Время шипов
Заполошно оглянувшись на окна дома, она рванула туда, забыв обо всех обидах и разногласиях – вдруг темный что-то видел или знает? С ним-то, судя по тишине и спокойствию там, случиться точно ничего не должно было…
Темный знал. Определенно. Но обнаружился он не в кухне, куда Селль ворвалась первым делом, а чуть дальше – в кабинете. Сидел в ее кресле за ее же солидным, нарочито представительским письменным столом и в упор, не отрываясь, разглядывал взъерошенного, очень испуганного мальчишку, забившегося в угол диванчика для посетителей.
Ленро выдохнула, только сейчас сообразив, насколько запыхалась, и со второго, уже не столь нервного взгляда, разобрала, что Арделан теперь одет, и даже относительно прилично. А рассмотрев, во что, едва удержалась от крайне неуместного смешка. Пока ее не было, темный, видать, прошелся по дому и умудрился где-то выкопать давно забытый здесь домашний костюм Риннарда. И не побрезговал его натянуть, хоть тот и оказался ему здорово велик.
– Не сейчас, – отчеканил Арделан, даже не глянув в ее сторону, потому как не сводил глаз с сына Ласа. – Мешаешь, выйди. Вернуться можешь через полчаса, не раньше.
– В свой собственный кабинет? А не охре… забываешься ли ты? – начала было она и тут же на собственной шкуре прочувствовала, как этот человек одним словом, не повышая голоса, двигал армиями:
– Я. Сказал. Не сейчас!
Ноги едва сами не вынесли Ленро вон, без всякого ее участия, и призвать их к порядку стоило нешуточных усилий.
– Мальчишка нестабилен, – все-таки уточнила она, хотя, похоже, тут и без нее всё всем было понятно. Но подчиняться такому вот приказному тону не тянуло совсем. – У него только что прошла взрывная инициация, догадываюсь даже, из-за чего!
– Вижу, – подтвердил Арделан подозрения о собственной понятливости. Но оборачиваться в сторону Селль все равно не спешил, по-прежнему не отводя взгляд от вконец ошалевшего предмета их обсуждения. И вдруг совершенно другим, чуть ли ни воркующим голосом выдохнул: – Наш парень, да. Темненький. И мы его сейчас стабилизируем… Ты, рыжая, все-таки погуляй пока. Не нужна ты тут, ясно?
– Ясно, – дальше спорить Ленро не стала. Действительно, эти дела ее не касались никак. Сама она Ласова сына от официалов могла лишь спрятать, а вот темнейшество способен был ему помочь по-настоящему. Собственно, именно на это она и рассчитывала еще там, возле мастерской, помогая парню удрать.
Так что, можно считать, в итоге всё для всех сложилось наилучшим образом – и мальчишке помочь удалось, и себя не подставить, чего Селль все-таки здорово боялась. Вот так влезать в дела официалов, да еще и дважды за день – это было чревато, если не сказать больше. И сильно смахивало на забег по очень тонкому и очень острому льду. Но ведь ребенок же! Как можно позволить упечь его в камеру, пусть и временно, до выяснения всех интересных полиции деталей? Ну, или навсегда, если мальчишка вдруг окажется действительно силен и выскочит за планку Рихтарна. Последнее, конечно, более чем сомнительно, с его-то происхождением и родителями-нейтралами, вот только гарантий в таких вопросах не даст никто и никогда.
Так, ладно, с этим, можно считать, все. Решилось. А что там случилось в сарае и каким таким чудом мальчишка перенесся на диван в ее кабинете, выяснить можно и позже – не горит. Лучше побыстрей перехватить и успокоить его мать, пока та не поставила на уши весь район. И Селль даже примерно догадывалась, где ту имеет смысл поискать. Что ж, видать, бакалейщик без ее визита сегодня все-таки не останется. Да и зеленщик тоже. А этот приют для бродячих темных, что она здесь устроила, и без нее не развалится. Наверное. Боги, вот ведь угораздило…
В догадках своих Ленро не ошиблась – жену Ласа удалось перехватить именно у бакалейщика. Обеспокоенная, но пока еще не впавшая в истерику женщина пыталась расспрашивать о сыне именно у тамошних покупателей. А хозяин лавки ей с огромным и искренним удовольствием в этом помогал. Причем удовольствия, по мнению Селль, там было даже многовато.
