Но рядом с Ганнибалом течёт великая река. И по этой реке плывут пароходы – туда, в волнующую неизвестность, которая скрывается за дальним поворотом и обещает необыкновенные приключения.
Ганнибал Твен очень любил. И возвращался туда, уже будучи всемирно известным писателем. Собственно, он и не терял связи с этим городком всю жизнь. В молодости он полагал, что никогда и никуда отсюда не уедет. Разве что ненадолго уплывёт. Но только для того, чтобы потом вернуться.
9. Без отца
Отца будущий Марк Твен потерял в 12 лет. Ещё совсем не старый (ему было чуть больше сорока лет) Джон Клеменс умер от сердечного приступа, оставив супругу Джейн с тремя малолетними детьми на руках. Четвёртый, старший сын был уже достаточно взрослым, чтобы зарабатывать на жизнь самостоятельно. Но и ему едва перевалило за шестнадцать.
Всю жизнь Джон Клеменс отчаянно выкарабкивался из нищеты. Но финансовая пропасть самая бездонная на свете – в неё можно падать всю жизнь. И семья долгие годы балансировала на грани голода. А отец, типографский наборщик по профессии, работал по 12 часов в сутки, чтобы принести домой хоть какую-то копейку.
Осиротевший Сэм тосковал по отцу, хотя при жизни тот постоянно пропадал на работе и дома появлялся только в самом конце дня, когда дети уже спали. Они мало общались. Но всё же главные жизненные заповеди отец сыну передать успел…
В творчестве писателя Марка Твена есть несколько запретных тем. Он никогда не рассказывал о своих отношениях с женщинами (с женой Оливией – она была единственной женщиной в его жизни), о семье, об отце. Но в то же время весь «Том Сойер» и весь «Гек Финн» это и есть рассказ о родительской семье Твена.
Отношение Твена к рано ушедшему отцу проясняет одна байка, которых вокруг писателя бытовало великое множество. Однажды Твен получил письмо от молодого человека, который сетовал на то, что его родители слишком… непонятливы. И Твен написал в ответ: «Потерпите! Когда мне было четырнадцать лет, мой отец был так глуп, что я с трудом переносил его. Но когда мне исполнилось двадцать один год, я был изумлен тем, насколько этот старый человек поумнел»…
При этом уже в четырнадцать лет Сэм Клеменс мог только мечтать о том, чтобы рядом с ним был отец. Пусть и «глупый», но – живой.
10. Ученик наборщика
Осенью 1948 года, спустя без малого год после смерти отца, Сэмюэлу пришлось оставить школу. Семья просто не тянула его обучение – к тому времени кое-какие приработки были лишь у матери. Правда, вскоре старший брат Орайон устроился наборщиком в типографию местной газеты «Миссури Курьер». Но его денег едва хватало на пропитание. Бросив школу, Сэм в неё больше не вернулся, пополнив собой список блистательных американских «недоучек», создавших впоследствии великую литературу…
Сэму было 13 лет, когда он последовал примеру брата и отправился в «Миссури Курьер» наниматься на работу. Мальчика, несмотря на его возраст, взяли – на должность ученика наборщика. Это и были его «университеты».
Денег платили немного, по три доллара в неделю. Но и это уже было кое-что, поскольку после отца остались огромные долги. Незадолго до смерти он купил в рассрочку старенький домишко, в котором семья и поселилась. Деньги Сэма шли на питание, а брат Орайон и матушка расплачивались с банком. При этом Орайон умудрялся ещё и копить. Парня одолевала мечта стать настоящим предпринимателем. Одним из его верных единомышленников, безоговорочно поддерживающих эту безумную в их положении идею, был братишка Сэм…
Только не следует думать, что у Марка Твена не было детства. Было. Но не особенно сытое и не такое беззаботное, как у героя одной из главных книг писателя Тома Сойера.
11. Первая газета
Этот период безотцовщины пришёлся на время становления Сэмюэла Клеменса как юного мужчины. Место покойного отца занял старший брат Орайон, которому Сэм подражал и безоговорочно верил.
В 1850 году Орайон, скопивший немного денег и сумевший взять в банке ссуду (Твен говорил, что взять деньги в банке проще простого, надо лишь убедить банкира, что деньги вам, в общем-то, не нужны), открыл своё дело. Это была газета «Уэстер юнион», которая поначалу очень смахивала на «Миссури Курьер». И та, и другая выходили в Ганнибале. И та, и другая были еженедельниками. Наконец, и та, и другая испытывала жесточайший дефицит материалов. Городишко-то был крохотный и захолустный. И обе газеты писали, в основном, о делах пароходных компаний, да перепечатывали сплетни, доносившиеся из крупных городов восточных штатов США – Нью-Йорка, Бостона, Вашингтона и Филадельфии.
Нужно ли говорить, что Сэм тут же оставил работу в «Миссури Курьер» и перебрался к брату? Правда, первое время денег он почти не получал. Но зато получил повышение по службе, став уже не учеником, а настоящим наборщиком.
В это же время бойкий и любознательный Сэм начал понемногу писать. Это были простенькие заметки бытового характера, репортажи о немногочисленных событиях, происходивших в Ганнибале, изредка юмористические зарисовки жизни американской провинции. Ничего, в общем-то, особенного. Но с этих неумелых заметок начался большой писатель.
