Там, на неведомых дорожках
– Почему? Я хочу поделиться с тобой своими знаниями об истории нашего города. С которой тесно связана и история нашего рода, между прочим.
– Большинство людей живут, ничего о своём роде не зная. И не горюют.
– Эх, Иван! Родства не помнящий.
– Когда ты чего-то не знаешь – ты за это ответственности не несёшь. А раз наш род проклят, значит, наверняка есть страшная история.
– Наверняка.
– И ты горишь желанием со мной поделиться?
– Угадал.
Василиса поднялась из-за стола, отодвинув от себя недопитую чашку. Подошла к старинному серванту и достала оттуда большой, пухлый альбом. Усевшись на диван, поманила к себе Ивана.
Он охотно повиновался. Какой парень откажется от того, чтобы придвинуться к хорошенькой девчонке?
– Вот он. Роман Гаврилович Терентьев. Участник и герой наполеоновских войн.
– Такой герой, что о нём никто не слышал?
– Слышали. Запомнили. Но в большую историю входят единицы. Самые именитые. А Роман Гаврилович был крепким середнячком. Это он построил ту церковь, что сегодня окружили погостом. И сам город образовался с его подачи.
«Город, – хмыкнул про себя Иван, – улица родная – пять домов и три доски».
– В описной книге помещичьих имений за Терентьевыми числилось 50 дворов, 200 крепостных, 50 дворовых людей. Семья Терентьевых разрасталась. Дети уходили из отеческого дома. Но их угодье «Большая Талинка», получившая своё название от произрастающего тут повсюду куста «тальник», по-прежнему оставалось их родовым гнездом.
А Власовы, как я уже говорила, были крепостными Терентьевых. Род наш по писцовым книгам можно было проследить вплоть до 1722 года. Сначала, как и большинство крестьян, жили тем, что земля пошлёт. Потом большинство мужчин в роду освоили ремесло, которое называлось тогда «прасолы». Родилась она от торговцев солью, отсюда и название.
Говорят, что перед тем, как Власовы богатеть начали, снюхались они с нечистой силой. Одна местная ведьма помогла провести древний ритуал. Договора.
– Договора? – недоверчиво хмыкнул Иван. – Типа, душу дьяволу продали? За тридцать сребреников?
– Нечистого в род пустили, – с привычной серьёзностью ответила Василиса. – По условиям Договора, Власовым во всём должны были сопутствовать удача, богатство, успех. Но вот что они в ответ пообещали? Можно только догадываться.
– Если это правда, то всё равно, живёшь ты в самом доме или нет, – резюмировал Иван. – Нечистый же тебя везде по крови учует. Получается, не в доме дело? Но меня вот до сих пор потусторонние силы не беспокоили. А тебя?
– Побеспокоят, не волнуйся, – мрачно заверила Василиса. – Это как вода – поднимается постепенно. Пятая ступенька сухой остаётся, пока предыдущие четыре полностью не затопит. А дом этот, как паук – сначала к себе притянет, а потом уж и жрать начинает. Но не всех и сразу. С перерывами, Иногда в десять-пятнадцать лет. Дожидается, пока новое поколение, как новая поросль, подрастёт. Чтобы без пищи себя не оставить.
– Что ж получается? Мы для него как стадо тучных барашек? Или свинюшек? – продолжал зубоскалить Иван.
Эти семейные истории-предания, весь этот фольклор в действии –звучит даже мило. Но, хоть Иван и не готов был признавать, серьёзный настрой Василисы не то, чтобы заставлял поверить, но невольно задумываешься: если триста лет в семье травят эти байки, то ведь что-то точно должно за ними стоять?
Как минимум, «тёмные» суеверные предки сами верили в эти сказки. И к ведьме страшной точно ходили. И страх перед чертями их мучил. Вместе с совестью.
– Ладно. Заключили они сделку. Дальше что было? – спросил Иван, пригубив чашку с остывающим чаем.