– Госпожа Кертан, – Ленро, уже пару минут торчавшая возле прилавка рядом с еще одной покупательницей и изображавшая интерес к «новостям», решила, что с нее хватит – пора вмешиваться в поток жалоб на судьбу и неблагодарных отпрысков. – А с чего вы уже так всполошились? Сколько времени прошло, с тех пор как ваш сын… э-э-э… пропал?
– Так с утра же. Прямо с самого, – остановленная на середине десятого, наверное, повторения одного и того же, женщина неожиданно споткнулась – словно карусельная лошадь, внезапно налетевшая на барьер там, где быть его никак не могло. Но тут же пришла в себя и глянула на Селль с ожившей надеждой. – Вот только позавтракать успел – и все. С тех пор я его больше и не видела.
– А должны были? В смысле, я к тому, что, возможно, мальчишка просто загулялся? С приятелями, например?
– Нет, – светлые глаза собеседницы опять потускнели, став похожими на безжизненные оловянные кружки. – Не мог он. Ему Лас обещал, что позволит помогать авто господина Шантра перекрашивать. Он этого три дня как праздника ждал…
– Ну, мало ли, – Ленро выразительно пожала плечами. – Три дня ждал, а потом вдруг надоело. Мне кажется, зря вы панику развели. Раньше вечера я бы вообще не стала беспокоиться.
– Но…
– А вот когда мальчишка, нагулявшись, вернется с прекрасным аппетитом, а в доме ужина нет – вот это да. Это будет действительно катастрофа. Да и муж ваш тоже вряд ли обрадуется, оставшись голодным.
Более чем прозрачный намек опять заставил женщину взбодриться:
– Думаете?
– Уверена! Что вы там планировали им сегодня приготовить?
– Тефтели. Под перечным соусом. Вот только рис кончился…
– Ну так купите его, раз уж все равно здесь торчи… сюда заглянули, – и развернулась к ошалевшему от такого поворота хозяину лавочки: – У вас ведь есть рис?
– Конечно! – Мужик, до этого слушавший их диалог, развесив уши и ни капли не стесняясь, пришел в себя и резво развернулся к госпоже Кертан: – Какой вам требуется? Хотя если в тефтели, то круглый, конечно?
Та кивнула на автомате.
– Боги! – опять вмешалась Ленро, стараясь всплескивать руками не слишком театрально. – А я-то думаю, почему они у меня никогда не выходят? Оказывается, рис не тот.
И вдруг замерла, «осененная» внезапной идеей:
– Госпожа Кертан, а давайте мы сделаем так: я вам помогу с поисками сына, если парень и вправду не объявится к вечеру, а вы научите меня готовить эти адо… замечательные тефтели, которые я очень люблю, но которые у меня никогда не получаются. Идет? – И, не дожидаясь согласия, тут же взяла быка за рога: – Что нам для этого нужно купить? Фарш? Сколько? А не мало? Нет, давайте все же возьмем побольше, а потом и всех ваших ко мне пригласим – и мужа, и его помощника… И сына, конечно, с которым, уверена, все в полном порядке…
Через полчаса из третьей по счету лавчонки они выходили уже с двумя доверху нагруженными корзинами. Кроме сегодняшнего ужина, решено было заодно и кардинально пополнить кладовую Ленро – госпожа Кертан пришла в ужас, узнав, что там вообще ничего нет. Так что теперь женщина, сначала успокоенная Селль, а потом еще и замороченная бесконечным выбором продуктов, ворчала совсем по другому поводу:
– Вот ведь несносный мальчишка! Вместо того чтобы бегать неизвестно где, лучше бы помог донести эту тяжесть!
– Знаете, – покосилась на нее Ленро, ненавязчиво увлекая за собой и не давая остановиться. – На самом деле очень хорошо, что ваш сын сейчас не дома.
– Что? – не сразу сообразила та.
– Как я понимаю, из мастерской вы ушли до визита официалов? И слухи вас тоже пока не догнали?
– Официалов? – Госпожа Кертан все-таки остановилась и механически опустила корзину на мостовую, не обратив внимания, что перья лука, с боем добытого у зеленщика, распластались по камням. – З-зачем?
– У вас там выплеск засекли во дворе, – скрывать Ленро ничего не стала, заодно внимательно наблюдая за реакцией собеседницы. – Темный.
– А?.. – Что сказать дальше, женщина так и не нашлась, но по ее вновь побелевшему лицу Селль сама обо всем догадалась.
– С ним все в порядке.
– Госпожа Ленро, вы ведь что-то знаете? – Вопрос прозвучал нервно и слишком громко. – Правда?
