Бандиты эпохи Ельцина, или Россия, кровью умытая

Спрут коррупции

В том же апреле 1992 года сотрудники Управления по борьбе с организованной преступностью ГУВД Москвы провели операцию в гостинице «Украина», которая контролировалась чеченской группировкой. Правда, эффект задержания от нее получился весьма низкий. Журналист Василий Петрухин на страницах газеты «Неделя» по этому поводу писал: «…эта операция, на которую была потрачена не одна бессонная ночь и задействован не один десяток сотрудников московской милиции, закончилась в общем-то безрезультатно то ли из-за каких-то просчетов в ее организации, то ли из-за утечки информации. Ни в баре, ни в номерах гостиницы, кроме десятка, разумеется, «ничейных» боевых патронов и пустой наплечной кобуры, ничего криминального обнаружить не удалось…»

1-2 апреля в Москве была проведена операция «Паутина» – одна из первых крупных операций ГУВД Москвы против преступного мира столицы. Сутки контролировали ситуацию в городе более 20 300 сотрудников милиции. Было организовано 5130 поисковых групп, 1416 оперативных заслонов. В результате этой операции было проверено 139 автосервисов, 450 мастерских по ремонту автомашин, 3132 стоянки транспорта, 9521 гараж индивидуального владения. Были обнаружены 54 ранее угнанные автомашины, 281 бесхозная, 387 машин, вообще не состоящих на учете. Было раскрыто 7 мест хранения похищенного автотранспорта, 78 преступлений, связанных с транспортом, задержано 70 человек, за сбыт краденых автодеталей – 59.

Как отмечала 7 апреля «Московская правда»: «За дни, в которые проводилась операция, несколько снизилась напряженность криминогенной ситуации. В частности, угонов, краж из автотранспорта стало почти двое меньше. Но это лишь на время».

В конце апреля другая столичная газета – «Московский комсомолец» – сообщила еще об одной операции московской милиции. Теперь речь шла об облаве на торговцев икрой и рыбой ценных пород на Центральном рынке. Этим прибыльным бизнесом в Москве занимается азербайджанская группировка, и именно против нее и был направлен удар. В своей заметке по этому поводу «Московский комсомолец» писал: «Рыба в гигантских количествах незаконно добывается на азербайджанском побережье Каспийского моря (в самой России промысел осетровых в Каспии вообще запрещен). Хищнический лов наносит ущерб интересам России, претендующей на свою долю рыбных богатств Каспия. Чтобы заставить азербайджанцев поумерить аппетиты, Москва, где монополия на лов и торговлю икрой и осетровыми традиционно принадлежит государству, и решила с помпой начать изгнание азербайджанских торговцев с российского рынка.

Для освещения показательного мероприятия были приглашены журналисты. А в качестве места его проведения из десятка других выбран многолюдный Центральный рынок…

Не знаем вот только, насколько выиграют от всего этого сами москвичи. Ведь азербайджанцы торговали по ценам, едва ли не ниже государственных: килограмм осетрины – 300 рублей, икры – 2000… Но что поделаешь, государство имеет право защищаться…»

Между тем защита государством своих интересов в том месяце не ограничилась только торговцами икрой. В начале апреля президент России подписал Указ «О борьбе с коррупцией в системе государственной службы». Обсуждая перспективы применения этого Указа, Игорь Ермаков на страницах газеты «Куранты» заметил, что «в ближайшем будущем чиновничество ожидают весьма тяжелые испытания». И далее он пишет: «…отныне всем госслужащим запрещается заниматься предпринимательством и даже содействовать в этом кому-либо, используя свое положение. Кроме того, при назначении на руководящую должность каждый кандидат теперь должен представлять декларацию о доходах и имуществе.

