Витражи смерти
Навстречу шли девочки из класса. Одна из них подковырнула:
– О, это твой парень, Морта? Уже уходишь?
Я в шутку зашипела на нее.
Когда садилась в машину, водитель спросил:
– Ну как, не завела еще себе друзей?
– Оно мне надо? – буркнула я.
– Если будет нужна помощь, можешь позвать меня, – и он протянул мне брелок с незаметной кнопкой.
– А если я буду на Луне? – съерничала я.
– Дальность сигнала – в пределах планеты. Меня, кстати, Димитрий зовут.
– А дядя знает о вашей инициативе?
– Мне нравится твоя подозрительность. Ты необычная девочка. Нашему агентству поручена твоя безопасность. А как мы ее осуществляем, твоему дяде знать не положено по протоколу.
– Ясно…
Машина плавно тронулась с места.
– Димитрий… – робко сказала я.
– Да? – он посмотрел на меня в зеркало заднего вида.
– Мы можем навестить моего одноклассника?.. Тео. Я хочу сказать ему…
– Морта, не советую.
– Но я не виновата!
Неожиданно на меня снова нахлынули спрятанные глубоко эмоции. Я принялась всхлипывать, громко икая.
– Отвезите меня, я прошу, отвезите меня!
– Мне запрещено, прости.
Я продолжала плакать, чувствуя, что меня сейчас разорвет поднимающаяся, взявшаяся неизвестно откуда ненависть.
Машина резко остановилась – согнувшись от боли, Димитрий буквально выполз из нее и повалился на землю.
– Прекрати! – донесся до меня его крик.
Услышав его, я перестала плакать, неуклюже выбралась из авто и опустилась рядом с Димитрием на колени.
– Что с вами? Вам плохо?
Еле справляясь со спазмами, Димитрий показал мне на еле заметную тропку, ведущую в лес.
– До дома Тео минут сорок ходьбы. Я буду ждать неподалеку и затем отвезу… – он замолчал, пытаясь справиться с болью, – … тебя домой. Сейчас иди.
– Но вам плохо…
– Иди! Мне уже лучше…
Я медленно поднялась и пошла, то и дело оборачиваясь на Димитрия.
– Не оборачивайся, иди! – крикнул он.
Я шла по тропинке. Меня страшила мысль, что я только что чуть не убила человека, который пытался быть со мной добрым. Но в тоже время мне не хотелось верить, что у меня внутри скрыта такая сила. Я думала о событиях последних дней, пытаясь выстроить логику происходящего – как будто каждый в моем окружении играл одному ему известную роль, которая мне была неясна. Нарушив запрет Димитрия, я обернулась – дорога была уже далеко, позади меня было лишь поле с пожухлой травой, а впереди – лес, на который я раньше смотрела со школьной крыши.
Вздохнув, я прибавила шаг.
Когда я подходила к дому Тео, солнце уже садилось за кроны деревьев. Я медленно шла вдоль чугунной ограды, густо увитой плющом. Заметив небольшую прореху в ограждении, оглянувшись, пролезла внутрь.
Я медленно подошла к окнам дома, но ничего не смогла разглядеть, кроме теней на тонкой занавеси. Люди двигались медленно – видно было, что они разговаривают.
Чтобы как следует все рассмотреть, я решила залезть на низкую карликовую сосну и только подтянулась на кривом суке, висящем над газоном словно перст указующий, как меня прервал тихий голос:
– Морта? Что ты здесь делаешь?
Я обернулась. Передо мной стоял Тео – бледный, с взлохмаченными белобрысыми волосами и красными глазами. Он, кажется, был не рад неожиданному визиту. Схватив меня за предплечье, быстро отвел в тень. Я попыталась возразить, но он прикрыл меня собой, одновременно положив ладонь на мой рот.
– Тссс…
Мимо прошли две темные тени – двое мужчин в строгих костюмах тихо переговаривались:
– Определенно, это война. Я не знаю, почему руководство бездействует, – сказал один.
– Тише, глава клана еще не погребен. Церемония завтра. Думаю, скоро все решится.
– Великого целителя не так просто повергнуть! Это точно дело рук клана Смерти.
– Зачем ты говоришь о том, что и так висит в воздухе?
– Затем, что у меня руки чешутся разорвать виновного! Сердце самоисцеляющегося высшего жреца разорвано на тонкие полоски! И это произошло сам знаешь в какую ночь…
– Все, все, пойдем, везде уши.