– Называйте меня Селль, ладно? И повторюсь, ваш сын в порядке. Ну, насколько это вообще возможно в такой ситуации.
– Все-таки это он? Да? Тот выплеск? – опять же на повышенных тонах зачастила госпожа Кертан, но во второй раз успокаивать ее не пришлось – женщина спохватилась сама: понизила голос и внимательно осмотрелась по сторонам, ничего непривычного или настораживающего не заметив. Все те же кукольные с виду домишки, крашеные заборчики, ухоженные газоны… И неизбежный здесь запах роз, к вечеру ставший настолько густым, что казалось, теперь его можно было черпать горстями. Не засекла ничего подозрительного и гораздо более опытная в таких делах Ленро. Похоже, ее маленький спектакль у бакалейщика прошел вполне успешно и от ненужного внимания их избавил. Хотя бы на время.
– Вы не удивлены? – еще раз пристально взглянула она в лицо собеседницы.
– Нет, – юлить та не стала. – Я… я видела признаки. Его качало, особенно в последнее время. Вы ведь понимаете, о чем я?
Селль понимала. Перед инициацией действительно раскачивает – и в эмоциональном плане, и в физическом. Не зря первое проявление дара обычно привязано к взрослению – гормональный фон раскачивает тоже знатно. Но это если брать именно обычный вариант, наиболее частый. А бывают и исключения, и Ленро про такое знала лучше всех – прочувствовала на собственной шкуре, что называется. Сама она прошла через это даже раньше Ласова сына, да еще при обстоятельствах, вспоминать о которых не тянуло совсем.
Вот только разве ж такое забудешь…
– Но просто… – продолжила госпожа Кертан, невольно отвлекая Ленро от неприятных мыслей, – верить в такое не хотелось. Да. Ни мне, ни Ласу. Наш сын, он же маленький совсем, а обычно это бывает позже…
Позже, точно. Но не у всех. Селль поняла – воспоминаний все-таки не избежать, и смирилась.
То ли от огорчения, то ли проникнувшись их общим настроением женщина замолчала, поспешно подхватила с земли корзину и зашагала дальше, полностью погруженная в свои нерадостные размышления. Или просто понимала – такие разговоры лучше вести все-таки не на улице. А Селль… Селль вспоминала себя. Собственную инициацию в одиннадцать лет. Да, рано. Слишком. Но иначе она бы просто не выжила.
Вечер. Ночь почти. Приютская кухня, куда ее упекли драить котлы за какую-то давно забытую провинность. И сам котел – огромный, до половины наполненный едва теплой водой с жирной пленкой поверху, по стенкам которого она возила такой же холодной и сальной тряпкой – без малейшего результата, разумеется. Возила ровно до того момента, когда в пустое, стылое уже помещение с погашенными печами из мужского крыла зачем-то заглянули двое старших мальчишек.
Зачем? Кто ж теперь узнает? Но какими бы ни были те планы, они их резко поменяли, едва сообразив, что девчонка здесь одна. Ленро не очень хорошо помнила, как оба оказались рядом. Зато врезалось в память, как один из них схватил ее за локти, сжав так, что сбежать теперь не было ни малейшей возможности, а второй неумело попытался задрать юбку, уворачиваясь от пинков ее тяжелыми растоптанными ботинками.
– Заткни ей пасть, – прошипел он приятелю, державшему Селль, едва та попыталась пискнуть – от неожиданности и ужаса звук вышел совсем слабенький.
– Может, не стоит сейчас, а? Переждать бы чуток, – буркнул тот неуверенно, но распоряжение выполнил – широкая потная ладонь закрыла ей разом не только рот, но и нос, не давая дышать.
И самое страшное – фраза, сказанная в ответ. Без особого азарта даже, походя:
– Не дрейфь, ничего не будет! Потом мы ее мордой в котел – и все. Думаешь, станут разбираться? Ха! Решат, что сама поскользнулась, ударилась и того… В прошлый раз же не искали…
«Прошлый? – Селль вдруг сообразила, о чем они. – Ниса! Девочка, которая две недели назад повесилась в углу сада! Сама якобы. А то, что все руки у нее были в синяках, а может, и не только руки, так кому это интересно? Кому вообще интересны обитатели нищего приюта в заводском районе?..»
Что было дальше, Ленро помнила очень смутно и обрывочно. Жаркая и колючая волна дурноты, затопившая ее в одно мгновение, резкая боль за глазницами, будто туда воткнули нож, а потом… Потом что-то в ней словно прорвалось и хлынуло наружу.
