Неожиданный наследник 3
– Не забывай, что ты сейчас не просто Пётр Брауншвейгский, бывший ссыльный из Холмогор, – строго смотрю на стушевавшегося увальня, – Ты брат российского самодержца, но и третий в списке наследников. Вы все принадлежите к императорскому семейству. А это не только большие возможности, но и немалые обязанности. Если ты имеешь серьёзные намерения к Марии, то должен подумать о её репутации. Ведь сейчас получается, что вы проживаете в одном доме, что неприемлемо и может стать причиной кривотолков.
Тут оба влюблённых покраснели, поняв, о чём речь. Лиза, же пытавшаяся меня, перебить сразу замолчала.
– Поэтому для соблюдения приличий, Мария перебирается в дом к племяннице баронессы. Касаемо ваших встреч, никто не собирается их запрещать, – после прозвучавших слов парочка выдохнула и заулыбалась, – Только делайте всё осторожно и не попадайтесь на глаза, кому не следует. Но за этим есть кому проследить. Главное – соблюдайте все пожелания охраны. Когда будет решён вопрос с наследством княжны, поговорим о следующем шаге. Если вы не передумаете, конечно.
Судя по восторженному взгляду братца, этот точно не передумает. Да и Мария тоже. Кто же упустит возможность стать не обычной княжной, а великой? А мне нужно время для изучения всех обстоятельств, будь они неладны. Будто мало мне нынешних дел. Но семья для меня первостепенна, и здесь я расшибусь, но сделаю всё, чтобы родственники были счастливы. Тут ещё Эрнст Мекленбург-Стрелицкий, которого я выбрал в женихи Лизы. Немец должен прибыть в ближайшее время, и придётся уделять внимание его персоне. Судя по докладам, герцог не идеал, но и не откровенный скот, которых хватает среди аристократии.
Плюс, он является хорошей возможностью установить более тесные связи с Англией. Ведь король Георг очень любит свою жену, являющуюся сестрой Эрнста. Лизе об этом знать не обязательно, пусть спокойно делает выбор. Не понравится – переживу. Принцев в Европе как грязи, а сестрёнка у меня одна. Вернее, их много, но именно Елизавета сейчас на выданье. Катя больная, и брак ей не грозит.
Касаемо бастардов, то пора подумать об их судьбе. Я уже издал указ, что все дети Антона Ульриха от простолюдинок получают дворянство и фамилию Антоновские. Звучит забавно, но всё по делу. От титула отказалась только старшая дочь отца – Мария. Сестрёнке хватило выделенных денег, благодаря которым её муж стал купцом первой гильдии, и самого факта, что она родственница императора. Думаю, вскоре на Севере начнёт подниматься и богатеть новый торговый дом, имеющий прочные связи в Зимнем дворце. Главное, чтобы не воровали, а в остальном я всегда помогу.
Вдоволь наговорившись в уже более спокойно обстановке, я пошёл играть с малышами, у которых закончились занятия. Немного отдохну душой и снова к делам. Я уже и забыл, когда вдоволь высыпался. Если бы не занятия гимнастикой и фехтованием по утрам, то даже не знаю. Именно на этом и держусь. А встречи с семьёй придают мне душевного спокойствия и стойкости. Ведь если я не удержу власть, то придворная свора отыграется на моих братьях и сёстрах.
* * *– Садись, хватит мяться у входа, – устало говорю брату, изучающему обстановку моего кабинета.
Антон здесь ещё не был и с изрядным любопытством рассматривал шкафы с секретером. Осторожно сев в гостевое кресло, он молча посмотрел на меня, ожидая разговора.
Надо заметить, что братец несказанно удивил. Оказывается, его настоящей стезёй является не торговля, где он уже снискал немалые успехи. Антон Антонович – просто прирождённый разведчик. Более того, он умеет не просто добывать важные сведения, но способен находить нужных людей, выполняющих его поручения. Я особо не считал выданных брату сумм и был несказанно удивлён, когда он представил отчёт. Этот хитрован вложил часть полученных денег в создание сети осведомителей из слуг столичной аристократии. При этом он нашёл толковых исполнителей, которые выполняют его поручения.