Они зашли в дом.
Я оттолкнула Тео:
– Да отпусти ты уже меня, в самом деле!
Тео смущенно отошел на шаг назад.
– Ты правда ничего не понимаешь? Зачем пришла? Здесь теперь опасно для членов вашего… Вашей семьи.
– Почему? – я понимала о чем идет речь, но все же отказывалась принимать действительность.
– Кто-то из клана Смерти совершил нападение. Этого никто не ожидал – ведь ровно за день до папиной смерти с вашим кланом был подписан мирный договор…
– Как же так… – мне снова хотелось заплакать.
– Но, знаешь, никто не может определить убийцу. След можно было бы проследить в течении суток, но пока он слабый и обрывается. Это может быть кто-то из новых членов семьи, но о таких ничего не известно… К вам приезжал кто-нибудь в последнее время? – Тео умоляюще посмотрел на меня.
– Нет… я не видела…
В темноте я никак не могла разглядеть его лицо.
– Тео… твой отец, мне так жаль… Я пришла поэтому.
– Я понимаю, Морта, ты пришла, потому что еще ничего не понимаешь. Иначе ты бы послушалась запрета своего дяди.
Он неловко приобнял меня и прижал к себе, но, словно испугавшись своего порыва, быстро отстранился.
– Я хочу быть твоим другом, Морта, если тебе нужны друзья. Но, кажется, с этим будет проблема.
– Я понимаю… – я почувствовала, как меня, словно темная тягучая патока, с ног до головы заполняет невероятная грусть.
– Могу обещать только одно: я никогда не совру тебе. Морта… Тебе пора… Я выведу так, чтобы никто не заметил, – Тео нарочито грубо схватил меня за руку и повел вдоль стены к едва заметной калитке.
– Вот, иди, – он смотрел на меня, как врач, который не может помочь своему пациенту.
– Увидимся в школе? – спросила я.
– Меня некоторое время не будет. Тебе пора, – ответил Тео и, не оглядываясь, быстро зашагал в сторону дома.
Я медленно пошла по дороге. Всего через пару минут со мной поравнялась машина.
– Ты в порядке? – спросил Димитрий.
– А ты? – парировала я.
Димитрий усмехнулся. Он понял: взрослых я больше не боюсь.
– Эээ, – я тут же смутилась собственной дерзости, – спасибо, что позволил мне увидеться с Тео!
– Как он?
– У него умер отец, – сухо сказала я, давая понять, что разговор окончен.
Мы подъехали к дому, я молча вылезла из машины и сразу направилась в свою комнату.
Аглая хотела, как обычно, пойти за мной, но я взглянула на нее – и она, сделав беспечный вид, принялась расставлять фарфор на обеденном столе.
Не раздеваясь, я повалилась на кровать и закрыла глаза. Мои нервы были обострены. Хотелось провалиться в сон, но сердце продолжало бешено колотиться, словно я на скорости взбегала на высокую гору.
В дверь постучали. Повернувшись на бок, я с головой накрылась одеялом. Из коридора донесся голос Аглаи:
– Морта, я принесла чай!
Я продолжала молчать.
– Морта, я вхожу.
Аглая тихо прошла в комнату и поставила поднос с чашкой чая и горячим сэндвичем на прикроватный столик. Вздохнув, сняла с моих торчащих из-под одеяла ног тяжелые школьные туфли.
Я всхлипнула, подтянув ноги внутрь кокона.
– Дядя запретил давать тебе успокоительное, но я добавила в чай ложку мелиссовой настойки, она поможет заснуть, – сказала Аглая и вышла из спальни.
Глава седьмая
Внучка клана Смерти
Сквозь дрему я почувствовала тепло, откинула одеяло и ахнула от удивления. Всю комнату заполнял ровный белый свет. Он лился из окна, за которым не было ни звезд, ни привычного пейзажа. За окном среди этого света возникла фигура – длинный белый плащ с капюшоном закрывал лицо, но силуэт был как будто знакомым. Приближаясь, фигура увеличивалась в размерах – наконец передо мной оказалось огромное бледное лицо с сухими поджатыми губами и глазами, из которых лучилось голубое сияние.
– Вы кто? – нашла в себе силы спросить я.
Губы растянулись в усмешку, раздался звук горна и передо мной появилась женщина в цветном халате и фартуке, с половником в руке. Этим половником она погрозила мне.
