Миры вечного познания

Знать – значит делиться знанием

Несколько часов пролетели так быстро, что казалось, что прошло всего лишь мгновение. Натом и Анна очнулись под деревом Бодхи, которое росло в саду неподалёку от озера. Постепенно приходя в себя, каждый из них начинал осознавать, что только что произошло. Это было настолько ярко и незабываемо, что возвращаться в реальность совсем не хотелось. Но похоже иного выхода просто не было. Тело постепенно остывало от поцелуев внезапно нахлынувшего коктейля из гормонов и нейро-медиаторов. Анна одела платье, поправила волосы и внимательно посмотрела на Натома. Что-то было в нем такое, чего она раньше почему-то не замечала. Это радостная улыбка, голубые глаза, темно-русые волосы. Все это она видела и раньше. Но сейчас как будто поменялось что-то на энергетическом уровне. Натом был тем же внешне. Но чувствовался он совсем иначе. Ощущение искренней близости, восторг, счастье. Вероятно, как раз именно это и называют любовью. Интересно, а что чувствует Натом? Анна еще раз посмотрела на него. По его блаженной улыбке, можно было бы предположить, что ему очень хорошо.

– Натом, ты как?

Натом открыл глаза и посмотрел на Анну. Их взгляды снова встретились и искорки в глазах всполохнули еще ярче.

– Я, отлично! Ты не представляешь, что я сейчас почувствовал. Это было на столько великолепно, что мне даже не с чем сравнить. Я до сих пор еще во всем этом. Как-будто какая-то волна накатила, и я почувствовал себя капелькой огромного океана. А потом эта капелька встретилась с другой капелькой. И она узнала, что есть еще кто-то такой же. И они слились в едином порыве, в желании стать чем-то большим, чем просто капелька. Возможно, стать океаном. Стать всем.

– Ты знаешь, я прочувствовала нечто схожее. Только я была песчинкой, которую сильный порыв ветра поднял, и она увидела, что есть и другие песчинки. А дальше поток ветра смешал все песчинки в единое целое. И я снова почувствовала себя собой. Это было круче, чем любое погружение. Вот, что я могу сказать.

– Да, и время пролетело незаметно. Как одно мгновение. Похоже, нам пора. Сходим в корпус, покушаем.

– Да, конечно! Ты умеешь вернуть к реальности!

Анна улыбнулась. Натом ласково приобнял ее и чмокнул в губы. Они медленно поднялись и побрели к корпусу университета.

Постепенно отходя от нахлынувших чувств, Натом начинал ощущать то гнетущее чувство, которое одолело его еще во время последнего погружения. Это было ощущение тоски. Что он так не узнает чего-то очень важного, что обязательно должен знать.

– Знаешь, я наверно зайду к профессору. У меня такое чувство после последнего погружения, что я должен узнать что-то важное. Но никак не могу этого сделать.

– Давай зайдем вместе. Я давно не видела Алкома. Будет интересно тоже послушать его.

И они, взявшись за руки, повернули к исследовательскому корпусу, где размещался кабинет профессора. Не дойдя 50 метров, они увидели несколько человек из отдела урегулирования. Но, не придав этому значения, двинулись дальше. Дверь в кабинет была открыта. На пороге стоял начальник отдела урегулирования Балох.

– Что случилось? – спросил Натом.

– Алкома обнаружили сегодня без сознания при испытании нового прототипа нейрокомпьютера. Похоже, что он впал в кому прямо во время сеанса. Сейчас мы перевезли его в отделение реабилитации и подключили к аппаратам для восстановления состояния. Ждем, когда он очнется.

Это известие настолько поразило Натома, что он даже ничего не сказал. Просто побрел в свою комнату. Он четко понимал, что сейчас ему нужно побыть одному. Анна смотрела ему в след. Она очень хорошо понимала, что сейчас чувствует Натом. Профессор Алком был для него как отец. Точнее, он заменил ему отца после того трагического случая. А сейчас похоже эта связь разорвалась. Анна медленно пошла в свой корпус.

Одиночество длиною в вечность

Натом шел погруженный в свои мысли. Алком, отец. Кого еще он мог припомнить, кто за последние несколько лет становился жертвой программы. Пожалуй, таких много и не было. Натом вспомнил, что в прошлом году пару человек получили сильные умственные потрясения и проходили долгую реабилитацию. Неужели, это только его близким так не везет? В целом, погружения были безопасными. Но, если что-то шло не так, система сама выводила человека максимально быстро и мягко. Что же происходило последнее время? Что ему хотела показать система? Последние погружения были, мягко говоря, не очень комфортные. Эти странные ощущения, с которыми он так и не смог справиться. Казалось, что каждое погружение заводит его все глубже и глубже внутрь его подсознания. Вспышка не работала. И ему не оставалось ничего иного, как самому контролировать свое подсознание. Но как это делать во время погружения?

