Новичок 6. Суперзвезда

Глава 1

– Хоккей, хоккей, – Катя смотрит на меня своими очаровательными глазками и показывает пальчиком, – Саша, хоккей, – вновь говорит она.

Я от удивления чуть не выронил видеокамеру которой снимал сестру и посмотрел на родителей.

– Это как? – спросил я у них.

– А вот так, улыбаясь ответила мама, – пока тебя не было Катя первое слово сказала. И если у всех нормальных людей это мама или папа то у нас хоккей.

– Ну ничего себе! Вот это Катя даёт! Точно игроком вырастет.

– ДА каким игроком, что ты ерунду говоришь! – улыбка на лице мамы сменилась недовольством, – у нас разве женщины в хоккей играют? ДА и даже если и играют то это точно не про нас. С таким-то диагнозом! – ну вот, мама ко всему еще и заплакала.

Хорошо что я камеру выключил секундой назад и это не попало на запись.

– Мам, ну ты чего? НУ какой такой диагноз? Я тебя уверяю что всё у Кати будет хорошо. Дефицит гормона роста сейчас успешно лечится и Катя получает всё необходимое. А то что она будет, возможно будет, – тут же поправился я, – чуть ниже среднего роста так это не страшно. Будет у нас миниатюрной красавицей, дюймовочкой. Для девушек это не страшно. У моего партнера по команде, Дэйва, девушка ему даже до плеча не достает. А он не сказать чтобы очень прям высокий. Метр восемьдесят четыре. И ничего вон к свадьбе готовятся. Да и для спорта рост это вообще не помеха. Так что всё хорошо будет, – И я был абсолютно уверен в своих словах. Один пример Лионеля Месси чего стоит? У того были очень похожие проблемы, а лечение началось даже позднее. И ничего. В результате Месси стал одним из лучших игроков в истории футбола. Многие даже считали его лучшим.

Я отложил видеокамеру и взял в руки фотоаппарат. Сделал несколько фотографий сестры и продолжил:

– А что до женского хоккея, то у нас он есть. Просто он куда менее распространен чем мужской или хоккей на траве. Так что сделаем из Кати звезду мирового хоккея. Раз уж это было её первое слово то тут уж сам Бог велит!

– Мать, да всё у Катьки хорошо будет, – сказал доселе молчавший отец, – это уже сейчас понятно. Она за год вон как набрала и ты всё переживала что дочь у нас молчит, а она вон – заговорила. Ты лучше, Саш, скажи что у тебя на личном фронте? Когда с невестой познакомишь?

– Ну я бы такими словами не разбрасывался, – в первый мой приезд родители ничего у меня не спрашивали про личную жизнь а сейчас, видать, созрели, – но Бекка хотела прилететь с вами познакомиться еще в мае. У неё не получилось из-за учёбы. А так она уже и паспорт сделала и даже русский начала учить.

– Вот как? – удивилась мама.

– Ага, мне кажется у неё на меня большие планы.

– А у тебя?

– Мам, я не знаю. Мне она нравится, очень. Поживём – увидим. Или вам что, некого нянчить сейчас и мне уже пора вам делать внуков?

– Да какой там! С этим-то у нас всё в порядке, – засмеялась мама.

Призовые за Кубок Канады, которые могли показаться скромными исключительно на фоне моих американских контрактов, я решил потратить на покупку сразу двух квартир в Свердловске. Раньше, до того как очутиться здесь я думал что подобное было невозможно в СССР и жилье только распределяли, но оказалось покупка квартиры очень даже возможна. Притом это не какое-то новомодное веяние. Кооперативные квартиры продавались аж с пятидесятых годов-.

Держать деньги на книжке, как это называла мама, я не хотел, как и рассчитывать исключительно на мои американские счета. Bank of America он всё-таки в Америке. И мало ли что может произойти. А недвижимость, после развала станет отличным способом сохранить деньги.

Впрочем, рано или поздно должны отменить пресловутую 88 статью и можно будет хранить часть сбережений в долларах. Само собой что когда это произойдет то тысяч сто-двести наличными у родителей будет.

По идее этого должно хватить чтобы турбулентность в которую страна попадёт через два года и из которой будет долго и мучительно выбираться почти десять лет, не задела моих родителей и сестру.