– Бабушка? – я совсем не помнила, как выглядели мои родители. Часто пыталась восстановить в памяти лицо матери или деда, но дальше фигур с размытыми лицами дело не шло.
Женщина в халате улыбнулась и тихо и отчетливо сказала:
– На чердаке новый витраж. Не верь никому, только витражам.
Бабушка легко подпрыгнула, распавшись на несколько маленьких одинаковых фигурок. Все эти маленькие бабушки начали танцевать гавайскую хулу.
– Так это сон… – с облегчением прошептала я и открыла глаза.
Солнце уже встало и где-то вдалеке гудел автомобильный клаксон. Прохладный душ помог немного взбодриться. В доме стояла непривычная для утра тишина. Я выглянула из комнаты. Никого не увидев, на цыпочках быстро засеменила к лестнице, ведущей на чердак – и снизу раздался голос Аглаи:
– Да-да, сейчас ее разбужу!
Нарочито громкий стук каблуков горничной разносился по коридору. Я дернула ручку двери: закрыто. Расстроенно побрела назад.
– Морта, ты что тут бродишь? – Аглая пристально смотрела на меня поверх своих очков-половинок.
– Да так, показалось, что птица влетела, – мне захотелось соврать.
– Птица – плохой знак, – поджала губы Аглая. – Иди завтракать.
– Я не голодная, – попыталась возразить я, но спорить было бесполезно.
Дядя сидел в привычной для него расслабленной позе, откинувшись на спинку стула и положив ногу на ногу. Он поприветствовал меня на английском – и я ответила, понимая: игра началась.
Мой дядя не только владел роскошными домами в разных странах мира, но и учил языки тех мест, где приобрел недвижимость. Сейчас мы жили в пригороде Лондона, до этого – в Румынии и Швейцарии. Я и сама свободно говорила на английском и испанском, а если не принимать во внимание жуткий акцент, то и на французском. Знала японский. В детстве учила русский и польский, но со временем польский растаял, а по-русски практиковаться я могла лишь с русскоязычным персоналом.
Итак, дядя дал понять, что у нас будет английский завтрак. Я привычно плюхнулась на стул, откусила хрустящий тост и протянула руку к чашке с чаем. В этот самый момент тело окатила холодная волна – так, что вся я покрылась мурашками. Происходящее вдруг раздвоилось: словно невидимая рука изменила реальность, расслоив на цветной и черно-белый пласты. В цветном слое дядя, отхлебнув свой кофе, продолжил читать газету – но в черно-белом он замер, глядя куда-то поверх моей головы.
Охвативший меня озноб вызвал неконтролируемый поток мыслей. Почему я живу с дядей? Зачем ходить в школу? Могу ли я улизнуть из-под присмотра и погулять в городе? Почему нельзя иметь телефон? Я протянула руку в сторону черно-белой картинки. Интерьер там отличался: мебель, окна, одежда выглядели беднее, изношеннее. Возникло желание проникнуть туда, в это новое странное место, и я подалась было вперед, но крепкая рука рванула меня за шкирку, отбросив обратно в цветное пространство. Икнув, я уронила тост на пол.
Сзади послышался шепот: «Рано тебе еще скользить меж миров».
Я обернулась, но никого не увидела.
В дверях появился водитель, невысокий усатый тип, работающий на дядю сколько я себя помнила. Увидев его, я снова задумалась о том, что все эти годы персонал практически не менялся. Покашляв, чтобы обозначить свое присутствие, водитель обратился ко мне:
– Пора идти, если не хотим опоздать.
– Иди, Морта, хорошего дня, – сказал мне дядя, не отрывая взгляда от газеты.
Уже в машине я спросила:
– А где Димитрий?
– Переведен на другой объект, – сухо ответил водитель.
Я отвернулась к окну. У меня появился план: мне нужно найти способ выйти во всемирную сеть. Почему же раньше такого желания не возникало? Закрыв глаза и успокаивая дыхание, я слушала, как шины тихо шуршат об асфальт. Раздался громкий хлопок, машину занесло на обочину, водитель, нажав на тормоз, вывернул руль… Меня качнуло вперед, с глухим стуком приложив головой об спинку переднего сиденья.
Когда я пришла в себя, рядом сидел Димитрий.
– А… – я, кажется, утратила дар речи, – что тут происходит?
– Приходится менять планы по ходу пьесы, – ответил Димитрий и сухо скомандовал усатому: – К черному входу подъезжай в этот раз!
