Теория полой Земли или оптимисты в антиутопии
Надо сказать, что рабочий стол здешнего начальника был, по сути, единственным незахламленным местом, окруженным всевозможными трансформаторами, электрическими приборами, электромоторами, аккумуляторами и всяческими установками, амперметрами и проводами… Для непосвященного это место могло показаться мастерской изобретателя Машины Времени или чего-то в подобном роде… На заваленном инструментами верстаке, играл, принесенный кем-то в починку приемник, оказавшийся здесь весьма кстати.
– Рассказал я, значит, им в курилке историю…
Фазанов из отдела главного технолога ― неугомонный, вечно хохочущий многодетный отец, считавший себя гениальным рассказчиком, неподражаемым остряком и великим знатоком женского пола, заговорил еще громче, привлекая к себе внимание.
– Как я на семейном ужине объявил, что хочу купить новый джип… Жена с тещей, понятное дело, офонарели… Благоверная моя, как начала нудить… Какой такой джип?! Холодильник пустой, дети разуты, я вся раздета, а ты, значит, вон куда деньги потратить собрался?! Теща ей, понятное дело, подпевает… Мол, пора дом на даче покрасить… А я выждал паузу и сказал… А знаете ли вы, что самка орангутанга никогда не возражает самцу?!
Лариса Петровская, сидевшая рядом со Славой, округлила глаза, Сычев засмеялся, а Нестеров поглядел на рассказчика с некоторым недоверием…
– Вот и мужики в курилки удивились! – воскликнул Фазанов. – А своим домашним-то я пояснил… Мол у орангутангов самец все решает, а самка ему никогда не перечит! Только уж если совсем невтерпеж ей молчать, тогда огрызается… Хоть и знает, что огребет!
– Но, огреб-то в результате ты от тещи! – предположил технолог Сычев, работавший в одном отделе с рассказчиком.
– Нет… Ничего подобного! Жена подумала немного и сказала: покупай себе джип Валера…
– Ловко ты это обстряпал, – сказал тут Нестеров, поглядев на часы.
Стрелки показывали семь часов вечера. За окнами снегопад и темень. На дворе февраль 1992 года…
– Вот и Верещагин тоже такое подумал, – загоготал технолог Фазанов. – Но, слушайте дальше… Наступил понедельник! Смотрю… Механик сидит с утра, мрачно курит… Все его спрашивают: Вадик, мол, ты чего такой грустный? А оказалось вот что…
Слушая рассказчика, «опрокинув», попутно, стаканчик и закусывая бутербродом с «докторской колбасой», вернувшийся на сабантуй математик, незаметно сунул руку под стол и там, довольно бесцеремонно принялся трогать коленку своей соседки.
– Лемешев, положить тебе салатика? – как ни в чем не бывало, спросила Лариса, при этом бросив на соседа красноречивый взгляд. – Закусывай давай, не стесняйся…
Петровская нежно убрала руку с коленки и ущипнула Вячеслава под столом.
– Оказалось, что Верещагин решил в ту же пятницу, применить мой метод… – Фазанов совсем захмелел и смеялся над собственной историей, не замечая укора в глазах окружающих. Привычка местного, заводского «д’Артаньяна» вечно кого-то высмеивать, вызывала у общества легкое осуждение. – Он, как оказалось, давно мечтал купить погружной насос себе в деревню… Но все не знал, как своей Людке эту идею преподнести… А тут и решился… И прямо за ужином объявил супруге: Хочу купить себе новый насос! Она, понятное дело, напомнила ему, что сама она раздета, а дети разуты, что в холодильнике шаром покати, а мама забор починить на даче никак не может… Тут, Верещагин и решил применить мой приемчик… Смело и решительно… «Знаешь ли ты, Людмила, что самка орангутанга…» – начал он речь, однако, наткнувшись на немигающий взгляд жены, вдруг спутался и позабыл, чего там дальше-то у Фазанова было! «Сидим, – говорит, – как два пингвина, она на меня уставилась молча, а я на нее»… Потом его Людка вскочила и как закричит: «Ты кого сейчас макакой назвал, а?!» Как я ее не уговаривал, как не доказывал, что хотел пересказать ей телепередачу «В мире животных», ничего не помогло ― жаловался мужикам Верещагин… Всю субботу и все воскресение жена с ним не разговаривала… Про насос теперь можно забыть навсегда… От постели отлучила… Короче ― закончил историю Верещагин ― не слушайте вы парни этого балабола Фазанова, все его байки сплошное вранье!
