Безбожия Сыны

На ледяной глади стали проступать какие-то фигуры, в нос ударил свежий морозный воздух, а уши резанул восторженный детский крик:

– Смотри!

Мир покачнулся. Ладомар попытался сделать еще один шаг.

– Смотри, Анджей! Смотри!!! – голос стал ярче, в ушах засвистел ветер, а в лицо кто-то запустил пригоршню снега. Паладин провалился в небытие…

"…и отфыркиваясь от снега, шутливо погрозил кулаком озорному подростку. Тот локтем поправил сползшую на глаза шапку и громко рассмеялся. Нил опять попал. Как ему удается находить такие моменты, когда друг теряет бдительность?

– Ребята, осторожнее, не дома же во дворе! – недовольным тоном попросил Арин. Он кутался в теплый плащ, укрываясь от пронизывающего ветра, и с прищуром глядел на заворачивающую горную тропку. – Что я потом вашим родителям скажу?

– Зануда, – буркнул Нил и подошел ближе к Анджею, все еще вытирающему снег с лица.

– Я все слышу, Нил! – чуть обижено заметил Арин. – Вы сами мне обещали, что будете вести себя тихо. Это же горы, ребят! Вон, в прошлом году старого Кларка лавина забрала, а он потише и поопытнее вас был!

– Не ной, не маленькие! – долговязый Нил не любил Арина, или вернее, очень не любил когда старший товарищ начинал поучать. Да, ему двадцать, но и Анджей с Нилом не дети! Пятнадцать зим – возраст мужчины!

– Язык прикуси, – вдруг разозлился кареглазый Арин. – Скажи спасибо, что я тебя вообще с собой взял!

Анджей посмотрел на Нила и сделал страшные глаза. Вдруг Арин сейчас их отправит обратно или вообще здесь оставит дожидаться. Родители отпустили ихтолько под слово старшего товарища.

Нил все-таки промолчал, хотя видно было, как его распирает желание сказать что-нибудь обидное.

– Идемте дальше, по-моему, скоро уже Его увидим! – Арин крепко взялся за торчащий из снега посох.

Друзья медленно зашагали следом за проводником. Под ногами весело скрипел снег, в ушах свистел ветер, а над долиной, ниже тропы, по которой брели ребята, плыли небольшие тучки. Там же внизу, среди заснеженных лесов, притаилась их родная деревенька. Странно, но отсюда ее было не видать. Только небольшое пятнышко в лесу, и то путники не уверены были не уверены, что это и есть Новая Застава.

Два дня пути до теплой печи! Так далеко ребята еще не забирались! Если бы не Арин…

– А правда, что он как солнце? – спросил в спину Анджей. Старший на ходу пожал плечами.

– Мне отец сказывал, что Горн не греет. Он просто сияет, но глаза не режет. Такой шар в воздухе висит и светит! – поделился знаниями Нил.

– Если бы я его видел, я бы сюда не пошел, – не оборачиваясь, бросил Арин. – Придем и увидим!

Анджей немного волновался. Нет, путешествовать он всегда любил, но так далеко от дома никогда не уходил. Да и путь-то не в соседний поселок. К самому Небесному Горну идут. Да, в горах он бывал сызмальства, но ни разу не поднимался на эту вершину. Далеко, и страшно. Говорят, кто ходил сюда в одиночку возвращался назад совсем другим человеком, а то и вовсе пропадал.

Небесный Горн должен увидеть каждый! Как же иначе! Многие со всех сторон мира приезжали, чтобы забраться сюда и посмотреть на создателя! Нормальное желание, почему же нет? Вон, Анджей, сын бочара, например, хотел повторить подвиг старого Ревала, который прошел на лыжах до огромной реки на востоке и рассказывал, что видел Подземные Кузни. В деревне говорили, что врет старик, но Анджей охотнику верил.

– Мама говорит, что волнуются все, но ждут, – вдруг проговорил Арин, вызвав укол зависти у сына бочара. В роду кареглазого люди могли переговариваться друг с другом мыслями. Дар этот просыпался со временем, хотя, как сказывали люди, мог и вовсе не появиться. Арину повезло. Сейчас он брел впереди их маленького отряда и общался с близкими. Только бы не пожаловался на спутников!

– Я сказал, что у нас все в порядке, и что мы почти на вершине! – Арин споткнулся, оперся на посох и зашипел от боли. – Осторожнее тут!

Под снегом затаился камень.

– Накидало их! Раньше тропа была проторенная, говорят. На днях же помните, тряхануло? Вот, небось, от этого. Надеюсь, не завалило проход-то…

Землетрясение Анджей помнил, небольшое, но деревню напугавшее. Будто в горах обрушилась одна из вершин. Думали, что надо даже в город послать, за волшебниками, но как-то не повторялись толчки, все и позабыли.

