Земля, до востребования
– Эх! На то я и руководитель лаборатории, чтобы правила нарушать! – вслух произнёс Макс, держа между пальцами руки маленькую прозрачную пластинку информационного носителя. Он уже обдумывал план, как передать информацию с микроносителя на суперкомпьютер в лаборатории.
На следующий день, домчавшись метробусом до конечной платформы, Чемизов вышел наверх. Здесь спешащих на работу сотрудников встречали огромные буквы золотого цвета – «КЛИМАТ». Они красовались на газончике слева от главной проходной исследовательского центра корпорации в ста метрах от выхода из метро. Высокий забор, усеянный видеокамерами, опоясывал всю территорию исследовательского центра, замыкаясь на главной проходной, а воздухе постоянно курсировали, сменяя друг друга патрульные аэроботы. Предъявив охраннику на входе голографический жетон, Макс свернул налево и пошёл прямиком в небольшое здание вспомогательной подстанции, стоящее чуть поодаль от главного корпуса. Оттуда осуществлялось энергоснабжение второстепенных объектов.
Пронести информационный носитель в главный корпус, где располагалась лаборатория, не представлялось возможным. Сканер на входе обнаружит любое электронное устройство. Исследовательский центр принадлежал к объектам первого класса безопасности, высший класс был только у объектов ядерной энергетики и опорных климатических станций. По правилам корпорации, все личные вещи с электронной начинкой, включая коммуникаторы, флоксы, часы и даже ювелирные изделия с простенькими микрочипами должны были сдаваться в камеру хранения вестибюля. Каждый сотрудник имел личную ячейку с номером на дверке, расположенную среди сотен таких же на длинной стене вестибюля. Единственная возможность перебросить данные с микроносителя – использовать компьютер подстанции и его внутренние каналы связи.
«Сейчас там никого не должно быть, – размышлял молодой человек, – дежурный инженер вероятнее всего в главной распределительной…» Допуск в помещение подстанции у него был – как разработчику, ему иногда приходилось бывать на внешних объектах во время наладки всей системы ещё, когда он только приступил к работе в корпорации. Тогда же он и оставил для себя лазейку, которой и собирался воспользоваться, чтобы миновать сложнейшую защиту центрального охранного сервера системы безопасности. Зачем он это сделал тогда? Ведь это было грубейшим нарушением безопасности объекта и, будучи обнаруженным, повлекло бы за собой серьёзные последствия, не говоря уже о том, что он бы лишился перспективной работы. Тогда ему молодому и, безусловно, талантливому программисту казалось, что он всемогущ и делает это исключительно из спортивного интереса. Чемизов почему-то опять вспомнил Петровского и мысленно сравнил себя с ним. Сравнение это ему очень не понравилось, но, тем не менее, именно былое ребячество могло сегодня помочь дать ответ на интересующий его вопрос.
Замок-сканер считал данные с жетона Чемизова и открыл дверь.
– Вы из диспетчерской? – голова инженера показалась из-за пульта управления.
Макс даже отшатнулся, никак не ожидая встретить здесь кого-нибудь.
– Нет, я тут… – преодолев секундное замешательство, он вспомнил, что в понедельник корпорация собирала журналистов на очередную пресс-конференцию, – вчера в пресс-центре у нас с электропитанием что-то было не в порядке.
– Да? Сейчас проверим вчерашние отчёты, – инженер оглядел пульт и начал невозмутимо барабанить по сенсорному дисплею. – Странно. В отчётах ничего нет.
– А может быть датчики не в порядке? – Макс продолжал импровизировать, а про себя подумал: «Чёрт бы его подрал. Надо же было именно в это время обход устраивать!».
– Хм. Вряд ли! – как-то слишком уверенно ответил инженер. – Но, можно проверить. Он отошёл к противоположной стене и открыл щиток, где располагались датчики.
Чемизов, не теряя ни секунды, вставил носитель в дополнительный боковой слот пульта управления, искоса поглядывая на инженера, и быстро активировал программу-закладку для доступа к охранному серверу. Только он успел отдёрнуть руку, как инженер обернулся и, пожимая плечами, изрёк:
– Датчики в норме, как я и думал.
