Казанский Каин

Глава 1

«Парабеллум» стреляет точно

Трехтонка, натуженно гудя изношенным двигателем, с трудом преодолевала раздолбанную дорогу, которую давно уже надлежало заасфальтировать, – ведь вела она к городской теплоэлектроцентрали и Авиационному заводу № 387. Война три года как закончилась, вовсю полным ходом шло восстановление народного хозяйства, а дороги в городе оставались такими, словно после налета тяжелых немецких бомбардировщиков «Хейнкель». Хотя Казань за все годы войны ни разу не бомбили. Точно такой же грузовик-трехтонка «ЗИС-5», с таким же избитым движком был у Степана Никифоровича Замятина, когда он возил через Ладожское озеро по Дороге жизни продукты в осажденный Ленинград. Столь же раздирающе натужно ревел старенький двигатель; ровно так же в зимнюю пору лютовал холод, поскольку деревянная кабина, сколоченная из вагонки обычными гвоздями и обтянутая дерматином, совсем не держала тепло, а еще была одна фара – левая, едва освещавшая дорогу. Сейчас август, так что до морозов еще далеко. А придет зима – без валенок и телогрейки не обойтись…

Рядом со Степаном Никифоровичем сидела бухгалтер Авиационного завода № 387 Екатерина Семеновна Пастухова, прижимавшая к себе два банковских мешка с деньгами – зарплата для рабочих и инженерно-технических работников завода за июль месяц. Четыреста восемьдесят тысяч рублей – не шутка! Правда, авиационный завод, перестраиваясь на мирные рельсы, вместо самолетов «ПО-2», прозванных в народе «кукурузниками» в мирное время и немцами «ночная смерть в военное время, с начала 1947 года стал выпускать самоходные зерноуборочные комбайны «С-4». Однако заводом оборонного значения он быть не перестал – руководство предприятия сумело сохранить для своих работников прежние зарплаты и даже кое-какие привилегии, положенные оборонным производствам.

Степан Никифорович прикинул в уме и охнул: в мешках лежала сумма, на которую он со своими тремястами восьмьюдесятью рублями в месяц мог бы безбедно прожить целое тысячелетие. Лучше о таких деньгах не думать, а то с ума можно сойти!

Замятин ездил в банк впервые. Обычно бухгалтер отправлялась за деньгами на директорской «Победе». Но сегодня то ли водитель «Победы» заболел, то ли у машины обнаружилась какая-то техническая неисправность, и пришлось отвозить Екатерину Семеновну ему, Замятину, потому как свободных машин на заводе более не оказалось. Мало того что он получил распоряжение везти заводского бухгалтера, так ему еще было строго приказано неотступно находиться с нею рядом, как во время получения денег, так и при их транспортировке вплоть до самой заводской бухгалтерии…

Когда проехали неказистые строения промышленной зоны: складские помещения, тянувшиеся на целую улицу; металлические гаражи, встроенные между ними, – то по правую руку начался заросший высокими кустами и бурьяном пустырь, который городские власти обещали в скором времени передать под размещение садовых участков для горожан. По левую руку шел не вырубленный покуда лесной массив, тающий по мере разрастания жилых кварталов. После того как миновали перекресток с улицей Тепличной и до завода оставалось всего ничего, откуда-то из лесочка расторопно вынырнул мышиного цвета милицейский «Москвич» с громкоговорителем на крыше. Дверь распахнулась, и с пассажирской стороны вышел капитан милиции и уверенно махнул жезлом сверху вниз, давая команду водителю остановиться. Степан Никифорович незамедлительно нажал на педаль тормоза, и «ЗИС-5», проехав по инерции несколько метров, застыл посредине дороги.

– Вроде бы ничего не нарушал, товарищ капитан. В чем дело? – удивленно спросил Степан Никифорович, выглянув в приоткрытое окно.

– Да ни в чем, просто тебе не повезло, – насмешливо ответил капитан милиции и, выхватив из кобуры «парабеллум», трижды выстрелил в водителя «ЗИСа» прямо через дверь.

Не получивший ни одного ранения в годы войны, Степан Никифорович Замятин охнул и навалился плечом на бухгалтера. Его сердце еще билось несколько секунд. А затем встало.

