Узлы и волны

– Ты обещал меня унести, – напомнила ему.

Вот теперь он недоумевал. А я вообще не хотела ничего объяснять, поэтому позволила себя неуверенно поцеловать в ответ и подождала его задумчивые шаги до моей двери.

– Ая, у меня паника, – поднял меня вместе с рюкзаком он, – давай без прикрас. Тебя расстроило то, что я говорил у психолога? – он активно думал – в его глазах мелькали мысли, – хотя, где именно я мог там ошибиться? Я говорил и более неприятные вещи при тебе, тем более… хм. Грег, ты расстроилась из-за него? Или из-за того, что я не могу пробыть с тобой весь вечер? Так я отложу всё! Вот прямо сейчас.

Меня вынесли в общий коридор. Уже знакомый. По нему нам предстояло пройти до середины к двери в жилую часть здания. Что странно – теперь здесь было совсем пусто, особенно это было заметно по открытым дверям в бальный зал, из которого не доносилось ни звука. Огромное помещение без единой души. А Оз ещё говорил, что здесь не бывает одиноко. Тут никого в пределах внушительного пространства!

– Кто всегда молча давил на тебя, когда обижался? – выдавила, переведя взгляд с пустых помещений на тревожно настроенного Оза, пронесшего чип над стойкой у дверей.

– Мать, – выдохнул он, – но ты не права. Она молчала всегда, по большей части не замечая меня или пытаясь отделаться, – глядя на жилой коридор, – это убивало.

В груди что-то кольнуло.

– Я молчу, потому что мне с тобой хорошо и комфортно, – прошептала, прикрывая уставшие глаза и утыкаясь лбом в его шею.

– Я разговариваю с тобой по той же причине, – вообще не понимал меня он.

Это… умиляло.

– Что мне сделать, чтобы ты разговорилась? – по лестнице уму нести меня уже было не так легко, но он вообще не возмущался.

Прав был папа, говоря тогда, что мама «в том возрасте», чтобы носить её на руках. Мне было так уютно в его руках, что я хотела идти с ним так вечно.

– Оз, я понимаю твой настрой, но с моей стороны это выглядит как садизм от тебя, – снова зевнула, – говори ты. Я очень внимательно слушаю.

Снова несколько коридоров, таких же молчаливых, а после распахнутые двери в связку комнат Оза, диван, на который мы сели всё в той же позе – сперва он, а потом я в его объятьях. Мне хватило мгновения, чтобы отбросить на пол рюкзак и растечься на парне.

– Что ты будешь есть? – через минуту очнулся Оз-зи.

Я пожала плечами.

– На твой выбор, – пробормотала.

Ещё через пару минут он попытался меня разуть, в чем ему помешал принесшийся с громким ворчливым «Мяу!» Гикискус, сразу и без предупреждения прыгнувший мне на живот и оставивший там четыре похожих на лапки синяка.

– Новые цветы ходил жрал? – хмыкнул над моей головой крокодил, наблюдая за тем, как я скидываю кроссовки сама, – Ая, эта штука с твоей шеи вообще удобная?

Стоило ему расстегнуть медицинский воротник, как опора для головы исчезла совсем, и ему пришлось терпеть моё полное состояние лужи.

– Тебе нехорошо морально или физически? – устроился подо мной Оз.

Гис тёрся о мою руку сам, нагло поднимая ту, заставляя меня его щупать и игриво мурча.

– Я растратила все силы на социализацию и движения в этой половине месяца, – поправила парня, – мне не плохо. Я просто хочу лежать и не двигаться ближайшие сутки, а ты, прости за это, но попался на роль используемого объекта. Обычно из-за этого страдает папа.

Либо моя кровать, всё прилипающая к спине.

Озерфир хмыкнул более расслабленно.

– Гормональные всплески, – утвердительно произнес он, – если ты говоришь про половину месяца, то следующий раз придется на…

– Дни лени, – опередила его.