Пока особо важных сведений добыть не удалось, но это только начало. Да и иметь свою невидимую разведку не откажется любой правитель. А тут её возглавляет человек, которому можно доверять. По крайне мере, пока. Плохо, что нет верного наставника, который мог бы научить Антона правильно вести дела. Ведь ему приходится додумываться до многих вещей самостоятельно. Только где взять такого человека? Обращаться к Шешковскому глупо, а иных путей у меня нет.
– Я рад успехам, которых ты достиг за столь короткий срок. Но перед тем как мы продолжим беседу, хочу услышать ответ на вопрос. Тебе действительно нравится нынешнее занятие или это развлечение? Просто надо сделать выбор. Может, ты лучше вернёшься к торговым делам?
Братец задумался. Я же продолжал внимательно его разглядывать. За год Антон заматерел и превратился в молодого мужчину, похожего на небогатого торговца. Он сам решил, что подобный образ подходит больше всего. И наверняка оказался прав. Мне не с руки бродить по улицам, но кажется, что в таком наряде легче затеряться в толпе. А ещё брат стал весьма осторожным, старался лишний раз себя не выпячивать. Ко мне в покои его провели через вход для прислуги в сопровождении Пафнутия, скрывая от слуг. Это он сам придумал.
– Мне по душе нынешняя деятельность. Торговля – занятие увлекательное только по началу, а далее скука смертная, – слышу в ответ через некоторое время.
– Ты готов пойти на определённые жертвы ради нынешней работы? Нет, деньгами и чинами я не обижу. Только их нельзя будет показывать окружающим.
– Не понял, – удивлённо вскинулся брат.
– Больше не будет Антона Антоновича Холмогорова помощника купца второй гильдии Сёмужникова. На свет появится Михаил Долгих или Иконников. Для начала он откроет мелкую лавку, а далее трактир, – начинаю описывать свой замысел, – В столице у тебя более нет знакомых, кроме старых осведомителей. Но даже от них лучше отгородиться верным человеком.
– А почему именно Михаил? И как быть с… – братец непонимающе развёл руками, но я понял, о чём он.
– Назовись хоть Авксентием Феоктистовым или Феоктистом Авксеньтьевым, без разницы. Касаемо семьи, то ты для них пропадёшь. Вернее, мы тебя якобы отправим в Сибирь, откуда будут идти письма. А затем тебе лучше исчезнуть.
Понимаю, что моё предложение излишне жестоко. Но у меня есть свой резон. Семья теперь на виду, и регулярное появление Антона должно привлечь к нему внимание. А далее толковым людям вполне по силам раскопать, чем занимается известный купец, продающий разнообразные новинки. Он уже привлёк к себе внимание. Мне же нужен совершенно неприметный человек, заодно с тайным пристанищем в виде трактира, где можно проворачивать любые дела. Подобное место и посещающих его людей крайне сложно отследить. Тут дело даже не в разветвлённой сети, которую братец должен раскинуть на всю столицу и далее крупные города. Возможно, мне придётся спрятать человека или даже целый отряд. В общем, я обдумал предложение Майора и немного переделал его под себя. За два года Антону необходимо создать чуть ли не тайное общество, которое будет противостоять моим врагам. И действовать оно будет украдкой.
Думаю, аристократы не прекратят злоумышлять против моей персоны. Вот мы и противопоставим им свою структуру из собственных слуг. А судьба Антона меня волнует. Если он откажется, то я пойму и буду искать другого человека. Но объективно у меня нет другого кандидата. Я ведь нахожусь в окружении вельмож и чужих людей, которым доверять просто глупо. Разве что Пафнутий и тройка обозников присягнули мне на верность по велению души. Только их готовили совершенно к другим делам. Они больше охранники и даже убийцы, но не разведчики.