Тот кивнул и резко повернул влево.
Я посмотрела в окно заднего вида и обомлела. За нами двигались несколько машин с тонированными стеклами.
– Это нападение? – спросила я побелевшими губами.
Димитрий усмехнулся:
– Сопровождение! Нападение пока отменяется, но оно, уж поверь моему опыту, не за горами.
– А почему я?
– Потому что сила твоя никому не по силам.
– Какая сила?
– Узнаешь!
Больше он не произнес ни слова. У неприметных ворот стоял Габриэль – хмурый, бледный, казалось, чем-то обеспокоенный. Они с Димитрием обменялись многозначительными взглядами – и машина уехала.
– Что теперь? – спросила я у Габриэля.
– От меня ни на шаг.
– Я в туалет хочу.
– Учись писать при посторонних.
– Зашибись… – огрызнулась я и села на корточки, давая понять, что приступ подросткового бунта официально объявлен.
– Никто не смотрит. Можешь под елочкой облегчиться. Даже рекомендую.
– Габриэль, Вы серьезно?
Он присел рядом на корточки и по-отечески слегка потрепал меня по голове.
Я почувствовала легкий запах сандала с ноткой красного дерева и лимона. Впервые лицо учителя было так близко.
«Надо же, кожа фарфоровая, как у китайской принцессы», – подумала я, вспомнив, как утром тщетно пыталась замазать выскочивший на подбородке противный прыщик.
– Морта, тебя не просто так ограничивают. Все дело в эмоциях. Ты можешь стать причиной большого несчастья, сама того не желая. Мне предстоит научить тебя справляться с этим. Но времени у нас мало. Твой дядя слишком рано дал всем понять, что ты разбужена.
– Еще бы понимать всю ересь, что Вы несете, – прошептала я.
Габриэль горько усмехнулся.
– Когда мы вдвоем, можно на ты – так будет проще. Помни одно: невзирая на политику твоего дяди, я всегда на твоей стороне и буду защищать.
– Кого? – все еще ошарашенная, спросила я.
– Окружающих от тебя, дуреха. Все, пойдем. Иначе привлечем к себе лишнее внимание опозданием.
Он протянул мне руку и помог подняться.
Я шла за ним, думая, что скорее всего это какой-то розыгрыш. Слишком уж жизнь моя стала похожа на третьесортную мангу.
Когда мы вошли внутрь здания, я обернулась, почувствовав на спине чей-то пристальный взгляд, но никого не увидела.
Этот день в школе ничем особо не отличался – кроме того, что перед глазами постоянно мельтешил Габриэль. На уроке иностранной литературы он сидел в конце класса, читая книгу. На перемене тоже не упускал меня из внимания. Казалось, его пронзительный взгляд скоро дыру прожжет у меня на спине.
После основной части занятий я решила собраться с мыслями в библиотеке. Читальный зал выделялся из всех помещений школы роскошной обстановкой. Среди всех этих шкафов до потолка, эстетики ренессанса и барочных кресел мне было не по себе. Тяжелые и высокие приставные лестницы никак не хотели слушаться, а поиск нужной книги неизменно заканчивался унизительным допросом от мелкой библиотечной служащей, которой на вид было лет пятьсот. Словно высохшая бабочка, она куталась в блеклые крылья – выцветший плед, который не покидал ее плечи ни днем, ни ночью.
Как правило, диалог начинался с того, что библиотекарша широко, словно от ужаса, раскрывала глаза и спрашивала:
– Вы уверены, что именно эта книга нужна вам?
Новичку приходилось не сладко: она могла спросить, какой год издания интересует, какое нужно издательство, с какого языка нужен перевод. Многие учителя, зная эту особенность, заранее снабжали учеников исчерпывающим списком необходимых уточнений. Но если такового не имелось, перфоманс был гарантирован.
Впрочем, это я могла понять: если пятьсот лет сидишь в одном книжном фонде, развлекаться приходится, как умеешь.
Я со вздохом полезла на лестницу, решив взять первый попавшийся том и читать его, пока не приедет охранник дяди.
– Куда эту припадочную понесло? – нарочито громким шепотом спросила высокая блондинка, глядя на меня.
– Тише, это внучка из клана Смерти, – ответил ей тихий голос.
Я застыла, отвернувшись лицом к книгам. Дружить с этими выскочками я не планировала, но, кажется, они явно знали больше, чем я. Я сжала зубы. Мне незачем злиться на них…
– Хочешь, я проучу их? – раздался вдруг тихий голос. Я чуть повернула голову, чтобы увидеть, откуда говорят, но никого не увидела.