Смешок мне на ухо.

– А я не видел в тебе капризности, – почему-то улыбался он, – можно мне список, чтобы я подготовился заранее?

Очередной мой зевок и… я проснулась от того, как заиграл универсальный звонок телефона совсем где-то рядом. На столике горел экран. К нему такой же едва проснувшийся Оз-зи и потянулся, потревожив сразу всю конструкцию из меня, себя и кота.

– Адам, – усиленно тёр глаза принявший звонок крокодил, – два часа ночи. Неподходящее время для звонка.

Я перевалилась на бок к самой спинке дивана, потеснив Оз-зи к краю и решила повернуться, чтобы подлезть под его руку и положить голову на грудь.

– Да, мы у меня. Уснули, как только приехали, – прижал меня к себе он, – Самерфил? Было бы странно, сумей она дозвониться до оставленного в их комнате телефона Аи, – хмык, – она забыла его ещё во время поездки с вами, – напомнил, – да, я планировал отвезти её домой, однако мы уснули на более длительное время, – тишина с минуту, – нет.

Я цокнула, нахмурилась и села, чтобы оглядеть в полумраке заспанное лицо своего парня, забрать у него телефон и фыркнуть в трубку:

– Пап, дай поспать! Все отлично, никто меня не заставлял, противоправных действий не совершал, и вообще ничего не делал. Так что всё. Хватит меня опекать, иди спи. А ещё передай Фрее, что я ей тоже ночью буду звонить, когда она в ухо Тинго будет сопеть, – и не дав ему ответить, – спокойной ночи.

Отключилась и отдала телефон.

– Он сказал увезти тебя в общежитие, – контролировал свою усмешку Оз-зи, поднимаясь с явно маловатого для нас двоих диванчика, – ни на что не намекаю, но в кровати спать удобнее.

Я потянулась и взглянула на дверь на террасу. Ещё бы было что-то видно сквозь частую узорчатую рейку до самого потолка снаружи.

– Пойдём поедим, – напомнила ему про то, что уснула голодной, – и можно мне твой телефон? Я Фрее напишу, чтобы не донимала больше папу.

– Спустимся на кухню? – позволил мне развалиться на диване только в компании Киса, – из персонала сейчас только охрана.

Он хмуро потянулся, намекая на неправильную позу для сна парой минут ранее.

– Не думала, что ты тоже уснёшь, – начала печатать Фрее негативную поэму о том, что звонить папе ночью – идея противоположная здравости.

– Я тоже, – ответил мне с ухмылкой парень, – силы восстановились?

Кивнула.

– Поем, и точно будет заряд, – села и прочитала ответ подруги: «Теперь я знаю номер идентификатора крокодила. Могла бы и предупредить о том, как повлияли на тебя видео о контрацепции. Ха! Надо написать тем, кто их клепает, и сообщить о ровно полярном выводе, который ты сделала».

Настроение было ехидное, поэтому мой ответ ей: «Смысл был не в запрете, а в том, как делать всё правильно и без последствий. Откуда тебе знать кто что использовал, а что нет?».

Тут же от неё: «Никто ничего не использовал. Иначе ты бы так нагло не отвечала. Так что я всё знаю. Не надо мне тут».

Вернула телефон сразу же пробежавшемуся взглядом по чату Оз-зи, с ухмылкой ушагавшему в сторону личного выхода в сад.

– Тапочки, – всучил озвученное мне, – пойдём. К кухне легче всего попасть через общую террасу. Гис?

Кот секунду примерялся на месте, а после рыжей волосяной тучкой прыгнул в руки хозяина и разлёгся там, разглядывая меня.

– Это те самые, которые мы купили в начале недели? – обулась я, шевеля ногами за Озом, – и которые ты «забыл» в своей машине.

– Те были зелёные, Ая, – хмыкнул парень, позволяя мне выйти из комнат первой, – а эти… а эти я купил месяц назад.