– Я согласен. Буду теперь Михаилом Иконниковым, – тихо произнёс Антон и грустно улыбнулся.
– Тогда слушай новое задание.
Глава 4
Февраль 1766 года, Москва, Москва, Российская империяНадоели они мне пуще репы пареной. Хотя я никогда не ел самую распространённую крестьянскую еду. Речь о придворной камарилье, как метко обозвал аристократию дон Алонсо. Тяжело смотреть на эту бесконечную череду лиц, алчущую исключительно власти, денег и развлечений. Мне бы сходить в салон и пообщаться с литераторами или обсудить научные открытия. Ан нет, приходится давать очередной приём, куда слетается высший свет.
Вдобавок я начинаю опасаться девиц, съехавшихся на смотрины. Нужно уделить каждой немного внимания под пристальными и недобрыми взглядами остальных соискательниц. Хочется плюнуть на всё и посвятить себя только делам, но Шувалов с остальной «шестёркой» сразу прибегут убеждать меня, что император должен уделять внимание верноподданным. Так, кто против? Разве что у нас разное понимание поданного. Для меня это простой народ, купцы и служилое дворянство, тянущие на себе Россию. У вельмож мнение противоположное. Боюсь увидеть их лица, коли они узнают о моих мыслях. Совсем окружили и спеленали условностями, обзываемыми этикетом. Жду не дождусь, когда начнётся ледоход, и настанет время выдвигаться во Владимир, а далее Нижний Новгород, откуда начнётся моё путешествие вниз Волге.
Кстати, к чести Трубецкого, подготовка к столь нелёгкой одиссее уже началась. Ведь в обязанности обер-гофмаршала, кроме ведения моего хозяйства и устройства различных церемоний с приёмами, входит организация путешествий. Сначала мне показалось, что князь решил злоупотребить нынешним статусом, зачастив ко мне на приёмы, но подозрения оказались ошибочными. Представьте себе сложности, с которыми столкнулся Пётр Никитич. Даже при самых скромных расчётах, в нашем караване будет около пятидесяти возков, и столько же телег. Ведь, кроме меня, секретарей, личных слуг и охраны, с нами едут обычные обозники, лакеи, рота измайловцев. Прибавим пару десятков вельмож, которые не собираются оставлять меня надолго в одиночестве. У них тоже хватает своих людей. Получается, что наша процессия растянется версты на две, если не больше.
Вот князь и начал заранее согласовывать места остановок, снабжать их дровами и продовольствием. Трубецкой в армии особо не служил, но в дальнем походе однажды участвовал. Поэтому он отнёсся к поручению весьма серьёзно, даже скрупулёзно. Самое забавное, что больше всего времени при наших встречах уходило на согласование списка отправляющихся в путешествие. Уж больно много желающих выразили желание сопровождать императора. Им заняться нечем? Так, я найду, ведь держава наша обширна. Вон на Волге, Урале и Сибири нужны толковые люди. Но подобное предложение, по словам Петра Никитича, дворян не воодушевило. Зато отстали. Надолго ли?
Тут ещё возбудились Шувалов с Нарышкиным, недовольные моими частыми встречами с Трубецким. Взрослые люди, а ведут себя будто дети неразумные. Я уже устал говорить, что оцениваю людей по делам, а не мельканию передо мной. И через год после коронации каждому крупному чину держать ответ. Однако знать ничего не слышит и продолжает свою мышиную возню. С другой стороны, пусть ссорятся, так ими легче управлять. Хорошо, что я создал несколько групп из приближённых, которым очень тяжело договориться. Только как они мне надоели!