С погодой ребятам повезло. На снегу сверкали отраженные солнечные лучи, небеса были синие-синие, а так как облака плыли ниже, то ничто не мешало путникам наслаждаться теплыми объятьями весеннего солнца. Скоро уже таять все начнет. Последние дни зимы.

В эту пору стоит быть осторожнее. Говорят по весне в горах опаснее всего. В тот толчок такая лавина сошла! Пока Арин и друзья шли наверх, они видели ее следы. Участок леса будто выкосил усердный великан и забросал проплешину серым от грязи снегом.

Когда странники почти добрались до самой вершины, Анджей вымотался. Ему так хотелось попросить Арина остановиться, но тот упрямо шел вперед, да и Нил не выказывал никаких признаков усталости. Долговязый приятель всю жизнь провел как с шилом в одном месте. Ему было интересно все, от бабочек летом до какой-нибудь сосульки зимой.

– Судя по всему, мы сейчас выйдем к котловану, где находится Небесный Горн, – неожиданно севшим голосом поведал спутникам Арин. На небе появились первые звезды, хотя темнеть начнет только через пару часов. Россыпи камней встречались все чаще, и старший заметно нервничал. По рассказам стариков, Горн окружен каменной стеной и висит в воздухе, футах в тридцати-сорока над дном. Проход к Небесному был только один. Если же его завалило камнями… Значит все путешествие окажется напрасным.

Однако вскоре Арин вздохнул с облегчением. Тропа, хоть и изрядно занесенная снегом, вывела странников к щели, из которой бил яркий свет.

– Ура! – крикнул Нил и было вырвался вперед, но Арин схватил его за меховой воротник и опрокинул на снег.

– Не беги! Не кричи! – почти прошипел он.

– Так мы же наверху! Что случится?! – возмутился долговязый, непослушная шапка сползла ему на нос, и он с нескрываемым раздражением ее поправил.

– Внизу тоже есть люди, Нил. А если по твоей вине сойдет лавина? – покачал головой Арин. – Думай еще и о других!

Анджею показалось, что старший товарищ остановил Нила только по другой причине. Наверное, он хотел первым увидеть Небесный Горн. Впрочем, пусть будет, так как он хочет. Если бы не Арин, то им с Нилом пришлось бы ждать целый год, прежде чем их отпустили бы сюда одних.

В проходе старший остановился и присвистнул.

– Что там?! – немедленно вскинулся Нил. Он едва ли не запрыгал на месте от возбуждения.

– Одна стена обрушилась! – Арин вошел в котлован, и друзья последовали за ним.

Кареглазый оказался прав: одна из стенок, поврежденная землетрясением, обрушилась, и сейчас рассыпавшиеся камни образовали небольшой завал рядом с… Рядом с бурлящим молочным светом шаром! Небесный Горн сверкал над дном котлована и слегка покачивался в воздухе. Одна из плит обрушившейся скалы входила в яркое светило.

– Ого! – восхищенно выдохнул Анджей, он стянул с себя шерстяную шапку и потер чешущийся лоб. Горн был прекрасен! Там, за щелью, мир окутывала ночь, а здесь стены заливал приятный белый свет. По камням ползли иссиня черные тени ребят. Казалось, что они танцуют в такт мерцанию Небесного.

– Красота какая, – Арин улыбнулся. – Смотрите, как сияет!

Нил юркнул вперед, к останкам стены. В душе Анджея затрепетала тревога. Друг делал то, что никак нельзя делать. Ни в коем случае нельзя! Он бросил взволнованный взгляд на улыбающегося Арина, но тот щурясь смотрел на светящийся шар, и не видел как Нил ловко карабкается по камням, все ближе подбираясь к Небесному Горну.

– Эй! – Арин, наконец, увидел как долговязый спутник пробирается к шару. – Стой, Нил!

– Не боись, – крикнул тот сверху. Он вышел на плиту ведущую прямо в Горн.

– Нил! Не надо, Нил! – испуганно закричал Арин. Анджей неожиданно для себя поддержал старшего. Ему казалось, что еще миг и мир изменится. И изменится не в лучшую сторону.

– Да ладно, что вы так испугались?! – Нил подошел к шару. Из-за яркого света казалось, будто парень состоит из двух цветов. Белого и черного. Анджей не мог разобрать лица друга.

А потом Нил протянул руку и коснулся Небесного Горна. Вспышка резанула глаза Анджея, а сверху раздался страшный звон. В следующий миг истошно закричал Арин. Их проводник упал на землю и изогнулся дугой.

– Что с тобой?! – испуганно бросился к нему Анджей.