Я аж остановилась, чтобы обернуться.

– Попытка компенсировать моё расстройство тем, что у нас могло не получиться, – он улыбнулся и предложил свой локоть, – странный способ, но если делать вид, что всё идет не по… лучше, чем на самом деле, то становится легче. Пусть и на краткий миг.

Мой кивок, первая ступень лестницы с гулким стуком резинового каблука тапочки о неё и моё смущенное признание:

– У меня твоя ленточка на Десмонде привязана к лапке, – под его осчастливленную широкую улыбку.

– Я заметил, – довольный тон, – но я в любом случае победил. В верхнем ящике прикроватной тумбы лежит твоя справка.

Сперва мне стало смешно.

– Не особо романтично, но… – медленно с лица сползла усмешка, – это было через полторы недели, как мы приехали с Фреей.

Оз дёрнул бровью.

– Да-а? – открыл передо мной дверь кухни, – получается, я попался.

Серый прямой взгляд на меня с ухмылкой на губах, пока он спускал кота на стол и садился за барную стойку. Весь розовый настрой сбил мой булькнувший живот, решивший, что сейчас самое время напомнить о себе китовым воем.

– В холодильнике всегда есть что-то на такие случаи, – указали мне, отвлекшись на телефон.

Обе наглые морды остались ждать моих действий. Особенно смешил Кисси, который сперва засеменил лапками по стойке за мной, а потом перепрыгнул на противоположный стол, где потрогал лапкой холодильник и посмотрел на меня с ожиданием.

– Будешь закрывать, следи за хвостом – он обожает совать его между дверцей и камерой, – закинул ногу на ногу Оз-зи, наблюдая за мной.

А я видела всё слегка странно, поэтому:

– Мне казалось, что это ты должен быть гостеприимным хозяином, – намекнула ему и повторила жест Гикискуса по отношению к холодильнику только пальцем.

– Зачем мне делать это, если у меня есть ты? – подпёр голову рукой.

Кристально. И маскулинно. Однако мы это обсуждали, так что. Ладно, всё. Я, так я.

– Тут всё в контейнерах, – тяжело вздохнула я, – непрозрачных.

– Они подписаны, – снова внимание в телефон, – духовой шкаф справа, блюда на полке у раковины, приборы в верхнем ящике.

О, это я заметила, спасибо.

– Что будет кушать, моё солнышко? – пригладила Кису шерстку на голове, – рыбку?

– Там должен быть гротен к ней, хотя я не против рататуя, что остался с обеда, – ответил Оз.

Поворачивалась к нему я медленно и с извинительной улыбкой. Он заметил это боковым зрением, вгляделся в моё лицо, перевёл глаза на нас с котиком вкупе и догадался:

– Вот, значит, как, – иронично.

Замявшаяся я нашла всё, что он перечислил, и поставила разогреваться, чуть не забыв про себя. Мы с Гисом хотели что-то пожиже.

– Будешь супчик? – поставила высокий контейнер на стол, – у тебя вообще есть своя мисочка?

– Я все ещё жду, что ты спрашиваешь это у меня, – хмыкнул Оз.

– Какого черта тебя не было на встрече с этими… (ненормальными) Элкоцерами?! – заставил меня вздрогнуть крик Райрана, пока тот яростно шагал в сторону обеденного стола у самых витражных окон, – я, черт тебя дери, не нанимался… чего ты скалишься, шут, мать твою за шкирку?

Всё это было выдано громогласно и на онтелбанском, с их отчетливыми рычащими фразами. Интересно, в восприятии Оза я должна была понять или нет? Он же не знает какие именно языки я знаю и в какой степени. В системе этого не указано, папа постарался.

– И тебе доброй ночи, Райран, – и в самом деле улыбнулся Оз-зи, только говорил он на нашем и спокойно, – я проспал.