– Ваше Величество, могу ли я надеяться на место в кортеже? Мне кажется, что подобное путешествие весьма любопытно. В Европе слишком мало знают о России, кроме Санкт-Петербурга и Москвы. А мой секретарь обладает склонностью к сочинительству. Он бы смог ярко описать поездку и предоставить её на суд европейской публики.
Не успел я станцевать полонез и менуэт, как появился английский посол. Мне бы сейчас водички попить, а тут этот сэр, прилип, аки репень. И ведь не прогонишь, снова чёртов этикет. Тут же начали подтягиваться другие посланники и несколько вельмож. Не считая моего обычного сопровождения, в лице Шувалова, Трубецкого, Гагарина и Нарышкина получилась целая толпа. Лучше общаться с претендентками, чем с этими волками в овечьей шкуре. Хотя нельзя заблуждаться насчёт девиц. Там под личинами могут скрываться такие чудовища, что лучше об этом не думать.
Касаемо просьбы англичанина мне с трудом удалось сдержать чувства. Неужели знает? Я ведь только недавно обсудил весьма перспективную затею с канцлером, главой Коммерц-коллегии и Голицыным, возглавляющим дипломатическое ведомство. Вернее, само предложение было обсуждено ещё в столице. Сейчас мы занялись деталями, благо чиновники одобрили прожект.
В осведомлённости европейских послов, имеющих в России свою агентуру, я не сомневаюсь. Англичане вообще не стесняются и лезут в наши дела. При попустительстве трёх моих предшественников, надо заметить. Со мной подобные вещи не пройдут, что поняли даже самые недалёкие придворные. Среди высланных мятежников хватало подозреваемых в сотрудничестве с иностранцами. Остальным персонажам сделали внушение, вместо каторги отправив в провинцию и имения. Что наверняка замечено послами, вынужденными менять тактику и искать новых предателей. Только Шешковский не дремлет, а чиновников предупредили, что связь с иностранными посланниками, купцами или принадлежность к масонству будет восприниматься как измена. Нет, торговать или общаться с европейцами никто не мешает. Но даже подозрение в получении денег или излишне тесных связях сразу будет наказываться.
Так вот. Два дня назад мы обсудили результат переговоров с персидскими посланниками. Посольства этой магометанской державы в России нет, но хватает купцов, торгующих на Волге. И под личиной торговца часто скрываются шпионы шаха. В общем, люди Голицына, добравшиеся до Астрахани, прислали сообщение, что наши предложения рассмотрят, и летом в город прибудет полномочный посол.
Я предложил Керим-хану заключить долговременный торговый договор. Военная мощь персов сейчас ослаблена, а сама страна ещё не отошла от междоусобиц. Поэтому вряд ли они помогут России против османов. Но оттянуть на себя кое-какие силы соседей, персы способны. Тем более, что у Порты очередные сложности с бунтующим Египтом. Если ударит одновременно, то нам будет полегче. Ещё бы привлечь мамелюков, над чем Голицын тоже работает. Но главное – торговля, выгодная обеим державам. В последние годы она изрядно пострадала из-за войны.
И вдруг в мой караван, главной целью которого станет Астрахань, где пройдут переговоры, просится английский посол Макартни. Тут волей неволей начнёшь задумываться. Хотя, я могу и ошибаться. Но увеличение товарооборота с Персией для англичан – как нож в бок. Ведь таким образом мы начнём получать восточные товары напрямую, без немалой наценки торгашей с Альбиона.
– Я бы тоже с радостью посетил окраины России. Как верно заметил граф, это весьма любопытно, – к разговору присоединился француз де Бретёйль.
Мысленно выдыхаю и одновременно усмехаюсь. Послы тоже изрядно надоели, пытаясь подобраться ко мне поближе. Уж больно колючим и несговорчивым человеком является новый глава Иностранной коллегии. И Дмитрий Голицын сразу оказался рядом, превратив бал в собрание. Послы явно недовольны появлением вельможи, но не выказали вида.
