Девять Бегов. Бегущая по мирам – 16

– Свет

Озарил мою больную душу.

Нет,

Твой покой я страстью не нарушу.

Бред,

Полночный бред терзает сердце мне опять.

О, Алунаккан, я посмел тебя желать.

Мой тяжкий крест – сгущенья вечная печать,

Я состраданье за любовь готов принять.

Нет,

Зверёк ушастенький с проклятьем на челе -

Я никогда не буду счастлив на земле.

И после смерти мне не обрести покой,

Я шкуру шубнику продам за ночь с тобой.

– Спаси меня от этого дурдома, – обречённо и с надеждой прошептала бедняжка мне. – Я всё расскажу.

Я взял и отвёл в лодочный сарай не способную брыкаться от шока девицу, там стянул с неё штаны, рассмотрел следы от уколов на попе. Странная умная дурочка. Ей ещё и успокоительное и скромностное – а как ещё это назвать? – колют. Зелье подчинения уже явно чёрная магия, так что ремень, просто и эффективно, хотя его следов на попе не было. Ну и ладно, разберёмся, но сначала, любовь! И красотка очень сильно хотела. И первым делом во время прекраснейшего допроса призналась, что собственно говоря, на меня, очаровавшего её бабулю, и явилась посмотреть. Причин ещё много, но подробности потом.

Ну и да, она принцесса Алунакка, внучка королевы Ауллины. Ну и имена, будет внучка Луна! А вот как быть с королевой, вопрос интересный. И любовь с внучкой явно не понравится и королеве, и принцессе-дочери и одновременно матери. А может и принцу-отцу. Но поздно. Раньше говорить надо было! И не ломать комедию. А воровка попалась и получила! Ну а с улицы белый кролик заливался во всю, пел на три голоса, даже за троих одновременно неплохо спел. Потом пел арии из оперетт. На третьей композиции мы вышли из сарая. Допрос подождёт, главное что красотка уже пообещала ничего не скрывать.

На меня пялилась испуганная и ошарашенная толпа. Ну, да. Они же не знали, что это девица! И не знают! Толпа дружно забормотала:

– Мы не обманываем и не воруем…

Я одобрительно кивнул. Какой-то парень лет под тридцать испуганно крикнул:

– Я когда чинил крышу, случайно прихватил бутылку бренди из бара, посмотреть, там вроде пробка треснула. Забыл вернуть! Но верну!

Ему дал затрещину мужик старше лет на двадцать. Повисла тишина. Лана сказала:

– Отнесите ящики в дом Лорда Анланрусо хоз Лунда, положите около кузни. Потом, Мой Лорд, прошу, танцы! И вино! И можно угостить наших холопов. Отметить прибытие лорда в Лунд!

– Пусть лежат. Завтра отнесём. У нас не воруют! Вот помню, тесть обронил сребреник около бакалейной лавки, а через два дня протрезвел и вспомнил, так там и лежал… – пространно сообщил кто-то, под громкое сглатывание толпы в предчувствии веселья.

– Украдут всё, что плохо лежит. А плохо лежит всё, что не привинчено и не приварено, – строго сказала Ланочка. Улыбнулась и проказливо посмотрела на сарай. – Отнесите, пожалуйста.

Ого, какой энтузиазм. Ну и народу много, ящиков мало, быстро отнесли. А потом пир! Я угощал, конечно. Лана пила мало, кушала много и очень много общалась со служанками, ведя агитацию, да так, что глазки у тех сияли. И плясала и пела. Два танца мы вместе танцевали.