Само собой что и я никуда не денусь и в любой момент помогу, но спорт, особенно спорт больших достижений штука непредсказуемая. Во время второго матча финала с Канадой мне сломали руку. И кто сказал что я застрахован от, например перелома позвоночника или от еще чего-то похожего. Плюс не надо забывать того что игроки заканчивают карьеры, звездные карьеры, из-за нехоккейных причин.

Достаточно одного примера с моим недавним партнером по сборной. Владимиром Константиновым.

Одна единственная авария перечеркнула не только карьеру одного из лучших на тот момент хоккейных защитников в мире но и нормальную жизнь. Да и кроме него примеров полно.

Так что в любом случае надо думать о будущем уже сейчас, когда всё хорошо и я на пике.

Хотя думать так о карьере хоккеиста, которому только исполнилось 18 лет это как минимум странно. Как ни крути я провёл в НХЛ всего один сезон. Да, сезон этот получился рекордным и супер успешным. Но он один!

Но если разобраться то да, это именно пик. Я уже на той высоте на которой летают только орлы. Из значимых командных титулов у меня нет только победы на взрослом чемпионате мира. Чемпионом СССР я стал, молодёжный чемпионат мира выиграл, на олимпиаде победил. И это всё в позапрошлом сезоне.

В прошлом к этому добавился кубок Стэнли и выигрыш Кубка Канады. Получается что да, нужен только титул чемпиона мира.

Вот выиграю его и стану участником даже не тройного золотого, а пятерного золотого клуба!

Квартирные дела при наличии денег и связей, а у меня и моих родителей теперь было в достатке и того и другого, я решил очень и очень быстро. Отец поговорил с кем нужно и вскоре мы стали обладателями двух новеньких трехкомнатных квартир, каждая по шестьдесят два метра. Цена вопроса двадцать тысяч рублей каждая. В одной из них я и прописался.

Всего же я получил одну неделю отпуска после победы в Кубке Канады. Первый официальный матч сезона 1989–1990 у Миннесоты запланирован на 7 октября. Мы летим в гости к Хартфорду.

Сейчас за океаном уже вовсю идёт предсезонные игры а я отдыхаю.

И этот год для НХЛ получается очень советским. Сразу за Кубком Канады стартовала очередная серия встреч наших команд с американцами и канадцами.

Химик, Сокол, Спартак, СКА и два Динамо, Московское и Рижское заехали на североамериканские арены сразу после того как мы обыграли сборную Канады.

И некоторые из триумфаторов кубка Канады даже не стали возвращаться в СССР а сразу присоединились к своим клубам.

Таких набралось целых двое. Сергей Немчинов, московский динамовец и его рижский одноклубник Артур Ирбе.

Притом оба Динамо, и Московское и Рижское должны были сыграть с Вашингтон Кэпиталз. Сначала москвичи а потом рижане.

Мои Северные звезды тоже проводили предсезонные матчи, только соперники у нас были попроще. Боумэн, которому толком и не удалось отдохнуть в межсезонье запланировал серию встреч с различными командыми штата Миннесота и соседней с нами Канадской провинции Онтарио. Ничего серьезно, в соновном сплошная молодёж.

Это межсезонье для нас получилось достаточно спокойным в плане формирования состава, никаких супер громких переходов типа тех что были в прошлом году перед началом сезона и под закрытие трансферного окна не случилось.

Хотя они напрашиваются.

Но не потому что у нас что-то не так с составом. Скорее наоборот.

Майк за время Кубка Канады показал что он может быть не только моим оруженосцем но и играть куда более значимую роль в команде. Первое звено американцев, которое как раз и центрил Модано получилось очень мощным и мой приятель там был на первых ролях. Он показал себя и как отличный ассистент для Халла так и как завершитель атак.

Будь я на месте Феррелла или Боумэна то обязательно постарался бы сделать вокруг Модано еще одно ударное звено. Оставил бы первую тройку в том виде в котором она была во время кубка Стэнли и нашёл бы во вторую сильных крайних нападающих. При условии того что Миннесота показывает амбиции стать династией а у мистера Грина, нового владельца команды, денег много, найти желающих перейти к нам будет просто.

Тем более что из-за Модано и меня у Северных Звёзд образовался переизбыток хороших центральных нападающих. И кого-то из парней можно обменять на крайков.