У Екатерины Семеновны Пастуховой день не задался с самого утра. Проснувшись, обнаружила, что чулки, которые она вчера приобрела на рынке, имеют серьезный дефект – небольшие дырочки на пальцах (странно, что она не сумела рассмотреть очевидного во время покупки). Конечно, чулки можно аккуратно заштопать, но они уже не будут новыми. Затем долго не могла отыскать папку, в которой находился бухгалтерский отчет. А когда документы отыскались, поставила на плиту молоко, чтобы лишь слегка его подогреть, но оно вдруг убежало. А ведь прежде подобного ротозейства за ней не наблюдалось! А тут в довесок ко всему еще и с мужем серьезно поругалась. Ладно бы предметом для спора было что-то серьезное, а то ведь муж просто хотел посоветоваться, какой именно галстук следует надеть к темно-серому костюму. И тут получил от нее обидный отлуп: «Ты ничего без меня сделать не можешь. Самая настоящая рохля! Даже галстук себе выбрать!»

Супруг справедливо обиделся, потому что никаким рохлей не был, и, достав из шкафа темно-синий галстук, ответил сдержанно и очень холодно, как он это умеет. Ощущение было таковым, будто ее с ног до головы окатили ушатом холодной воды.

– Если ты встала не с той ноги, то в этом никто не виноват… Разумеется, кроме тебя самой и твоих ног.

– А что, тебе уже не нравятся мои ноги? – в свою очередь, обиделась Екатерина Семеновна.

– Я этого не говорил, – сдержанно ответил муж.

– Нет, ты сказал, что у меня какие-то не такие ноги. Что ты имел в виду? – продолжала яриться Екатерина Семеновна.

– Я всего лишь имел в виду, что ты сегодня проснулась в очень скверном настроении, – стараясь выглядеть спокойным, ответил муж. – Возможно, тебе следовало бы лежать на другой стороне кровати. Тогда каждый день будет счастливым.

– Ты еще и издеваешься? – Екатерина Семеновна кольнула мужа исполненным злобою взглядом.

Так слово за слово разругались окончательно, покуда оба, раздельно, не ушли с испорченным настроением на работу.

По прибытии на завод, оформив соответствующие сопроводительные документы, следовало ехать в банк за зарплатой. Обычно директор завода давал для столь важного дела свою новенькую белоснежную «Победу» с шофером, который исполнял еще и функцию сопровождающего, – деньги все-таки выдавались немалые. А тут вдруг неожиданно объявили, что машину «Победа» сегодня не дадут, но обязательно подберут что-нибудь соответствующее. И подобрали… Трехтонный старенький грузовик «ЗИС». На него смотреть-то страшно, того и гляди развалится, а тут в нем еще и ехать придется. Этому инвалиду уже бы на пенсию выходить, а он продолжает своим видом удивлять людей и разъезжает по городским улицам.

Что-то подмывало Екатерину Семеновну отказаться от поездки. Какое-то чувство, названия которому не имелось. Ну, не идут просто ноженьки, и все тут! А может, следует напомнить руководству о том, что при получении крупных денежных сумм надлежит строго соблюдать все меры предосторожности, написанные в инструкции. Уж как минимум машина должна быть в полном порядке! А то заглохнет где-нибудь на окраине города, и что тогда делать? На народ глазеть из окна?

Явившись в бухгалтерию, Екатерина Пастухова открыла было рот, чтобы выразить свое несогласие, но тут же подумала о том, что тем самым лишит огромный коллектив завода зарплаты, которой многие очень ждут. После войны прошло-то всего три года, жизнь у большинства людей еще не наладилась, прошлый год выдался очень тяжелым – жили впроголодь, а тут еще и заработанные деньги вовремя не получить. Каково это? И Екатерина Пастухова решила промолчать и поехала скрепя сердце.

Ехали дольше обычного: машина старательно объезжала колдобины, что не помешало ей проваливаться в многочисленные ямы, петляла, и когда уже подъехали к банку, Екатерина Семеновна почувствовала, что изрядно устала. Деньги в банке благополучно получили – водитель «ЗИСа» находился неотступно рядом с ней – и поехали назад на завод. Обратный путь показался ей, как это часто бывает, значительно короче. Когда до авиационного завода оставалось уже недалеко, машину остановила милиция. А потом раздались три выстрела, и водитель, заливаясь кровью, буквально навалился на нее.

