнула и, ухватив меня за руку, рванула из кондитерской. Я ничего не успела сказать, только, едва не споткнувшись, побежала за ней. Василиск? Я про таких только в книжках читала. Здесь что, они расхаживают по улицам? Судя по реакции местных, не просто расхаживают, а ещё и доставляют массу проблем.

– Ты среагировала быстрее охранников, – выдохнула я, лавируя между бегущих людей на узких улочках.

– Они рядом, – ответила Марианна, – прикрывают нас. – Мы метнулись в переулок, о котором мог знать только человек, неоднократно туда нырявший. – Нам надо скорее к крылушке.

Я не задавала лишних вопросов. Если глазастая Бебжа нас унесет подальше, это будет как нельзя кстати. А ещё…

Додумать я не успела, потому что в этот момент рев повторился, и струя пламени обрушилась на крыши. Крики людей поднялись новой волной. А в следующий миг я увидела его.

Высоченная тварь ростом с четырёхэтажный дом. Мощный клюв, немигающие глаза, голова с гребнем. Отдалённо это напоминало голову и шею петуха, но выглядело гораздо ужаснее. Перья на шее переходили в тёмно-зелёную чешую. За спиной поднимались жёсткие кожистые крылья, усыпанные роговыми наростами. Тела не видно, но не думаю, что там нечто приятное.

Тварь ревела и выпускала из зубастой пасти пламя. В какой-то момент она посмотрела прямо на меня. Нет, мне это совсем не нравится.

– Матерь божья, – выдохнула я и обогнала Марианну, не выпуская её руки.

За спиной послышался только сдавленный писк, но без возражений. Если моя воспитанница и хотела что-то спросить, то явно не могла – все силы уходили на бег.

Двое охранников обогнали нас, взлетев на лестницу, где стояла наша крылушка. В их руках появилось оружие. Чем-то оно напоминало копья, только вместо привычных наконечников – зазубренные широкие лезвия, сияющие синим огнем. Таким намного удобнее тыкать в василиска, не поспоришь.

– Быстрее, быстрее! – подгонял нас оставшийся за нашими спинами охранник.

Я подтолкнула Марианну вперед, оглядываясь. Нет, василиск занят чем-то другим. Искренне надеюсь, что эта скотина не надумает плюнуть огнем, когда мы поднимемся в воздух.