– Ты глупее, чем я думал. Я разочарован, – снова раздался голос.
Я нахмурилась.
– Кажется, твой голос мне знаком. Хочешь, чтобы я и с этой лестницы упала? – прошипела я.
В читальный зал ворвалась мелкая фигуристая рыжуха и деловито спросила:
– Девочки, Мирая не видели?
– С чего бы это ему быть в библиотеке? – ответила блондинка.
– Да так… Домовые нашептали… – плотоядно ответила рыжая.
– Линда… Нет, мы его не видели.
– Ну, смотри, я хотел, как лучше, – усмехнулся голос. – Но, кажется, мне пора.
– Ну хорошо. Мне и правда нужна помощь, – вздохнув, призналась я.
– Говори.
Тем временем Линда медленно шла вдоль рядов книг, словно лиса, выискивающая добычу.
– Мне нужен выход в интернет, – сказала я.
– Я могу рассказать тебе все что угодно. Зачем тебе лживые сведения, напечатанные спящими людьми?
– Я хочу сама в этом убедиться…
– Хорошо, я обещал помочь. Но взамен… – голос не успел договорить.
– Мирай! Я чую твою ауру за километр, выходи! – раздался визг Линды.
– Увидимся, – прошелестел голос и легкий ветер прошелся по моему лицу.
Меня чуть качнуло, нога соскользнула и я, потеряв равновесие, все-таки рухнула вниз. «Ну и ладно, сломаю ногу – не придется в школу ходить», – успела подумать я и закрыла глаза в ожидании удара о землю. Но его не последовало.
Меня держал на руках Габриэль.
Он молча поставил меня на ноги, сказав:
– Иди за мной, за тобой приехали.
Окинул строгим взглядом замерших от удивления девочек и вышел из библиотеки.
Я поплелась за ним, не поднимая головы.
– Хм, строит из себя невесть что, – фыркнула блондинка.
По дороге домой я приняла твердое решение заставить дядю рассказать мне все. Конечно, я его побаивалась, но и чувствовать себя полной дурой не хотелось.
И как так получилось, что я опять чуть не пострадала из-за того придурка? «Ну, погоди у меня», – сжала я кулаки.
Глава восьмая
Имя им легион
– Морта, ситуация изменилась, пару недель ты будешь в усадьбе, – сказал дядя, не отрывая взгляда от газеты.
Я, мысленно прокручивавшая весь вечер слова, которые решительно скажу дяде, изумленно замерла.
– Я могу не ходить в школу?
– Да. Но тебе наняли учителя.
– Понятно… Так сегодня у меня выходной?
Дядя не успел ответить: вошел его секретарь, что-то быстро зашептал на ухо.
Поняв, что разговор не продолжится, я вышла во двор.
Пожалуй, впервые за годы жизни в усадьбе мне не выдали расписания, которое раньше – всегда – поминутно занимало все время. Вечером оставалось лишь упасть замертво на постель.
Я подняла руки, потянувшись всем телом, и углубилась в дебри большого сада. Проводя пальцами по шероховатому камню забора, я чувствовала, что настроение улучшается. Вдруг под рукой что-то качнулось. Я нащупала выступ, чуть надавила – раздался тихий щелчок, стена вздрогнула, и в ней появился проход. Воровато оглянувшись, я полезла внутрь, даже не подумав, что это может быть опасно.
Проход исчез сразу же, как только я оказалась на другой его стороне. Вокруг меня был густой темный лес. Почувствовав легкий озноб – возбуждение от неизвестности – я приняла этот вызов как приключение. Сама не знаю, зачем я вскинула руки вверх и прошептала:
– Ни зверь, ни птица, ни молодец, ни молодица мне не указ. Не враг, не дух – дым ходит трубой, зверь своею тропой, а мне лес волшебный тайну открой. Во имя Отца и Сына и Святага Духа. Аминь!
Слова вылетали изо рта так, словно всегда были частью меня. Я чуяла их нутром, но совершенно точно никогда ничего подобного не знала, не слышала и не учила – и это шокировало.
Решив держаться едва заметной тропинки, вскоре я вышла к обветшалой каменной ограде: старое заброшенное кладбище поблескивало под лучами солнца, едва пробивающимися сквозь тяжелые еловые лапы. Меня заинтересовала надпись на одном из склепов. Я подошла поближе, присела на корточки, чтобы ее прочитать, но язык не узнала.