Внутри кажется, что нет никакого целостного Я. И события происходят сами собой. И похоже система сама управляет происходящим. А то, что я наблюдаю себя и других это просто иллюзия, созданная системой. И почему все-таки происходят такие вещи как сегодня с Алкомом? Ведь он разработчик, и отлично понимает, как работает система. Или даже он чего-то не знает? Или система выводит из строя тех, кто пытается проникнуть в самую суть? Натому даже не хотелось в это верить. Его тело передернулось, как от удара током, и он почувствовал неудержимое желание бросить все и уехать куда-то подальше. Где не будет всех этих нейрокомпьютеров, где можно просто лечь на траву и целый день глазеть на небо, как в детстве. У Натома перед глазами поползли картинки, как он в детстве лежит под сосной на берегу озера и смотрит на летящие в небе облака. На его лице вновь появилась улыбка. И он внезапно понял, как хорошо ему было в детстве. Как он радовался жизни, прыгал, смеялся. Куда же это все делось? Такое ощущение, что улетучилось вместе с детством. Натом ни раз наблюдал, как дети с годами теряют эту беззаботность и веселость. Но одно дело наблюдать за другими. А другое – за собой.

За размышлениями Натом добрался до своей комнаты в корпусе университета, предназначенном для проживания студентов и персонала. Комната эта была небольшого размера. В углу располагаясь кровать, рядом с ней шкаф и столик. Нейрокомпьютер размещался у противоположной стены. Натом зашел в комнату и прилег на кровать. Нейрокомпьютер, новая модель. Натом обсуждал ее с Алкомом во время их последней встречи. Если даже он не смог предотвратить то, что произошло. Снова череда картинок промелькнула в уме Натома. Папа, он исследовал способность программы влиять поведение оператора внутри нее. И потом этот взрыв. Алком пытался реабилитировать Вспышку. Точнее он нашел способ вообще ее не использовать. Новая контактная форма рекреационной матрицы в виде субстанции организмов, которые дают возможность оператору полностью контролировать себя внутри программы. И тут до Натома, наконец, дошло. Это было как гром среди ясного неба. Озарение прорвалось из самых глубин подсознания:

– ДА ВЕДЬ ПРОГРАММА ПРОСТО НЕ ХОЧЕТ, ЧТОБЫ КТО-ТО ЕЕ КОНТРОЛИРОВАЛ.

Натом как будто впервые осознал, что же на самом деле происходит. Получается, как только оператор достигает самых глубин, программа просто выключает его самым удобным для нее способом. Так было с его отцом, так произошло с Алкомом. И единственный способ разобраться – это совершить погружение, используя новый аппарат Алкома. Без Вспышки у него будет больше шансов углубиться и понять, что же все-таки происходит. Натом быстро встал с кровати. Теперь он знал, что делать. Нужно пробраться ночью в кабинет Алкома и совершить погружение. Обычно после полуночи в корпусе никого нет. И это не составит особого труда. Натом решил выпить чаю и поспать, чтобы ночью чувствовать себя бодрым. Травяной напиток приятно расслабил его. Натом поставил таймер на час ночи. В это время точно все будут уже спать. С блаженной улыбкой он погрузился в сонное царство. Мир схожий с миром программы. Мир, в котором можно испытать и животный страх, и радость преодоления. Ощутить то, что является, пожалуй, самым ценным в жизни – ее смысл.

Быть собой – это так сложно

Натом проснулся в 12.30 ночью. Было еще 30 минут до выхода, и он мог подумать над дальнейшими действиями. Пробраться в кабинет профессора Натому не составит труда. Но вот сможет ли он запустить нейрокомпьютер, который еще никогда не видел в действии. Здесь могут возникнуть сложности. Так как живая биомасса рекреационной матрицы может принести что-то неожиданное.

Натом верил в себя все время с момента смерти его родителей. И лишь иногда червоточина неуверенности одолевала его и приносила страдания. Он пытался с этим справится, используя погружения, но все было тщетным. В этот раз Натому нужно еще больше сил и уверенности. Ведь ему предстоит сделать то, что никогда раньше не делал. Подключиться через новую модель нейрокомпьютера и выяснить, что произошло с профессором Алкомом. Пора было выходить.