Присутствующие какое-то время хихикали, потом Слава заявил, что он, например, видит в женщине Высшее Существо! Единственное в своем роде во всем обозримом космосе и считает метод Фазанова неэтичным и оскорбительным.
– Про Высшее Существо это здорово ты сказал! Особенно Лариску такой считаешь, типа богини, – сострил Сычев, ловко орудуя вилкой, однако, математик пропустил пьяную остроту мимо ушей.
В этот момент, из красного телефона, который был со стола переставлен на тумбочку, раздался яростный звук звонка.
– Алло! – тихо сказал в трубку начальник лаборатории.
– Семеныч, там Лемешев не у тебя ошивается?! – прошумел на другом конце громогласный мужской бас, в котором Славка мигом узнал зычный голос начальника бюро, в котором работал.
– Здесь он, – ответил Нестеров, – рабочий день-то закончился… Чего орешь?
– Пусть срочно дует в приемную к главному… Главному инженеру… Живо!
– Ну, хорошо, – проворковал в трубку Нестеров.
Слава вздохнул… Снова незаметно потрогал Петровскую за коленку. Затем поднялся.
– Семныч, с юбилеем тебя еще раз… Пойду…
– А вас Штирлиц, я попрошу остаться! Это про тебя… – Наливая еще себе и Сычеву, хохотнул Фазанов.
Уже в дверях, Сычев окликнул математика, попросив подождать.
– Слав… Ты это… Постарайся там сейчас… Я, кажется, знаю, зачем тебя главный позвал…
– Зачем? – нахлобучив «ушанку» и застегивая дубленку спросил математик.
– Короче, по агентурным данным, создается элитная инженерная группа… Под патронажем заводской службы качества… Это реальный карьерный рост и реально интересная работа, Слав! Участие в очень крутом проекте… Блин, завидую тебе, если честно!
– Ну хоть ты… – Кивнул приятелю математик.
– По слухам, вами там будет Нотаныч руководить… Из КГБ… Господи боже, хотел сказать из КБ… Ну ты его знаешь… Лариска твоя, как представитель ОТК, вроде тоже в списке… И, кажется, Фазанов включен в вашу команду… Хотя, как Фазанов там смог оказаться ума не приложу… Он же полный ноль!
– Лариска не моя, – спокойно сказал Лемешев. – А что касается полного нуля, Эдик, то скажу тебе, что ноль – это самое загадочное число во Вселенной, весь потенциал творческой мощи Создателя был когда-то заключен в нем… Понимаешь?
– Нет, – честно признался Сычев. – И, вообще, Фазанов этот подозрительный какой-то… Тут зарплаты на неделю хватает, а он джип вишь себе покупает! Откуда такие деньги?
– Из толстых кошельков, моя умница, – сострил Лемешев.
– Ладно, иди скорее, тебя там ждут… И это… Дыши лучше в сторону от начальства…
Ежась от ветра и стараясь спрятать лицо от мокрого снега, Лемешев решил срезать путь к административному корпусу, выбрав дорогу через огромный пустырь за механическим цехом. Торчавшие из-под снега ящики и здоровенные металлические контейнеры, придавали дороге унылый безрадостный вид… СССР разрушился в одночасье и некогда грозный советский промышленный гигант, на который математик попал по распределению, теперь потихоньку деградировал… В этих разбитых ящиках когда-то привезли все необходимое для строительства монорельсовой системы межцеховой кооперации… Собирались вместо электрокар и тележек перевозить из цеха в цех запасные части и материалы по современной подвесной дороге, используя автоматический поезд с вагончиками. Грандиозная стальная конструкция так и осталась в планах…
Иногда Лемешеву казалось, что он попал в фантастический мир, где люди живут на руинах великой исчезнувшей цивилизации, все больше удаляясь от могущества предков. Совсем как на гравюрах Джованни Пиранези, где он изображал разрушенные, поражающие воображение мосты, пирамиды и здания древности, окруженные заросшими бурьяном пустырями, на которых крестьяне пасли коров…
– Давай быстрее Лемешев! – Ратновский, который возглавлял расчетное бюро, где работал Савик, помог математику снять дубленку и сам повесил ее на вешалку. – Давай причешись! «Главный» тебя дожидается… У него там двое гостей… Из «конторы», которая нас курирует… Один, что постарше, генерал! Поговорить с тобой хотят… Ты, что выпил что ли?