И вот это уже меры настолько радикальные, что ставят под сомнение благополучие громаднейшей прослойки чиновничества, которая настолько привыкла к совмещению деятельности должностной и предпринимательской, считая это вполне законным «кормлением», что не стесняется в открытую заявлять о создании полугосударственных структур, на сем специализирующихся…»

Тот же самый Указ президента России осветил на страницах другой российской газеты – «Мегаполис-Экспресс» – Владимир Кучеренко. Его выводы были куда менее пессимистичны, чем у Игоря Ермакова. В. Кучеренко, в частности, писал: «Да, президент запретил служащим госаппарата заниматься предпринимательством, использовать свое служебное положение для содействия коммерческим структурам, быть их поверенными и в государственных органах. И вообще выполнять работу по совместительству, кроме научной, консультационной, изобретательской, педагогической, экспертной и творческой. Но наивно предполагать, что бюрократы от глав исполнительной власти до директоров заводов, которые сплошь и рядом поучреждали «карманные» фирмы, не обойдут запрет через подставных лиц – кума, свата, брата. Неужели завтра московские власти прекратят создавать под своей опекой структуры, которые вполне легально собираются заниматься коммерческой деятельностью? Возьмите хотя бы формируемый департамент продовольственных ресурсов, куда вливаются малые предприятия, банк и биржа… Так что Борис Николаевич если чего и добьется, так только того, что коррупция станет более утонченной, замаскированной…

Справедливости ради отметим, что в духе времени президент решил удерживать чиновников от коррупции не только кнутом. Указ предусматривает такие «пряники», как приличная зарплата и компенсация, улучшение социально-бытовых условий, досрочное открытие приватизационных счетов. Сдается, аппаратная братия только поблагодарит власть за хорошее дополнение к доходным «рычагам».

Передача денег коррупционерами

Уже в первые месяцы существования ельцинской России коррупция в ней достигла чудовищных размеров. В марте 1992 года американская газета «Нью-Йорк таймс» писала, что «в условиях демократии должностные лица бывшего СССР стали проявлять еще большую алчность, чем при коммунизме…» Боролись с этим спрутом только на бумаге – реальных дел на коррупционеров никто не заводил, поскольку грабить страну стало делом почти узаконенным.

Указ Б. Ельцина возник не на пустом месте. К весне 1992 года коррупция в России, как и в других государствах СНГ, достигла чудовищных размеров. В марте того года американская газета «Нью-Йорк таймс» писала, что «в условиях демократии должностные лица бывшего СССР стали проявлять еще большую алчность, чем при коммунизме… Взяточничество, которое в свое время служило одним из средств для «смазки» механизма неповоротливой бюрократии, стало сейчас неотъемлемым аспектом бизнеса и в большей мере, чем когда бы то ни было прежде, чертой повседневной жизни… Коррупция, вряд ли уникальная для России, приобрела чудовищные масштабы после того, как к власти пришла бывшая антикоммунистическая организация, или, как они себя часто называют, «демократы». Виктор Щекочихин, 39-летний президент Российского союза частных собственников, называет нынешних должностных лиц – взяточников временщиками: они чувствуют, что их власти может скоро прийти конец. «Раньше должностные лица брали деньги более или менее организованно, зная, что будут получать взятки и впредь, – сказал Щекочихин. – Они вели себя, так сказать, достойно. С приходом к власти «демократов» появились временщики, которые знают, что на следующих выборах их могут прогнать, поэтому сейчас нужно успеть обеспечить свое будущее».

14 апреля 1992 года в 10.00 утра в здании Ростовского городского суда открылся «процесс века» – суд над убийцей-маньяком Андреем Чикатило, обвиняемым в совершении 52 убийств на сексуальной почве. Газета «Труд» 21 апреля писала: «Каждый день, начиная с 14 апреля, когда этот сутулый, с наголо остриженной головой немолодой человек из переходного «тоннеля» появлялся в зале судебного заседания, здесь раздавались стоны, не одну мать погибших детей приходилось приводить в чувство с помощью врачей. Даже у мужчин кровь леденела от подробностей мучений, причинявшихся маньяком своим жертвам: «Вспорол живот…», «Вырезал язык и проглотил…», «Расчленил тело…» Нет, невозможно продолжать…»

Напомним, что А. Чикатило совершал свои преступления на протяжении долгих 12 лет (1978–1990 гг.). Он убил 52 человека, среди которых 21 мальчик в возрасте от 8 до 15 лет, 14 девочек в возрасте от 9 до 17 лет и 18 девушек и молодых женщин.