Натом выпил воды и одел свитер. Похоже, что ночь выдалась прохладной. Он выключил свет, тихонько открыл дверь и вышел. Натом не чувствовал, что совершает какой-то подвиг. Ему просто хотелось, наконец, разобраться, что же происходит во время погружений. Почему система отвергает попытки людей углубиться в ее истоки и взять под полный контроль. Со всеми этими мыслями Натом подошел к корпусу, где был кабинет профессора. Он еле слышно открыл дверь и зашел в корпус. Его шаги почти не было слышно. Лишь ветер, задувавший в кем-то открытое окно, нарушал спокойствие спящего корпуса.

Натом тихонько открыл дверь и зашел внутрь. Он включил предусмотрительно взятый с собой фонарик. И комната осветилась его ярким лучом. Натом увидел личные вещи профессора. Они лежали разбросанными: некоторые – на столе, некоторые – на полу. Похоже, что тут был обыск. Они что-то искали. Но вот нашли или нет, Натом не знал. Что-то ярко блеснуло, отразив луч фонарика, и Натом увидел звездочку. Они была шестиугольной и сделана из какого-то материала, который сильно отражал луч фонаря. Натом, долго не изучая, сунул ее в карман и принялся дальше осматривать комнату. По всей видимости, они устроили обыск, чтобы обнаружить, почему профессор впал в кому. Но что могло подсказать им? Натом так и не знал. Медленно двигаясь по комнате, Натом таки обнаружил новую модель, которую пару дней назад показывал ему профессор. Она стояла возле стены. Натом присел на стул и включил компьютер. Заиграла приветственная мелодия.

– Добро пожаловать, профессор Алком! Пожалуйста, выберите режим погружения.

Натом набрал комбинацию цифр на клавиатуре. И лег в рекреационную матрицу. Желе мягко обволокло его тело. Он почувствовал тепло по всему телу. Яркая вспышка, и Натом оказался в совершенно пустой комнате. Свет был настолько ярким, что резал глаза. Натом прищурил их и вдруг осознал, что он уже где-то видел это. Вспышка всегда создавала подобное впечатление. Но здесь то она не применялась. Внезапно, картинка начала меняться. Натом увидел все более проявляющуюся голограмму. Это было лицо профессора Алкома. Когда изображение стало совсем отчетливым, Алком заговорил.

– Привет, Натом! Я знал, что ты захочешь разобраться, что же со мной произошло и заглянешь ко мне в гости. Я увидел это непреодолимое желание к познанию в тебе еще тогда, когда мы встретились впервые. Ты пытался разобраться, что же случилось с твоими родителями. И сейчас я могу тебе сказать с полной уверенностью то, что произошло. Система, которую мы создали, как платформу для изучения моделирования реальностей, сама принялась ее моделировать для нас. Нам кажется, что мы все еще сохраняем контроль. Но на самом деле это не так. То, что мы видим внутри, это инсценировка, направленная на то, чтобы ты раскрыл свое подсознание. Программа изучает нас. Ее цель – научиться управлять нашим подсознанием. Так, чтобы мы даже не поняли того, что нами управляют. Твоей целью, Натом, будет помешать системе овладеть твоим подсознанием. Самое главное, не верь ничему, что ты видишь. Это просто иллюзия. Голос профессора становился все тише. Изображение померкло и исчезло. Натом озадаченный еще какое-то время оставался неподвижным. Не поддаваться программе, не дать ей овладеть своим сознанием. Нет, подсознанием, говорил профессор. Получается программа через эпизоды болезненных переживаний воздействует на подсознание человека. Получается, что она не заинтересована в том, чтобы они исчезали. Наоборот, ей важно, чтобы они оставались как можно дольше, чтобы постоянно рестимулировать их. Натом ужаснулся только от одной мысли об этом. Приняв решение возвращаться, Натом мысленно позвал программу управляющую погружением и запросил выход. Ответа не последовало. Натом на секунду представил, что программа просто не хочет, чтобы он теперь возвращался. Ведь он знает теперь, что замышляет система. А с этими знаниями, он сможет сделать все, чтобы помешать программе.

Вселенское прощение может помочь

Натом еще раз соприкоснулся со своими мыслями. Последнее, что было для него доступным, это его желание разобраться, что произошло с профессором и его родителями. Теперь это было чуть ли не очевидным. Программа блокирует тех, кто заглядывает слишком глубоко. И сейчас разум профессора навсегда заблокирован программой. Натому, чтобы вернуться в свой мир, нужно сделать что-то сверхъестественное. Программа хочет оставаться непознанной, а сама изучает людей, чтобы управлять ими.

Натом еще раз обратился к программе.