Часа через три – когда я отнёс в дом засыпавшую, всё-таки мало спавшую, да и с дороги, и славно покуролесившую и поколдовавшую Лану, отвёл спать и Олю, Луну и присоединившуюся к пиру тоже уставшую Мишель, уложил всех, причём Мишель и Луну в отдельных комнатках, а сам в костюме кузнеца и с семью голограммами дозорных бабочек на перевязи, с оружием конечно, вернулся чтобы как следует, но не сильно выпить – пожилой абориген подсел за мой столик, гордо осмотрел земляков, что лорд его не прогнал, отхлебнул бренди и пьяно пробормотал:

– Да не переживай ты, что все узнали, что ты с подмастерьем вытворяешь, ну и вести этого… негоцианта в лодочный сарай не стоило… Но бывает… Хотя у тебя две таких девки! Но… понимаю… ностальгия! У нас многие с овечками начинают. А что, раз девки под присмотром, а силушка молодецкая рвётся наружу… Да я и сам… И знаешь, уже и внуки у меня взрослые, а вот недавно увидел овечку красивую, и такое нахлынуло! Жена старая уже, нет былой красоты, а знаешь какая была!.. Ну и…

– Как говорят профессора, жёны стареют, а третьекурсницам всегда двадцать, – прервал с усмешкой я подробности, а потом слушал, как собеседник пересказывал этот анекдот за соседние столики, но переделав под пастухов и ярочек, ну да, явно имеющийся здесь, во всём мире, грех прелюбодеяния накладывает колорит.

Я еле отвязался от старого проказника. Пил, общался с пьяными словоохотливыми подданными. Смотрел на луны и сверхновую. И в голограммы, одна из которых показывала как поворочавшаяся в деревенской кровати Луна встала, оделась, приспустила штаны и попробовала поставить себе уколы, не смогла. Повертелась – поправляя прикрывающие сиськи кружева и скептически хихикая над понятной ценителям и как она считала выдавшей её попой, которую за это ещё и пошлёпала – перед зеркалом в свете фонаря с шаровой молнией, которых Лана несколько сделала, похихикала. Отправилась в гостиную, осторожно посмотрела с балкона на пьянку ближе к морю, сразу у всех таверн-кафешек, благо расстояния шаговые и всё рядом, открыла бутылку бренди и начала явно в первый раз тайно бухать, посматривая в окно на звёзды и мечтательно улыбаясь.

Кролик-магнитофон исправно пел и играл музыку отнюдь не блистая интеллектом, ну да Лана поднаторела в создании музыкальных лягушек и игрушечных разведывательно-дозорных и несмертельно боевых дракончиков, так что фокус с кроликом провернула на ура. Только музыку и пение я сделал тише, просто потряся зверька-сгусток и приказав мысленно. Часть населения спит. Ну и никакого буйства с танцами. Часть дам осталась, но в основном постарше, а девиц прогнали по домам. Девицам просто не положено вечерами куролесить, и нашим служанкам я не приказывал спать в нашем доме, поскольку нафиг не надо, а они пока не просились.

Забавно, что молодых парней спать не отправили – где-то в глубине души аборигены не верят, что тем от меня может грозить какая-то опасность. Особенная опасность – вскоре мне кто-то сообщил, что строгое патриархальное общество сталкивается и с любовью между парнями, раз девицам совсем запрещено. И это логично! Ну и логика подсказывала, что извращения редки, но местные всё про всех знают, и случаи всплывают и активно обсуждаются, обрастая сплетнями.

Полночь прошла. Я уже собирался закругляться и идти допрашивать дозревавшую Луну, которая уже танцевать начала перед зеркалом в гостиной, но на моей перевязи тихо звякнула самая неинтересная голограмма, показывавшая возившегося на своей скале эльфа-шпиона. Сидевшие со мной за столиком два пьяных старикана сообщили:

– О, твои подсматривалки за девками ещё и бренчат!

Да уж, глазастые. Видеть в крохотных, сантиметра по три, голограммах нормально можно только с моим сильно улучшенным зрением Великого Воина и вора, но не тупые аборигены, уделявшие мне много внимания, уже догадались. А вот дозорный эльф пока не понял про околачивавшуюся рядом бабочку, а может и понял. Но сейчас он тревожно всматривался на север. Я не стал пытаться увеличивать голограмму и менять сектор обзора – это только кажется просто, когда смотришь на проделки могучей колдуньи – а просто мгновенно в несколько прыжков запрыгнул на крышу дома, на первом этаже которого и располагалась таверна, за уличным столиком которой я сидел.