Если бы на меня так наорали, то я бы как минимум была в ужасе, что собственно и демонстрировала. Крик в любых его проявлениях – вообще не моё. Я его последнее время опасаюсь и реагирую плохо.

– Прос… – скривился мужчина, – чего… (блин)? – и тут его взгляд различил мимикрирующую под кухню меня, очертившись ровными кругами глаз, светлой радужки и сузившихся зрачков, – ма-атерь божья, ты реально её сюда притащил.

Всё ещё на «непонятном мне языке», но уже совсем по-другому: стократно тише, спокойнее и удивлённее, пусть и со стальными нотками в голосе.

– Продолжай, Ая, он нам не помешает, – принял свою еду почему-то яро довольный Оз, – а ты не выражайся при ней, – смешок, – да, Ая. Вопрос. Насколько хорошо ты знаешь Онтелбанский?

На уровне широкого использования. Я могла перевести даже ругательства его деда.

– Отдельные слова, – солгала.

И очень сильно этому испугалась, отчего пришлось поворачиваться к духовке быстрее, скрыв глаза от его возможности всё понять.

– Вообще при ней ничего не говори, – перешёл на тот язык Оз, – если не поймёт, то додумает. А у тебя не рот, а чисто помойная яма.

Райран вынул из нагрудного кармана пиджака пачку сигарет и достал одну.

– Кто бы говорил, – усмехнулся мужчина.

– И это тоже нет, – щурил глаза от того, как я перегрела его еду крокодил, – она костнийка. Ей это не понравится.

Дед фыркнул.

– Хорошо же у тебя зудит, сучёныш, если ты сам себя в дерьмо загнал, – повторил ленивую позу Оза он, – вот всё хорошо. Признаю – красивая. Но глаза ещё уже могли быть? Чисто насмешка над кровью отцов. И ладно бы моих – там твои в гробах вертятся.

Садилась я ровно за Оза, чтобы меня больше никто не рассматривал. И вроде как соврала, так что отвечать не могу, но с другой стороны бесит, аж руки трясутся.

– На ушко Нифелии поворчи, – ядовито ухмыльнулся Оз-зи, – она оценит твои предварительные ласки.

А. Это у них семейная манера общения. Зачем папа учил меня этому языку? Лучше бы я просто слушала абракадабру.

– Ох и сволочь, – прошипел дед, – я тебе и слова не сказал, что ты эту бледную немощь собрался… а погоди. А чего это она здесь глазками лупкает? Утырок Фиджез уже подъезжает? – перевозбужденное, – или всё же дал добро?

Оз цокнул. Я сузила всю свою злость на мужчине, причём он сразу же отвёл взгляд.

– После того, что ты ему сказал, он мне ещё и запрет выставил на приближение к ней ближе, чем на полтора метра, – смешок капитана, – так что фильтруй общение с ним. Особенно про меня и Аямако.

Деду это не понравилось, он встал, сжал пальцами злосчастную сигарету, которая в Костне была такой редкостью, что я видела её впервые вживую, затем приблизился и даже вытянулся, чтобы прошипеть для меня:

– Я уже говорил твоему отцу, – на костнийском, – но повторю для тебя. Хотя нет, перефразирую: единственное, о чём я сожалею в отношении тебя и твоей семьи, мелкая Фиджез, это то, что этот обалдуй, – на Оза, – не станет пользовать тебя и бросать. Ты этого достойна.

Я насупилась.

– Чем же это? – дала волю эмоциям, – тем, что у вас мания величия? Или тем, что вы не можете забыть прошлое, на которое всем давно плевать? – смешок, – и вообще – какого чёрта вы в таком случае пытаетесь мою маму убедить в том, что папа плохой, а меня корите за него?