– Вы плохо знаете географию России, дорогой барон. Но я могу помочь вам увидеть настоящие окраины. Вас устроит поездка на Урал? Или вы предпочтёте Сибирь, – произношу под улыбки присутствующих, наслаждающихся уязвлённым французом.
Делаю небольшую паузу, давая возможность вельможам обменяться шутками.
– Господа, моя поездка не развлекательная. Не будет пышных приёмов или огромных толп народа, восторженно приветствующих правителя. Вы же знаете, что осенью состоится Уложенная комиссия. Вот и не мешает узнать, о чём действительно думают подданные. Поэтому я еду работать, а дорога в четыре тысячи вёрст займёт семь месяцев, – делаю ещё одну паузу, внимательно оглядывая собравшихся, и задаю вопрос, – Неужели мои царственные браться послали вас в Россию, дабы проводить время в бессмысленных и долгих путешествиях? Или у нас нет никаких насущных дел?
Перевожу взгляд на англичанина, который недавно потребовал пересмотра торгового соглашения, заключённого по настоянию Панина. Надо отдать должное графу, здесь он принёс империи немало выгод. Потому посол и всполошился, поняв, что это при Екатерине договор можно было обходить. Но сэр Макартни сразу разобрался, что в моё правление закон будет соблюдаться вплоть до последней запятой. А такие люди, как Миних и Гагарин, мзду не берут, пресекая воровство среди подчинённых. Это значит, что таможенные пошлины выплачиваются в полной мере, а Россия потихоньку начинает отказываться от торговли исключительно сырьём. Потому сейчас идут весьма насыщенные переговоры графа с Голицыным.
Только англичанин не угадал, думая продавить наше упорство. Князь одновременно общается с голландцами, которые тоже претендуют на узурпацию торговли с Россией. Думаю, в итоге мы дадим больше преференций подданным штатгальтера Вильгельма V. Но и с королём Георгом ссориться нельзя. А ещё есть французы. Поэтому будем договариваться к нашей выгоде, конечно. Ведь без русского леса и пеньки не будет боеспособного английского флота. Голландцам же необходим наш хлеб.
Значит, господам с Альбиона придётся идти на уступки, несмотря на потерю прибыли. Главное, чтобы не пострадал карман русского дворянства, иначе следующий заговор – дело времени. Но я заранее издал статью в газете, объясняя людям, что забочусь об общей выгоде. Понятно, что писали её люди Миниха, но общие принципы там мои. Пока народ наблюдает и вроде поддерживает новые указы.
Судя по ухмылке прусского посла, он оценил мой манёвр. А вот остальные дипломаты, включая австрийца, остались недовольными. Ещё бы – пропадает возможность хорошенько разведать внутренние губернии империи. Касаемо англичанина я до конца не успокоился. Да и француз – тот ещё прохиндей.
– У каждого из вас сейчас важные переговоры с князем Голицыным, – продолжаю затянувшийся разговор, – Кто-то обсуждает торговлю, другие политику. Может, объясните мне, с кем договариваться президенту коллегии, коли главные переговорщики отсутствуют? По возвращении я собирался внимательно изучить будущие соглашения. Поэтому не вижу причины откладывать всё на семь месяцев. Или у кого-то есть возражения.
Француз сразу начал велеречиво объяснять, что готов отправить со мной ближайшего помощника. Выглядело это неубедительно, о чём барон догадался, прекратив славословие.
– Может, вы позволите мне продолжить танцы? – насмешливо смотрю на собравшихся, которые тут же расступились.
Я же иду к своей даме, которой был обещан следующий танец. Остальные соискательницы с недовольством посматривают на послов, помешавших им пообщаться с императором. Кстати, танцы начали доставлять мне удовольствие. Хороший способ развеяться после тяжёлого дня. Главное – не впасть в безумие, поменяв государственные дела на развлечения, как многие европейские монархи. Русский самодержец не может позволить себе подобного. Не заметишь, как страну растащат.