– Дальше всё пошло как по маслу – в гору. Выкармливали до необходимого веса, потом отправляли скот на убой. Забивали прямо у мясных рядов, на животинных бойницах. Мясо попадало на прилавки свежим. Дело не лёгким, не чистым не назовёшь. Но разбогатели настолько, что смогли выкупить у господ Терентьевых себе вольные. Подались в Москву. Все нажитые деньги вложили в покупку трёхэтажной торговой лавки. В конце 30-х годов 19 века Власовы занесены в московское купечество третьей гильдии.
Богатели. Дело вели исправно. Торговали. Долго жили одним патриархальным многочисленным семейством. А потом вдруг резко всё бросили, да и вернулись в родную деревню. Выкупили землю у бывших господ, Терентьевых. И усадьбу – выкупили.
Последний из Терентьевых продавать дом не хотел. Вышел скандал. В итоге, наш с тобой общий прадед ушёл с купчей, а Терентьев пустил себе пулю в лоб.
Что там между ними вышло, доподлинно не известно. Также, как и зачем прадеду усадьба эта понадобилась? Но симпатии местных оставались на стороне Терентьевых. А о нашем прадеде и вовсе страшные легенды до сих пор рассказывают.
– Что за легенды?
– У нас тут часто рассказывают, что Старый Купец, пытал в подвале провинившихся работников. Многие утверждают, что из подвала слышались стоны и дикие крики. Есть много страшилок о том, что Власов держал в подвале медведя, прикованного цепями. И скармливал ему неугодных. Что, якобы, даже Пушкин позаимствовал этот факт в своём рассказе.
– Если ты о «Дубровском», то он его написал в 1833. А наш прадед раньше 1900-го года жить никак не мог.
– Верно, – согласилась Василиса. – Все эти события незадолго до революции были.
– Возможно, забавы с медведями тогда были популярнее, чем мы думаем. Кстати, слышала о проклятом дворце Ольденбургских? Там похожие мотивы. Подвалы, убитые слухи, крики. проклятие колдуна – ужас ужасный. Но на деле Ольденбургские были страстными охотниками, а в подвале просто зверей держали. Те вопили, время от времени. Местные страшилок навыдумывали. А тут такой повод – злодей-убивец отжал землю у истинного хозяина. Колдун, не иначе.
Василиса покачала головой:
– Я от своей бабушки, его родной дочери, слышала эту историю. Она мне врать не станет, зачем? Поначалу прадед хотел найти способ, как проклятие древнее с нашего рода снять и Договор этот расторгнуть. Заморских оккультизмов сюда привозил. С доской этой спиритической.
– Уиджа?
Василиса пожала плечами:
– Наверное.
– Помогло?
Она помотала головой:
– Нет. Стало гораздо хуже. Говорит, отец либо умом тронулся, либо (во что сама бабушка свято верила) одержим стал злым духом. Она рассказывала, что отец её вот прям совсем менялся. И когда это нечто им овладевало, он становился другим человеком. Иной личностью.
– В современной психологии это называется диссипативным расстройством личности.
Василиса пропустила его слова мимо ушей, сделав вид, что не слышала:
– Бабушка рассказывала, что по началу её отец боролся с наваждением, как мог. В церковь ходил. Сначала просто молиться, а потом – на отчитку. Посты соблюдал. Паломничал. Да только всё без толку оказалось. И вторая, злая личность вытеснила первую. Она рассказывала, что отец успел всех детей отослать – кого учиться, кого служить. Но всех подальше от дома. И Христом-богам заклинал назад не под каким предлогом не возвращаться. И порог дома не переступать.
– Да! Скажу я тебе! Не повезло тебе со сказками на ночь. Мне «Чебурашку» и «Карлсона» читали.