– Райран, иди отсюда, – скрестил руки на груди Оз-зи, – твои слова сейчас…

– А потому, что только ты его кровь, – как-то неестественно повел глазами мужчина, – и как бы ты не старалась делать вид блеющей овечки – в твоем роду были подлецы и негодяи, в которых ту пошла не менее сильно, чем он в свою пришибленную мать, – на Оза.

И он постарался уйти быстрее. Да вот только так меня вывести!

– Сходите поплачьте по этому поводу, – отчеканила ледяным тоном, – и про свою несчастную судьбу не забудьте.

Оборачивался он ко мне с таким шоком, что откровенный хохот Оза сбоку не сбил меня от взгляда ему в глаза.

– Слы… слышал? – потерялся в остальном шуме голос Райрана, – а ты говоришь хрупкая нежная девочка.

Озерфир хмыкнул и продолжил есть, будто ничего и не произошло.

– «Глаз за глаз», забыл? Основной принцип поведения Аи, – он как обычно странно взял вилку, – со мной она милая и мягкая мимозка, – смешок, – а ты идиот.

Сердце стучало где-то в горле. Как он в такие моменты такой спокойный?

– Лживые Фиджезы! – рывком открыл створки мужчина, – только и могут, что притворяться, будто хорошие.

За его спиной сомкнулись двери.

А я вспомнила те же самые слова от самого Оза. Он говорил мне так, когда мы не были вместе. Почему он так доволен сейчас?

– Расстроилась? – вперил в меня внимательный взгляд крокодил, – он пришёл сказать мне, какой я плохой, и выместил всё на тебе. Можем в следующий раз либо запирать дверь, либо сидеть на нашей террасе. Туда он никогда не ходит. А разговаривать с ним бесполезно.

«Нашей»? Когда она успела таковой стать?

– Это его дом, Оз, – уныло расковыряла свою блюдо я, – я вообще себя странно повела, так разговаривая с ним здесь.

Что-то понамешанное из стыда, апатии и чувства защиты.

– Это мой дом, – он повернул мою голову к себе лицом, – в ближайшем будущем ещё и твой. Поэтому ты сказала всё правильно. Ты была права, Ая. А он говорит бесчестные и ограниченные вещи.

Мне стало интересно:

– Ты привык к такому? – всё же поняла, что есть я хочу больше, чем расстроена.

Особенно Кис подбадривал, двигая моё блюдо ко мне, чтобы я ему специально кусочек отложила.

– Да, со мной он общается так всегда, – и посмеиваясь надо мной, – Ая, я понимаю ещё вручить мне вилку для десерта, но чем тебя привлекла рыбная?

Я не удержалась и посмотрела на него, как на клоуна. А после – да, отобрала у него его прибор и решила сравнить со своим. Длина и количество зубчиков. Какая разница, если они обе странные и неудобные?

– Твои знания бесполезны, – вернула ему несчастную вилку, – как и разделение.

– Я поэтому тебе и сказал только про сам факт оплошности, и не стал исправлять, – дёрнул бровью, – к слову, единственное, о чём я тебя прошу, не трогай без крайней необходимости кефир Райрана с дверцы. Иначе он начинает… голосить.

Я сверкнула глазами и не удержала улыбки на лице. Он сказал это специально же, да?

Через двадцать минут Оз, Гик, я и кефир вернулись в комнату, где я так отчаянно давилась гадкой кисломолочкой, что крокодил не выдержал:

– Просто выбрось. Я зачту это за «крайний случай».

Пожала плечами, сделала как велено и вернулась на диван к сонному коту. Оз всё это время стоял, опершись на дверной проём в коридор. Тот самый, что ведёт в спальню.

– Мы идем спать? – не вынес и минуты.

Я часто закивала.

– Не принесёшь мне одеяло? Подушки здесь есть, – заставила его скрипнуть зубами.

Потянула на себя рюкзак, чтобы переодеть эти несчастные шорты. Мама же положила мне пижаму?

– Ты не заходила туда и тогда, когда я показывал комнаты в прошлый раз, – вспомнил Оз-зи, – и не посмотрела. Что по-твоему там может быть вульгарного?