Например того же Дэйва Гагнера. При условии постоянного прогресса его тезки Арчибальда у него получается место в четвертом звене. А это точно не позиция форварда такого уровня как Дэйв.

А за Гагнера, который в прошлом сезоне набрал 89 очков при показателе показателе +/– +30 можно получить очень хорошего крайнего нападающего, который составит пару Майку.

В идеале я бы попробовал вытащить из Сент-Луиса Бретта Халла. На кубке Канады он смотрелся оптимальным партнером для Модано и с ним в составе Миннесота смотрелась бы не то что одним из фаворитов а чуть ли не главным претендентом на кубок. И даже если что-то случится с одним из лидеров команды то всё равно глубина состава получалась очень приличная.

А это очень важный фактор для общего успеха. Ведь в прошлом сезоне мы смогли компенсировать потерю Модано в плей-офф только из-за того что менеджмент отлично поработал на дедлайне и взял Гартнера.

Без Майка, который и заменил Модано в первом звене у нас бы, после травмы моего приятеля, скорее всего ничего бы не получилось.

Так что, да. Усиление нужно.

Сейчас, в эпоху до введения потолка зарплат, усиливать состав команд достаточно просто. Если у тебя богатый владелец и ты находишься на большом рынке то можно просто заваливать своих звезд мешками с деньгами и подписывать к ним новых сильных игроков.

Судя по тому какие контракты выписал новый владелец сразу двум своим молодым игрокам, мне и Майку Модано, первую часть плана он уже выполняет. Вторая часть не за горами. И возможно на небосводе НХЛ появится звезда новой команды династии.

Которая за счёт таланта своих звезд и миллионов владельца выиграет несколько кубков Стэнли подряд и станет главной доминирующей силой на стыке десятилетий.

Сменит, так сказать, на этом почетном посту Эдмонтон времен Уэйна Гретцки а может быть и затмит его.

В двадцать первом веке всё изменится и стать командой династией, то есть выиграть три кубка Стэнли подряд или в течении четырёх сезонов, будет практически невозможно.

Потолок зарплат резко ограничит возможность создания супер команд и зачастую главной задачей будет не усиление состава а его сохранение.

В такую ситуацию попала, например, Тампа во времена своих второго и третьего чемпионств. Слишком много у них было в составе игроков достойных как минимум пяти миллионов в год и приходилось крутиться и кем-то жертвовать.

Но тогдашний генеральный менеджер команды Жульен Брисбуа справился и Тампагеддон, так называли «неизбежный» конец той Тампы так толком и не наступил.

Но это всё в будущем, притом даже не в ближайшем и по большому счёту не важно.

Как и вопрос усиления Миннесоты, на самом деле. Мы в прошлом сезоне прекрасно справились и даже в текущем составе являемся главным фаворитом на победу в кубке Стэнли.

Да и вообще, хоккей там, за океаном. А тут, в Нижнем Тагиле мне надо пойти с мамой и сестрой погулять на улицу. Отпуска-то осталось всего ничего, надо использовать его по максимум и как следует отдохнуть!

Но у меня это не получилось. Вечером того же дня в квартире моих родителей раздался звонок.

Я открыл дверь и увидел человека которого меньше всего ожидал. Колю Смирнова, моего ангела-хранителя времен поездки в США после олимпиады.

– Привет Коль, рад тебя видеть, – сказал я и подал руку для рукопожатия, – что-то случилось?

– Да, случилось, собирайся, поехали. В машине расскажу.

Делать нечего, Смирнов работает во всесильной Конторе Глубокого Бурения, как иногда в шутку называли КГБ. А это не та структура которую можно игнорировать.

Я быстро оделся и мы со Смирновым спустились на лифте вниз, вышли из подъезда и сели в припаркованную рядом Волгу. За рулем машины сидел мужик очень сумрачного вида.

– Саш, мы сейчас едем в областной комитет. Там у тебя будут снимать показания, – сказал мне Смирнов повернувшись с переднего пассажирского кресла.

– Да что случилось-то? – громко спросил я.

– Артур Ирбе сбежал из расположения своей команды и попросил политического убежища в США. Имеются все основания полагать что оно ему будет предоставлено.

– Твою мать… – громко выругался я и откинулся на спинку сиденья.