– Твоя прабабка была родной сестрой моей. Мы с тобой четвероюродные, Иван. Четыре поколения сменили друг друга со времен нашего прапрадеда. Те, кто жили ближе к эпицентру событий, у кого хватило храбрости или безумия сюда вернуться, свою историю предпочли помнить. А сбежавшие – забыть. Закрыть глаза, отрицать. Но от того, что ты не знаешь о законе притяжения, действовать он не перестаёт. Веришь в него или нет, шагнёшь с десятого этажа – превратишься всмятку.
– Ты о чём?
– Местные не врут, когда говорят, что Иван Власов занимался каннибализмом. Затаскивая прохожих в подвал этого дома. Вот про медведя – не знаю. А сам наш прапрадед ел человечину, Иван. Был ли он одержимым, был ли психом – факт остаётся фактом. Наш с тобой общий предок был канибалом. Помешенном на оккультных науках.
Иван, взяв себя в руки, захлопнул челюсть:
– Да ладно? Всё это сказки!
– У маньяков, которые убивают людей сотнями, тоже остаются дети. Проклятие падает до седьмого колена, Иван. А мы с тобой только четвёртое. Есть и другие Власовы, даже если фамилия у них иная, кровь всё равно алая. А кровь жертв не остыла. Счёт не закрыт. Одной из жертв прадеда была и наша с тобой прабабка. Говорят, она была очень доброй, любящей, светлой душой. Но это её не спасло. И любовь, которую он к ней питал, её не спасла.
– Ну, нафиг! – потрясённо выдохнул Иван, отодвигая от себя чашку. – Правду говорят, что меньше знаешь, крепче спишь. Если смотреть на историю в таком ключе, и правда лучше поверить в одержимость. Ужас какой! Сколько детей было у этого монстра?
– Пятеро. Из тех, что выжили. А всего Авдотья Ивану девятерых родила. Старшим был сын. И четыре дочери.
– Наш прапрадед был местным Фредди Крюгером?
– Вроде того, – грустно кивнула Василиса.
Иван взлохматил волосы, забравшись в них всей пятернёй:
– Ну и дела! Эта история пострашнее призраков и демонов будет. Осознавать, что связан с таким типом узами крови….
– То ещё удовольствие, – с улыбкой кивнула Василиса. – Я понимаю. Сама с этим живу.
– И как же к вам тут относятся?
– Кто-то привык, кто-то не знает, что мы связаны с этим местом, кто-то вообще не в курсе старой истории. Однако всё равно случается, нет-нет, да и зашипят в спину – «проклятые».
Вошедшие в гостиную родители заставили молодёжь прервать разговор.
– А! Вижу, дочка, успела с новым наследником познакомиться? – Макс очередным неуверенным нервным жестом поправил очки. – Решила, всё-таки, зайти в дом? Ольга, Сергей, знакомьтесь – это моя дочь, Василиса.
– Очень приятно, – радостно заулыбалась мать. – Она у вас с Леной настоящая красавица, Макс!
– В мать – красавица, в меня – умница. Удалась девица.
– Вижу, вы подружились? – улыбнулся отец Ивану. – Чаем девушку угощаешь?
– Скорее уж, она меня.
«И не только чаем», – с досадой подумал Иван про себя.
– Горячий ещё? – поинтересовался отец. – На нас хватит?
– Да. Хватит, – кивнула Василиса.
– Отлично! Пока по саду гуляли, что-то продрогли немного. Кажется, вот-вот дождь начнётся?
– Для мая погода не очень, – вздохнула Ольга.
– Ничего страшного. Здесь всё равно теплее, чем в городской квартире без отопления.
– Мам, пап, мы поднимемся ко мне в комнату? Поболтаем ещё немного с кузиной? Пойдём? – пользуясь случаем, Иван по-хозяйски забросил руку на плечи девушки. – У меня с собой есть пару интересных дисков. Поиграем?
Василиса мягко отстранилась.