* * *– Не удивляйтесь, что вас провели в кабинет тайно. Просто не хочу, дабы о вашей деятельности узнали раньше времени. Вы садитесь, разговор у нас будет долгий.
Капитан кивнул и примостился на краешек кресла. Думаю, он сильно удивился, когда его вызвали в Москву, ещё и прислали людей из Тайной экспедиции. Я предупредил Шешковского, чтобы нужного мне человека не пугали и успокоили сразу при встрече. А то подумает, что его приехали арестовывать.
Гость был невысок, строен и производил впечатление приятного человека. А ещё он был образован и умён, об этом мне доложили в первую очередь. Забавно, что Чичагов[4] не отказался от прежней моды и щеголял в европейском камзоле с париком. Оно и неудивительно, ведь Василий Яковлевич прибыл из Архангельска.
Я недолго думал, кому поручить новый прожект. Для его осуществления нужен не просто хороший моряк, но и опытный управленец. Поэтому выбор сразу пал на Чичагова. Есть мнение, что капитан нерешителен и излишне долго обдумывал тактику боя в прошедшей войне. Но для меня это скорее плюс. Судя по докладам, за несколько лет пребывания главой архангелогородского порта, Василий Яковлевич успел принести немало пользы. Он отправил несколько экспедиций, пусть часть из них оказалась неудачными. К тому же, Чичагов добился отмены более высоких таможенных пошлин для местного порта, уравняв их с Санкт-Петербургом и Ригой. Также по его просьбе Екатерина вновь разрешила вывозить хлеб через Архангельск, что вкупе привело к оживлению торговли. Из Поморья до сих пор везут немало леса, дёгтя и пушнины. Но количество приходящих из Европы кораблей несопоставимо с началом века.
А причина упадка города носит имя Пётр. Ага, наш самый великий и прогрессивный правитель. Мне удалось внимательно изучить положение тамошних дел, за что надо сказать спасибо Панину. Затем я общался с отцом и Антоном, разбирающихся в поморском вопросе. Картина вырисовывается не самая приглядная.
Император с какой-то нездоровой страстью умышлено вредил Архангельску. Вроде всё делалось во благо новой столицы, но как-то непонятно. С севера вывезли множество мастеровых, корабелов и моряков, осевших в Санкт-Петербурге. Это же касалось влиятельных купцов, коих переселяли, чуть ли не насильно, либо просто запрещая вывоз и ввоз многих товаров. Таким образом, была уничтожена крупнейшая ярмарка в империи, сильно пострадало кораблестроение, разорялись ремесленники и крестьяне. Купцы, не захотевшие переселяться, обнищали или перешли на иные промыслы.
Более того, подобная политика нанесла непоправимый урон Великому Устюгу, Каргополю, Вятке, Тотьме и Сольвычегодску, связанных с Архангельском торговыми делами. И это только видимая часть учинённого разорения. На самом деле всё гораздо хуже. Можно просто посмотреть отчёты о таможенных пошлинах и товарообороте.
Для меня подобная политика совершенно непонятна. Первое, о чём я спросил Никиту Ивановича, когда обдумал полученные знания – зачем было ввергать в упадок один город, а не развивать оба. Купцы работают ради выгоды, и время расставило бы всё по местам. Но Пётр решил, что главным портом должна стать столица. Только реформатор не обратил внимания на невозможность быстрого перенаправления торговых путей в другую сторону. В результате немало людей разорились, а казна недополучила денег. Панин тогда выдал длинную речь о необходимости развивать балтийскую торговлю, ибо она выгоднее. Но так и не объяснил, зачем было спешить и опустошать Русский север.
И вот теперь мне придётся создавать многие вещи заново. Что я и начал объяснять гостю.
– Василий Яковлевич, вы никогда не задумывались, почему процветают такие державы, как Англия и Голландия? Я сейчас не только про колонии, откуда многие страны получают огромные прибыли.