– Ну раз тут всё в порядке, пускай в диспетчерской разбираются! – с этими словами Чемизов двинулся к выходу. «Надеюсь, он не заметит носитель…» – молодой человек быстро зашагал к главному корпусу.
День прошёл довольно спокойно, но у Чемизова руки чесались – хотелось поскорее заняться странной программой. Наконец сотрудники засобирались домой. Он соврал, что хочет ещё кое-что проверить и поэтому задержится, – ему совсем не нужны были свидетели. А тут ещё Анжела, как назло вызвалась помочь. «У неё ведь кажется семья, – делать ей, что ли нечего?» – подумал про себя Чемизов. Ему стоило некоторых усилий выпроводить её, не вызвав при этом подозрений. Как только последний человек покинул лабораторию, он занялся секретной миссией. Поколдовав с охранным сервером и обойдя его защиту с помощью своей программы-закладки, Чемизов подключился к вспомогательной подстанции и скопировал данные с носителя на рабочий компьютер. Теперь оставалось дать задание «Атланту» – гордости всего исследовательского центра. Суперкомпьютер последнего поколения «Атлант 3000» и вправду вызывал восторг у тех, кто с ним работал. Он был способен решать тысячи сложнейших задач одновременно, но главной сферой его применения были климатические процессы и управление ими. Макс поставил «Атланту» задачу по изучению интересующей его программы. Уже через десять минут был получен ответ. Первые фразы не внушали оптимизма: «Язык программирования – неизвестен. Язык символов интерфейса – неизвестен». Зато дальше следовало: «Возможное назначение – диагностика роботизированных систем. Требуется подключение голографического устройства…». Макс перебросил все данные в конференц-зал, где имелся голографический стол меньшего размера для презентаций. Активировав программу, он увидел знакомый восьмиугольный интерфейс на встроенном в стол мониторе. Он поднял голову вверх и остолбенел. Над столом парило объёмное изображение человека в полный рост. Он ткнул наугад пальцем в один из секторов октагона. На экране появилось меню с неизвестными символами, а на изображении человека исчезла кожа, открыв его внутреннее строение.
– Вот так раз. Это же… не человек. Это андроид!
Нажатие на остальные секторы выявило правоту его слов. Интерфейс программы позволял подключаться к любой подсистеме андроида. Но так как андроида в наличии не было, равно как и устройства сопряжения его с компьютером, подсистемы голограммы были неактивны. «У него явно искусственный интеллект высшего порядка. Но ведь разработки в этой области не ведутся последние лет десять. Скорее всего – это секретные исследования. Только не понятно кто в этом замешан, – мысли крутились в голове. Он припомнил записку Кабальдо. – Вот влип!».
Последующие полчаса Чемизов лихорадочно уничтожал все следы своей деятельности, связанные с его открытием. Оставался ещё носитель в компьютере подстанции. Он спустился вниз и машинально зашагал к выходу. Проходя мимо поста охраны, он вздрогнул от оклика, обращённого к нему.
– Макс, ты что – циклопа увидел? – Возняк был на дежурстве.
– А, Тим. Да… я тут… заработался немного, – придя в себя, ответил Чемизов.
– Смотри, метробус не перепутай! – напутствовал охранник.
Главный корпус остался позади. Макс свернул к подстанции. Зайдя внутрь, он облегчённо вздохнул – на этот раз там никого не было. В два прыжка он оказался рядом с пультом управления и заглянул сбоку.
– На месте! – носитель был извлечён и спрятан в карман.
За окном метробуса проносились огни фонарей подземного освещения, чередуясь с рекламными экранами на платформах, призывающими что-нибудь купить: «Надоело менять зубные щётки? Устали от бесконечной чистки зубов? Теперь это в прошлом, – зубной эликсир „Эффект“ сделает это за вас!.. Боитесь, высоты или не доверяете системам безопасности? Мы рады представить вам – пиджак-парашют!..». Макс припомнил несчастного Кабальдо, у которого, по всей видимости, такого пиджака не было. «Лунопарк. Следующая остановка – четвёртый сектор», – прозвучало из динамика. «Мне пора…» – Макс нехотя встал и вышел из метробуса. Поднявшись наверх, он вышел к оживлённому перекрёстку недалеко от дома. Свежий вечерний воздух приятно холодил лицо. Плотный поток электробусов, грузовых челноков и гравикаров замер перед красной световой стеной светофора. Макс двинулся на другую сторону улицы. Как вдруг слева от него послышался крик. Он повернул голову – чья-то женская сумка взвилась в воздух, а прямо на него рванул с места чёрный гравикар. Чемизов прыгнул вперёд и, ощутив лёгкий удар по ноге и проделав сальто, приземлился на дорогу. Гравикар свернул направо и скрылся из виду. Ему тут же помогли встать, видимо больше никто не пострадал. Он отряхнулся и, прихрамывая, быстро зашагал в сторону дома. Аэробот над перекрёстком проводил его своим глазком, а какая-то напуганная женщина кричала ему вслед:
– Подождите! Нужно дождаться патруль! Это нельзя так оставлять!