– Давайте, как-нибудь в другой раз? – натянуто улыбнулся Макс, в очередной раз поправляя очки, и без того идеально сидящие на его узкой переносице. – Мы лучше поедем, пока дождь не начался. А вы тут обживайтесь.
– Макс, это не вежливо, – запротестовала мать. – Хотя бы чай с нами выпей?
Иван поймал себя на мысли, что ему совсем не хочется расставаться с гостями и оставаться в одиночестве в этом доме, который после рассказов Василисы стал и впрямь казаться очень мрачным.
– Давайте лучше в другой раз? Нам правда пора идти. Уже скоро темнеть начнёт. Мы к вам завтра заедем, – пообещал Макс.
– Непременно заезжайте. И Лену с собой привози. Буду рада возобновить старое знакомство, – защебетала мать.
– Приезжайте. Пожарим шашлыка на новоселье, – вторил отец.
Макс улыбнулся. Ивану его улыбка показалась какой-то заискивающей, словно извиняющейся.
– Хорошо. Я позвоню вам. Сообщу о наших планах. Пойдём, Василис.
Все Власовы вышли на крыльцо.
– Эй? – тихо позвал Иван новообретённую родственницу. – Дай на минутку телефон?
– Зачем?
Наткнувшись на его насмешливый взгляд, Василиса вложила в руку Ивана сотовой. Тот быстро набрал свой номер и нажал кнопку вызова. На его телефоне высветился теперь и её номер.
– На случай, если призраки напугают меня до усрачки, я буду звонить тебя, как в «скорую помощь», ок? Если не ок, то всё равно буду. Больше-то не куда? – засмеялся Иван, возвращая девушке телефон.
Василиса смотрела на него широко распахнуты глазами. Мягкими, бархатисто-карими, как сладкий шоколад.
– Если услышишь их – не слушай. Используй наушники. А если увидишь…
– То не смотри. Я понял. И сразу же позвоню. Кстати, если призраков не будет – мы ведь всё равно можем увидеться? Если родаки решат вместе жарить шашлыки, то всё само собой устроится. А если нет? Может, покажешь мне свой город? И ещё чего интересного расскажешь?
– Может быть, – сказала она.
По-прежнему без тени улыбки.
– До скорого, – махнула девушка рукой.
И Иван помахал в ответ.
Глава 3. Подвал
С уходом родственников это место словно ещё больше опустело. Хотя, почему это – «словно»? Разве здесь пусто?
Иван поднялся в комнату, в которой решил обосноваться во время своего здесь пребывания, подошёл к окну. Сад выглядел серым и пасмурным. Листочки ещё были слишком нежными и мелкими. Они лёгкой дымкой окружали серые стволы. Всюду пока ещё царил серый цвет.
Ну, то есть Иван надеялся, что – пока.
Неясная тревога поселилась в его сердце.
«Если услышишь их – не слушай», – эхом раздался в его голове голос девушки.
Наговорила страшилок воз и маленькую тележку. И свалила. А ему торчи в этом скуке и переваривай услышанное. А ночью, чего доброго, под одеяло с головой полезет. Как маленький. Смешно, честное слово.
Хотя если его предок и правда был маньяком, замочившем в этом месте кучу народу?.. При одной только мысли об этом становилось не по себе.
Небо нахлобучивалось, нахлобучивалось и, наконец-то пролилось дождём. Казалось, что осень неожиданно для всех взяла, да и поменялась местами с законной владелицей. И в ближайшее время уступать свои права никому не собирается.
Иван стоял, нахмурюсь и глядел в глубину длинного сада. В этот момент он казался ему мрачным и безрадостным. В пору поверить, что существование дементоров вовсе не выдумка – это раз. И что дементоры свили гнездо неподалёку.
Экран телефона вспыхнул, высвечивая знакомый номер. Кирюха звонит. Пятый раз, судя по пропущенным.