Рядом с северной дорожкой, спускавшейся с гор, мерцал портал, прозрачный, и из него выходил свет, то есть в месте откуда портал, светлое время суток или яркие фонари. И из портала уже выбежал рослый мужик в белом пустынном балахоне с пятном крови на боку, в белой мягкой бесформенной шляпе, с саблей и небольшим мешком за плечами, в котором торчал топор, и с грацией и быстротой эльфа побежал в сторону городка, впрочем вскоре сдёрнул повязку с одного глаза, крутнул головой, быстро осматриваясь, и взял левее, бегом спускаясь по просёлку среди полей к дороге, ведущей в более населённые земли королевства на востоке от моих владений.

Бежал он не к нам. От врага. И не хотел привести опасность в мирный городок. А тот, от кого он бежал, уже выскочил из портала. Я присвистнул, а Алта за моей спиной радостно безмолвно завопила. Огр! И необычный. Длинноногий! И быстрый! Одет тоже в пустынный балахон и белую бандану на голове. Я чертыхаясь миг решал, что надо будить Лану и готовиться к бою.

Но тут произошли три события, изменившие планы. Первое, портал просто исчез, вернее в темноте перестал быть видимым, то есть врагов больше пока не будет. Второе, я рассмотрел, что огр вооружён саблей, применять ударные артефакты не собирается, арбалета у него нет, хотя мне с моей быстротой и ловкостью такое не особо опасно, если не в упор, доспехов на нём нет, то есть возьму бяку и без помощи мага. Ну и третье, огр настигал раненого эльфа! И тому крышка, если очень быстро не помочь, и сбегать за Ланой я не успею, наверняка не успею.

Прыгнуть с помощью карабина-прыгалки можно, но можно и засветить наше укрытие. Стрелять по быстро бегущей в ночи цели, да ещё прыгающей через камни, тоже не вариант. Да и у столь необычного огра может быть защита или отклонение пуль, а прокакать драгоценную из серой стали не есть хорошо.

Ну и я спрыгнул с крыши и со всех ног побежал, сначала несколько прыжков к перекрёстку трёх дорог посреди городка – используемая в основном для сельхозработ на север в горы, совсем мало используемая на запад вдоль залива и через скудные горки к западному морю, и самая приличная, по которой мы и приехали, но тоже мало используемая, на восток, в земли обетованные, на которую я и свернул. А вскоре взял к северу, несясь через оливковую рощу на перехват терявшего скорость эльфа и настигавшего его радостно рычавшего огра.

Сюрприза не получилось. Оба заметили меня своевременно. Эльф скорректировал курс, чтобы пронестись мимо меня, и не совсем близко, не говоря про столкнуться, хотя на его роже в свете лун читалось сильное удивление, что один, пусть и крепкий, воин со всех ног атакует целого огра. А огр прибавил ходу и выхватил саблю, удлинив её клинок до метра двадцати, собираясь последним рывком догнать и зарубить беглеца до встречи со вторым противником. И сорвал с ремня последний свой топор, собираясь метнуть в меня. Ну а я выхватил метательный нож и со всей дури метнул его, следом сразу ещё два и ещё один. Быстрота у меня что надо, ножики кидать умею, ну и прекрасные сильно зачарованные ножны отлично придали меткости и бронебойности вполне обычным, просто качественным ножам, ещё и прорычали тихо и радостно о хорошем враге. Уклонился от просвистевшего мимо топора.

Эльф с сильно загорелым усталым лицом удивлённо и радостно сверкнул глазами на пролетевшую мимо него очередь из ножиков, и я заметил, что сбоку левого глаза у него висело… зеркальце заднего вида, позволявшее видеть атаки сзади и уклоняться от топоров в спину. А я не стал метать остальные три ножа, или Секиру Душ – уже миг до контакта и дело за Великим Мечом. Который я выхватывая удлинил до тоже метра двадцати, оптимум для такого боя – и достану противника, и манёвренность клинка выше. Огр отбил один нож, от одного увернулся не сбавляя скорости, ещё один просто не попал, но один воткнулся в ногу огра, и прочный огр не очень ждал, что воткнётся по рукоять, хотя ко всему был готов. Но умелый огр не стал пытаться тормозить, да и пытаться устоять, а просто перекувыркнулся и вскочил, уже выдернув нож и сразу метнув в меня!