– Смоделируй ситуацию управления людьми. Как ты сама это видишь.

Система отреагировала. Пространство залил яркий свет. Постепенно появились тела людей. Они были радужными и пульсировали. Тела объединялись в группы. И похоже, что у каждой группы была какая-то своя цель известная только ей. Натом на каком-то внутреннем уровне стал осознавать, что есть какой-то центр управления, который всем этим руководит. Знания попадали к нему из системы на телепатическом уровне без слов. Более мелкие группы людей объединялись в большие конгломераты. У каждой группы был свой центр управления. И каждая из них в точности знала, что необходимо делать. И что интересно ни одна из групп не занималась физическим трудом. Одна группа изучала физику, вторая – моделировала вселенные, третья-создавала идеи для новых нейрокомпьютеров. Похоже, что все это было некой вселенной придуманной системой, чтобы лучше организовать людей. Все было продумано до мелочей.

Неожиданно, все в этом многообразии появилась Анна. Она приблизилась к Алкому, взяла его за руку и повела за собой.

– Пойдем, я все тебе покажу. Не бойся, здесь я – это часть системы. Просто образ, наиболее подходящий для твоего сознания, чтобы было доверие. Добро пожаловать в новый мир!

В этом мире нет чего-то, чтобы было бы ненужным, лишним или нелогичным. Все продумано до мелочей. Каждая частичка выполняет свою функцию. Люди дают системе свое внимание. А система управляет им и распределяет его на нужные функции. Таким образом, никто не страдает. Каждый получает именно то, что должен. Перед тем, как распределить, система тестирует и анализирует для чего более всего пригоден данный индивидуум. Ведь у каждого есть свое присущее именно ему энергетическое поле. Поэтому, для более точного считывания и была создана рекреационная матрица. Профессор Алком не впал в кому. Он перенес свое сознание в систему. А система использовала его, чтобы создать новый прототип нейрокомпьютера и испытать его. Я вижу, что тебя все еще волнует, что же случилось с твоим отцом. Я расскажу. Он сделал копию своего сознания и хотел загрузить его в систему. Но при обработке информации произошел большой выброс энергии. Он привел к взрыву нейрокомпьютера и телесной смерти твоего отца. Однако система сохранила его копию, и ты сейчас можешь поговорить с ним. Натом увидел мерцающий силуэт, картинка преобразилась и Натом увидел своего отца. Он был таким же, каким он запомнил его за несколько минут до взрыва. На вид ему было лет 40. Крепкого телосложения с косо посаженными бровями и густой темной шевелюрой на голове. Отец подошел к нему и обнял его.

– Теперь ты знаешь все. Или почти все. Кое-что еще я бы хотел тебе рассказать. Сначала, я, как и ты, считал, что мы создали все эти нейрокомпьютеры, чтобы получше разобраться в себе. Углубляясь все глубже и глубже, я стал понимать мир внутри гораздо сложнее и интересней, чем мир снаружи. Система показала мне мир, который был гораздо эффективней, чем наш. Он был запрограммирован на вечное существование. Когда я понял, что могу жить вечно, я сделал копию своего сознания и залил его внутрь программы. Но что-то пошло не так. Когда я испытывал поведение своей копии внутри системы, произошел большой выброс энергии. Нейрокомпьютер сгорел. И я лишился своего тела в реальности. Остальное ты знаешь. Дальше программа отправила тебя на обучение. А я оставался все это время здесь, ожидая того момента, когда ты будешь готов узнать правду.

Слезы появились на лице Натома. Столько долгих лет было потрачено в ожидании того, чтобы узнать, что же произошло тогда с отцом. И вот, наконец, отец. Живой. Или точнее живо его осознание. Но здесь внутри он был таким как прежде. Полным сил, уверенности, ласковым и добрым.

– Папа, я так рад видеть тебя. Ты просто не представляешь. Я все эти годы только и делал, что старался разгадать загадку, что же тогда произошло. А тут ты появился и все объяснил.

– Натом я тоже очень рад видеть тебя. Не волнуйся на счет профессора. С ним все в порядке. Он выполнил свою роль в том мире. И теперь пришел к нам, чтобы выполнить здесь свою роль. Возможно, гораздо большую, чем в том мире.

– Папа, а тебе разве никогда не хотелось вернуться?

– Вернуться? Возвращаться просто некуда. И ты сам скоро это поймешь.

– Как это некуда? Ведь мы жили с тобой вместе в реальном мире.

– Ну, да. Он выглядит вполне реальным. Но задумывался ли ты над тем, как он был создан?

– Так ведь все и так знают. Большой взрыв. И все расширяющаяся вселенная.

