Расул: Да, это такой ход.
Женя: В мае 1999 года Международный уголовный трибунал в Гааге, побывавший в Югославии, предъявил обвинение Милошевичу и четырем другим высокопоставленным сербским генералам за преступления против человечности, которые они совершали, в частности, в Косове.
Упоминались массовые выселения, убийства этнических албанцев. Но, несмотря на эти обвинения, военные потери в Косове, Милошевич по-прежнему пользовался большой поддержкой в Сербии. Плюс сербов довольно масштабно поддерживали добровольцы с территории России.
Томас: Это известно тоже, что были добровольцы и журналисты из России в большом количестве.
Женя: Милошевич и его сторонники утверждали, что нет законных оснований для предъявления ему каких?то обвинений в преступлениях. 24 сентября 2000 года Милошевич опять баллотировался на пост президента, подумав: «Ну а кто, кроме меня?»
Томас: Кто, если не он, действительно.
Женя: Экономические проблемы Югославии обострились, а популярность Милошевича начала падать, несмотря на то что просмотры в Tik Tok лишь росли.
Расул: Милошевич, Милохин.
Томас: Вот оно все и всплыло. Срастил так срастил.
Женя: Прошла массовая публичная демонстрация против Милошевича в Белграде. Это событие называли Бульдозерной революцией, когда люди на бульдозерах начали штурмовать здание правительства и центрального телевидения и вынудили Милошевича уйти в отставку. 1 ноября ООН добавила новую Югославию в качестве государства-члена.
Томас: Новую Югославию?
Женя: Сербию и Черногорию. Осенью 2000 года Слободан Милошевич проиграл президентские выборы и был отстранен от власти. Он дал интервью, когда его отстраняли от власти (очень известное), в котором обращался к русским. Оно во многих вариантах есть, в текстовых, оно есть в видеоформате, в аудиоформате, а также в красочных постах в «Одноклассниках».
«Русские, сейчас обращаюсь ко всем русским, жителям России, Украины и Белоруссии, на Балканах мы все вас считаем русскими. Посмотрите на нас и запомните, с вами сделают то же самое, когда вы разобщитесь и дадите слабину. Запад, цепная бешеная собака, вцепится вам в горло. Братья, помните о судьбе Югославии, не дайте поступить с вами так же».
Какие мудрые, с одной стороны, слова. С другой стороны, ведь как будто и не Запад вовсе вынуждал его устраивать такие акции.
Томас: Да, совершенно правильно ты говоришь, и вынуждал, и не вынуждал. Там все не так однозначно, наверняка. Но я всегда против национализма и поэтому мне не нравится биография Милошевича.
Женя: Нет, я не понял сейчас, смотри, он говорит, разобщит. Советский Союз разрушился, он хотел сохранить Югославию, я так понимаю.
Расул: Да.
Томас: Но чтобы всем сто пудов заправляли сербы.
Расул: Понятно, но был же вариант, сербов так и так было больше по количеству, можно же было просто реально сделать правительство какое?то. Тут, видимо, момент его единоличной власти («блин, я буду всем этим управлять»). Потому что странно – была возможность не воевать, зачем? Экономика разрушилась сразу, все начало рушиться.
Томас: Да.
Расул: Тут же обвинение тебя в массовых убийствах.
Томас: Да, и столько населения там сербского погибло во время войны.
Женя: Конечно, конечно, это тоже.
Расул: Вообще, я имею в виду – населения Югославии, в общем, неважно, какой нации, я имею в виду человеческую жизнь, страшная война была, очень страшная. Я где?то смотрел какой?то выпуск как раз про эти бои, что там люди местные рассказывали, в Белграде или Сараеве. Короче, в каком?то городе были улицы, на которых просто снайперы стояли и всех расстреливали, неважно.
Женя: Вообще всех, кто шел?
Расул: Просто стоят. Просто за хлебом, не знаю, пошел, в подвале прячется, чтобы что-то похавать.
Женя: Ужас.
Расул: Это же ужасно.
Женя: Но знаете, что сейчас проходит время засекреченных документов, и уже в открытую говорят, что действительно в распаде Югославии очень активное участие принимали западные спецслужбы, которые там работали.
Расул: Не без этого, конечно, точно.
Женя: После ухода Милошевича с должности новая администрация Югославии обвинила его в коррупции, но фактический арест произошел только спустя некоторое время. То есть сначала он как бы просто ушел, жил в сельском доме под Белградом, но 1 апреля на протяжение 26 часов он вел оборонительный огонь.
Томас: Серьезно?
Женя: Да.
Томас: Он один отстреливался.
Женя: У него была его охрана, он из своего дома 26 часов держал оборону.
Томас: Что в итоге?
Расул: Видимо, уговорили сдаться.
Женя: Его взяли, арестовали. Западные страны предлагали крупную финансовую помощь югославским властям, чтобы разобраться вообще с ним, но они в итоге решили, что Милошевича нужно судить международным трибуналом. Возникшее общественное возмущение по поводу высылки Милошевича вынудило югославских чиновников уйти в отставку на следующий день, потому что югославы такие: «Зачем вы его выслали? Судите его здесь». Но они его отправили, и после этого, собственно, новое правительство само ушло в отставку.
Через несколько дней следователи по военным преступлениям начали обнаруживать одно за другим массовые захоронения в Косове. 1 октября уже официально его обвинили в геноциде боснийского и хорватского населения. Суд над Милошевичем начался 12 февраля 2002 года, и, обладая юридическим образованием, Милошевич сказал, что он сам будет своим собственным адвокатом.
Женя: Он такой: «Я должен побыть со своим подзащитным, поговорить».
Расул: Слободан.
Томас: «У нас все очень плохо».
Расул: «Не хотел тебе говорить, но».
Женя: «Да что ты можешь знать?» – «Не паникуй». – «Да ты не понимаешь, каково мне здесь». – «Эй, перестань».
Расул: Я прекрасно понимаю, каково тебе здесь!
Женя: Потом такой: «Ладно, приду завтра», на выход. «Эй, вы куда?» – «Я адвокат». Они такие: «Сядь обратно». – «Нет, нет, нет, я адвокат».
Расул: «Нет, вы не поняли».
Женя: «Я домой, мне надо проработать дело, увидеть жену». – «Сядь на место». Его приводят на суд, и он такой: «Я забыл сказать, но я также буду собственным прокурором». – «Да все, такого уже не получится». В общем, команда юристов находилась в Белграде, собирала ему все документы, они такие: «Так, школьная грамота, давай тоже, вот письма от учителей».
Расул: Его в Гааге судили?
Женя: Да. Сторона обвинения должна была доказать, что Милошевич как президент Сербии нес прямую ответственность за события, которые разворачивались в Боснии и Хорватии. Обвинению потребовалось два года, чтобы изложить все свои претензии против него.