– Эй! Ты куда пропал-то? До тебя не докричишься. Проще в Кремль попасть, – судя по весёлому и не слишком внятному голосу, «нагулялся» друг уже прилично.
– Да я тут с новой роднёй знакомился.
– И что? Старых друзей теперь можно игнорировать, что ли? Как ты там выживаешь?
– Пока живой.
– Сочувствую. А у нас тут весело.
– Рад за тебя.
– Кстати, Марго тут рядом. Дать ей трубу?
– Не надо.
– Что?..
– Не надо, говорю. Зачем?
– Ну, скажешь ей что-нибудь.
За голосом Кирюхи фоном звучали ритмичная музыка и чей-то смех.
– Да нечего мне ей пока сказать. Ты чего звонишь-то?
– Как – чего? У меня друг от скуки загибается. Поддержать тебя хочу.
– Спасибо, братан. Я тут держусь. Даже вот придумал себе развлечение.
– Да?
– Ты там тоже держись. Не налегай на спиртягу. Без меня за тобой следить не кому. Так что – будь умницей.
– Лады. Марго что-нибудь передать.
– Привет. Желаю ей повеселиться.
– Передам.
– Ну, бывай чувак.
– И тебе – не хворать.
Экран погас. Голос, музыка – весь жизненный поток словно отрезало разом. Иван остался стоять внутри большого дома, чувствуя себя проглоченной чудовищем букашкой. Не было ни одного из привычных шумов городской жизни. Не шуршали шины, не кричали дети – тихо, как в гробу.
Удивительное дело, в городе так устаёшь от людей, а вот стоит уединиться, и пустое пространство начинает тяготить.
Поняв, что заскучал, Иван решил спуститься вниз. Он жалел о том, что не спросил у Василисы о том, где находится вход в подвал. Хотя что-то подсказывало ему, что девушка попыталась бы его отговорить от этого похода.
«Тётю Веру нашли мёртвой в подвале»
«Твоего деда нашли мёртвым в подвале», – услышал от тонкий, тихий голосок девушки, раздавшийся в его памяти.
«Не ходи в подвал».
Ну, а чем ещё прикажите заниматься на краю света, да ещё в такой ливень. Можно, конечно, ужастики посмотреть. Но участвовать в них онлайн гораздо интереснее.
Родители о чём-то мирно и весело щебетали на кухне. В комнате было вполне уютно, несмотря на сумерки. Тёплые островки света дрожали вокруг оранжевых абажуров настольных ламп.
– Ты чего? – обернулся отец.
– Пап, ты знаешь, где тут вход в подвал?
– А тебе туда зачем? – насторожилась мать.
– Да так, незачем. Просто полазить хочу. Здесь, наверху, после переделок, всё выглядит новеньким, а мне хочется ощутить время, связь с историей, так сказать. Скучно, мне, короче.
– Да зачем тебе туда? Что ты там забыл? Вот, всегда выдумаешь какую-нибудь ерунду! Ну, честно слово, Вань! Что тебе спокойно-то не живётся?
Отец засмеялся:
– Да пусть полазит. Молодёжь любит всякие заброшки. А тут всё прямо под боком, не выходя из дома.
Заметив, как побледнела жена, Сергей вопросительно развёл руками:
– Оль, ну, ты чего? Он же не на гулянку до полуночи отпрашивается, а хочет спуститься в подвал, в собственном доме? Где проблема?
«Проблема в том, что её отец умер в этом подвале. И – тётка. Недавно», – подумал Иван.
Подробности о смерти их предшественницы мать могла не знать, а вот про смерть собственного отца знала наверняка больше сына.
– Не стоит туда ходить, – нахмурилась мать, скрещивая руки на груди.
Похожим с Василисой жестом, кстати.
– Да почему? – не унимался отец.
– Потому, что… – мать явно нервничала, стараясь подобрать убедительные слова, – потому, что там, наверняка, всякий хлам. И не проветривалось лет сто! В подвалах и погребах могут скапливаться всякие газы, они могут быть токсичны.