– Так юбилей у Нестерова…
– Режимное предприятие, Лемешев! Ракетный завод б… такая! Какие к черту юбилеи еще… Как бы дал бы!
Ратновский сделал движение кулаком.
– Петрович, я символически, – забавы ради, принимая защитную боксерскую стойку, ответил развеселившийся математик.
– Слава богу, тебя забирают из моего бюро, – вздохнул Ратновский. – Будешь теперь у Нотаныча работать… Он хоть и еврей, но мужик классный!
– А вы Никола Петрович, что против евреев имеете? – улыбнулся математик. – Это, между прочим, самый народ божий! Кроме того, я читал что Гитлер, перед тем, как ампулу с ядом засунуть в рот, говорил, что открыто выступить против евреев, было самым смелым поступком в его жизни…
– Сравни меня еще с Гитлером! – Снова замахнулся Ратновский. – Причесался? Рожу сделай серьезную… Давай вперед!
– Ваше бюро технических просчетов без меня пропадет, – захихикал Лемешев. – Ой, то есть расчетов!
За дверью кабинета главного инженера Вячеслав увидел троих дожидавшихся его мужчин.
Главный инженер завода, знакомый Лемешеву больше по фотографии на доске почета, чем из реального общения. Пожилой коренастый незнакомец, с мощным, выдвинутым вперед подбородком, высоким крепким лбом и богатырскими плечами. Третий стоял у окна и показался Лемешеву не особенно выразительным. Впрочем, похоже и Славка не произвел на этого парня сильного впечатления.
– Это и есть ваш гениальный математический мозг? – спросил у главного инженера, тот самый, что был у окна, едва заметно кивнув вошедшему.
– Лемешев это… – «Главный» немного нервно передернул плечами. – В общем, и правда, талантливый парень…
– Идите сюда, за этот журнальный столик, – сказал тот, кого Ратновский обозначил, как «генерала».
Математик, стараясь двигаться непринужденно, но, в действительности, ужасно волнуясь, сел в предложенное ему кресло.
«Не каждый день предлагают работать в элитном подразделении», – подумалось Вячеславу. – «Интересно, какая будет зарплата?»
– Что заканчивали, молодой человек? – добродушно спросил «генерал», рассматривая сидящего перед ним Вячеслава с интересом энтомолога, обнаружившего новый вид тропической жужелицы. Математик не знал ничего о жужелицах, но почему-то подумал именно так.
– Мехмат заканчивал, – запинаясь ответил Слава.
– Хорошо учились?
– В общем, одна четверка только… По немецкому… А так бы красный диплом был…
– Почему в армии не служил? – спросил в свою очередь, тот что пристроился у окна.
– Так военная кафедра… С космосом было связано…
– А что за история была у вас с начальником электроцеха, Лемешев? Год назад… Когда вы пытались уговорить его списать новый двигатель? Хотели толкануть на рынке? По спекулятивной цене?
Математик вздрогнул и ошалело уставился на «генерала».
– Рассказывай давай, – с усмешкой добавил от себя тот, что стоял в стороне, и вынул из пиджака красивую пачку, явно недешевых сигарет.
– Если честно, хотел для экспериментальной установки, над которой тогда работали, раздобыть… Мой друг, работал в «экспериментальном»… Пожаловался, что снабженцы никак не найдут… Там мотор с особыми характеристиками требовался… А у Шаповалова был… На складе…
– И, что, удалось списать?
– Начальник цеха обматерил меня тогда, узнав, что это для производства… Сказал, что для правоохранительных органов, то что мотор пытаюсь украсть для благого дела, будет очень маленьким плюсиком, в череде жирных, многочисленных минусов…
– Вам будет предложено работать в новом подразделении, – безо всякого перехода, сказал «генерал», видимо, удовлетворенный ответом математика. – Среди сотрудников будет некая Петровская Лариса Михайловна…
Лемешев снова вздрогнул, затем заметил насмешливый взгляд второго человека из «конторы» и со злостью на себя, максимально собрался с духом.
– Лариса хороший специалист, умная женщина! Замужем, между прочим… – Разозлившись вдруг на себя, решительно выпалил Слава. – Хорошо, что будет работать в элитной инженерной группе!
Славик вдруг понял, что проболтался… Откуда он мог знать, что группа элитная?
