Сборник №1: фантастические рассказы

Мозель познакомился с ним лет сорок назад, когда ещё не был женат и работал учителем математики в школе. Джек, шустрый молодой парень, был механиком в каком-то гараже. В очередной раз, забирая племянницу после занятий, разговорился с Мозелем и поразил его толковостью рассуждений и любознательностью. Однажды он здорово выручил Артура, который, слегка простудившись (как он думал), решил отлежаться дома. Заехав к нему по просьбе племянницы, справиться о здоровье и увидев, как он выглядит, Джек почти насильно отвёз его в больницу. И как оказалось не зря – Артуру диагностировали пневмонию. Мозель провалялся в больнице целых две недели. С тех пор они стали общаться, благо тем для разговора интересных обоим было предостаточно. И хотя Джек был на десять лет моложе, это не помешало им сдружиться. К тому же оба любили шахматы, игра в которые и стала спустя годы их любимым занятием по субботам.

Вот и сейчас на столике между креслами у камина лежала шахматная доска с незаконченной партией. Слегка покачиваясь в кресле-качалке, старик прикрыл глаза, и лёгкая дрёма окутала его сознание и понесла куда-то далеко…

Артур встал с кресла и, окинув взором вокруг себя, воскликнул:

– Удивительно!..

Он стоял посреди бескрайнего моря диких полевых цветов. Слабый ветерок

пугливо колыхал поверхность этого моря, озарённого ярким летним солнцем. Вдохнув пьянящий аромат этого пёстрого цветочного ковра, его захлестнуло нестерпимое желание.

– А-а-а-а-а-а… – раскинув руки, словно крылья, молодой человек понёсся по полю.

Его пальцы едва касались цветов, чувствуя каждое прикосновение. Грудь вздымалась, наполняя лёгкие чистым воздухом. Он бежал навстречу давно забытому чувству свободы и молодости. Наконец, описав несколько огромных кругов, Артур повалился недалеко от кресла, зажал меж зубов, сорванный стебелёк с метёлкой на конце, и уставился в небо. Редкие перистые облака сплетались причудливым узором на голубом небе. Пчела с мерным жужжанием проворно перелетала с одного цветка на другой. Приподняв кисти рук над головой и развернув их тыльной стороной к себе, он с интересом смотрел на них, как будто видел в первый раз. Это были руки двадцатилетнего человека. «Удивительно!.. – снова пронеслось в голове. – Всё выглядит так реально – небо, поле… запахи. Совсем не хочется просыпаться…»

Назойливый телефонный звонок нарушил тишину. Окончательно очнувшись от приятного наваждения, Мозель бодро соскользнул с кресла-качалки и, подойдя к телефону, снял трубку.

– Слушаю вас!

– Папа, я звонил тебе уже несколько раз, – голос был явно взволнован. – Я уже подумал, что ты отправился кого-нибудь навестить.

– Я просто задремал, Мартин… – ответил старик, приглаживая волосы рукой. – Что случилось?

– Ты не забыл? Я собираюсь вырваться к тебе в субботу.

– Нет, нет!.. Я помню… конечно, приезжай… тем более, Джек зайдёт, как обычно.

– Хорошо папа, до встречи! – в трубке послышался облегчённый вздох.

Мартин, единственный сын Артура Мозеля, жил в соседнем городе. С тех пор, как не стало Джудит, матери Мартина, он стал чаще наведываться к отцу, если позволяла работа. Частенько видя задумчивый вид отца, сыну казалось, что он так и не свыкся с потерей жены. На самом деле Мозель не испытывал одиночества, за десять лет он привык быть самодостаточным. Они хорошо жили с Джудит и никогда не сорились, но иногда он вспоминал ту, самую первую студенческую любовь. И то, что не решился первым сделать шаг навстречу после размолвки, хотя был уверен, что она его ждёт. После того, как родился Мартин, он перестал себя корить. Дальше была долгая полоса семейной жизни, интересная работа. А теперь в его жизни настал период созерцания, когда можно оглянуться назад, поразмышлять.

На следующий день, прикончив на завтрак, омлет с сыром, Мозель находился в прекрасном расположении духа. Потягивая кофе из большой кружки, он с удовольствием вспоминал вчерашний послеобеденный сон. Он не мог припомнить, когда с ним случалось раньше нечто подобное. Не то, чтобы он совсем не видел снов, просто последний сон был как цветное кино после чёрно-белых фотокарточек. Этот сон всколыхнул в нём забытые чувства и воспоминания. Всё остальное время вплоть до обеда бывший учитель провёл вне дома, тем более что погода была солнечная и безветренная.

Сначала зашёл в магазинчик на углу улицы. В это время посетителей бывало немного, и он около получаса разговаривал с Клэр, хозяйкой магазина, миловидной женщиной лет сорока. Затем, выйдя с немногочисленными покупками и пачкой газет, направился в парк. Там сел на одну из скамеек, разбросанных вдоль аллеи, и принялся изучать газеты. Вдоволь начитавшись, Мозель двинулся в сторону небольшого кафе, спускаясь по улочке вдоль парка. Здесь он имел обыкновение обедать, если был неподалёку на прогулке. В половине второго учитель, вернувшись, домой, поставил сумку на кухне, разделся и, сменив ботинки на тапочки, потопал к любимому креслу.