Убила она тогда одного. Не потому, что захотела остановиться, а потому, что больше убить не получилось – выложилась, мгновенно и до самого донышка. Но орал тот так, что второй рванул к выходу не глядя. И не заметив приоткрытого погреба. Когда Селль, не совсем соображая, что и зачем делает, спустилась туда к нему, мальчишка почти умер – со сломанной шеей долго не живут. Но и пары секунд, пока она ошалело дергала его за руку, хватило, чтобы перекинуть вектора с себя на этот почти уже труп. Невольно. Все вышло как-то само собой, но в итоге очень кстати. А еще повезло, что первым прибежал на крик и нашел ее господин Шернол – их странноватый учитель математики со слабеньким даром. Темным.
Он явно что-то понял, но все равно представил дело так, будто, кроме мальчишек, случайно поубивавших друг друга при спонтанной инициации, никого здесь и не было. Тем более что Селль – от ужаса, наверное – каким-то невероятным образом сумела опять закрыться наглухо. Да так, что аж до семнадцати лет, когда ее средненький дар все-таки проявился, аурой своей нигде и никогда не светила. Ну, вот примерно как темнейшество сейчас, по этой причине ей как раз очень интересное. А все, что осталось у нее после того случая, – странная способность чуять любой выплеск, даже самый слабый, если тот происходил где-то неподалеку. И уж конечно, она постаралась никому об этой способности не проговориться – ни тогда, ни потом.
И математик ее так ни о чем никогда и не спросил…
Что ж, сегодня она в какой-то мере отдала тот свой старый долг. Будем считать так.
– Госпожа Кертан, а как зовут вашего сына? – неожиданно спросила Ленро возле самой калитки. – Я что-то не помню.
– Отти. Отрант то есть. А меня Дарив. Можете просто Ридой называть. И госпожой тоже не нужно, ладно?
– Тогда на ты?
– Да, конечно.
Глава восьмая
Дома Ленро собиралась первым делом незаметно предупредить Арделана, чтобы тот не вздумал высовывать нос из кабинета, пока здесь гости. Но не успела. Тот уже сидел в кухне, наперегонки с мальчишкой уничтожая остатки печенья из ее жестяной банки и молока из ее ледника. Увидев госпожу Кертан, темный спокойно мотнул головой, обозначая небрежное приветствие, и вернулся к своему занятию – видно, болтать с набитым ртом не желал, но и отрываться от процесса уничтожения съестного особого повода не видел. А вот Рида и ее сын изумленно уставились друг на друга – так что больше всего от этой неожиданной встречи растерялись именно они.
Отти, при их появлении замерший с так и не донесенной до банки рукой, очнулся наконец, выудил оттуда печенюшку, откусил и лишь после этого солидно, явно подражая темнейшеству, кивнул матери. Чтобы тут же снова переключиться на угощение. И Селль его, в общем-то, понимала – выплеск дело серьезное. Есть после него хочется зверски. Да и Арделан, судя по нездоровому блеску в глазах, тоже выложился не слабо, пока стабилизировал мальчишку.
Растерялась и Ленро, но несколько по другой причине – когда увидела, как темный выкрутился из ситуации с уборкой. Никак не могла решить, то ли начать смеяться, то ли сразу порадовать того вульгарным скандалом. Со стола посуду он все-таки унес, но кучей сгрузил ее в мойку, плеснув сверху водой. То есть и навстречу ей вроде пошел, но и не особо прогнулся при этом.
«Дипломат, бесы его дери!»
В итоге Селль все-таки хмыкнула, загнала обратно готовые вырваться матючки и пошла наводить порядок. А заодно извинилась перед Дарив, уже подскочившей к сыну и нервно приглаживающей ему вихры:
– Тут немного грязно, присядь пока, – кивнула она на последний свободный стул. – Я сейчас…
– Не надо, сама все сделаю, – мать Отти позволила сыну вывернуться из ее объятий, отодвинула Ленро от мойки и привычно ловко поддернула манжеты. – А вам, вижу, переговорить сейчас нужно. С господином…
– Фаурри, – Арделан справился-таки с печеньем и теперь к переговорам был полностью готов. – Я знакомый Селль еще с… еще по армии. И обсудить нам с ней действительно кое-что стоит. Но сначала кое-что мы обсудим с вами. Я правильно понял, что вы мать этого достойного господина?
«Достойный господин» успел кивнуть первым – между двумя глотками из чашки с молоком.