Это плохо. Это очень плохо. Артура же задрафтовала как раз Миннесота. И чтобы ответить на вопрос где он в итоге окажется не составит труда. В составе моей команды, вот где.

И он не просто займет место в составе, а железно выиграет конкуренцию у Такко. Ирбе моложе и уже сейчас он куда лучше. Для команды это конечно хорошо. Появление Ирбе решает вопрос с первым номером на много лет.

А вот для меня это очень плохо. Наверняка найдутся идиоты которые прикинут хрен к носу и решат что я к этому причастен. Это же так просто, обвинить в побеге одного хоккеиста другого. Который к тому же выступает в той же команды куда и сбежал первый.

Очевидно же что именно я и уговорил Ирбе бежать в США!

И я даже примерно знаю фамилии тех кто меня может обвинить в чем-то подобном. Мои давние друзья Кулагин и Мироненко никуда не делись. ВТорой так и занимает высокий пост в комсомоле а первый получил после Олимпиады в Калгари повышение. Мне это тот же Смирнов что сейчас едет со мной в одной машине рассказывал.

Я не я буду если этого не произойдёт.

– И что сейчас делать? – спросил я у Коли.

– Писать, Саш, писать. – ответил тот, – максимально подробно расписать о чем вы с Ирбе разговаривали во время Кубка Канады, а также до и после него. И на твоё счастье твои разговоры с Буре и Могильным не остались только между вами. Нашлись добрые люди которые всё что ты говорил армейцам записали на пленку. И пленочку это уже приобщили к делу. А там ты настолько правильно всё говорил что просто не убавить не прибавить.

– И на том спасибо, – ответил я Смирнову.

Слова Коли конечно меня немного успокоили но далеко не до конца. Ну и что что я агитировал Буре и Могильного не убегать. Может быть это такой хитрый план.

Хотя стоп! Хватит себя накручивать и придумывать невесть что. Я знаю что ничего предосудительного не делал и не говорил. Так что бояться мне, по-идее, нечего. Как никак сечас конец восьмидесятых а не сталинские времена.

Да и не надо сбрасывать со счётов самое главное, деньги.

Я приношу родной стране советов слишко много валюты чтобы кому-то в верхах вздумалось реально сделать со мной что-то.

Так что, хватит трястись как осиновый лист! Всё нормально будет.

Как оказалось я был прав. После пары часов в областном управлении КГБ, которые я провел занимаясь всякого рода писаниной, всё тот же Смирнов отвёз меня домой.

И перед этим я даже успел пообщаться с товарищем Бобыкиным Леонидом Федоровичем.

Тот сменил на посту первого секретаря Свердловского обкома хорошо знакомого мне Юрия Владимировича Петрова и Смирнов, не последний человек в областном КГБ как-то на него вышел.

Леонид Федорович заверил меня что он со своей стороны окажет мне всяческую поддержку. «Как никак, ты Саша, наша большая гордость и всегда ей был».

Ну что ж, хорошо если так.

Но на мой прямой вопрос насчёт того что дальше будет и когда я сомгу улететь в Миннеаполис Смирнов не ответил.

– Сань, честно тебе сказать я думаю что всё обойдётся. Но стопроцентной уверенности у меня нет. Но могу сказать точно, всё решится в течении пары дней.

Глава 2

Под крылом самолёта о чём-то там пело бескрайнее море, но не тайги, а самое настоящее, Северное. А я смотрел в иллюминатор и думал. Вернее, даже вспоминал.

Про товарища Мироненко сказать ничего не могу, я его не видел со сборов предшествовавших Кубку Канады, а вот Кулагин крови мне всё-таки попил.

После Калгари этот козёл получил повышение у себя в комитете, и как только появилась возможность меня уколоть, он сразу же это сделал.

За прошедшие с момента побега Артура дни, меня допросили аж четыре раза, три раза в Свердловске и один раз в Москве. И если родные, если можно так сказать, комитетчики были ко мне лояльны, то вот в Москве отношение было напротив, скорее, негативным.

На Лубянке мне скорее верили, но при этом всё равно одной из рекомендаций было запретить мне выезд в Соединенные Штаты до окончательного прояснения вопроса.

Которое, как я понимаю, могло затянуться не на один месяц.