Гул ошарашенных прохожих ещё долго был слышен за спиной. Неслыханное происшествие – на дорогах давным-давно не случалось ничего подобного. Весь транспорт уже полвека как был оснащён всевозможными датчиками, а красная световая стена светофора должна была посылать на них импульсы, блокирующие любые попытки движения транспортных средств. Кроме того, по наземным дорогам передвигался в основном общественный транспорт, роботакси и рабочие «лошадки» – челноки доставки. Для остальных транспортных средств существовали более скоростные маршруты – многоярусные виадуки над поверхностью и тоннели под землёй.
Придя в себя уже дома, Макс ещё какое-то время посматривал в окно, словно чего-то опасался. Метрополис переливался разноцветными огнями в вечерних сумерках, словно бисером, разбросанным щедрой рукой. Виадуки и высотные эскалаторы сплетались витиеватыми узорами, напоминающими древнюю арабскую вязь. Метал, стекло, и бетон высотных строений огромного города перемежались с парковыми зонами на крышах зданий, снующими повсюду прогулочными дирижаблями и проблесковыми огоньками ракетопланов. Город жил и дышал полной грудью. Его мощь и красота завораживали. Но взгляд Макса был обращён вниз, на прилегающую улицу. «Что это было – случайность? А если нет, то кому я помешал? И что вообще в этом такого. Ну, андроид и что! И раньше были попытки его создания. И почему это вообще секрет?.. Если только… Нет! Ерунда! Как они вообще узнали, я ведь работал в обход системы и уничтожил все следы…», – думая «они», Чемизов и сам не представлял, кто это может быть. Неужели существуют секреты, способные превратить его из случайного свидетеля в жертву. Он неожиданно вздрогнул. Секретная программа всё ещё находилась на его домашнем компьютере. Он бросился к столу и стал уничтожать все данные, связанные с программой. Оставалась ещё одна вещь. Он вынул из кармана прозрачный квадратик информационного носителя, долго крутил его между пальцев, не зная, как с ним поступить. Внезапно ему в голову пришла мысль: «А не скопировать ли мне данные с микроносителя и попросить Виктора подержать их у себя, пока всё не прояснится?..». Так как других вариантов в этот поздний час он попросту не придумал, то решил остановиться на этом. Макс записал краткое голописьмо и скопировал туда всё, что было на микроносителе. Через пять минут Макс уже стоял перед дверью Виктора Лорье.
– А, Макс! Тоже не спится? Заходи, – казалось, сосед даже не удивился столь позднему гостю.
– Ничего что я…
– Проходи, ты же знаешь, что я поздно ложусь спать, – Виктор не соврал, его рабочий стол был завален раскрытыми атласами, а на мониторе виднелся участок какого-то созвездия. – Помнишь, я тебе говорил про сигнал из дальнего космоса?
– Конечно, помню. Вы ещё сказали, что он искусственного происхождения.
– Именно так, мой друг! Мы начали работу по расшифровке сигнала. Э-э… это конечно не быстрая работа, – Виктор сложил руки на груди, слегка опустил голову, как будто говорил сам с собой, потом вдруг снова оживился, – но знаешь, что интересно?! Мы предполагаем, что сигнал пришёл отсюда, – он ткнул пальцем в атлас. – А если быть ещё более точным, то из созвездия Ориона!.. Конечно, пока это только гипотеза, требует тщательной проверки… нам предстоит ещё много работы, – он снова принял позу лектора.