15 октября 1992 года судья Л. Акубжанов объявил приговор подсудимому А. Чикатило – смертная казнь. Приговоренного прямо из зала суда повезли в Новочеркасск, в изолятор, где содержали приговоренных к смерти. А расстреляют «убийцу века» через 16 месяцев – 14 февраля 1994 года, после того как президент России Б. Ельцин отклонит его просьбу о помиловании.

16 апреля 1992 года газета «Известия» сообщила российским читателям, что на Западе создана специальная картотека для бизнесменов, в которую занесены данные почти на каждого коррумпированного российского чиновника с указанием его «расценок».

Самым же громким задержанием за взятки в апреле 92-го стало задержание с поличным прокурора отдела по надзору Мосгорпрокуратуры, который получил взятку в размере 20 тысяч рублей от коммерческого директора фирмы «Транс-Европа» за прекращение уголовного дела, возбужденного против этого бизнесмена. В задержании прокурора принимали участие сотрудники регионального управления по борьбе с организованной преступностью ГУВД Москвы и прокуратуры города.

Однако в начале мая задержание прокурора затмил арест супрефекта округа «Крылатское» 38-летнего кандидата медицинских наук Владимира Смышникова. В отличие от «скромного» прокурора, довольствовавшегося всего двадцатью тысячами рублей, В. Смышников получил взятку в пятьсот тысяч рублей. За эту сумму он обещал поставить свою подпись на договоре о строительстве торгового центра.

В. Смышников был избран в Моссовет в 1991 году по округу № 219 Кунцевского района в ходе упорной и длительной борьбы. В первом туре он проиграл Валерию Буркову, но, поскольку тот необходимого большинства голосов не набрал, оба они вышли на следующий этап. Со второй попытки Смышников внезапно получает 48,8 процента голосов «за» (Бурков – 43,3 процента). Чашу весов в пользу Смышникова перевесил аргумент о том, что Смышников якобы больший демократ, а Бурков чуть ли не партийный ставленник. Однако уже во время августовского путча 1991 года жизнь показала, кто из них на что способен. Если Бурков ездил по воинским частям и агитировал солдат поддержать Б. Ельцина, то Смышников попросту весь путч пропьянствовал. Как выяснилось позднее, супрефект «Крылатского» был вообще чуть ли не запойным пьяницей. Когда же это все всплыло в Моссовете, выяснилось, что никто не знает, как же снять с должности этого супрефекта. Ведь в августе 1991 года Положения о муниципальном округе еще не было. Поэтому до поры до времени никто не рисковал.

Но как только президент России объявил новую войну коррупции, правоохранительные органы вспомнили про Смышникова. Еще в конце 1991 года на него в прокуратуру поступил сигнал о незаконном получении 40 тысяч рублей. Но тогда доказать что-либо против супрефекта не удалось. Весной же 1992 года все было разыграно как по нотам. 6 мая взяткодатели (молодой человек из товарищества с ограниченной ответственностью и женщина) были привезены на Петровку, 38 и оттуда позвонили домой Смышникову. По телефону договорились о том, что деньги завезут на квартиру супрефекта. Разговор, естественно, записывался на магнитофон. После этого все деньги были помечены специальной краской, а женщина была надежно экипирована радиомикрофоном.

Посадив женщину в машину, оперативники попрятали туда же лампы, видеотехнику и тронулись в путь – на Союзный проспект к Смышникову. Приехав туда, вперед пропустили в дом женщину, затем, после того как она вручила деньги супрефекту, вошли в квартиру сами. Смышников, естественно, все отрицал, от денег отказывался, но ладони его рук, светящиеся мягким светом, говорили сами за себя. Через день почти все центральные газеты говорили об этом аресте. В 1993 году состоялся суд, который приговорил бывшего супрефекта к 12 годам лишения свободы.