И это очень странно. Буквально всё кричало что я-то тут точно не причём, что я, в отличии от убежавшего латыша, очень лоялен к Советскому Союзу. Мои «адвокаты» из рядов Свердловского областного комитета в качестве одного из аргументов в мою защиту даже приложили кусочек телевизионной трансляции со второго матча финала Кубка Канады. Тот, где я в камеру кричу, что посвящаю победу Советскому Союзу.

Вообще, общение со свердловскими комитетчиками у меня оставило впечатление, что они специально готовили материалы в мою защиту, как будто знали, что в Москве меня попытаются утопить. Хотя почему как будто? Может быть, они и правда знали.

Но усилий Смирнова оказалось всё-таки недостаточно, и да, итогом стала рекомендация оставить меня в Союзе до выяснения.

И тут вступила в игру вторая линия моей обороны, а может быть и сразу третья. Товарищ Грамов буквально потребовал от руководства КГБ «чтобы вопрос с Семеновым был решен в самые кратчайшие сроки. И решен положительно, так как Семенов абсолютно точно не замешан ни в чём предосудительным»

Как я понимаю, раньше Грамова бы послали далеко и надолго, кто он такой, чтобы что-то требовать от всемогущего комитета. Но времена нынче другие. Перестройка. Гласность и вообще мирное сосуществование двух систем. Так что не нужно рубить с плеча.

Конечно, главное за что беспокоился Грамов, а также целая толпа народа за ним, начиная от чиновников из Совинтерспорта и заканчивая советским консульством в Сан-Франциско, были деньги.

По моему новому контракту Миннесота должна платить мне 4 миллиона долларов в год в течение трёх лет. Феррелл хотел подписать меня на куда больший срок, но я настоял на такой продолжительности. И половина из этих 4 миллионов совершенно официально уходила советскому госкомспорту. Притом уходила по очень хитрой схеме, с этих двух миллионов не платились налоги в США, то есть все деньги доставались советским чиновникам.

Плюс еще и рекламные контракты, к которым вроде бы госкомспорт не имел никакого отношения, всё равно заключались по этой же схеме. А это суммы даже не сопоставимые, а большие. Одна JOFA платила мне миллион в год, плюс обеспечивала экипировкой всю систему сборных команд Советского Союза и часть клубов высшей лиги. Всё ради того, чтобы я был лицом этой компании в США и остальном мире. Даже в Швеции, где всегда хватало своих героев, всё равно я занимал главные места на рекламных щитах.

А таких контрактов как с JOFA у меня несколько.

И каждый из них, включая контракт с Миннесотой, был составлен таким образом, что невыполнение мной моих обязательств влекло расторжение контракта, правда, этот пункт в контракте с «Северными звездами» был немного не таким, но и огромные штрафные санкции, которые накладывались не на меня, а на госкомспорт.

Если бы комитетчики прогнули ситуацию под себя, то вместо прибыли миллионов этак в пять в год, само собой, долларов, советские чиновники получили бы убытки на те же пять миллионов.

А так как я уверен, что очень много из этих пяти миллионов должно было в итоге осесть в карманах нужных людей, допустить это было никак невозможно.

В результате, как говорится, бабло победило зло. Меня выпустили из страны, пусть и с опозданием в двое суток, и вот я сижу в кресле Ил–62 компании «Аэрофлот», выполняющим рейс по маршруту Москва – Нью-Йорк.

Правда, совсем без последствий для меня побег Артура не обошёлся. Игры Миннесоты, если в них будет принимать участие беглый вратарь, транслироваться в СССР не будут. А так как Артур куда сильнее, чем Такко и Кейси, то можно предположить, что всё, родители меня долго по телевизору не увидят.

Но с этим можно смириться, на самом деле.

Еще одним следствием демарша Ирбе стало то, что сорвались сразу несколько переходов советских хоккеистов в клубы НХЛ. Слава Быков, которого на прошлом драфте выбрал Квебек, остался в «ЦСКА». Как и его партнер по звену Андрей Хомутов. Его, как и Быкова, выбрал Квебек, и Нордикс очень хотели видеть в своем составе эту связку. Но в итоге облом.

А вот Крутову повезло. Он уехал в задрафтовавший его Ванкувер до побега Ирбе и в результате начнёт следующий сезон в составе Кануков.