Макс посмотрел в атлас на столе Виктора и сразу вспомнил карту звёздного неба, знакомую ему с детства. Он представил в уме место, где должно было быть созвездие Ориона. Он даже забыл, зачем собственно пришёл. Он мог слушать Виктора часами, когда тот говорил о звёздах. Макс был для Виктора благодарным, да к тому же ещё и образованным слушателем. Лорье красочно обставлял свои рассказы о галактиках, чёрных дырах, нейтронных звёздах и других космических объектах, давая иногда волю своей фантазии. Он обладал даром рассказчика, способным увлечь не только неискушённого слушателя, но и коллег по работе.
– Интересно, а как долго шёл сигнал?
– Ну… – Виктор, как обычно почесал затылок, потом потеребил бородку, – если принять нашу гипотезу как верную и учесть, что от нас до созвездия Ориона приблизительно пятьсот световых лет, то логично предположить, что и сигнал проделал именно такой путь. Но я повторяю, у нас пока слишком мало данных, чтобы говорить наверняка.
– Целых пятьсот лет назад кто-то послал сигнал! Видимо ответный сигнал дойдёт до них ещё через пятьсот лет, но это будут уже их потомки, – Макс представил эту картину.
– Пока тахионная теория не нашла экспериментального подтверждения, будем опираться на то, что перемещение со сверхсветовой скоростью невозможно. Соответственно ты прав – ещё пятьсот лет на то, чтобы сигнал вернулся назад.
Они ещё долго говорили о бесконечности, вселенной и вытекающей из этого бренности земного существования, о чёрных дырах и побуждаемых ими квазарах. Мельком взглянув на флокс, Макс неожиданно вспомнил, зачем он собственно пришёл.
– Виктор, я ведь к вам с просьбой заглянул.
Лорье не без труда отвлёкся от своих рассуждений:
– Да, да. Так что ты говоришь, какая просьба?
– Мне нужно, чтобы вы сохранили для меня вот это голописьмо. Если вдруг со мной что-нибудь случится… в общем, ознакомьтесь с содержимым и распорядитесь им по своему усмотрению.
– Ты меня пугаешь Макс! Может, объяснишь, что случилось?
– К счастью ничего не случилось. Это я так! Перестраховываюсь.
– И всё-таки мне кажется, ты что-то не договариваешь. Может я смог бы тебе чем-то помочь, ты же знаешь я…
– Не беспокойтесь, просто я боюсь, что могу его потерять, а у вас он наверняка будет в сохранности.
– Хорошо, как скажешь, давай его сюда.
После того, как Чемизов ушёл, Лорье ещё какое-то время находился в состоянии растерянности. Его не покидало чувство, что на самом деле случилось нечто серьёзное, но Макс почему-то не хотел об этом говорить.
3
– Господин Белковский, до нас дошли сведения, что в последнее время участились случаи внезапной гибели или пропажи людей без следа. Совет вызвал вас, чтобы вы разъяснили эту ситуацию. Есть и другие причины: пожар на одном из предприятий «Эдельвейса» в Южной Америке, гибель пассажирского судна в проливе Ла-Манш. Всё это вызывает много вопросов, – Нона Венсдорф окинула взглядом советников, сидящих за большим интерактивным столом в виде кольца, давая понять, что говорит от имени всех членов Совета. – За последние тридцать лет, благодаря повсеместному внедрению высокотехнологичного оборудования и систем безопасности, нам удалось снизить гибель людей от техногенных факторов до минимума. А тут сразу столько происшествий, да ещё с криминальным подтекстом.
– Конечно, госпожа Председатель, – Стив Белковский, директор Единой Службы Безопасности, слегка кивнул головой, приветствуя Венсдорф и остальных советников. – Что касается пропажи людей, то по многим эпизодам расследование завершено. В тех случаях, когда были обнаружены тела, можно с уверенностью утверждать, что основная причина смерти – несчастный случай…
– Вы прекрасно понимаете, о чём я говорю, – Председатель подняла руку, не давая договорить директору. Очевидно, что это была женщина большой воли. По её смуглому, бесстрастному лицу нельзя было предугадать ход её мыслей. – Нас интересуют не результаты вообще, а по конкретным случаям. У меня тут аналитическая справка, – она уверенно провела пальцем по столу, и перед всеми советниками появилось изображение. – Из пропавших без вести интересующих нас десяти человек: пятеро – известные учёные в разных отраслях, трое – журналисты, двое – сотрудники вашей службы. Кроме того, внезапная смерть Трубникова, – учёного с мировым именем, заложившим основы современной климатологии.