– Да, – почему-то с явной угрозой подтвердила это родство Рида. – Мать. И тоже не прочь с ним кое-что обсудить…
При этом послышалось в ее голосе нечто такое, отчего Отти едва не подавился.
– Успеете еще, – кивнул Арделан, и вот теперь парень все-таки закашлялся – у темного тон оказался тоже не сахарным. – Но позже. А сейчас слушайте внимательно…
Убедившись, что невнимательных в этой кухне нет, кивнул сам себе и продолжил:
– Парень ваш теперь темный. Вижу, вы в курсе?
– Да, господин Фаурри, – не стала та спорить. – Это… это вы ему помогли? Со стабилизацией?
– Я. Но еще пару дней присматривайте за ним в оба глаза. И если все будет в порядке – считайте, полгода минимум у вас есть.
– На что? – не сразу сообразила та.
Темный поморщился, раздраженный непониманием, но ответил:
– Чтобы сына спрятать, разумеется. Увезти из столицы – тут ему теперь лучше не оставаться.
– Но…
– В деревню куда-нибудь, – дожидаться, пока женщина справится с мыслями и сумеет задать свой вопрос, Арделан и не подумал. – Есть у вас там родня?
– Есть.
– Вот и разберетесь. Но тянуть с этим не стоит – повторюсь: полгода, максимум год, и дар будет уже не скрыть. Понимаете?
– Да, – механически подтвердила та, и вдруг стало понятно, что она едва сдерживает слезы. – Спасибо вам, господин Фаурри…
– Пожалуйста, – темный попытался остановить этот поток нарочито жестким тоном, что получилось у него мастерски. – А вот теперь мы пойдем беседовать с госпожой Ленро.
И поднялся из-за стола.
– Да, конечно, – Рида справилась с собой на удивление быстро. – А я пока тут с ужином… Господин Фаурри, вы любите тефтели? И перечный соус?
– Что? – пришел наконец черед растеряться и Арделану.
– Забо-ота, – шепнула ему Селль, шагнув к двери и слегка задев плечом. – Отвык, темнейшество? Или не привыкал даже?
– Да. – Тот, похоже, и сам не понял, кому и на какой из вопросов ответил.
А вот ему первой успела ответить Дарив, потому как Ленро оказалось сильно не до того – она старательно пыталась душить рвущийся наружу смех.
– Вот и замечательно, – кивнула женщина, отставляя на столик возле плиты первую вымытую чашку. – Вам надо хорошо кушать, господин Фаурри, а то, смотрю, вы здорово похудели.
И она выразительно глянула на висящий на нем мешком костюм Риннарда.
Арделан кашлянул, но больше ничем себя не выдал. Зато Селль уже просто давилась от сдерживаемого хохота, представив, что и, главное, как тот сейчас думает.
– Вы правы, – но справился он с собой очень быстро. – Хороший ужин будет кстати.
И ловко подпихнул Ленро в сторону двери, шепнув ей уже на выходе:
– Хотя я бы предпочел несколько другое меню.
– Не вздумай кусаться! – Едва за ними захлопнулась створка, она все-таки не выдержала и хихикнула.
– Не сейчас, да, – многообещающе выдали ей в ответ. – Сначала идем в кабинет, рыжая.
Перешагнув порог, Арделан тут же нацелился устроиться за столом, но Ленро успела раньше.
– Это мое кресло! – плюхнулась она туда у него перед носом. – И хорошо бы ты это запомнил!
Возражать темный не стал, найдя для себя прекрасный выход – уселся прямо на край столешницы, заваленной бумагами. Вполоборота к Селль, но так, чтобы с комфортом разглядывать виды, приоткрытые расстегнутой верхней пуговкой на ее рубахе. И не успела она, задыхаясь от возмущения, подобрать ему достойный эпитет, как Арделан уже отомстил: двумя пальцами приподнял со стола ее фирменный бланк и, скривив губы, прочитал:
– «Агентство “Розовые аллеи”». От вашего светлого пафоса просто тошнит, ты в курсе?
– Сортир вон там, – махнула Ленро в сторону коридора, отбирая у него бумагу. – Протошнишься, вернись обратно, у меня к тебе пара вопросов.
– А у меня для тебя пара советов. Вот на это письмо ответь, – выдернул он еще одну бумажку из стопки. – Сдается, толк будет.
– Так ты что, еще и здесь рылся… – начала было она, но закончить ей не дали.