Пижамы я не нашла. И это было не так хорошо.

– Только без обещанных тобой приставаний, – поднялась, думая совсем о другом.

Оз усмехнулся и внимательно проследил за тем, как я плетусь мимо него к той самой двери.

– Ты промолчал, – обернулась к нему уже посреди коридора.

– Это чтобы не лгать, – испытывал по меньшей мере удовольствие крокодил.

Я закатила глаза, кивнула и хмыкнула:

– Ладно, тогда удачи тебе приставать к тому дивану, – указала в зал под его смешок и открыла дверь.

А после забежала и разочаровалась тому, что замков здесь не подразумевалось. Да и хотела ли я вообще закрываться? Его было смешно дразнить.

– Правая половина моя, – позволил Гикискусу пробежать по светлому ковру, разогнаться и подлететь на широченную кровать у противоположной от выхода стены, – в ванную можешь идти первая, – кивок и добавил, – в этот раз.

И вроде казалось бы обычные действия. Я с ним уже спала в обнимку дважды. Причём мне было удобнее, чем одной, вот только… Чем бы отвлечь и себя, и его, принявшегося как ни в чём не бывало разуваться. Ещё и зевал он мило, не то что я застыла и промямлила:

– М-можно мне твою футболку? Мама видимо подумала, что дома у меня уже есть в чём спать.

Как бы её ещё утром тайно унести с собой, чтобы он про неё забыл.

– Третья створка слева, – указал мне парень, вообще не поведя бровью.

Только снимал блейзер и разглядывал крадущуюся к шкафу меня.

– Тут бирка, – развернула обычное чёрное поло, – зачем мне новая?

– Она чистая и отпаренная, – заставил меня отвернуться от него обратно к стене, потому как он вообще весь верх с себя снял, – Ая, уже поздно. Я хочу спать.

И вот мне бы промолчать, но сегодня столько разных эмоций было, что они меня куда-то в сторону бесстрашия унесли:

– Ты не понял, – свернула новую вещь и сунула обратно на полку, – мне нужна… прости система, твоя футболка. Которую ты носил.

В Озовой голове ничего не складывалось, поэтому из-за спины донесся хрюк, а после минутной тишины:

– Во-первых, с твоей спиной мне разговаривать не нравится, – озадаченные слова, – во-вторых, более знаменательный вопрос, – прочистил горло, – зачем? Для какой цели?

Я закатила глаза.

– Если ты оделся, то я повернусь, – скрестила руки на груди, – а футболка…

– Я сделаю это очевидно после душа, – тяжело вздохнул он, – и когда дождусь оттуда тебя.

Мне было тоже нелегко, поэтому я опустила голову, добрела до него, села рядом и пробормотала:

– Я не буду мыться у тебя дома, – капля храбрости, – а ещё я делаю это по утрам.

– Какой кошмар, – цокнул Оз-зи, – ладно, вернёмся к теме ношенной одежды.

Так звучало вообще не романтично.

– Какая разница? – нервно выдала, – дай футболку и иди мыться сам.

Ещё бы – он меня в мини-тупик загнал.

– Это приказной тон? – хихикнул парень, наклонился к моему лицу, задрал подбородок и оставил теплый след от дыхания в область губ, – ты не хотела заходить в мою спальню, потому что подразумевала, что будешь тут командовать? – ехидное прикосновение, – я не против, – губы прижались к моим, – но я тебя понял. Следующая створка, средняя полка, – он поднялся и всё так же в одних брюках остановился у приоткрытой двери, – и наставительное, но без упрека, – заглянул мне в глаза, – опрятные мимозки моются два раза в день, Ая.