Осознав весь ужас произошедшего, Екатерина Семеновна неистово закричала и принялась дергать дверную ручку автомобиля, чтобы выбраться наружу. Но то ли замок заклинило, то ли движения бухгалтера из-за сильного волнения были неверными, но распахнуть дверцу удалось не сразу. Женщина, подвывая от страха, буквально вывалилась из кабины и побежала по пустырю что есть мочи, невзирая на ямки и рытвины. Несколько раз она едва не упала, но страх удваивал ее силы и позволял удерживаться на ногах. Человек в форме капитана милиции обошел машину, подняв «парабеллум», неторопливо прицелился и нажал на спусковой крючок. Выпущенная пуля попала бегущей женщине точно в затылок – прошла через мозг и с осколками черепа вышла через лоб. Екатерина Семеновна, словно споткнувшись во время бега, неловко упала и больше не шевелилась.

Капитан милиции и подошедший ему на помощь сержант, негромко переговариваясь, достали из кабины «ЗИСа» банковские мешки, набитые деньгами, и понесли к «Москвичу». А потом сели в милицейский «Москвич» и поехали по направлению в город.

Глава 2

Тот же самый «парабеллум»

Майор Виталий Викторович Щелкунов с удовольствием доел бутерброд с колбасой и запил его половиной стакана спитого чая (можно сказать, что позавтракал). Проблем с чаем – по крайней мере последние полгода – уже не возникало, но привычка экономить и разбавлять кипятком заварку по нескольку раз – осталась. А потом, как утверждают медики, спитой чай богат различными микроэлементами и витаминами. Еще его можно использовать в виде холодных компрессов – прикладывать к глазам при воспалении слизистой, применять для снятия отека при укусах насекомых в область глаза… Если разобраться, спитой чай весьма ценная вещь – некоторые рачительные хозяюшки его не выбрасывают, а складывают в мешочки для разного рода процедур. Например, можно делать ванночки для ног, применять для омоложения кожи…

Как только Виталий Викторович сделал последний глоток, дверь его кабинета без стука распахнулась. Это означало, что начальника отдела по борьбе с бандитизмом и дезертирством городского управления МВД осчастливило своим посещением вышестоящее начальство. Так оно и произошло. Подняв голову, майор Щелкунов увидел, что в кабинет шагнул начальник уголовного розыска города подполковник Фризин. Виталий Викторович поздоровался, пожал протянутую руку и обратился во внимание: просто так, поточить лясы или попить чайку, Абрам Борисович кабинеты подчиненных не посещал.

– Я чего зашел-то, – начал подполковник Фризин. – Два дня назад на улице Тэцевской недалеко от Авиационного завода номер триста восемьдесят семь найдено два трупа с огнестрельными ранениями. Один – мужской – в кабине грузового автомобиля «ЗИС-5». Другой – женский – на пустыре метрах в пятнадцати от машины. Оба тела находятся сейчас в морге…

– Выяснено, кто погибшие? – воспользовавшись возникшей паузой, спросил Виталий Викторович.

– Да. Мужчина – водитель трехтонки, принадлежащей авиационному заводу. Зовут его, вернее, звали, – поправился Абрам Борисович, – Степаном Никифоровичем Замятиным. Убитая женщина – это бухгалтер авиационного завода Екатерина Семеновна Пастухова. Они ездили в банк за деньгами для зарплаты работникам завода и везли, – Абрам Борисович со значением глянул на майора Щелкунова, – четыреста восемьдесят тысяч рублей. Вот не довезли… Денег в машине не обнаружено, – вздохнул начальник городского УГРО и продолжил: – Поскольку дело это, как говорит мое начальство, «резонансное», поезжай-ка ты в городское отделение милиции Ленинского района, забери это дело и приступай к оперативно-разыскным мероприятиям. Все ясно?

– Так точно, – ответил майор Щелкунов.

– Ну а коли ясно, чего ты еще сидишь? – строго посмотрел на своего подчиненного подполковник Фризин. – Действуй!

– Есть действовать!

Щелкунов подошел к вешалке, надел поверх вязаной безрукавки кожаный пиджак и вышел за дверь.