– Дело, которым вы будете заниматься, носит особо секретный характер, – снова без каких-либо пауз и переходов сказал «генерал». – На вас, Лемешев, мы имеем очень серьезные планы и возлагаем особые надежды. Бывали когда-нибудь в, так называемом, «агрегатно-сборочном» цехе?
– Пропуска туда нет, – поежился математик.
– Теперь будет, – отрезал «генерал». – Под патронажем директора по качеству, будете работать в особой инженерной группе. Возглавит вас Войцеховский Владимир Натанович… Все, с чем вы столкнетесь на новой должности представляет собой важную государственную тайну! Ответственность очень серьезная… На все вопросы сослуживцев, не задействованных в проекте «Ковчег», вам следует отвечать, что занимаетесь налаживанием экспортного производства электротоваров бытового назначения.
– «Ковчег»? – переспросил тут Лемешев.
– Будешь обеспечивать качество при создании ультрасовременного космического крейсера, – вставил слово, стоявший у окна, незнакомец «в штатском». – Изделие на переднем крае науки и современных ракетных, авиационных, цифровых и компьютерных технологий… Не имеющее аналогов в мире… Готов к такому повороту в своей биографии?
– В общем… Конечно готов…
– Тогда ты пока свободен… Дуй домой, а то жена, наверное, потеряла…
«Генерал» посмотрел на свои «командирские». Стрелки показывали почти восемь вечера.
– Есть дуть домой! – подскочил математик.
– Дома тоже ни слова… Легенда для всех одна… Выпуск качественных бытовых электротоваров.
«Омерзительна стала земля для Бога: зло ее переполнило… И Бог сказал Ною: «Я покончу со всеми, кто живет на земле: она переполнена их злодеяниями… Но ты сделай себе из дерева гофер ковчег и устрой в нем отсеки, а изнутри и снаружи обмажь его смолой… Пусть он будет в длину триста локтей… Сделай крышу ― так, чтобы сверху она выступала на один локоть. Сбоку сделай дверь. Пусть будут в ковчеге первый ярус, второй и третий…»
Шлепая по снегу к автобусной остановке, Слава попытался мысленно процитировать ту часть Библии, которую учил наизусть. Гений ― не гений, но мозг Лемешев тренировал постоянно и тренировку памяти считал одним из важнейших элементов. Откуда интересно они знают про разговор с Шаповаловым, давно уволенным с завода… Что за намеки про Ларису… Удивили кагэбэшники ― или, как теперь они называются? Впрочем, может они из ГРУ или военной контрразведки… В этих вещах математик не слишком хорошо разбирался. Знал кое-что из шпионских романов и детективных книжек…
Почему интересно этот крейсер они называют «ковчегом»? То, что изучаемый им «ветхозаветный» фрагмент поразительным образом сочетался с названием новейшего космического корабля, было не единственным странным знаком, которые Лемешев теперь усматривал во всей этой истории. Взять хотя бы загадочный сон, который математику приснился недавно… Поразительно, но во сне человек всегда настоящий… В реальной жизни из себя можно строить кого угодно… Изображать смелого, благородного, сильного или умного… Во сне математик нередко видел себя не таким, как хотелось бы думать о своей персоне и не таким, как хотел бы, чтоб видели его окружающие. Репутация умного, но «своеобразного», даже странного парня, математика не страшила… Сегодня, например, он хотел рассказать сослуживцам о своем загадочном сне, но так и не выбрал удачного момента. Сначала, собравшиеся у Нестерова коллеги принялись говорить о политике… СССР в процессе развала… К чему еще это приведет?! Югославия охвачена войной… Сербское правительство согласно на мирный план, предложенный ООН… Террористический акт в Китае… Вроде, как организован сторонниками отделения от КНР одного из автономных районов… Обсуждали что это, дескать, влияние развала нашей страны… Образован Европейский союз… В России закрыта колония «Пермь-35»… Президент объявил о помиловании последних политических заключенных… В Альбервилле Зимние Олимпийские игры… Спортсмены из бывшего СССР пока соревнуются в единой команде… В Москве два митинга, один за реформы, другой – против… Одни говорят: впереди изобилие товаров, рост торговли, демократизация, нормальное развитие страны… Их оппоненты утверждают: приведет это к колоссальному спаду производства, обнищанию большей части населения, а, некогда всемогущая, держава превратится в сырьевой придаток развитых капиталистических стран… Кому-то происходящее казалось крушением Мира… Кому-то ― рождением новой Эпохи…
– Не дай бог вам жить в интересное время! – Японской мудростью подытожил тогда политический диспут именинник Нестеров, тем самым дав «зеленый свет» для «сычевских» анекдотов про поручика Ржевского и забавных любовных историй неугомонного Фазанова…
Еще Лариса спросила у начальника лаборатории, какой мол год был самым счастливым в его жизни? Нестеров задумался и сказал… «Не сочтите меня ненормальным, но получается 1931…» В этом месте даже Фазанов ржать перестал…
– Семеныч, ты ведь вроде тогда еще не родился… – Первым нарушил неловкую паузу Лемешев.