Я уклонился от обычного без накачки ножнами ножа, удивляясь очень не обычному для огра стилю быстрого манёвренного боя. Но думать некогда, мы уже сшиблись, и отбитый моим мечом удар сабли выдал целый фонтан искр! Хорошая сабелька! И Алтанони в моей руке яростно ревела:

– Это Сабля Жиробаса! Могучее творение богов! В бой, мой Князь!

Ну а я и шёл в бой. Недолгий, бои профи без могучих лат и магических защит длятся секунды. Просто сшибка, и всё. Ну две. Хотя перед этим можно долго маневрировать, выискивая слабые места и ошибки противника, но у нас не тот случай – стремительный контакт на встречных курсах, а потом яростная краткая сшибка с огромной быстротой фехтования! Но раз пять мы скрестили клинки, и искр от сабли было много. Один раз огр чиркнул мне по руке, пробив стальную кожу и долбанув молнией, но мои встроенные магические защиты и сталь мышц спасли от сильных повреждений. А я вскользь попал ему по плечу, вызвав яростное рычание, вспышку тоже встроенной защиты, небольшую рану и атаку в мои ноги. Но я немного быстрее – а этот огр невероятно быстр для своей расы, наверняка творение Хаоса отлично прокачано богами – подпрыгнул и нанёс удар яростно и восторженно ревевшей Алтой по шее противника! Полетела буйная! Тело осталось стоять, махнуло саблей, я выбил саблю и подошёл к скосившей глаза на меня голове. За мной грохнулась туша, и тихо засмеялся и рухнул эльф, который вернулся к месту боя, собираясь помогать из последних сил, но не успел. Губы огра шевельнулись и он тихо прорычал, что невозможно, но магия:

– Встретимся в Вальхалле. Удачи, Андрей Князь Лании, Великий Воин. Привет Алтанони. Звёзды красивые…

Глаза уставились в небо и медленно погасли, рот скривился в улыбке. Я присел и закрыл глаза самого необычного встреченного огра. Славный бой!

С неба раздался негромкий, но явно во всей долине слышимый злой мужской голос:

– Сволочь! Что ты натворил!? Откуда ты вообще взялся?! Теперь тебе за весь остаток ничтожной мгновенной жизни не вымолить у меня прощение!

– А ты кто? – улыбнулся я, глядя на луну богов, которая неожиданно начала ускоряться.

– Я бог войны Ганборданагар! Пади ниц, ничтожный! И у тебя будет шанс занять место убитого тобой Ужаса Войны.

– Обойдусь, – хмыкнул я, осматриваясь в поисках артефакта, который даёт божиле возможность видеть меня.

Около тела мерцал артефакт с ладонь размером в виде треугольного щита с изображением мантикоры и перекрещенных позади неё меча и сабли. Артефакт был из очень тяжёлого серебристого сплава и висел на толстой такого же металла цепи. Слетел после отрубания головы. Эльф сел, восстанавливал дыхание и смотрел на меня. Я быстро рассмотрел могучую сабельку, по силе явно не уступит моей Великому Мечу Алтанони, а скорее всего и посильнее, особенно учитывая и удары молнией. Укоротил, истончил, получил лёгкий клинок. Сделал длиной в полтора метра, напоследок сделал клинок метровым и пока положил Саблю Жиробаса, ха, на травку.

– Принеси мне клятву и надень Тагр Ужаса Войны, – возвестил голос. – Потом я призову тебя, улучшу и верну в Зунд! Нас ждут великие дела!

– Пошёл в жопу, – прекратил болтологию я, погладив Тагр и уже получив от него и от померцавшего Кольца Слепца информацию, что он даёт отличную защиту от оружия и магии и очень сильную устойчивость к ранам.