– Да, да. Я как раз собирался доложить. Из вашего списка пропавших людей удалось обнаружить двоих: одного учёного – Эванса…
– Того самого, что занимался биоинженерией и который, как нам известно, стоял на пороге важных открытий, разве не так? – спросил один из членов Совета, не поднимая головы.
– Совершенно верно, он действительно работал над перспективным проектом, – подтвердил директор. – Второй человек из списка – журналист Кабальдо. В случае Эванса пока нет оснований, полагать, что имела место насильственная смерть. Тело учёного было выброшено на берег морским течением у Западного побережья Нормандии и найдено случайно рыбаком вдали от населённых пунктов. У него были сломаны шейные позвонки, но такую травму запросто можно получить при ударе о воду, падая с большой высоты. Эванс находился в отпуске и путешествовал с семьёй на океанском лайнере. Последний порт захода лайнера – Лондон. Возможно, он случайно выпал за борт судна… по крайней мере, мы проверяем все версии. Следующий – журналист Кабальдо, сорвался с ограждения высотного парка в Новом Амстердаме. Тело сильно пострадало при падении с высоты, но его опознали по голожетону.
– Не слишком ли много падающих с высоты, господин Белковский? – спросила женщина-советник с узким лицом и причёской, похожей на сакуру.
– И разве высотные парки не оснащены защитным силовым барьером? – колкий взгляд Председателя выражал некоторое недовольство.
– Да, конечно. Но в тот момент он почему-то был отключён. Мы сейчас выясняем – почему? Вероятно, у Кабальдо была назначена встреча с кем-то, – как бы оправдывался директор, хотя вопрос был адресован не ему, а одному из советников, который был, видимо, ответственным за городскую инфраструктуру.
– И этот кто-то очень хотел, чтобы с Кабальдо произошёл несчастный случай, – продолжила за него Председатель.
Директору ничего не оставалось, как только пожать плечами.
– Вам удалось узнать, с чем он работал? – черноволосый советник в светлом костюме пристально посмотрел на Белковского.
Но директора ЕСБ не так-то просто было пронять. Он выдержал паузу и продолжил:
– В его квартире не было найдено никаких записей, документов, а также электронных устройств записи и хранения информации, что конечно весьма странно… – директор изобразил лёгкое удивление. – Но сейчас мы работаем с коллегами Кабальдо. За этим журналистом прочно закрепилось звание любителя сенсаций, поэтому не исключено, что ответы мы найдём в сфере его профессиональной деятельности. Что касается Трубникова, то по единогласному заключению медицинских экспертов, смерть наступила в результате остановки сердца. Впрочем, можете сами ознакомиться, – директор активировал свой флокс. Над флоксом возникла голограмма древовидной структуры с надписями на концах ветвей. Коснувшись пальцем одной из них, а затем интерактивного стола, директор вывел перед советниками отчёт по делу Трубникова и данные по остальным вопросам. Дав время советникам ознакомиться с документами, директор продолжил:
– Далее пожар на заводе корпорации «Эдельвейс». Из снимков видно, что очага пожара не было как такового, хотя внутренняя система безопасности получила сигнал о возгорании в лаборатории. В данном помещении на тот момент находились двое сотрудников завода. Но система почему-то не обнаружила их, заблокировала двери и пустила газ. В результате два человека внутри лаборатории погибли. Представители «Стража» говорят, что это из ряда вон выходящий случай и обещали провести полное служебное расследование и ревизию технического состояния системы безопасности.
– И, насколько нам известно, – абсолютно лысый советник слева от Белковского быстро обвёл взглядом окружающих, а затем повернул голову к нему, – один из этих двоих опять-таки известный разработчик робототехники – Норти?!
– Да, но не стоит ассоциировать этот случай с другими. Скорее всего, речь идёт о технологическом сбое, – на лице Белковкого появилось нечто похожее на сожаление.