Старший крутился в снегу и кричал от боли, а котлован заливал золотистый свет, смешивающийся с молочным огнем Небесного Горна. Источником звона и свечения оказался Нил.

– Нил! Перестань! – закричал Анджей, он стоял над извивающимся Арином и боялся к нему прикоснуться. – Перестань, пожалуйста, Нил!

– Я не могу! Я не могу! – заплакал от страха долговязый. – Что со мною, Ан?!

Арин вдруг замер, что-то прохрипел и остекленевшим взглядом уставился в небо. Черты его лица медленно разгладились. Наверху медленно стихал дикий звон.

Анджей с ужасом понял, что кареглазый проводник умер."

Ладомар резко вдохнул, ошеломленно потряс головой, пытаясь прийти в себя, однако в следующий же миг волна теплого воздуха от ледяного тотема погрузила его обратно в странное видение.

"– Ты как? – наконец-таки нарушил долгое молчание Анджей. Он сидел на очищенном от снега бревне, и теплые меховые штаны надежно сдерживали идущий от земли холод. Нил даже не поднял на друга глаз. Он съежился у костра, обнял колени и молча покачивался из стороны в сторону. На его щеке блестела пугающая дорожка слез.

– Нил?

Тот вяло поморщился и помотал головой, мол, отвяжись.

– Иди домой Анджей, – один из взрослых, бородатый охотник по имени Макрух, с отеческой заботой в раскосых зеленых глазах посмотрел на мальчика. Нила он, и второй «стражник», недавно пришедший в их деревню северянин, старались не замечать. Вердикт старосты оказался безжалостен. Изгнание.

Поисковая группа встретила ребят у низкорослого ельника, где те сделали грубые волокуши для тела старшего товарища. Нил всю дорогу плакал и просил прощения у мертвого приятеля. Анджей пытался утешить его, просил не корить себя так. Но в глубине души понимал, что послушался бы друг тогда – и не лежать бы сейчас Арину на пахучих еловых ветках.

Прежде чем встречающие успели что-либо сказать – вновь явился тот ужасный звон, и склон горы озарило яркое свечение. С грохотом и ревом где-то сошла лавина, и пока люди сообразили, что Ариновского брата надо оттащить подальше от засиявшего Нила – прошла не одна минута, наполненная ужасными криками боли.

После того как старейшина в деревне также испытал на себя страшное действие неведомой силы, Нила под охраной отправили за окраину поселения. Его отец сейчас готовил заброшенную сторожку в трех милях к северу, в лесу, где его сыну предстояло дожидаться чародеев из города, а матушка…

Матушка Нила, от страха за любимого мальчика слегла с сердцем, и сейчас над нею колдовала Шума-знахарка, пытаясь унять жгучую боль в материнской груди.

– Иди, Анджей… – с участием повторил Макрух. – Скоро в сторожку его отведем, как протопится там.

– Горн послал мальчика искупить грехи наши, – вдруг проговорил северянин. – Я чувствую ярость его. Оскорблен Небесный! Дитя несет кару людям.

– А ты вообще помолчи, дурень! – сурово пригрозил ему коренастый охотник. – Придут люди поумнее тебя и решат, отчего это все произошло. Негоже тебе то языком балакать!

– Молить надо за грехи, – прошипел северянин, и глаза его блеснули сумасшедшим огнем. – Молить!

Анджей еще раз посмотрел на скорчившегося Нила, поднялся на ноги и, попрощавшись со взрослыми, направился к деревне. Очень хотелось плакать, очень хотелось, чтобы пришел Арин и с улыбкой в карих глазах воскликнул: «Я живой! Я пошутил!» И чтобы старый друг не загорался больше ужасным золотым огнем…

***

– Ты не понимаешь, что это значит? – черные глаза женщины сверкнули недоумением. – Поверь, это лишь начало! Мы должны немедленно остановить распространение заразы! И очень жестоко, дабы ни у кого и в мыслях не было повторять поступок этого мальчика.

– Лана… – широкоплечий мужчина в позолоченном балахоне развел руками. – Надо искать другой метод, понимаешь?

Он задумчиво теребил пышную белую бороду, переводя взгляд со жгучей красавицы на окно и обратно.

– Я не могу ждать, пока ты решишь, Астар! – неожиданно зло прошипела та. – Он мучает моих людей, понимаешь? Появился слух, что в лесах прячется кто-то из северян, уже сходивших к Небесному и подхвативших эту заразу «во славу Небесного Горна!». Ты понимаешь, что наш род должен ответить? На карту поставлено существование моих детей!

– Лана… Прекрати, не все так серьезно, – отстраненно покачал головой Астар. Сказать по правде, его мысли были довольно далеки от происходящего, и черноглазая собеседница эта видела.