С неба раздался смех нескольких девиц, и довольно злорадный, и звук убавился и теперь похоже исходил не над всей долиной Лунд, а только над нами. Эльф хрипло рассмеялся:

– Душевно ты его послал. Тагр ещё и связь с богами даёт, но отключается просто желанием. Но надевать не стоит, вернее если отключил, носи, но просто как украшение. Драгоценное, за которое многие всё отдадут, хотя воинам он ценен только если в бою добыть, хотя бы у того кто снял с погибшего иначе очередного Ужаса Войны. А если включишь, то бог войны всё вокруг видит и слышит… Я сэр Луроганин, бродячий рыцарь. Благодарю тебя, могучий Князь Лании, – он явно хотел ещё что-то сказать, но из-за подслушивания не стал.

Но артефакт я не спешил отключать, может что и выболтает божила. Пока быстро рассмотрел трофеи. Кинжал, отличный, длинный, изогнутый, тяжёлый и сильно зачарованный. Артефакт перемещения в виде деревянной колонны с капителью и основанием, длиной в локоть и толщиной в половину ногтя, то есть 33 на 1,5 сантиметра. На торцах выжжено изображение луны богов. Ну наверняка артефакт перемещения, ибо и похож на прыгательную палочку чертей, и на портальную колонну богов, и изображения понятные, наверняка с пунктом назначения. Фляга с отличным бренди, такая же фляга с водой, обе на вид литровые и с большими пространственными карманами, по крайней мере воды я вылил литра три. Портсигар с толстенными сигарами и пространственным карманом, размер портсигара как футляр для одной, и в дне огниво. Кольца бойца, амулеты, три серьги, ещё пара артефактов, но пока не изучал. Как и одежду, вся зачарованная, особенно трусы безбронника на безразмерную, ха, жопу, хоть и куда меньше обычной для огров, и сандалии с толстыми подошвами и изображением страусов на ремнях. Немного зачарованной еды, кошель, верёвка, аптечка, допинг, стимуляторы, всякие мелочи. Мне интересен только портал.

Я глянул в мурлыкнувшую голограмму слежения за шпионом. Он быстро дописал донесение – а его скалу мне видно, и он всё видел – погладил пальцем голову ласточки, привязал свиточек и отправил почтаря. Затем осмотрелся, приблизил лицо к глазам нашей дозорной бабочки – глазастый, зараза – заняв всю голограммку, широко улыбнулся и подмигнул. Ну да, вычислил, задумавшись, а как же я увидел портал. Понял про бабочек, рассмотрел в щели похожую со сложенными крыльями на лист. Глазастый шпион взял бинокль и вернулся к наблюдению.

Ну а бог явно не видел нашу систему наблюдения, да и смотрел я аккуратно. Да и не до вглядываний божиле было – с неба раздавался тихий смех нескольких богинек и сдерживаемое хрюканье божков. Ну и наконец бог войны вышел из шока, прекратил тупить и решил разобраться, пророкотал:

– Да как ты смеешь, червяк?! Я тебя покараю! Готовься к смерти!

Неплохо, неплохо. Надо бы спровоцировать – а он уже опозорен мною перед своими – на нападение и кокнуть бога войны. И тогда можно божков в Зунде и на их лунной базе спокойно месить и вязать всеми средствами, непросто это, но Серый, да и мы все, доказали, что можно, ну и нет ничего абсолютного. А спасателем и мстителем у всей этой местной братии, у местного явно официального пантеона, несомненно бог войны и выступает. И он не мстил за убитого при нашем явлении бога, как его, Чак… Чанчакрабакана. А всё потому, что тот сам атаковал с сетью, ну и огрёб от благодарного населения, а учитывая близость храма можно считать и паствы, кто там разберётся. А такое за нападение не считается, ну и бог войны не мог найти неуловимых нас, ну и… дело житейское, помер хрен, да и хрен с ним, должности поделить, и все дела. Работаем!