Однако «гладкость» и «чистота» подобных задержаний были отнюдь не правилом в трудной работе милиции, а скорее исключением. С января по апрель 1992 года против сотрудников милиции дважды применялись гранаты, 17 раз – огнестрельное оружие. В январе в Сокольниках преступники ворвались в квартиру оперуполномоченного и, не застав его дома, нанесли семь ножевых ранений его матери, задушив затем чулком и четырехлетнего ребенка. В апреле в Нарьян-Маре преступники вывели из строя инспектора при помощи газового баллончика, после чего, завладев его пистолетом, выстрелили ему в сердце. Всего с начала года 5 милиционеров подверглись нападениям прямо в рабочих кабинетах и 8 в собственных квартирах. За полгода в России погибли 52 милиционера.

17 апреля 1992 года в 22 часа в поезде № 617, направлявшемся в сторону Брянска, был убит сотрудник уголовного розыска МВД России 32-летний Анатолий Свириденко. В сферу деятельности А. Свириденко входили хищения и противозаконный вывоз из России исторических ценностей и предметов антиквариата.

За несколько дней до своей смерти Свириденко обнаружил в Загорске в башне одного монастыря тайное хранилище украденных произведений искусства. То, что нашел Свириденко, якобы было знаменитым «Загорским архивом» – собранием произведений искусства, которые Адольф Гитлер лично отбирал из различных коллекций, захваченных нацистами в оккупированной ими Европе. В последние дни войны советские солдаты обнаружили эти произведения в Рейхстаге и переправили их в качестве трофеев в Москву. Российское правительство официально всегда отрицало существование этой коллекции, и Свириденко был одним из первых простых смертных, кто ее увидел.

Однако, обнаружив эту коллекцию, Свириденко тут же предупредил своих коллег по МВД, что отныне его жизнь в опасности. Он сообщил также, что в своем расследовании вышел на очень крупного чиновника одного из правительственных учреждений, которое занимается закупками произведений искусства для музеев. В отношении же найденной им коллекции он был убежден, что предметы искусства из нее контрабандно направляются за рубеж и заменяются копиями. Поэтому он хотел как можно быстрее составить опись коллекции. Если же российское правительство отказалось бы ему помочь, Свириденко собирался известить о своей находке правительство Германии.

В тот роковой день 17 апреля Свириденко направлялся в Калугу для проверки работы местного уголовного розыска. После проверки он намеревался навестить свой родной городок Студенка. Однако до него он так и не добрался. 17 апреля в 23.15 его тело с разбитой головой обнаружили на железнодорожной колее в трех километрах от деревушки Бабинино.

Несмотря на то что Свириденко погиб при загадочных обстоятельствах, властям потребовалось почти две недели, чтобы начать расследование. И началось оно лишь после вмешательства двух депутатов Моссовета. Однако и это расследование ничего не прояснило. В ноябре 1992 года прокурор Московской транспортной прокуратуры вынес заключение, что смерть Свириденко вызвана несчастным случаем: он сильно (крепко) выпил (в его организме было обнаружено более литра алкоголя) и выпал из поезда. На это заключение одна из коллег Свириденко по МВД грустно заметила: «Толина смерть доказывает: или детектив берет взятки и живет хорошо, или его убивают».

О взяточничестве в рядах милиции летом того года говорил корреспонденту газеты «Голос» сам начальник ГУВД Москвы Аркадий Мурашев. Эту часть интервью мы воспроизведем полностью.

«Корр.: Сколько сегодня получает рядовой милиционер в районном отделении?

Мурашев: Тысячи четыре, но это – в кассе. На самом деле он получает гораздо больше. По экспертным оценкам – от 10 до 20 тысяч.

Корр.: Вы хотите сказать, что от 6 до 16 тысяч в месяц милиционер «прирабатывает»?