…Поле встретило его знакомым запахом. Если вчера он носился среди цветов, то сегодня ему захотелось поближе рассмотреть это живое, стелющееся волнами покрывало. Артур сел и стал разглядывать окружавшие его растения. Белые цветы перемежались с голубыми и жёлтыми, а кое-где проступали стебельки с сиреневыми соцветиями. Бросив взгляд в сторону горизонта, он увидел в отдалении на холме одиноко стоящее дерево с могучим стволом и раскидистой кроной. А над ним то, пропадая то, появляясь снова, кружился слабо различимый объект. Этот объект настолько заинтересовал Артура, что он решил подойти поближе. Пройдя с полкилометра, он уже различал фигуру. Это была девушка со светлыми волосами. Она плавно скользила по воздуху, переворачиваясь и резвясь, как дельфин. На ней был поблескивающий на солнце комбинезон, ровно облегавший стройную фигуру. Волосы в такт за её движениями сначала рассыпались веером, а затем, переливаясь, укладывались ровной лентой позади головы. Как будто её подхватили и несли на невидимых нитях гигантские качели. Что-то очень знакомое казалось в этой фигуре. Артур, жмурясь от солнечных лучей, пытался разглядеть её лицо, но было ещё слишком далеко. Вдруг девушка, совершив пируэт, на мгновение скрылась за кроной дерева и, показавшись с другой стороны, стала удаляться, пока не исчезла совсем. Молодой человек постоял ещё какое-то время, обдумывая увиденное, а затем пошёл в обратную сторону…

Пару следующих дней Мозель провёл как обычно: прогулки, мелкие дела по хозяйству. Единственным отличием было то, что он никак не мог задремать после полудня, а ночью сны его почему-то не посещали, даже чёрно-белые. Последнее сновидение так взбудоражило его, что он постоянно думал о нём. «Почему она там летала в этом странном одеянии? Кто она и откуда?» – мысли роились в его голове. Математик пытался всему найти логическое объяснение. Перерыв старые фотографии и, найдя, наконец – одну нужную, восклицал:

– Так вот же! На мне были эти самые льняные штаны и рубашка-поло!

Но потом, опомнившись, понимал, что – это был всего лишь сон.

Дверной звонок оторвал Мозеля от чтения книги, он даже не слышал звука

подъехавшей машины.

– Папа, а вот и я! – на пороге стоял мужчина средних лет с радостной улыбкой на лице.

– А, Мартин, заходи! – отец обнял, вошедшего сына и проводил в гостиную. – Скоро Джек подойдёт, он уже звонил.

Чуть позже, к семи пришёл Джек. Они сели в гостиной за большой старомодный стол. Выпив по рюмке горького бальзама из магазинчика Клэр перед ужином и стуча вилками, неторопливо начали беседу. Мартин рассказывал новости, которые все дружно обсуждали. Зеленски поведал о происшествиях за неделю в их небольшом городке и у себя на работе (он до сих пор работал в автомастерской). Мозель выслушивал истории, которыми делились его гости, многозначительно кивая головой, и вставлял свои соображения, по поводу услышанного. В общем, занимались тем, чем обычно, когда собирались втроём. И вот когда новости закончились, Мозель, приберегавший свою историю напоследок, решил рассказать про свои сновидения. Он так детально и красочно описывал увиденное во сне, что компания слушала его, не перебивая. И только когда он закончил, Зеленски вымолвил:

– Ну и дела! Два раза попасть во сне в одно и то же место. Хотел бы я это увидеть.

– Я думаю это прямое следствие хорошей погоды и отсутствия внешних раздражителей, – шутливо заметил Мартин, хлопая отца по плечу.

– Я это видел также реально, как вас сейчас, – продолжал Мозель, – а самое главное – я всё ощущал, как наяву. Трава, цветы… я трогал их и чувствовал. А этот запах… я помню его до сих пор! Разве такое возможно?

– Вот бы мне такое увидеть, – отозвался Джек. – А ты не пробовал себя ущипнуть? Вроде бы верное средство проверить спишь ты или нет.

– Я уверен, что это просто глубокий и здоровый сон, – подхватил Мартин, – наверно это какая-то сверхчувствительность. Возможно, ты видел когда-то нечто похожее в жизни. Событие… которое оказало на тебя сильное впечатление, но потом с годами ты его забыл. А во сне память извлекла воспоминания из твоего подсознания и превратила в сновидение. Кстати, папа… как ты себя чувствуешь?

– Чувствую?.. Прекрасно! Но девушка? Я же не мог её видеть?.. Или мог? – в глазах Мозеля читался немой вопрос.

Зеленски, воспользовавшись паузой, вставил:

– Во сне всякое бывает. Один раз мне приснилось, что я за рулём автомобиля мчусь по дороге. Скорость растёт, стрелка спидометра начинает зашкаливать, а я забыл, как управлять машиной! Деревья по бокам дороги уже начали сливаться в одну линию, руки вцепились в руль так, что пальцы побелели. А потом… бац! И я проснулся. Это было так реально – я не смог потом заснуть до утра.

Джек провёл рукой по лбу, как будто вытирая испарину. Они ещё долго говорили об этом, делясь впечатлениями и выдвигая различные предположения по поводу случившегося с Мозелем.

– В любом случае хорошие сны ещё никому не навредили, – наконец подвёл итог Мартин.

Он был уверен, что отец слегка преувеличивает значимость происшедшего. Что всё это результат прогулок, работы в саду, в общем, нормальное следствие физической активности. И более того, считал – отцу подобные события пойдут только на пользу, внесут разнообразие в его размеренную жизнь.