– Ры-ылся… – брезгливо повторил за ней Арделан, снова демонстративно скривившись. – Какая ж ты все-таки неотесанная, Селль. Почему бы не считать, что я выполнял роль твоего секретаря, к примеру? Нет, консультанта – так еще лучше. От скуки, рыжая, от скуки! Хотя… Знаешь, это настолько нелепая идея, что становится даже интересной. Представь, если объединить мой опыт с твоим умением кривляться и хлопать глазками… Н-да…
– Твой опыт? – не обратить внимая на вторую часть фразы у нее получилось уже на диво легко. – Это в темных делишках, что ли?
– Разумеется, – не стал спорить тот. – Или тебе перепадают какие-то другие? А на письмо все-таки ответь и назначь этому господину время визита.
– Почему? – вдруг заинтересовалась Ленро, хотя уже готовилась сказать совсем другое.
– Видно же: бумага дорогая, чернила хорошие, а почерк совсем неровный. Клиент явно нервничает, а значит, нуждается в помощи. Очень нуждается, раз решился написать бабе-детективу. Если вдруг справишься и дело выгорит – сможешь неплохо заработать.
– А если вдруг не выгорит, смогу с чистой совестью послать такого консультанта на хрен, – кивнула та и отложила письмо в сторону, чтоб потом не искать. – Имеет смысл, да.
– Ты, рыжая, главное, ответ написать не забудь, а то профукаешь свой шанс.
– Угу, – не стала та спорить. – Но я тебя не за этим позвала.
– Узнать про мальчишку? – У темного получился не вопрос даже, а утверждение.
– Как он вообще здесь оказался? – не стала разочаровывать его Селль.
– Говорит, ты послала, – прищурился тот. – Неужто врет?
– Не придирайся к словам! – точно так же прищурилась она в ответ. – Здесь, в кабинете, он как оказался? Вместо сарая?
– Я вытащил. И сюда за шкирку приволок.
– Зачем?
– Не зачем, а почему. Он тебе в том сарае еще один выплеск чуть не устроил. Говорит, от неожиданности. Задел какие-то деревяшки, те повалились… В общем, можешь поблагодарить – я успел.
– Второй подряд? Выплеск? – Вместо благодарности Селль вылупила на темного глаза.
– Понимаешь, да? – прижмурился тот от удовольствия. – Похоже, парень будет силен.
– Ну и чему радуешься? – Ленро поспешила вернуть его на землю. – Если он преодолеет планку Рихтарна, сказать, куда его упекут? Или сам в курсе?
– Не упекут. Не в ближайшие полгода, по крайней мере. Все нужное я сделал, и ваши сети его пока не зацепят.
– Полгода, – скептически хмыкнула та. – Большой срок, да.
– Возможно, даже огромный. Возможно, его даже хватит…
– Для чего? – Поняв, что продолжать тот не планирует, Селль резко подалась вперед в своем кресле: – Для чего хватит, а? Темный, не хочешь рассказать, зачем ты вообще притащил свою высокородную задницу в столицу? Да еще с таким риском? Что случилось на Сольной?
– Расскажу, – тот явно оценил ее внезапную осведомленность. – Возможно. Но уж точно не сейчас.
– Почему? – продолжала напирать Селль.
– Рыжая, ты в себе? Уверена, что нужно это обсуждать, когда в твоей кухне сидит едва не сорвавшийся свеженький темный, варганит ужин его мать и ждут в гости его папашу?
– А про папашу откуда знаешь? – заинтересовалась Ленро, меняя тему и не желая признавать, что Арделан прав. – При тебе об этом вроде не упоминали?
– При мальчишке упоминали. Еще в мастерской. А у него не только уши есть, но и язык.
– Поэтому ты и не стал прятаться от его матери?
– Конечно. Все равно узнают, но уже не в том ключе, что выгоден мне. И выйдет совсем даже не лучше.
– Логично, – кивнула та, снова откидываясь на спинку кресла и возвращаясь к теме: – А что же мы тогда станем обсуждать?
– То, на чем в прошлый раз остановились? – Темный тоже поерзал на столешнице, устраиваясь поудобнее, вытащил из-под задницы карандаш и походя, даже без привычной своей гримасы определил тот на место – в стакан рядом с чернильницей. – Не думаешь, что пришло время и тебе покаяться мне во всех своих прегрешениях? В ответ на мою откровенность.
– Зачем?
– За многим. Но прежде всего я хочу знать, насколько тебе можно доверять. И стоит ли это делать.
– Тогда придется подождать.
– Да? – изогнул тот бровь.
– Да. Пока с этим вопросом не определюсь я. Относительно тебя.