– Румынский, – раздался тихий голос.
Я испуганно вскочила.
– Да не пугайся ты, свои, – сказал Мирай, выходя из-за угла склепа.
– Ты следил за мной?
– Приходится. Такую дурочку кто угодно обидит.
– Сам дурак, – огрызнулась я.
Мирай серьезно посмотрел на меня:
– Похоже, дядя так и не объяснил тебе, как обстоят дела.
– Не твое дело, – продолжала упрямиться я.
– Да ты бы в жизни проход не нашла, если бы я тебя не приманил.
– Приманил? Как рыбу, что ли?
Я не понимала, почему рядом с Мираем меня начинает трясти то ли от гнева, то ли от раздражения.
– Почему рыбу? Кого угодно можно приманить, – удивился Мирай. – Не ссорилась бы ты со мной сейчас, ты ведь на нашей территории.
– В смысле вашей? – я обвела рукой кладбище.
Мирай засмеялся. Его бледное лицо преобразилось от улыбки – словно внутри этого всегда сердитого человека на несколько секунд зажегся фонарь. Мирай откинул длинную черную челку.
– Здесь земля клана Магов. А это – спорная территория. Уже несколько веков мы соперничаем с кланом Смерти.
– Я уже слышала, что принадлежу к клану Смерти… Но не понимаю.
– Ты лишь должна понять, что никто не вправе указывать тебе твою цель. Цель ты выбираешь сама. Твой дядя долго скрывал тебя – но даже он не может всю жизнь держать племянницу на седативных.
– Седативных?.. – я почувствовала головокружение.
– Ты же пила витаминки? Их всем одаренным дают, кроме клана Магов. За это мы и изгои. Ну типа должно быть нормальное детство, безопасность и блаблабла.
– Ничего не понимаю, ты пугаешь меня, – я присела на высокий камень, вертикально торчащий из травы так, словно на землю нажали двумя пальцами сверху, и он прорвался наружу.
Мирай присел рядом, теперь я смотрела на него сверху вниз.
– Единственная, кого стоит бояться – это ты, Морта, – тихо сказал он.
– А ты боишься?
– Нет, – спокойно ответил Мирай. – Сила твоя не в даре, а умении его контролировать. Этому надо учиться.
Мирай аккуратно убрал прядь волос с моего лица и заправил за ухо. Я раздраженно дернула плечом.
– Уши милые, зря нервничаешь, – улыбнулся Мирай.
– Не твое дело, – я встала и пошла в сторону забора.
– Место закрытое. Здесь другой слой реальности. Земля магов.
– Магов? Так ты маг?
– Да.
– Ты предлагаешь мне учиться у клана Магов?
Мирай хотел было ответить, но послышались голоса. Он бесцеремонно схватил меня за воротник куртки и затолкал в старый склеп.
– Ни звука, что бы ни произошло, – прошипел он мне на ухо, и я ощутила, как напряглось его тело: пружина, готовая распрямиться.
Стремясь задержать, я схватила его за рукав, но он слегка стукнул мне пальцем по лбу и вышел из склепа.
– Что, некромантов в кафе не пускают? – послышался низкий голос. Кто-то явно рвался в драку.
– Привет, гоблины! Вам кофе тоже врач запретил, сон будет тревожный, – раздался тихий голос Мирая.
Сквозь трещину в стене склепа я видела: парни, окружившие Мирая, выглядели мерзко. Длинные накаченные руки, низкие лбы, сероватый цвет кожи, маленькие злые глаза и правда делали их похожими на злодеев из сказки.
– Ты чего такой борзый? Ты же один, – ухмыльнулся самый крупный из банды, по-видимому, вожак.
– Ничего, просто навещал могилу давно почившего дедули, – ответил Мирай.
Все стояли не двигаясь, лишь Мирай с вожаком сверлили друг друга глазами.
– А сейчас посещать не твое время, – одними губами произнес гоблин и слегка наклонил голову.
– Убийство мага вам выйдет боком, – предупредил Мирай.
– Граница миров была нарушена сегодня ночью, – сказал гоблин. – Не поэтому ли ты здесь рыщешь?
– Это случайность. Ребята, я понимаю, что у вас в сутках всего два часа и я попал вам на глаза, но может, мы все обсудим за чаркой эля? Угощаю, – предложил Мирай.