– Ты сама себя слышишь, Оль? Какие газы? В погребе он может скапливаться только в том случае, если в нём хранят овощи в большом количестве. От гниения при плохой вытяжке токсины скапливаются, да. Но тут-то какие овощи могут быть? На вот, сын, держи!
Отец снял со стены большой ключ, старинный и витой. Чем-то напоминающий тот, что изображают на книжке о приключениях Буратино:
– Держи. Давай – вперёд за приключениями.
– Сергей, ты считаешь это разумным? – в голосе матери слышалась искренняя тревога.
– Да. Это куда разумнее, чем заставлять парня изнывать от скуки. Ну, посуди сама, что сейчас ему делать? По-твоему, будет лучше, если он тайком в город потащится?
– Кто его отпустит?
– А он и спрашивать не станет. Окна-то низко. Это тебе не дома – седьмой этаж.
Иван хмыкнул. Отец отлично его знал. Именно эта мысль – удрать тайком в город, улучив момент, когда родители либо отвлекутся, либо лягут спать, мелькала в его голову перед тем, как он решил пойти на экскурсию в подвал.
Мать вздохнула, сдаваясь и признавая правоту мужа.
– Там свет есть? – спросил Иван.
– А я знаю? – пожал отец плечами. – На всякий случай возьми ручной фонарик. Надеюсь, что ты скоро заскучаешь.
– Я к ужину хочу приготовить мясо-по-французски.
– Отлично, – улыбнулся Иван, беря ключ из рук отца. – Где дверь?
– Придётся выйти во двор, – ехидно улыбаясь, радостно сообщил отец. – Вход со двора. Но это переживаемо. Подвал – не те удобства, которые обязательно прямо дома. Мимо не пройдёшь.
Взяв большой зонт-трость, стоявший в прихожей бог весть сколько времени, Иван бесстрашно шагнул во двор, под косые струи хлещущего дождя.
Какое-то время он двигался вдоль стены. Пока не заприметил лестницу, ведущую вниз, к большой, новенькой, металлической двери. К ней спускалась каменная лестница, длинной в стандартный пролёт. То есть, цокольный этаж был прилично так заглублен.
Ведомый азартом первооткрывателя, Иван спустился по скользким от воды ступенькам вниз. Вставил в замочную скважину волшебный «золотой ключик». Замок с лёгким скрежетом провернулся, поддаваясь.
Иван толкнул перед собой дверь.
***
Первым, на что упал его взгляд, была широкая лестница, сбегающая вниз. Невозможно было не удивиться её размерам. Вместо обычной узкой, какие ведут в старые, затхлые подвалы – почти парадная и широкая. Нижние ступеньки тонули в темноте, но смертельных хладом или трупным запахом не тянуло.
Ничего зловещего.
За спиной монотонно стучал дождик, напоминая скучный, простенький аккомпанемент. Такой незатейливый, успокаивающий мотивчик.
«Думаешь, хорошая идея спускаться туда, где уже нашли два трупа?», – зловещим шёпотом прошептал один из внутренних голосов, отвечающий за осторожную часть личности.
«Совсем с ума сошёл? Неужели ты правда готов поверить, что в подвалах притаился монстр? Ты идиот или трус?» – возразил второй.
Мысль о трусости Ивану не понравилась. Нажав кнопку фонарика, он посветил им вглубь лестничного тоннеля.
Луч света был широким и резким. Он выкрадывал у темноты выбеленную стену и аркой возвышающийся потолочный свод.
Шагнув на площадку перед лестницей, Иван нащупал рукой выключатель и теперь уже всё пространство озарилось холодным светом. Осталось только спуститься вниз и – разочароваться. Из интересного только купольный потолок, сводом арок опускающийся на стены – как в храме. Всё пространство было чисто выбеленным: потолок, стены, пол – всё белое. Широта и простор со всех сторон.
