Не помню как, но до дома мы оба добрались ближе к трем часам ночи. За что я люблю свою жену, так это за понимание. Она не стала встречать нас со сковородкой в руках, а просто уложила, ибо спать нам оставалось около часа. Она проучила меня по-другому. Как именно, я узнал уже в поезде, когда остался со своим мохнатым наказанием один на один.
До поезда надо было еще умудриться добраться. А с дикого похмелья, в потёмках, в 4 утра, постоянно спотыкаясь о тело, валяющееся на полу, даже добраться до ванной для меня было целым вызовом. Жена уложила нашего непутёвого туриста на полу гостиной, а меня рядышком, на диване. Поэтому первое, что я сделал, после того как поднялся, это зацепил стоящий на гладильной доске утюг, который с грохотом упал на пол. Я приготовился к худшему и сжался, но мало того, что никто не проснулся, никто даже не шелохнулся. Из моего носа прозвучал осторожный, медленный, оглушающий выдох. А второе, что я сделал, после того, как чуть не высрал сердце, это споткнулся и рухнул прямо на Манго, отчего он громко выругался, слава всем богам, на каком-то незнакомом мне языке. Моя дочь и так знает достаточно много матерных слов для своего возраста. Я был абсолютно уверен в том, что это что-то матерное, хоть даже и не понял, что это за язык, но интонация была более чем матерная. Возможно, это был немецкий. В голове промелькнула вспышка – как раз в баре, где мы сидели вчера, подавали баварские сосиски, и Манго с прекрасным южнорусским акцентом горланил песни народного ансамбля Rammstein. А потом по глазам ударила другая вспышка, на этот раз света. Жена вошла в комнату, и без предупреждения включила свет.
– АЙ! – Вскрикнул я. – Женщина, сколько раз говорил, перед тем как так делать, надо кричать “глаза”?
Она спокойно подошла ко мне, посмотрела в глаза, и, не сдерживая улыбки, отчеканила:
– Поелику вы зело на поезд опаздываете.
Я посмотрел на часы. 4:15. Выругавшись про себя, я спешно нашел штаны, закинул их на плечо, поцеловал жену, как бы она не старалась избежать встречи с моим утренним амбре, и уже прицелился для рывка в сторону ванной.
– Ах да, – Нарушительница нашего крепкого сна осторожно нагнулась к Манго, и негромко, но очень противно гаркнула ему прямо в ухо – Глаза!
Добудиться до Манго было практически невыполнимой задачей еще со школы. Для него обычным делом было просыпаться около двенадцати, и лениво плестись в школу, чтобы там бесцельно провести время. Если бы не парадокс с его успеваемостью, школу он бы никогда не закончил. Дело в том, что при отвратительном поведении и постоянном отсутствии на уроках, у него была примерная успеваемость. Когда он успевал всё заучивать, для меня навсегда останется загадкой. Как и весь Манго в целом. По тому, что я знал о нем в школьные годы, он не ладил ни с преподами, ни с предками. Однажды, на семейном ужине, он выскочил в столовую в одних трусах с акустикой, и начал играть матерные песни про то, как он перетрахал всех драконов в далеком королевстве Аркария, и не менее матерные песни антирелигиозного содержания. Отец Манго был набожным тираном на максималках, и поэтому наказание было неотвратимым и незамедлительным. Так Манго остался без дома и средств к существованию. Однако это не помешало ему припеваючи жить, и доучиться до конца школы, обитая и подрабатывая то тут, то там. Конечно, это всё со слов самого Манго.
– Меня, не поверишь, ебать, даже хотели отдать в воскресную школу, но в первый же день я принес на занятия ящик с лягушками, и все подумали, что начались казни египетские, а я всего лишь хотел познакомить всех со своими зелеными друзьями. – Рассказывал он мне.
Тем не менее, каким-то немыслимым чудом, задействовав весь свой материнский опыт, жена умудрилась растолкать Манго, и отправить его в ванную вслед за мной. Мы разминулись, и я столкнулся нос к носу с женой, которая наконец наградила меня утренним поцелуем.
– Только смотрите там особо не шалите. И постоянно будь на связи.
– Ну что ты, как моя мама? Не волнуйся за меня, я уже большой мальчик.
– А я и не буду волноваться, будет твоя дочь.
– А что ты? Чем будешь себя занимать?
– Ох, ну пока не знаю, может созову девчонок, устроим тут пьянку, или поеду транжирить деньги в ЦУМе, а может просто запрусь в комнате с черно-рыжим ютубом..
– Ладно, я понял, скучать не будешь.
– Конечно буду, успокойся.
Она притянула меня к себе и нежно поцеловала. И тут мы услышали странные звуки, как будто щенок просит купить ему резиновую игрушку. Это Манго, стоял на выходе из ванной, чистил зубы пальцем, и умилялся, глядя на нас. Жена не растерялась, схватила с дивана подушку и швырнула в него.
До казанского было примерно сорок минут, и по моим наблюдениям, мы вполне успевали. Напрягал только Манго, который все сборы, ожидание такси, и путь до вокзала был как в воду опущенный. Дело даже не в том, что он был трезвый, а в том, что такой ранний подъем пагубно на него влиял. Обычно в такое время он только задумывался, что скоро надо собираться собраться ложиться. Возможно, в этот момент он пожалел, что взял первые попавшиеся билеты на поезд. Тем не менее, чем выше поднималось солнце над еще спящей столицей, тем бодрее становился этот цветочек. На вокзале Манго уже весело шутил в своей неповторимой манере, курил, и распивал напитки в неположенном месте. Я, пока никто не видит, тоже пару раз пригубил, потому что гудение в голове после вчерашнего ещё не прошло.