Отделение милиции Ленинского района находилось в двухэтажном деревянном здании бывшей полицейской части (вполне объяснимая преемственность) с деревянной каланчой для наблюдения за пожарной обстановкой, ведь вокруг стояли преимущественно деревянные дома. И если где-либо замечалось возгорание, это становилось незамедлительно известно как полиции, так и пожарным. Сейчас, с наличием телефонной связи, на каланче вряд ли кто дежурил за ненадобностью, хотя задумка для своего времени, несомненно, была дельная. Пожарный мог точно определить, в каком именно доме произошло возгорание.

Начальник отделения милиции, имевший звание капитана, находился на месте. Майор Щелкунов представился и сообщил о цели своего визита.

– Сейчас дело у нашего следователя Маклакова, – ответил Виталию Викторовичу начальник городского отделения милиции. – Он на месте, так что можете забрать.

– А кто выезжал на место преступления? – поинтересовался Щелкунов.

– Сначала наш оперативник лейтенант Шаймарданов как раз со следователем Маклаковым. Потом еще медицинский эксперт подъехал, – сообщил начальник отделения.

– Мне бы хотелось побеседовать с ними, – заявил капитану Виталий Викторович.

– Ну что ж, – ответил начальник городского отделения милиции. – Следователь Маклаков на месте, а лейтенант Шаймарданов скоро должен подойти. Как только он придет, я его направлю к вам.

– Хорошо, – произнес майор Щелкунов и направился в кабинет следственной группы, куда указал ему начальник отделения.

Там за столом с бумагами сидел пожилой седовласый человек и что-то писал. Когда Виталий Викторович вошел, седовласый поднял голову и спросил:

– Вам кого?

– Мне нужен следователь Маклаков, – ответил майор.

– Это я, – ответил седовласый и с удовольствием отложил бумаги в сторону. Вероятно, он не прочь был побеседовать и только дожидался повода, чтобы прекратить писанину, которая, как и многих милиционеров, его изрядно тяготила. – А вы, простите, кто будете?

– Майор Щелкунов, городское Управление МВД, – представился Виталий Викторович. – Дело о двойном убийстве на Тэцевской передается нам в управление. Ваш начальник сказал, что дело находится у вас и я могу его получить.

– Да, вот оно, – пододвинул к Щелкунову поближе тонкую папочку Маклаков.

Виталий Викторович раскрыл папку, пролистал ее содержимое: кроме протокола осмотра места преступления, баллистической экспертизы и пары справок, в папке более ничего не имелось.

– Мы только начали расследование, – немного виновато произнес следователь Маклаков, уловив в мимических мышцах лица майора из городского управления милиции проявление некоторого неудовольствия.

– Вы ведь выезжали на место преступления, – без малейшего намека на вопросительную интонацию произнес Виталий Викторович. – Расскажите, что вы там увидели.

– Все изложено в протоколе, – перевел взгляд на папку Маклаков, посчитавший, что дело это уже не его. А если так, то интерес к нему был уже потерян.

– Это мне известно, – мягко произнес Виталий Викторович. – Но там изложены сухие факты. А мне важно мнение очевидца.

Седовласый понимающе качнул головой, откинулся на спинку стула и заговорил:

– Когда мы с оперуполномоченным лейтенантом Шаймардановым прибыли на место преступления, то увидели такую картину… Водитель грузовика был застрелен тремя выстрелами с близкого расстояния прямо через закрытую дверь машины. Лежал он на боку, то есть после выстрелов, оказавшихся для него смертельными, повалился на пассажирское сиденье. Пассажирская дверь была широко распахнута. Метрах в пятнадцати от грузовика было найдено тело женщины, убитой выстрелом в затылок. Очевидно, после выстрелов в водителя она выскочила из машины и попыталась убежать, но была убита точным выстрелом в затылочную часть черепа. Прибывший позже на место преступления судмедэксперт констатировал, что все выстрелы были точными: пуля в затылок женщине и три пули в водителя, две из которых попали в сердце, а третья пробила легкое…

– Оружие, из которого стреляли преступники, вами было установлено? – поинтересовался Щелкунов, воспользовавшись небольшой паузой в рассказе седовласого следователя.

– Да, – последовал ответ. – Девятимиллиметровые пули были выпущены из пистолета «парабеллум» производства после тысяча девятьсот второго года. До этого пули «парабеллума» были калибра семь, шестьдесят пять, – пояснил седовласый следователь.