– Торговля, Ваше Величество, – сразу ответил капитан, – Указанные вами страны обладают наибольшими торговыми флотами в мире. С ними может соперничать Испания, но она обслуживает исключительно свои заморские земли. Французы тоже начали восстанавливать океанский флот после поражений в последней войне. Но они давно подмяли под себя средиземноморскую торговлю, воспользовавшись хорошими отношениями с турецким султаном. И имеют с этого барыши, сопоставимые с голландцами.
Лучше и не скажешь. Есть ещё Португалия, но её политика похожа на испанскую. Только меня сейчас волнуют наши дела. Ганза давно пала, а в Балтийском море властвуют англичане с голландцами и немного датчане со шведами. Именно первые две державы давно подмяли под себя русскую торговлю, чем я крайне недоволен.
– Не буду ходить кругами. Тем более в деле, где вы разбираетесь лучше меня. Я считаю, что России необходим собственный торговый флот. И нам нужны не мелкие судёнышки, снующие до Данцига или Стокгольма. Империи необходимы океанские корабли. Для начала они должны начать ходить в Гамбург, Амстердам, Лондон и Гавр. А далее, не мешает задуматься о расширении географии.
Вижу, что Чичагов изрядно удивлён. Это он ещё не знает обо всех моих замыслах. Но не будем пока пугать гостя.
– Это полезное и просто необходимое для России дело. Мы теряем огромные суммы, так как европейские купцы могут устанавливать любые цены на свои товары. Но как осуществить прожект? Это будет государственный флот? Ведь наши купцы особо не стремятся плавать по заграницам. Вы правильно заметили, но даже в Данциг русские плавают редко. Купчины предпочитают быстро продать товар иностранцам, которые сами приплывут и всё увезут. Пусть на этом торговцы теряют деньги.
– Мне это известно, и хорошо, что вам тоже. Потому я и выбрал именно вас для осуществления столь грандиозного прожекта. Мы приступим к делу со всех сторон. Для начала не мешает создать два или три торговых дома, которые откроют свои представительства в Германии, Голландии и, возможно, Франции. Вначале торговля пойдёт из Архангельска, то остановимся на этих странах. В Англию мы зайдём позже, так как сейчас у нас сложные переговоры по торговому договору.
Делаю небольшую паузу и смотрю на собеседника. Тот вроде слушает внимательно и без особого скепсиса.
– Далее, непосредственно сам флот. Пока воспользуемся имеющимися судами. Я выдам купцам нужные суммы на их приобретение, а вы займётесь формированием команд. Понимаю, что мои возможности ограничены, да и русских моряков не так много. Поэтому начнём с трёх-четырёх кораблей. Главное, начать. На основе этой маленькой эскадры мы будем потихоньку развиваться. Она станет базисом, где станут готовиться люди. А затем дело дойдёт до строительства большого флота. Пока же надо определиться, на чём будут плавать наши купцы. Ведь для походов по Балтике и Северному морю хватит простых посудин. Но стремиться нужно к океанской торговле, что потребует совершенно иных кораблей, которые должны сходить с отечественных стапелей. Не думайте, что это наивные мечты. Вам будут помогать Коммерц-коллегия и русская дипломатия. Может, я создам особую должность для решения именно торговых вопросов с другими странами. Здесь моё описание прожекта, – передаю капитану папку с бумагами, – Только отталкиваться будем от вашего предложения. Мои мысли – это просто сырое описание без необходимых расчётов. Здесь надежда только на вас. Ещё необходимо держать прожект в тайне. Понятно, что со временем иностранцы догадаются о наших замыслах. Нам просто нужно время, дабы голландцы или англичане не всполошились. Когда русские представительства пустят корни в европейских портах и зайдут на тамошние биржи, их будет сложнее выгнать. Тогда уже местные торговцы встанут на нашу сторону, ведь они будут иметь прибыль от нашего флота.