Приятного вида проводница пригласила нас в вагон, и мы заняли свои места. Первым делом я написал сообщение своей обожаемой жене, и не менее обожаемой дочери.
– Я уже говорил, что твоя дочь чудо?
– Да, раз шесть..
– Так вот, твоя дочь чудо. Даже хер поймешь, как у такого чепуха, как ты, могла родиться такая чудесная девочка, настоящий ангел.
– Если бы она иногда не сквернословила, вообще была бы образцовым ребенком.
– Да ты погоди, вот стукнет ей лет тринадцать, вообще взвоешь. Пубертат это дело такое, старик, врагу не пожелаешь, первые пьянки, гулянки, соседские пацаны, особо любопытные…или девчонки…
– Так, ты тут не нагнетай. И вообще, откуда тебе знать? У тебя же нет детей.
– Кто знает… – Манго задумчиво пригубил серебряную флягу: – Да что тут знать-то, сами же такими же были.
– Этот разговор меня утомляет, и вообще я спать хочу. – Я уже на автомате прислонился к стене, и почти дремал.
– Да ладно тебе, у меня еще столько шуток заготовлено про подростковую беременность.
– Я тебе точно втащу рано или поздно.. – Тут я как бы невзначай, чтобы увести разговор в сторону, или просто заставить Манго задуматься, неожиданно даже для себя спросил:
– Кстати о подготовке, почему ты остальных наших не собрал? Я думал ты кроме меня корешился там, с Хромым, или с Соплёй, со школы их не видел…
– Да я бы тоже лучше не видел. Ты не думай, я прошелся по всем пацанам, но они как были додиками, так и остались, если не смешнее. Хромой подался в какие-то баптисты или хуй их поймешь, Сопля женился на бабёхе, страшна, как атомная война, и нарожал трех спиногрызов, и хата в ипотеке, вообще не наш случай. А помнишь Святошу?
– Сеню Святошу? Такого забудешь…
Сеня Святоша был уникальным экземпляром даже для нашего класса, в котором собрались панки, рэперы, футболисты, металлисты, и даже толкиенисты. Сеня был потомственным адвентистом седьмого дня, или что-то в этом роде. Каждый день он начинал день с молитвы, и в школе не расставался со своей маленькой библией. Мы по-доброму над ним угарали, но гнобить его не решались, потому что при всей своей улыбчивости и благожелательности, было в нем что-то неуловимо зловещее и таинственное. Почти каждый свой разговор он заканчивал фразой “храни тебя бог”, или подобной, всегда всем желал хорошего и доброго дня, и вообще со стороны казался натурально божьим одуванчиком. Что не мешало ему носить в рюкзаке складной нож и походный топорик. Зачем, он никогда прямо не отвечал. Со временем мы к этому привыкли, и этот вопрос забылся на фоне перлов, которые Сеня Святоша выдавал на каждом уроке ОБЖ. Именно там Сеня Святоша раз в неделю встречал достойного оппонента, нашего препода Бориса Евгеньевича, убежденного атеиста и коммуниста старой закалки, бывшего члена отряда космонавтов. Каждый урок ОБЖ превращался в дискуссии навроде передач “Беды с Башкой”.
– Да-да, как щас помню, Ежов ему “за что бог обратил жену Лота в соляной столб?”, А Святоша такой “так она ослушалась бога”, а тот такой “Так она же ничего такого не сделала, что за наказание? Это он нас так любит”, а он такой “Да, любит, глава такая-то, стих такой-то”, а тот такой “откуда ты знаешь, что он нас любит, может он маньяк поехавший?” а тот “потому что в библии так написано”.
– Ты к чему про него вспомнил?
– А, да, в дурку паренёк загремел, я вот к чему. Вот до чего вся эта духоскрепная херня нас доводит.
– Ну, я бы его все равно с нами с собой не взял, мутный он какой-то всегда был..
– Вообще-то это я тут организатор похода… – Смутился Манго. – Хотя я бы тоже не стал его с собой брать. Все эти баптисты и остальные мракобесы сплошные зожники, а мне это претит. На кой хер их боги дали нам жизнь и свободу выбора, если мы не можем насладиться тем, что нас расслабляет и раздвигает границы разума..
– Так, организатор, ты дашь мне поспать? Ты как всегда всё рассказываешь дико интересно, но я уже проваливаюсь..
– Да проваливайся, на здоровье, а я на проводницу полюбуюсь…
И, как по команде, я провалился. Мне снилась жена. Я снова был дома, но что-то было не так. Всё вокруг было словно пропущено через грязно-серый светофильтр, будто я попал в древнее кино. Жена хлопотала у плиты, в сарафане, передничке, и с платочком на голове. Дочь сидела за столиком и делала уроки. Я вошел в комнату с веселым криком “семья, я дома”. Жена тут же припорхнула ко мне, чмокнула в щеку, и сказала что-то вроде “дорогой, ты как раз к ужину”. Я сел в кресло, дочь подала мне газету, а жена с другой стороны подала мне бокал с бренди. Ну точно, я попал в кино пятидесятых. При всей кажущейся умиротворяющей атмосфере, мне было неспокойно. Было ощущение, что вот-вот нагрянет что-то ужасное.
Глава 3
Внезапно я проснулся от стука над своей головой. Надо мной висел Манго.
– Проснись и пой, старик!
– Ну нахера…иди в жопу. – сквозь сон пробурчал я.
Манго окончательно меня растолкал, поднял, и сел напротив, яростно что-то рассказывая. Я, тем временем, еще в полудреме пытался понять, какого хера мне во сне подали бокал с бренди, если я ненавижу бренди.
Тут же моя рука схватилась за телефон, чтобы проверить сообщения, на что тут же отреагировал Манго:
– Ты так и будешь всё время хвататься за трубку?
– Слушай, бро, я должен быть уверен, что всё в порядке..