Подвал был идеально чист. Просматривался насквозь с центра во все стороны. Смотреть было, собственно, не на что. Стены – потолок – стены.
И звук дождя сверху, долетающий в оставленную сверху нараспашку открытую дверь.
Иван медленно подошёл и коснулся одной из стен. Вблизи стало видно, что кирпичи в кладке старинные. Форма, способ кладки – все отличалось от новодела. Но и в этом ничего любопытного он не нашёл.
Почему люди вообще боятся подвалов? Откуда эти иррациональные страхи? Может, подсознание как-то связывает между собой подвалы и могилы? Случайно ли наша бессознательная часть относит подземелье к смертельным опасностям? В подвальном мраке скапливается мусор, живут крысы и мыши, проникают бомжи и больные кошки…
Но конкретно здесь ничего подобного не было – даже намёка. Даже запаха сырости с плесенью, обычно обитающего во всех подвалах, в которых удалось побывать ранее Ивану, не было. Сухой и светлый, больше похожий на амбар или какой-то склад. Возможно, в те годы, когда до строился, здесь располагалась лавка? Потому и вытяжка работала исправно? Или всё дело в недавнем ремонте?
В этот момент внимание Ивана привлекла дверь, утопленная в дальнем углу стены. Ведомый любопытством, он приблизился, подсвечивая фонариком, чтобы лучше видеть – всё-таки освещения не хватало. Несколько ламп холодного накаливания не могли полностью разогнать мрак.
Дверь оказалась из толстого металла. Закрытая намертво. Косяк усилен стальными швеллерами. По контуру – резиновый уплотнитель, обеспечивающий закрытие без зазоров. Дверной ручки нет. Лишь небольшая узкая замочная скважина.
Иван с недоумением смотрел на странное сооружение. Подобную дверь целесообразно было бы ставить, чтобы закрыть какую-нибудь шахту – с гарантией, что разные глупые личности не станут соваться. Но зачем столько усилий в простом доме? Куда ведёт эта дверь?
Он взглянул на небольшую связку ключей, отданных ему отцом. С первого взгляда ни один ключ к разъёму не подходил. Но такого просто не могло быть. Если следовать логике вещей, вместе с домом хозяева получают ключ от всех дверей. Наверняка отмычка на связке.
Увлечённый Иван стал подбирать нужную. Благо, на связке ключей было немного. И четвёртый, плоский, узкий, небольшого размера, вошёл в отверстие идеально. Правда провернуть его Иван не успел.
Сердце его сначала взволнованно затрепетало, когда Иван понял, что одну задачу он решил и сейчас сделает шаг вперёд, как в следующее мгновение с треском закрылась дверь наверху. И, должно быть, от сильного удара двери, погас свет. Всё в одно мгновение заволокло беспроглядной темнотой, какая бывает только в подземельях, куда из дневного мира не могут пробиться солнечные лучи.
Никогда в жизни Иван не испытывал приступа панической атаки. Они повстречались впервые. Страх, подобно хищнику, прыгнул и поглотил.
Судорожно он выдернул ключи из двери, с силой зажимая их в кулаке. Вместо связных мыслей в голове лишь обрывки ярких образов – он теряет ключ, поднимается наверх, дверь захлопнулась, и он в ловушке!
Сердце колотилось к груди отбойным молотком. Но уже через секунду Иван попытался взять себя в руки. Он что – ребёнок? Истеричная девица? Он почти взрослый мужик! А взрослый мужик, который боится темноты – зрелище жалкое.
Хотя, вот сейчас, если честно, он бы, лично, предпочёл был нечто осязаемое. Драку, огонь, реку – что угодно, но осязаемое и… видимое.
«Опасности-то нет, – убеждал он себя мысленно. – Сейчас достану фонарик, найду лестницу, выйду и останется только посмеиваться над собой».