Невеста полоза. Пленница златых очей

Руслана растерянно пожала плечами, а малахитовая дева усмехнулась.

– Когда-то давным-давно проходы промеж нашими мирами, Землей и Аркаимом, не закрывались. Никогда. Наши миры были связаны. Колдовская сила Аркаима питала Землю, текла через проходы полноводной рекой. И мы друг для друга были дорогими гостями. Но лета сменяли друг друга, менялись и люди. Смотрели куда-то, искали что-то, все за чем-то гнались, сами не зная для чего. Так и оторвались от корней. Забыли заветы предков. А потом и колдовскую силу отринули. Зачем она вам? Ведь у вас есть железные диковинные монстры, новые знания. Другим путем люди этого мира пошли. И тогда боги запечатали проходы промеж наших миров. С тех пор открываются они только по великим праздникам. Только никто их не узреет. Потому что узреть может лишь тот, в чьей крови колдовство. Нет боле на Земле той силы, что когда-то бежала в жилах вместе с кровью. Ее искры постепенно угасли в потомках.

Однако же… Какое диво! Иногда искры колдовской силы все же вспыхивают в некоторых из вас. Ведь все-таки по капле сила Аркаима просачивается сюда. Но… ее теперь так мало для этого мира! Мир Земли изменился. У него больше нет той силы от связи с Аркаимом. А потому участь тех, в чьей крови случайно еще живут последние искры колдовства, печальна. Теперь они чужды этому миру. Он отвергает их с мальства. В этих землях теперь опасно рождаться с колдовством в крови, ведь теперь это может убить. И чем ярче вспыхнет искра колдовская в человеке, тем ему хуже. Оттого-то, Руслана, умирали твои дети. Оттого же умирает в утробе и это дитя… В нем слишком много силы. И мир, чьи жители когда-то отреклись от колдовских заветов и знаний, теперь отвергает тех, в ком ее с лихвой. Это дитя умрет еще до рождения.

Милада всхлипнула, закрыв лицо руками, но тут же одернула себя, выдохнула и с мольбой воззрилась на малахитницу.

– Неужели нет никакой надежды?

Хозяйка Медной горы на миг задумалась. А потом ее яркие губы сложились в довольную улыбку.

– Я могу помочь тебе, Милада. Но с уговором. Я подарю твоей дочери жизнь. А взамен… она станет женой моему старшему сыну.

Милада испуганно переглянулась с матерью.

– Ч-что? – запнулась она. – Отдать тебе дитя? Да как так? Это же ребенок, а не вещь какая! Нет! Ни за что!

Хозяйка Медной горы сокрушенно покачала головой.

– У тебя под сердцем растет сильная ведунья, Милада. И ее сила столь велика, что дитя умрет еще до своего рождения. Я же молвила: этому миру сила Аркаима теперь чужда. Ты подумала, каково будет жить на Земле твоей дочери, ежели она родится?

– Но мама как-то же дожила до своих лет, – возразила Милада.

– Потому что силы у нее меньше. И всю свою жизнь она дальше родной деревни не уезжала. А коль уехала, так зачахла бы вскоре. Потому что там, под горой, у леса – место силы, одни из врат в мой мир. Этих крох маме твоей достаточно для жизни. Но будет ли достаточно их для твоего дитя?

Милада в ответ всхлипнула, закусила губу.

– Но я не могу отдать своего ребенка. Я же с ума сойду! – воскликнула дева.

– А никто ее ребенком и не заберет. Как подрастет, разменяет восемнадцать лет, созреет для жизни замужней, тогда я и приду за ней. Не печалься, Милада! Твоей дочери по нраву придется жизнь в Златославии. В хоромах княжеских жить будет, злато-серебро носить да каменья драгоценные, в шелка одеваться заморские да каждый день платья с саянами менять. Нужды ни в чем иметь не будет. Худо ли жизнь такую иметь? Видеться будете с ней. В те дни, когда проход между мирами исчезает. Но оставаться ей нельзя в этом мире. Чахнуть станет, хворями страдать. Неужто такой доли ты дочери желаешь?

– Нет, не желаю, – мотнула головой Милада, а Руслана тяжко вздохнула.

– Тогда соглашайся, Милада. Не прогадаешь, – увещевала малахитовая дева.

– А все же боязно, – тихо произнесла будущая матерь.

– Не того ты боишься, Милада. Не того бояться надо, – заметила малахитница.

– Соглашайся, Милада, – сказала Руслана. – Нет у нас выхода иного.

Милада обняла живот и глаза закрыла. Позволила слезам пролиться на бледные щеки.

