Гувернантка книга первая

– А это моя кузина, Лизавета, – представляет барышню Григорий Ипатович. – Помнишь, я тебе о ней рассказывал? Так она у нас погостит.

– Я очень рада нашему знакомству, – улыбается Зора.

Держа в руке подсвечник с тремя огарками, цыганка направляется в глубину старой усадьбы. Лизонька со шляпной коробкой в руке идет следом и разглядывает кашемировый архалук Зоры в золотую и малиновую полоску, подпоясанный кушаком. Стены коридора, по которому ведет их Зора, обшиты деревянными панелями. Мигающий отсвет свечей ложится на портреты в овальных и прямоугольных рамах, висящие на стенах. Замыкает эту маленькую процессию Григорий Ипатович, он несет чемоданы с вещами кузины. Рассохшиеся половицы скрипят под ногами. Неожиданно из темноты выбегает белая с рыжими подпалинами собака и ластится к Григорию Ипатовичу. Тот улыбается, опускается на корточки и треплет и гладит собачью морду.

– Ах, ты моя хорошая! Ну, вот я и приехал! Глаша, девочка, что заждалась меня? Заждалась…

Глаша неожиданно зевает, а потом принимается обнюхивать Лизу. Барышня протягивает собаке руку. Глаша внимательно смотрит на нее темно-карими умными глазами. Собака немного смахивает на волка и про себя Лизонька решает, что это русская гончая. Она ставит шляпную коробку на пол и, наклонившись, принимается гладить и чесать собаку.

– Идемте же, – торопит всех Григорий Ипатович.

Пройдя еще немного по темному, кажущемуся бесконечным, коридору, они сквозь распахнутые арочные двери заходят в гостиную.

На длинном столе, застеленным домотканой скатертью, стоит пара зажженных масляных ламп. Лиза замечает темные гардины на окнах, стоящий подле стены книжный шкаф, оттоманку в углу, и просторный диван, едва различимый в полумраке. В топке камина, сложенного из горшечного камня, тлеют припорошенные золою угли. Над каминной полкой поблескивает золотой краской рама какой-то картины, но что за картина сейчас не разобрать.

Григорий Ипатович ставит чемоданы с вещами кузины подле стола.

– Ты проголодалась с дороги? – спрашивает он Лизу.

– Нет, я не голодна. Да и поздно уже.

Глаша валится на старый ковер посреди гостиной и начинает вылизывать себе пузо.

– От поздней обильной трапезы сон обычно бывает скверный, – замечает кузен. – Я, пожалуй, тоже не стану есть, а вот чаю выпью… Зора, ты покажешь нашей гостье ее комнату?

– Я, кажется, потеряла шляпную коробку, – говорит растерянно Лизонька. – Я же несла ее в руке. Как же так…

– Верно, была шляпная коробка, – вспоминает Григорий Ипатович.

– Вы, наверное, оставили ее, когда гладили Глашу, – говорит Зора.

Лиза сразу светлеет лицом.

– Ну, конечно, какая же я растяпа!

– Я сейчас принесу, – Григорий Ипатович быстро выходит из гостиной.

– У вас чудесная комната, – говорит Зора с улыбкой. – Окна выходят в сад, и по утрам солнце не будет вас будить.

– Да-да, замечательно, – кивает Лиза, а сама прислушивается к шагам в коридоре.

Наконец, кузен возвращается.

– Тяжелая какая коробка, – замечает Григорий. – Что у тебя за шляпки такие?

– Позвольте, – барышня торопливо тянет руку.

Григорий Ипатович подает ей шляпную коробку, но делает это так неловко, что коробка выскальзывает у него из руки и со стуком падает на пол. Крашеный картон рвется, и на ковер вываливается дюжина книжек.

– Прости, бога ради, – извиняется Григорий Ипатович. – Однако, тут вовсе не шляпки. Нет, не шляпки.

– Вы нарочно ее уронили, – говорит Лиза. – Это подло!