У которых вырисовывается первое в НХЛ русское звено: Крутов-Ларионов-Лукиянов.

Правда, я не знаю, что в итоге получится у Крутова в НХЛ. Если про Ларионова можно с полной уверенностью сказать, что карьера у профессора получилась легендарной – 3 кубка Стэнли, то про Крутова я вообще ничего не помню в контексте его выступлений в НХЛ.

Хотя сейчас всё не так, как должно было быть. Тот же Игорь Лукиянов в Ванкувере тоже вроде как не числился, вернее, я даже про такого хоккеиста и не знал.

А сейчас пара из двух Игорей рассматривается как главная ударная сила Кануков, и при добавлении к ним Крутова должно получиться еще более мощное сочетание.

На мыслях о Ванкувере я и заснул. Прошедшие дни были очень и очень эмоционально выматывающими, все время я, буквально, на иголках сидел, так что ничего удивительного в том, что меня сморило.

На пересадку в аэропорту имени Кеннеди у меня было чуть меньше двух часов, времени на самом деле не так чтобы и много, но я успел без проблем. Правда, уже после прохождения паспортного контроля настроение мне испортили несколько американских журналистов. Они, видимо, специально меня ждали, и вопрос у них был только один. «Что я думаю о ситуации с Артуром Ирбе».

А я совсем ничего не хочу говорить об этом с журналистами. То, что я хочу им сказать, очень не понравится местной публике, руководству, как НХЛ, так и Миннесоты, и самому Артуру. Плюс я же не один, а с сопровождающим, который будет со мной аж до выхода на посадку в Миннеаполис. При этом неулыбчивом мужике тоже особо не поговоришь.

Поэтому я сделал очень занятое лицо, пробурчал «извините, никаких комментариев, я очень спешу», и буквально убежал от этих акул пера.

Парочка, правда, побежала за мной и доставала меня этими вопросами как на эскалаторах и переходах аэропорта, так и в вагончике транспортной системы, на котором я ехал между терминалами.

Но расспросы журналистов в Нью-Йорке оказались цветочками. Ягодки меня ждали, когда я прилетел в Миннеаполис. На выходе из аэропорта меня ждало сразу два десятка журналистов. И в отличие от их коллег с восточного побережья, проигнорировать местных было никак нельзя. Как-никак это мой город.

– Что я думаю про ситуацию с Артуром Ирбе? – переспросил я, – а я про неё ничего не думаю. Это не моё дело. Причины, по которым Артур принял это решение, меня тоже не касаются. Меня интересуют только факты. А факты таковы, что Ирбе теперь мой одноклубник. И на этом всё.

– Алекс, – один из журналистов задал следующий вопрос, – была информация о том, что тебе из-за всей этой ситуации могут запретить выезд из Советского Союза и даже арестовать. Это правда? – ага, конечно. А председатель КГБ Крючков лично хотел расстрелять меня из пулемета. И прямо за мавзолеем.

Вот очень хотелось ответить в подобном стиле, но нельзя. По другую сторону Атлантики могут и не понять мой сарказм. Поэтому надо отвечать по-другому, дипломатично.

– Что? Нет, конечно. Иногда вы, журналисты, меня удивляете. Советский Союз и советские люди бесконечно далеки от того, как вы его представляете. Понятное дело, что виноваты ваши фильмы, типа того же красного рассвета, в которых нет ни слова правды. Никто меня не собирался ни закрывать в стране, ни, тем более, арестовывать. Я – хоккеист, а не шпион международного масштаба или политик. И поэтому вы можете не пытаться вытянуть из меня какие-то высказывания на политические темы. Моё дело играть в хоккей, в составе клуба и в составе сборной. Именно это я и буду делать в следующем сезоне. И постараюсь это делать не хуже, чем в прошлом. А сейчас, если у вас есть вопросы про хоккей, то я готов на них ответить, а если нет, то мне пора. Еще вчера я был в Москве, а она, знаете ли, очень и очень далеко, и я банально устал и не выспался.

Больше вопросов ко мне не было, и я смог, наконец, выбраться из тесного кольца журналистов и отправиться на выход. Где меня уже ждали.

– Ну, наконец-то! – сказала Бекка, когда мы закончили целоваться, и я поставил её на пол.