– Понял, продолжайте, пожалуйста, – заинтересованно промолвил Виталий Викторович.

Следователь Маклаков кивнул:

– Как было выяснено позже, убитой женщиной была бухгалтер Авиационного завода номер триста восемьдесят семь Екатерина Семеновна Пастухова. А мужчиной – водитель заводского грузовика Степан Никифорович Замятин. Они везли зарплату для работников завода и не доехали до него всего-то каких-то триста метров… Там кустарник, очень удобное место для нападения, очевидно, они там и поджидали грузовик.

– Сколько денег они везли? – задал вопрос Щелкунов.

– Четыреста восемьдесят тысяч, – незамедлительно последовал ответ.

– Можете сказать, как было совершено нападение?

Пожав плечами, Маклаков пояснил:

– Тут как-то все просто… Водитель остановил машину, после чего неизвестный выстрелил в водителя трижды, – промолвил следователь.

– Получается, что Замятин остановился сам? – посмотрел на следователя Виталий Викторович.

– Получается – да. Все указывает на это, – согласился с предположением майора Маклаков. – Тормозил заблаговременно, ничего не опасался.

– Насколько мне известно, транспортное средство, которое везет большие суммы денег, не должно останавливаться по дороге до прибытия на место назначения, – заметил начальник отделения по борьбе с бандитизмом городского управления МВД.

– Нас это тоже озадачило, мы предположили, что человек, остановивший машину, был знаком водителю или бухгалтеру. Или обоим. Вот водитель и остановился, – высказал, в свою очередь, предположение Маклаков.

– То есть вы хотите сказать, что это был кто-то из работников завода? – быстро спросил Виталий Викторович. – Которого знал водитель или бухгалтер?

– Во всяком случае, мы не исключаем этого, – после недолгого раздумья изрек Маклаков. – Так вы забираете дело?

– Да. – Виталий Викторович сунул папку под мышку и направился было к выходу.

В это время в кабинет следователей зашел молодой человек в милицейской форме и представился:

– Оперуполномоченный, лейтенант милиции Шаймарданов Радик Рашидович.

– Майор Щелкунов, городское управление, – представился в ответ Виталий Викторович. – У меня, собственно, будет к вам пара вопросов, и все. А дело об убийстве бухгалтера авиационного завода гражданки Пастуховой и водителя грузовика завода Замятина мы забираем в управление города. Вопросы же у меня следующие, – посмотрел на оперативника майор Щелкунов. – Когда вы прибыли на место преступления, что в первую очередь вам бросилось в глаза?

– Ну-у, наверное, то, что машина остановилась сама, – не сразу ответил лейтенант Шаймарданов.

– То есть? – переспросил Виталий Викторович.

– На нее не напали, не преградили резко путь, а просто остановили, – последовал ответ.

– Как вы это определили? – поинтересовался Щелкунов, одобрительно глядя на лейтенанта.

– Как-как… – опять не сразу ответил лейтенант Шаймарданов. – Практически не имелось следов тормозного пути. А когда машина резко тормозит – следы всегда остаются…

– И какой вы, товарищ лейтенант, сделали, исходя из этого, вывод? – спросил Виталий Викторович.

– Такой, что человек, остановивший грузовик, был не похож на бандита. Напротив, он, надо полагать, был знаком и водителю, и пассажиру. Поэтому они и остановились. И еще, тот, кто стрелял в бухгалтера, очень метко стреляет.

– «Парабеллум» – вообще пистолет, отличающийся точностью стрельбы и кучностью, это его главное достоинство, – заметил Виталий Викторович.

– Да, но выстрел был произведен в голову бегущему человеку. Я говорю о женщине… А попасть в бегущего непросто. Но стрелок был уверен, что не промахнется, – вполне резонно заметил Шаймарданов. – Они даже не предприняли попытку догнать ее или хотя бы как-то сократить расстояние.

Щелкунов с уважением посмотрел на лейтенанта:

– Воевали?

– Совсем немного, был призван в феврале сорок пятого, – как-то даже виновато, что пришлось повоевать всего несколько месяцев, сообщил Радик Рашидович.

– А в милиции давно? – поинтересовался Виталий Викторович.

– Год, – ответил лейтенант. – Сразу по окончании школы милиции поступил на службу.