– Это мои дети, Астар! А значит это серьезно! Твой заразившийся отпрыск причиняет боль моим. Ты хочешь сказать, что это несерьезно? Представь, если их станет сотня? А если тысяча?!.. О чем ты думаешь? – вдруг взвизгнула Лана.

– Что ты предлагаешь?

– Те, кто коснулся Небесного Горна – должны быть казнены.

– Он же всего лишь мальчик! – изумился белобородый.

– Он уже убил другого мальчика, Астар! Отвлекись от своей безумной жены хотя бы на день, подумай о том, что происходит в мире. Наши рода еще недостаточно переплелись для того, чтобы люди перестали разделять их. Уже идут разговоры, что богам не угодны наши с Усмием дети! Понимаешь? Из-за одного юнца, оказавшегося не в том месте и не в то время! Люди готовы принять новую веру из-за него!

– Ну, мало ли какие слухи ходят? Сама же знаешь…

– Да? Я вот, например, слыхала слух о том, что Халда давно уже не интересуется делами родов, что она создает каких-то омерзительных тварей. Что она окончательно обезумела! Тоже ерунда?

Астар вздрогнул, умоляюще сложил руки:

– Не говори так, Лана…

– Надо немедленно поставить вокруг Небесного оцепление, найти всех, кто его касался, и казнить, друг мой. Во имя дружбы наших родов! Во имя их существования!

– Хорошо, оцепление, это хорошо. Но казнить…

– Не казнишь ты – казню я! – запальчиво воскликнула черноокая.

– Это опасно, – в голосе Астара проскользнули стальные нотки, – все-таки он из моего рода!

– Тогда почему ты не слышишь меня, Астар? Раз понимаешь что такое родство! Он убил моего родича!

– Не он… А Горн!

Лана отшатнулась, лицо красавицы исказилось в гримасе ужаса и неверия:

– Ты… Ты считаешь что…

– Нет, не подумай ничего дурного, – засуетился Астар. – Но кто знает, может это и правда Его знак?

Женщина мотала головой и пятилась к двери. В ее глазах появились слезы:

– Астар…

– Ну перестань, Лана! – бородач поморщился, понимая что говорит глупости. – Я что-нибудь придумаю!

Черноглазая резко развернулась и покинула комнату."

Дальше перед глазами Ладомара закружилась череда рваных образов, выдранных из прошлого. Будто неспешный рассказчик заменил тягучее повествование резкой сменой холстов.

Он увидел коленопреклонных людей, молящихся высокой каменной башне на лысом холме; в окне твердыни вниз смотрел мрачный, уставший от всего Нил.

Смена кадра, смена времени. На небе луна, на полях снег. В груди долговязого мужчины, в котором лишь угадываются черты повзрослевшего Нила, торчит арбалетный болт, а растерзанное тело удачливого стрелка топчет обезумевшая толпа фанатиков.

Осень, желто-красный лес вдоль тракта. Время празднеств и лихих торгов. По дороге охваченный золотым сиянием бредет постаревший северянин из деревушки Анджея, а за его плечами марширует несколько вооруженных мужчин и мечами добивают корчащихся среди ярмарочных повозок людей.

Вновь зима, воздух королевства пахнет гарью от пылающих городов. В пышном зале переговоров с кинжалом в груди лежит бородач Астар, и в его глазах медленно угасает удивление. Закованные в латы алые демоны стоят над трупом черноокой Ланы, и из-за огромных кожистых крыльев выглядывает бледное лицо белокурой девы.

Весна. Две армии по краям огромного поля. И два командира. Он – темноволосый, гладковыбритый равнодушный мужчина, и она – хранительница безумного пламени в очах и повелительница алых демонов.

Поздняя осень, скрипит под ногами выпавший ночью снег. У покосившегося колодца в земле торчит пульсирующее холодом копье, а рядом с ним стоит на коленях муж Ланы, и из его рассеченных запястий капают алые капли. Каждая из них сотрясает землю, ветер рвет верхушки деревьев, пытается содрать с человека плащ, а из снега и льда медленно вырастают те, кого впоследствии назовут Мерзлыми. В то же время, где-то далеко посреди глухого болота из-под земли лезут огромные, покрытые гнилым мхом твари и собираются вокруг своей хозяйки.

Мрак, вспышка, и перед глазами паладина снова возник темный зал и стоящий посередине зала Шаман.

– Вот так, – сипло хмыкнул тот и выдернул ледяной тотем из пола. Ладомар вдруг понял, что все это время стоял на ногах, и в тот же миг колени воина подогнулись.

– Ну или, в крайнем случае, так, – себе под нос добавил Шаман, глядя на беспамятных гостей.