Мурашев: Ну, у гаишников эта цифра побольше, у следователей – поменьше. Многое зависит от района, сотрудник отделения на Арбате, конечно, имеет много больше, чем в Коровине. Но и там тоже есть точки, где можно поживиться.

Корр.: То есть практически каждый милиционер готов взять предложенные деньги от любой структуры?

Мурашев: Нет, не от любой и не всякие предложенные, а только сравнительно безопасные деньги, прошедшие по отработанным каналам».

В начале 92-го года в России был создан Фонд противодействия организованной преступности и коррупции во главе с президентом, старшим советником юстиции Евгением Мысловским. 8 апреля в свет вышел нулевой (пробный) номер газеты этого фонда под названием «Антимафия» (главный редактор Г. Овчаренко). Газета шла нарасхват и имела на своих страницах несколько взрывных статей определенного толка и направленности. Вот только заголовки некоторых из них: «Ограбление века, или Реформа по-гайдаровски», «Москва» французу продана… а «купчую» подписали Г. Попов, Ю. Лужков, И. Заславский и Кo», «Нужны ли в России публичные дома?». Известная нам по предыдущему повествованию Лариса Кислинская опубликовала на страницах этой газеты свою статью под названием «Живем по их законам», сопроводив эту публикацию фотографией, на которой были изображены трое мужчин. Один из них был известен всем – Иосиф Кобзон. Инкогнито двух других Л. Кислинская раскрывала в своей статье:

«Вглядитесь, например, в любопытную фотографию. На ней трое. Один из них – народный депутат СССР, народный артист СССР и прочая, прочая Иосиф Кобзон. Но вряд ли он знал, кто сидит с ним за дружеским столом. Это совсем не люди искусства, хотя тоже не чуждые богеме. Молодой человек в темных очках – Виктор Никифоров по кличке Калина. По легенде, внебрачный сын Япончика. Авторитет папы, отчима – вора в законе из армянского клана и матушки-спекулянтки помог юному Никифорову стать авторитетом и в преступной среде. На паханов прежних лет Никифоров был не похож: читал девушкам стихи, дарил цветы, дружил с богемой. Хотя не чурался и воровских традиций: если вор взял в руки нож, то не просто так. Говорят, именно от Витиной руки пал один из лидеров люберецких – Мансур. От правосудия Калине удалось уйти. Но совсем недавно он был убит в подъезде выстрелом в затылок.

Смуглый господин, что изображен на фотографии между Калиной и Кобзоном, – Алик Тахтакумов. Кличка – Тайванчик, один из авторитетов преступного клана. Бывший картежник и любитель искусства, живет ныне в ФРГ, где возглавляет совместное предприятие. Оно занято скупкой антиквариата. Естественно, краденого… Тайванчик поддерживает тесную связь с подельниками со своей бывшей родины. Но дело не в ностальгии; есть данные, что именно из нашей страны в лавочки, контролируемые Аликом, стекаются бесценные отечественные сокровища, оседающие потом в коллекциях зарубежных толстосумов.

Такая вот компания собралась за рюмкой…»

Надо отметить, что в апреле 1992 года Л. Кислинская еще мягко обошлась с Иосифом Кобзоном. В дальнейшем ее претензии к народному артисту СССР в его связях с мафией станут более настойчивыми и целенаправленными. Таким образом Кобзон повторит судьбу знаменитого американского певца и актера Фрэнка Синатры, которого тоже уличали в связях с «Коза нострой». Однако доказать эту связь Синатры так никто и не смог, а сам певец по этому поводу лишь отшучивался. Это лишь подогревало страсти, и обвинения в адрес певца сыпались как из рога изобилия. Его уличали в «отмывании» денег мафии, в содействии наркобизнесу, в закулисном участии в политике на самом высоком уровне. Подозрительным казалось даже то, что некоторые президенты США обращались к нему то ли за помощью, то ли просто за советом.