Его, вероятно, поразила собственная шутка так, что вышел он, смеясь. Баран. Он когда-нибудь пробовал жить с длиной волос, как у меня? Нет? А мыть их два раза в день? Сказать ему, что я это иногда делаю ещё реже? Да у него на голове ёжик, с которым вообще заморачиваться не нужно! И сохнет он от воздуха за минуту, а не как я – с сушильной расческой по полчаса.

Так или иначе, я достала из указанного места футболку, переоделась, залезла под тоненькое одеяло и надулась. Свет тут же потух. Тут сенсоры или автоматика?

– Предусмотрительно надел для тебя штаны, – открыл дверь, отчего в глаза ударили светодиоды с потолка, – более того – я поглядел твою идею в сети, – шаги ко мне, – обе твои мысли. Про футболку – это мило, мне нравится, хоть это и странно. Но вот второе… сеть в таких ситуациях советует тебе взять стул и подставить его к не имеющей замка двери. Проблема только в том, что это возможно сделать только снаружи, поэтому тебя могу закрыть я.

Он хихикнул. Я отвернулась от него на другой бок.

– Ая, я не истязатель, – он давил усмешку, – поэтому тебе придется смириться с этими правилами сейчас.

И как бы смешно мне не было от его наглости:

– Посидишь в гостиной? – отправила его подальше, – я ещё… – окрасилась в бардовый, – в туалет хочу.

Он честно пытался не смеяться. Вот честно-честно. Особенно после того, как я встала и пошла, подтягивая вниз полы футболки, дабы скрыть бельё.

– Гис, пойдём, а то услышишь, что девочки тоже писают и радужный мир станет серым, как у Аямако, – направился за мной парень.

Я такого стерпеть не могла.

– Будешь надо мной насмехаться, и я тебя буду отправлять за тампонами взамен Фреи, – пригрозила ему ворчливо.

Реджи от этого слова впадал в фукающий припадок на пару часов.

– Шкафчик над раковиной в ванной, – как шёл с котом в зал, так и не обернулся он, – я ждал твоего переезда, Ая. Так. Если забыла.

Скрылся за стеной.

– Зубная щётка розовая, – когда я сделала первый шаг в сторону ванной.

– Погоди, – для самой себя, а потом показавшись и Озу, – ты обещал мне отдельную связку комнат, а сейчас говоришь, что все принадлежности для меня лежат здесь.

Оз-зи устало потёр глаза и запрокинул голову за подлокотник дивана, на котором лежал.

– Иди отсюда, – с широкой улыбкой, – отмывай свои подозревающие листики.

За смущённой мной рванул и Гис, забежал в ванную, запрыгнул на каменную столешницу раковины и начал умываться, пусть и без помощи местной воды, а по-котячьи.

Меня же ждала стопка полотенец, какой-то набор для женской гигиены в сумочке с нарисованными зелёными листиками и зеркало во всю стену. В последнее я и уставилась.

– Всё идёт хорошо, так ведь? – прошептала, глядя в испуганные тёмные глаза в отражении.

А после кивнула, проверила дверь, не имеющую вообще никакого замка, кроме основного – язычка, да и тот нельзя было заблокировать. Действительно. Зачем тому, кто живет один, закрываться? От кого?

Гикискус мяукнул, поторапливая меня. По крайней мере я так понимала его «разговоры». И поэтому пошла делать то, чего совсем не хотела.

Через пятнадцать минут я могла наблюдать отключившегося на диване полусидящего Оз-зи, впервые выглядящего расслабленно и беззащитно. Но всё ещё не мягко, таковым его лицо было только в краткие моменты, когда он позволял сам. Со мной по крайней мере было так, но только наедине.

– Пойдём спать, – села рядом с ним.

Вплотную. А ещё голову положила на плечо, чтобы отмечать едва заметные изменения со стороны профиля. То, как он просыпается, можно было заметить только с такого расстояния, потому как он делал вид, будто спит дальше.

Вот наглец!

– Ладно, придётся идти одной, – ехидно хихикнула и была поймана в процессе вставания.