– Для меня этот год был, как бы «Концом Вечности»… Бесчисленная череда времен от самого начала Вселенной миновала… Это был последний год перед моим рождением на свет… Дождался, так сказать…
– Для всего человечества праздник! – кивнул имениннику Сычев. – Но мысль вашу мы поняли…
Сон свой Слава решил потом рассказать всем отдельно… Кошмар этот его напугал… Сюжет кошмарного сна был родом из пионерской юности Лемешева. Дружил он в те времена с одинокой соседкой… Было ей лет, наверное, девяносто, вроде была она потомственной дворянкой, а звали ее совсем необычно… Изольда Акимовна… Квартира Изольды напоминала музей или лавку антиквариата… Славик часто чаевничал с ней… Смотрел на старинные фотографии, коими была увешена стена напротив окна… Слушал истории из далекой и незнакомой эпохи, в которых присутствовали, непостижимые для советского пионера личности… Штабс-капитан мортирного дивизиона! Купец первой гильдии… Баронесса… Фрейлина… Приказчик… Урядник… Городовой… Диакон…
Купец раскатывал по Москве на огромном блестящем французском авто, имел дом на Пречистенке и, кроме того, имел на Изольду Акимовну виды… Был еще в рассказах соседки некий инженер со смешной фамилией Подушкин, о котором она особенно часто вздыхала… Из-за нее инженер этот думал стреляться с штабс-капитаном из револьверов… Но, что-то этому, слава тебе Господи, в последний момент помешало! После Октябрьской революции предлагал Подушкин Изольде бежать вместе во Францию… Но, что-то не сложилось и с этим…
Дружба Славика и старой дворянки закончилась, когда Изольда впала в маразм… Перестала узнавать… Однажды, Слава, возвращаясь с футбольного матча, зачем-то позвонил ей в дверь… Испугался вдруг и быстро спрятался за собственной дверью, долго потом слушая, как сумасшедшая, выйдя на лестницу спрашивала: Кто пришел?
И вот на днях, приснился Лемешеву странный сон… Увидел он себя студентом, возвращавшимся с лекций. Поднялся по лестнице и обнаружил, что стоит перед дверью, давно покинувшей этот мир Изольды Акимовны… Постоял перед молчавшей, давно никем не отворявшейся квартирой и зачем-то нажал на дверную ручку… Клацнул закрытый замок… Затем, откуда-то из глубины, давно опустевшего, однокомнатного жилища послышались шаркающие шаги… Точь-в-точь, как тогда… В далеком, беззаботном детстве… Внезапно охвативший Лемешева ужас, перерос в настоящую панику, когда он, трясущимися руками отпирал свою дверь ключом… Когда, на ходу раздеваясь, пробежал из коридора на кухню… Не найдя там надежного укрытия, устремился в спальню… Захлопнул дверь, не раздевшись полностью, нырнул на кровать и спрятался под одеялом, накрыв голову подушкой… Звонок в дверь, не заставил себя ждать… Из спальни этот звонок был не слишком громким, но Слава буквально трясся от суеверного страха… Наконец дверь спальни со скрипом открылась и послышался голос тетки, к которой Слава приехал жить, поступив в московский университет…
– К тебе там пришли!
Их было не меньше двух дюжин… С опаской выглянув из спальни, Славка увидел шесть благородных дам и шесть изысканных кавалеров, одетых так, будто все они только что сделали шаг в наш мир с картины художника, жившего в славную эпоху Возрождения… Плащи и кафтаны, изящные мешковатые бархатные штаны и чулки… Перчатки в руках… Рапиры и шпаги… Кинжалы на цепочках… Гофрированные огромные воротники… Береты и расцвеченные перьями высокие шляпы… Богатые мужские костюмы по рыцарской моде… У женщин подчеркнутая талия, длинные роскошные платья… Блистающие драгоценности… Атлас и бархат, парча и шелк…
– Монсеньор, – сказала одна из дам, увидев испуганную физиономию Лемешева, выглядывавшего из спальни. – Кто-то стучался в двери Изольды Акимовны… Не знаете, кто бы это мог быть?