12. Бостонская публикация
Первые газетные статьи Сэма ничем не выдают будущего классика американской литературы. Это, скорее, опыты мальчика, который интересуется литературой, но ни в коей мере не стремиться стать литератором. Сэм, действительно, и не думал становиться писателем. Журналистом? Да, наверное. Но исключительно для того, чтобы получить возможность путешествовать и содержать себя.
Заметки будущего Твена похожи на школьные сочинения и на устные рассказы жителей американской глубинки. Наивные, смешные, не отличающиеся особым изяществом, но искренние и правдивые.
По совету старшего брата, Сэм решил написать что-нибудь для литературного журнала – испытать свои силы в издании более значительном, чем еженедельная провинциальная газета. Его первым рассказом стал очерк «Франт пугает скваттера», юмористическая миниатюра о нравах, царящих в глубинке. Этот очерк Сэм отправил весной 1952 года в бостонский журнал «Карпет-Бег». И… забыл о нём.
В мае того же года из Бостона пришёл пакет со свежим номером журнала, в котором был напечатан очерк, и чек на десять долларов – первый литературный гонорар будущего писателя.
Орайон был на седьмом небе. Он показывал журнал всем знакомым и беспрестанно твердил:
– Из него выйдет толк! Вот увидите!
Сэмюэл не спорил, хотя и был уверен, что рассказ получился… так себе.
Ему было всего 17 лет. Он чувствовал, что ему не хватает самых элементарных знаний. И он очень хотел посмотреть мир.
13. Ветер странствий
Осенью 1953 года, вскоре после дня рождения, Сэмюэл объявил, что увольняется из типографии брата.
– Ты с ума сошёл, Сэм! – воскликнул брат Орайон, услышав эту новость. – А как же матушка? А как все мы?
– Знаешь, братишка, мне кажется, что я больше проедаю, чем зарабатываю, – признался Сэм.
И добавил:
– Не думай, что я бегу от тебя. Просто мне нужно понять – кто я, и чего хочу.
Орайон расстроился. Но потом, поразмыслив, сказал:
– Знаешь, ты прав. Езжай, куда хочешь… Но ты должен дать мне слово – ты останешься корреспондентом моей газеты.
– Этого ты мог бы и не говорить, – буркнул Сэм. – Куда я от тебя денусь, братишка?..
Попрощавшись с матерью и не сумев её успокоить, Сэмюэль сел на пароход и отправился туда, где ещё ни разу в жизни не был – вниз по Миссисипи.
За четыре года он объездил всю Америку. Жил в Сент-Луисе, в Нью-Йорке, в Филадельфии. Менял города и штаты. Работал в типографиях наборщиком (ничего другого Сэм в то время делать и не умел). И – учился, учился, учился.
Он изучал людей, впитывал рассказы опытных журналистов. Пропадал в библиотеках (в нью-йоркской, по его собственному признанию, «почти поселился»). В Цинцинатти Сэм сдружился с типографским рабочим МакФарлейном. Человек начитанный, интеллигентный, этот шотландец поразил Сэмюэла своими познаниями. И юноша с удвоенным интересом берётся за изучение исторической и естественнонаучной литературы. Учебники он читает запоем – словно это популярные романы.
14. Заметки со всего света
В эти годы брат Орайон регулярно получает от Сэма почтовые конверты с исписанными листами бумаги внутри. Это путевые очерки, юмористические рассказы, статьи по самым разным темам.
О, это уже не тот мальчик Сэм, что царапал по бумаге изгрызенным карандашом, выдавая слабые и очень неровные газетные статейки, в которых неприкрытое подражание знаменитым журналистам заменяло собственный стиль. Это уже были собственные статьи Сэма – ироничные, точные, смешные и очень живые. Иногда попадались и настоящие шедевры. Орайон давал их на первой полосе. Родство с владельцем газеты он прикрывал псевдонимами, придумывать которые Сэм был большим мастером.
Впрочем, иногда Сэмюэл надолго умолкал. Потом конверт приходил снова – толстый, с несколькими рукописями сразу. И с пространным письмом, из которого Орайон узнавал, что Сэм снова сменил место жительства и отправился на этот раз в Айову, чтобы «хлебнуть пьянящего воздуха Америки»…
Однажды старший брат получил совсем странное письмо. Точнее, он почитал его странным, а матушка Джейн – чудовищно безответственным. Сэм писал, что отправляется в Южную Америку, которую намерен исколесить вдоль и поперёк. И что дело это решённое. И матушка пусть не беспокоиться, поскольку ничего с ним случиться не может, а дикие звери Амазонии американцев не едят в принципе, потому совершенно неопасны.
В это путешествие Сэм Клеменс решил отправиться морем из Южного Орлеана. Он распродал весь свой нехитрый скарб, отдал ключ от каморки в Цинцинатти, где тогда жил, хозяйке дома. И на перекладных, где поездом (значительно реже, поскольку железные дороги только строились), где на дилижансе (большей частью), двинулся на юг. По дороге он хотел заглянуть в Ганнибал повидать матушку и братьев.
15. Лоцман Биксби
Рыжеволосый коренастый человек с огромной трубкой во рту стоял, широко расставив ноги, перед дилижансом и ругался, на чём свет.
– Чер-р-ртов возница! – гремел он. – Да тебя за это колесо четвертовать надо! Знаешь, что с такими делают на Миссисипи? Топят, как слепых котят! Ты же не один едешь, дубина. Ты людей везёшь…
Возница помалкивал, возясь с отвалившимся колесом, пытаясь приладить его обратно. Ему помогал молодой долговязый парень.