– Да. Но это такая же иллюзия, которую ты наблюдаешь сейчас. Ничего этого не было на самом деле. Все просто создано.

Натом не мог поверить своим ушам. Все создано. Иллюзия. Уж слишком много шокирующей информации за последнее время. Натом заметил, что его мозг стал отключаться. Картинка поплыла и потом совсем погасла. Пытаясь еще какое-то время удерживать свое сознание в рабочем состоянии, Натом не выдержал и отключился.

Исполнять нужно все правильно

Натом очнулся в кровати. Рядом с ним находилось несколько человек. Они о чем-то переговаривались. Увидев, что Натом очнулся, двое из них вышли. Оставшийся был примерно 50 лет по внешнему виду. Его густые брови и огромная шевелюра делали его похожим на медведя. Он подошел к кровати Натома и представился.

– Меня зовут, Астар. Я представитель службы урегулирования. Ты пролежал без сознания уже трое суток. Мы, честно говоря, думали, что ты уже не очнешься. Предвещая твой вопрос, хочу сказать, что профессор Алком так и не пришел в себя. Скажи, зачем ты полез в аппарат? Ты ведь понимал, что мы должны провести расследование всего, что произошло?

Изображение все еще было нечетким, и Натом не понимал, где именно он сейчас находится. В той реальности или в этой. Он откашлялся и заговорил.

– Я сейчас не особо понимаю, где я. Последние события дали мне понять, что реальность – это нечто созданное. И что нет никакой одной реальности.

– Так, интересно, и что же произошло?

– Я захотел разобраться, что произошло с профессором Алкомом. И ночью проник в его кабинет. Погрузившись в нейрокомпьютер, я пообщался с программой. Она мне показала, как может выглядеть мир без разобщенности, где все продумано и предопределено. Потом я встретил отца внутри. Точнее его копию, которую он создал. И он мне сказал, что нет никакой нашей реальности. Что все создано.

– Он что-то еще сказал?

– Пожалуй, нет. Возможно, он и хотел мне сообщить что-то еще. Но я отключился.

– Хм, так что ты все-таки хотел выяснить?

– Я хотел понять, что произошло с профессором. И как это связано с тем, что произошло с моим отцом.

– Ну и как? Разобрался?

– Нет. Сейчас все еще вопросов больше, чем ответов. Может быть вы мне сможете помочь? Вы ведь уже давно работаете в службе урегулирования?

– Да, уже почти 30 лет.

– Значит вы видели первые нейрокомпьютеры и сталкивались с различными системами безопасности?

– Да, многое повидал. Видел еще первые прототипы. Когда приходилось впрыскивать себе нейромедиаторы, чтобы только поглубже соприкоснуться с пространством внутри. Первые машины даже не были подключены к сети. А операторы действовали соло без страховки на свой страх и риск. Вспышка появилась только тогда, мы поняли, что операторы не могут самостоятельно контролировать свое сознание. Или точнее подсознание. Бывали часто случаи, когда подсознание брало верх и оператор просто терял разумность. Или происходил сильный энергетический всплеск, и оператор терял тело. С появлением Вспышки таких случаев стало гораздо меньше. Вспышка помогала оператору сознательно ограничивать свое бессознательное. Точнее просто перекрывало доступ к нему на время погружения, чтобы не было случаев, когда оператор сходил с ума или умирал. Твой отец довольно далеко продвинулся. Но во время одного из сеансов он сознательно отключил Вспышку. И произошло то, что произошло. Энергетический скачок был очень сильным. Я удивляюсь, как ты тогда не погиб. Но, к счастью, обошлось. Профессор Алком создал совершенно новый способ. Это не было подавлением бессознательного. Рекреационная матрица дала возможность настолько глубоко погрузиться в реальность нейрокомпьютера, что подсознание просто переставало оказывать влияние. По сути, это был прорыв. Через месяц мы уже должны были приступить к испытаниям на группе добровольцев. И тут такой досадный инцидент. Ты что-то хочешь сказать?

Натом съежился. Ему казалось, что если он сейчас заговорит, то весь мир рухнет. Но промолчать он тоже не мог.

– Я знаю, это прозвучит глупо, но мой отец четко хотел до меня донести, что наш мир – это такая же созданная иллюзия, как и мир внутри. Что вы об этом знаете?

Астар вопросительно посмотрел на Натома.

– Я знаю об этом ровно столько же, сколько и ты. Если этот мир создан, то есть те, кто его моделирует. И чтобы их отыскать, нам нужно подняться на уровень выше и понять, кто они такие и зачем создали эту реальность.