– Добро, – в некоторой задумчивости промолвил Щелкунов.

Мысли его были о том, что неплохо бы такому смышленому и все примечающему оперативнику служить в городском Управлении МВД, в отделе по борьбе с бандитизмом. Из него получился бы неплохой напарник старшему оперуполномоченному Валентину Рожнову. И что надо бы поговорить об этом с начальником УГРО подполковником Фризиным.

…По возвращении в управление Виталий Викторович еще раз перечитал тощую папку с делом, что принял от следователя Маклакова. Зацепиться покуда особо было не за что. Примечательным же было следующее.

Первое… Водитель грузовика остановился сам. И вряд ли он это сделал бы при виде бандитов. В этом случае он, наоборот, увеличил бы скорость. Значит, машину остановил кто-то, кто был знаком либо бухгалтеру, либо водителю, либо им обоим. Кто это мог быть? Кто-то из служащих авиационного завода? Стало быть, надобно в первую очередь поработать именно в этом направлении.

Второе… И водитель, и бухгалтер убиты выстрелами из «парабеллума». Конечно, трофейного оружия в городе имеется много, но все же это не «ТТ» и не наган, которых нынче в городе неучтенных наверняка несколько сотен единиц. Стоит попробовать провести оперативно-разыскные мероприятия и в этом направлении.

Не следует пропускать мимо внимания – и это третье – то, что стрелявший из «парабеллума» весьма меткий стрелок, что очень верно подметил еще лейтенант Шаймарданов. Преступник хорошо разбирается в оружии. Совершенно не случайно он выбрал именно «парабеллум». Точность этого пистолета достигается за счет удобной рукояти, которая буквально составляет с ладонью единое целое, с большим углом наклона и плавного, легкого спуска курка.

И никаких свидетелей преступления. Следует прямо сказать: «Не густо!»

– Разрешите войти, товарищ майор? – для приличия постучав, в кабинет вошел старший оперуполномоченный отдела капитан Рожнов.

– Да проходи уже, – нетерпеливо промолвил Виталий Викторович, поглядывая на опера.

– Чем это вы так озабочены, товарищ капитан? – поинтересовался Рожнов, увидев на лице начальника задумчивое выражение.

– Тем же, чем придется озаботиться и тебе, – уже внимательно посмотрел на подчиненного майор Щелкунов. – Новое дело у нас появилось… Понимаешь, двумя днями раньше на улице Тэцевская, метрах в трехстах от авиационного завода, было совершено вооруженное нападение на грузовой автомобиль «ЗИС-5», перевозивший зарплату работникам завода. Бухгалтер завода, женщина, и водитель грузовика убиты, деньги в сумме четыреста восемьдесят тысяч рублей похищены. Дело это получило большой резонанс, поэтому и было передано из городского районного отделения к нам в управление. Имеется несколько зацепок: водитель грузовика почему-то остановил машину сам, в бухгалтера и водителя стреляли из «парабеллума» и стрелок был очень метким. На этом пока все…

– А баллистическая экспертиза проводилась? – спросил Рожнов.

– Проводилась… А к чему это ты спрашиваешь? – живо поинтересовался Виталий Викторович.

– Да просто вспомнил одно недавнее дело… Не наше, – упредил вопрос Щелкунова Валентин Рожнов. – Мой знакомый опер Генка Карасев из городского отделения в Академической слободе рассказывал, что в апреле этого года в одном из домов частного сектора слободы была убита профессорская вдова, некая Ангелина Завадская, тридцати восьми лет. Овдовела она лет десять тому назад и с тех пор вела не совсем достойный для советской женщины образ жизни: была содержанкой, как выяснилось, сразу двух известных в городе людей, о чем Генка Карасев сообщил мне по большому секрету. Так вот, – добавил Валентин, – убита она была двумя выстрелами из пистолета, причем обе пули пробили сердце. И стреляли, как ты думаешь, из чего? – посмотрел на начальника отдела по борьбе с бандитизмом капитан Рожнов и сам же ответил: – Правильно, из «парабеллума»!

– Ты предлагаешь сверить данные баллистических экспертиз, не из одного ли и того же оружия убита профессорская вдова Завадская и наша заводская бухгалтер и водитель? – заинтересованно посмотрел на опера Виталий Викторович.