– Как и в случае с Кабальдо, – прокомментировала Председатель и обратилась к одному из советников:
– Господин Марвинс, проконтролируйте работу департамента Безопасного Жизнеобеспечения. Отказ оборудования или технологический сбой – должны стать последними в списке причин, угрожающих жизни человека.
– Наконец, гибель частного пассажирского судна, – продолжил свой доклад Белковский. – Судно подало сигнал бедствия и вскоре затонуло. Водолазы обнаружили искусственную пробоину на корпусе судна. Мы думаем, что целью была некая госпожа Файт – весьма эксцентричная особа, занималась частным сыском. Она единственная была заперта в каюте снаружи. Больше пока на неё ничего нет, но вряд ли она как-то связана с общим списком. Скорее всего, это происшествие также связано с её профессиональной деятельностью.
– Не густо! – резюмировала Венсдорф. Она встала с кресла и подошла к панорамному окну зала, открывавшему поразительный вид на мегаполис. Её слегка полноватую фигуру в бежевом костюме, невозможно было увидеть снаружи – она была всего лишь песчинкой в сердце мировой столицы. Но здесь, в зале на самом верху здания Совета, каждый присутствовавший чувствовал напряжение, исходившее от её фигуры, а собранные в пучок на затылке волосы, только усиливали это ощущение. Она стояла так всего полминуты, но советникам показалось, что прошла целая вечность. Председатель медленно повернулась и, подойдя к столу, сказала:
– Как вы все понимаете, такие случаи в наше время выглядят вызывающе и никак не вяжутся с идеологией безопасного жизненного пространства, которую Совет продвигает вот уже третье десятилетие. И продвигает, – она подняла указательный палец вверх, – надо сказать весьма успешно. Мы ежегодно тратим достаточно большие средства на внедрение организационных и технических мероприятий, улучшающих качество жизни людей. Сегодня роботизированные системы есть не только в каждом доме, но и везде где присутствует человек. Технический прогресс стал неотъемлемой частью нашей жизни, и мы не можем себе позволить, чтобы люди усомнились в данном утверждении. Тем более что подобные происшествия серьёзно подрывают основы всемирной безопасности, доверие к органам власти и как следствие авторитет Совета, как верховного органа планеты. Мы должны приложить все усилия для тщательного расследования этих дел. Особенно мы ждём действий от вас господин Белковский. Скооперируйтесь с другими службами и, если нужно подключите гвардейцев, – добавила она, положив руку на стол и глядя в упор на Белковского.
– Поверьте, я заинтересован в этом как никто другой – двое моих высокопоставленных подчинённых просто исчезли! – взгляд Председателя даже его привёл в замешательство.
– У кого-нибудь ещё есть вопросы или замечания к господину Белковскому? – Вэнсдорф снова окинула взглядом советников.
– Я думаю нужно дождаться конкретных результатов расследования, чтобы говорить предметно, – высказал мнение лысый советник. – К тому же нам нужно серьёзно проанализировать существующие технологические системы, обеспечивающие жизнедеятельность человека на предмет морального и физического износа. Я думаю, советник Марвинс займётся этим вопросом и отдаст соответствующие поручения.
Остальные советники лишь молча закивали головами, показывая, что согласны с предложением.
– Хорошо. Господин директор, подготовьте детальный отчёт к следующему заседанию. Советник Марвинс, жду от вас незамедлительных действий. Все свободны!
После того, как все покинули зал, декоративная панель в стене справа от панорамного окна открылась, и из проёма показался человек. Он был совсем непримечателен на вид: в тёмно-сером костюме с маленьким восьмиугольным значком на лацкане, с аккуратно уложенными коричневатыми волосами и сложенными перед собой руками.
– Что скажете Верналь? Белковскому можно доверять? – послышался голос, обращённый к вошедшему мужчине. Венсдорф снова стояла лицом к окну. Видимо это было её излюбленное место. Тут, как нигде в другом месте она чувствовала груз ответственности, лежащий на ней. Но, несмотря на это, она стояла тут, смотрела на город, и город в ответ делился с ней своей энергией, как будто понимая, что от этой женщины во многом зависит и его судьба.
– При вашей должности доверять нельзя никому, – мужчина сделал пару шагов в направлении окна, – но он назначен Советом, а это уже в своём роде кредит доверия. Я думаю, – в его же интересах как можно быстрее разобраться с этими делами.