– Нет! – отчаянно замотал головой математик. – Не знаю! Честное слово!
– Тогда собирайтесь! Вам следует помочь нам немедленно найти его! – сказал один из мужчин, костюм которого напоминал броню времен войны с маврами и отличался аскетизмом, что, в общем, выделяло говорившего из остальных франтов, нарядившихся более вычурно.
– Я… Это… Я не могу! – Выпалил перепуганный Лемешев, с надеждой глядя на тетушку…
Тетка любовалась гордыми, вооруженными мужчинами и красиво наряженными дамами и, как назло, не обращала на племянника никакого внимания.
– Отчего вы не можете, сударь? – Мелодично рассмеялась одна из благородных красавиц, помахивая веером. – Что вам мешает?
– Вы все при параде! А я в трусах и в тельняшке… Мне стыдно…
Математик на мгновение показался в дверном проеме, вызвав у незваных гостей взрыв хохота…
Именно в этом месте Слава проснулся… Весь покрытый липким холодным потом…
– Хорошо, что я с ними никуда не пошел, – передернув плечами, сказал вслух Лемешев, наконец добравшийся до автобусной остановки… – Впрочем, спросим, при случае, у Ларисы и у Нестерова, что это все могло бы означать?!
Ⅲ. План инженера Баха
Вначале марта положение Третьего рейха еще больше ухудшилось. Войска под командованием Жукова пробились к нижнему течению Одера и приступили к разгрому гитлеровцев на севере Германии. Одновременно, ударам были подвергнуты группировки немцев в Восточной Померании и в Восточной Пруссии. Американцы, наступая с запада, атаковали важнейшие сырьевые районы Германии, делая, практически, невозможной работу немецкой промышленности. Удары советских танков и штурмовиков, залпы реактивной артиллерии и тяжелых осадных орудий, все больше отрезвляли головы, некогда решительных, немецких стратегов, задумавшихся теперь о смысле ужасающего разрушения городов Германии и бесполезной гибели солдат рейха.
Гитлер тем временем был настроен продолжать борьбу, надеясь, что русские передерутся с западными союзниками из-за раздела его «тысячелетней империи».
Думал обо всем этом и Феликс Ленц, по-прежнему занимавшийся привычной работой в штабе генерала Гелена. Ночной разговор с инженером Бахом, грозивший Ленцу участием в сумасшедшей авантюре с прорывом в подземный мир, кажется, можно было забыть… Во всяком случае майор надеялся на это, после того, как совещание, на котором его собирались представить фюреру по каким-то причинам не состоялось…
Настроение Ленца испортилось в одночасье, когда, войдя в кабинет шефа, по срочному вызову, майор обнаружил, что в кабинете начальника разведуправления присутствуют гости…
Невысокий и коренастый, подтянутый мужчина с высоким лбом и прекрасной шевелюрой, был облачен в дорогой штатский костюм, сидел он в кресле напротив Гелена, сурово глядя на генерала. Когда в дверях кабинета возник Феликс Ленц и, вскинув руку, поприветствовал начальство, этот мужчина повернулся к вошедшему. Майор сразу же узнал его… Это был Генрих Мюллер, главный антикоммунист нацистского рейха, группенфюрер СС, шеф тайной полиции.
Рядом с его креслом, стоял напуганный и растерянный Пауль Бах. В другом кресле, чуть в стороне, сидел незнакомый Ленцу «мощный» седой старик, хищно глядевший на майора через монокль.
– Феликс, мы с тобой срочно отправляемся в фюрербункер… – Сказавший это генерал Гелен бросил быстрый взгляд на шефа гестапо и тот молча кивнул. – Поможешь мне при докладе фюреру… Потребуется максимально ясно обрисовать обстановку в районе крепости Кюстрин… Ситуация там крайне опасная, скорее всего, русские намерены использовать данное направление, как трамплин для штурма Берлина…
– Я готов, – уверенно ответил Феликс, искоса поглядывая на инженера Баха и пытаясь понять, какое тот имеет отношение к обсуждению дел на фронте.
– Гарнизон крепости окружен, фюрер требует выбить русских с плацдарма и нормализовать положение…
Гелен сделал паузу, затем вновь посмотрел на шефа гестапо.