Что касается Кобзона, то ему тоже повезло в общении с властями предержащими. Однако это «везение» закончилось, как только в стране началась «эпоха» разоблачений брежневского правления. Вот тогда народному артисту СССР припомнили его близость к кремлевскому двору. И вновь, как и в случае с Ф. Синатрой, никаких доказательств не приводилось, да они, в сущности, в той кампании разоблачений конца 80-х и не требовались. С начала 90-х годов И. Кобзона стали уличать в связях с отечественной мафией, в том, что он водил дружбу со многими известными авторитетами уголовного мира страны. В отличие от своих разоблачителей, Кобзон стоически молчал, считая ниже своего достоинства отвечать на подобные обвинения.

В мае 1992 года начальник Управления Министерства безопасности России по Москве и Московской области Евгений Савостьянов обнародовал данные о количестве и составе крупных бандформирований столицы. По этим данным, самой крупной и влиятельной преступной группировкой в Москве являлась чеченская, насчитывавшая в своих рядах до 400 активных боевиков. Затем шли: азербайджанская (300 человек), солнцевская (230), армянская (150) и казанская (100). Наиболее организованный и прибыльный участок преступной деятельности, по словам Е. Савостьянова, – наркобизнес. Причем 90 процентов московского наркорынка держат в своих руках представители южных регионов.

О войне «славянских» и кавказских (чеченских) группировок главный чекист Москвы ничего не сказал, но это отнюдь не означало, что такой войны не было и в помине. Зато Е. Савостьянов громогласно заявил о том, что при участии ГУВД МБ и МВД России намечено создать специализированную оперативную группу, перед которой будет поставлена единственная задача – ликвидировать одну за другой преступные московские группировки.

Что же касается чеченцев, то Е. Савостьянов предупредил жителей Москвы, что в городе по заказу из Грозного возможны политические теракты, которые могли бы организовать «свои» люди президента Чечни Д. Дудаева. Однако, когда эти слова Савостьянова журналисты донесли через средства массовой информации до своих читателей, чекисты обиделись и посетовали, что обсуждение темы «чеченцы и террор» вызовет только ухудшение ситуации в Москве.

Террористических актов в Москве тогда так и не произошло, и слава Богу. Оглушительные взрывы гремели тогда за тысячи километров от белокаменной. Так, 23 мая на Сицилии взрывом огромной разрушительной силы в своем бронированном автомобиле был убит 52-летний итальянский судья Джованни Фальконе – координатор комитета по борьбе с организованной преступностью. Вместе с ним погибли его жена и трое телохранителей. Газета «Известия» 26 мая по этому поводу писала: «Как считают в Италии, это не просто месть судье, а политическое убийство – вызов, который мафия бросила всей социальной и юридической системе страны…»

Отметим, что на Сицилии мафия держала тогда под ружьем около 45 тысяч боевиков, разделенных на 150 кланов.

Между тем руки нашей отечественной мафии были не менее длинными, чем у итальянской, и наши наемные убийцы могли бы дать фору любому итальянскому киллеру. Примером тому могли бы служить события на Урале – регионе, уже ставшем к тому времени одним из криминогенных в стране. Ведь именно с Урала начали активно вывозиться цветные и черные металлы, изумруды и редкоземельные элементы. Барыши же от этой торговли исчислялись миллионами. В местном управлении Министерства безопасности России вполне допускали возможность неконтролируемого производства высокочистых редкоземов на территории области. То есть где-то в недрах оборонного комплекса уральские умельцы тайком «выпаривали» редкоземы из руд и затем гнали их на сторону.

Мы помним из предыдущего повествования о том, как делили сферы влияния в Екатеринбурге банды Трифона и Овчины. Их спор упирался в право взимать дань с нелегальных торговцев спиртным и кооператоров. Было это всего каких-то полтора года назад. Теперь уральские бандиты шагнули гораздо дальше в своих запросах и аппетитах. Теперь в сферу их влияния попал теневой рынок редкоземельных металлов. А там, где фигурируют многомиллионные барыши, присутствуют и заказные убийства конкурентов. И Екатеринбург в этом деле вырвался далеко вперед других городов России.