– А фигли к ней, к Смерти, готовиться, вот чаю попить вместе можно, – усмехнулся я. – Посмеяться, как я божилу войнушки отымел, фигурально выражаясь. Жаль, что не могу пока тебя в дерьме с прокисшим молоком и перьях извалять. Но изваляю, какие твои годы. А сначала в твоём храмике этим божественным ацедофилином твою статуэтку оболью!

– Никуда не уходи, я скоро, выродок. Только скажи, кто ты, нижняя плесень, чтобы я в моём главном храме твою башку подписал! – яростно просипел терпила.

Опа! А они даже не расслышали моё имя, произнесённое огром, который узнал его от Сабли Жиробаса, а та от болтливой Алтанони! Я посмотрел на тревожное и удивлённое лицо сэра Луроганина, явно не прост, надо будет потом пообщаться, снял с крепления и разложил карабин-прыгалку, вставил вместо золотой пулю из могучей серой алхимической стали.

Долго ждать не пришлось. Вскоре недалеко замерцала пятиметровая портальная колонна. Из неё вышел… Ха! Рослый, но с неплохим брюшком, мужик в тунике, с ятаганом – выглядит страшно, но такое оружие не для профессиональных рубак, а просто резак вспомогательный – на боку, карабином в набедренной кобуре, кинжалом, и с неплохим огнемётом в руках, перед толстым соплом которого горели две зажигательных горелки. И тупой мужик, не допёр, что попал из света в темноту, начал всматриваться, привыкая к скудному освещению. Не потребовалось применять прыжок ближнего порталинга за спину, мой вариант Б. И вариант А с отстрелом не нужен, пулю сэкономлю, ведь можно и не найти, если навылет или тело вдруг заберут.

Я пригнувшись пробежал по дуге, ещё и за редко растущими оливами немного скрываясь, зашёл сбоку, прыгнул и резанул кинжалом из серой, в числе прочего и богобойной, стали по горлу, а потом и в спину ткнул, пробив прочный бронематериал туники и не остановившую серую сталь магическую защиту, попробовал придержать тушку, но очень сильный пузан вывернулся и уже подыхая повёл потрясающим гудящим потоком горящего напалма по дуге. Я прыгнул за колонну и напалм славно влетел и в портал, вызвав отчаянный визг божественных девиц и парней, и баб и мужиков. Портал сразу заблокировался, из него раздался вой сирены. Бог войны выронил прекративший отжигать огнемёт, рухнул на спину, подёргался и затих в луже крови, глядя на бегущую по небу лунную базу. Вокруг поля битвы богов, ха, горели оливы.

Колонна исчезла, с неба продолжали раздаваться крики, что в портальной возгорание. Потом какая-то молодая девица закричала:

– Всё! Теперь я богиня войны! Зря я что ли ему два века помогала, терпела шлепки и облапывания этого пузана! На которого даже латы не налезли!

– Ты, сопля, только из нимф, – забубнил немолодой голос.

– Плевать! Сейчас такое начинается! Не будет у вас времени изучать его артефакты! А я знаю! Всё! Времени нет! Демоны уже начинают, и мы! Официальный призыв уже есть и от светлых и от тёмных! А это ключевой пост, и станция уже снижается! И я годичный курс лановедения прослушала! Смогу и охоту возглавить!

– Охоту без соплюхи возглавим, зелена ещё, ишь как оживилась, люблю я мОлодеш, горячую и энергичную. Ладно, будешь пока исполняющей обязанности. Только смотри у меня, – сказал надменный немолодой властный голос наверняка пантеоньера. – Телепатию настрой. Через месяц сможешь отслеживать нуждающихся в спасении?.. Не кивай удивлённо, через три месяца пороть будем, если проворонишь… Твой предшественник больше года изучал… На операции одна не ходи пока, хватит пока трупов, у нас монстрики заждались, монстрологи пособят… Потом зайди в мою каюту, обсудим твою карьеру… Но не тяни, недотрога, годик подумай, и заходи… Отключила хреновину связи? Эту, как её…