– Сын мой – наследник престола. Будущий великий князь. Обладает силой Великого Полоза. Такого знатного да пригожего жениха на всей Земле не сыщете. А в Златославии за великого князя замуж выйти – большая честь, – заявила малахитница и блеснула белозубой улыбкой. – Соглашайся, дева. Жизнь дочери своей спасешь да безбедную долю обеспечишь. Ты ведь этого желала?

– Но как я против ее воли… вот так ее судьбой распоряжусь, – лепетала Милада.

– Придет время – объяснишь, расскажешь. Подготовишь ее к замужней доле. А как исполнится ей семнадцатое лето, так в осеннюю пору, в день Осеннего Змейника, мой сын явится за ней, – вещала Хозяйка. Подошла к Миладе и положила ладони на ее живот. Подержала их так, а затем сняла со своего пальца кольцо золотое, а на нем – дивные самоцветы. – Вот это колечко пусть обручальным будет. Наденет его, когда пройдет семнадцатое лето. А до той поры прибереги. А это, – протянула брошь – маленькую малахитовую ящерку, – оберег от ненастий и бед, от хворей поганых. Пусть будет при тебе, пока дитя ты носишь в утробе. А потом, как дочь родится, оберег этот ей перейти должен и всегда быть при ней, запомни это. Без него надолго ей оставаться нельзя.

На раскрытую ладонь Милады легли брошь-ящерка и кольцо с самоцветами.

– Оберег не бесконечен, – предупредила малахитовая дева. – Но до того дня, как мой сын явится за своей нареченной, его силы хватит. Ну же, не кручинься, не тоскуй, Милада! Ты не просто спасение для дочери нашла, а лучшую долю. Жить будет в довольстве да сытости.

– Благодарим тебя за помощь, Хозяйка, – промолвила Руслана и снова поклонилась.

Милада задумчиво смотрела на дары малахитницы, что лежали на ее ладони.

– Не забывайте: Змейник Осенний через восемнадцать лет! Прощайте! – Хозяйка медной горы хлопнула в ладоши, и на земле уже сидела ящерка с венцом на голове.

Тут же тело ящерки подернулось дымкой и исчезло, словно и не было.

Милада всхлипнула и разрыдалась в голос. Мать обняла ее за трясущиеся плечи и горестно вздохнула.

– Чтобы моя… дочь жила, я должна… отдать ее какому-то полозу, – говорила она между всхлипами. – Я как… я как чувствовала, что не к добру нам помощь от… Хозяйки Медной горы. С чего ей… просто так нам помогать? Что теперь будет с моей девочкой?

И молодая дева вновь залилась горькими слезами. Ей казалось, что свершилось нечто страшное. Что она своими материнскими руками запросто отдала свое дитя, свою дражайшую кровинку неведомо кому, незнамо куда, а обещания богатой жизни в княжеских хоромах вилами по воде писаны. Не верила Милада сладким речам и точно знала: чем слаще речи, тем горше истина за ними. Только выбора у нее не осталось, и теперь материнское сердце обливалось кровью, в тоске и отчаянии утопало. Колючий холод поселился у нее в груди, и Милада дрожала от озноба.

– Не плачь, дочка, не плачь, – успокаивала ее мать да по голове гладила. – Главное, что мы с тобой узнали от Хозяйки. И правду об Аркаиме, а не выдумки, и причины наших бед и несчастий. Уж теперь мы будем знать, что нам делать. Мы пришли сюда за исцелением для нашей крохи, и мы его получили.

– А как же уговор? – задалась вопросом Милада. – Ты в самом деле думаешь, что Хозяйка про него забудет?

Руслана покачала головой.

– Не забудет, даже не мечтай. И придет в оговоренный срок. Да только не найдет ее.

– Как это не найдет? – удивилась будущая мать.

– А вот так! Недаром меня сильной ведуньей считают. Вон, даже малахитовая дева признала это. Мы колечко надевать не станем. А с оберегом я поворожу. Будем ездить к местам силы заряжать его, да так и будет жить наша девочка. Я же как-то живу все эти годы!

– Но Хозяйка говорила, что у тебя силы меньше… – возразила Милада.

– Хозяйка говорила, Хозяйка говорила! Да ей лишь бы нас запугать, чтоб мы ей наше чадо добровольно отдали! Ничего! Оберег исцелит, а дальше – будет жить у места силы. Доживет до старости, ничего не станется дурного. А малахитница пускай женит своего сыночка княжеского на местных девицах-красавицах. Неча на земных наших зариться, нам тут своих женихов хватит!

– Но как же нам отвадить Малахитницу? – не понимала Милада.

– Уж я смогу, поверь, – усмехнулась Руслана. – Ради внучки все силы брошу. Брошка эта – как связующая цепь от нас к Хозяйке. А я сделаю свой оберег. Он будет как щит от зоркого взгляда малахитницы. Идем. Нам нет нужды здесь боле оставаться.

Примечания