Без надежды

1 сентября 2012 года. Суббота 17:05

Сегодня я получила неоценимый урок по похоти. Из-за нее все делаешь в двойном размере. Я приняла душ не один раз, как обычно, а два. Переодевалась не два раза, а четыре. Прибралась в доме (что делаю не каждый день) и смотрела на часы, наверное, тысячу раз. И наверное, столько же раз проверила телефон на предмет эсэмэсок.

К сожалению, во вчерашнем сообщении Холдер не указал, во сколько придет, так что к пяти часам ожидание меня уже достало. Делать больше нечего, ведь я напекла сладостей на целый год и пробежала не меньше четырех миль. Я подумывала приготовить для нас ужин, но понятия не имею, когда появится Холдер, и не знаю, ко скольким готовить еду. Я сижу на диване, барабаню пальцами по сиденью, и вдруг приходит эсэмэска от Холдера.

Во сколько мне приехать? Правда, мне этого не так уж и хочется – ты очень, очень скучная.

Он прислал мне сообщение! Почему я об этом не подумала? Нужно было самой написать ему еще несколько часов назад и спросить, во сколько он приедет. Сберегла бы кучу нервов.

Приезжай к семи. И привези мне что-нибудь поесть. Ради тебя я готовить не собираюсь.

Я кладу телефон и смотрю на него. Ждать еще час и сорок пять минут. Что мне делать? Обвожу взглядом пустую гостиную, и впервые мне становится скучно. До этой недели я была вполне довольна своей жизнью, в которой не было места похоти. Интересно, что разжигает во мне аппетит – технологические соблазны или соблазнительный Холдер? Наверное, и то и другое.

Я кладу ноги на стоящий напротив журнальный столик. Сегодня на мне джинсы и футболка – я решила на время отказаться от спортивных штанов. Еще я распустила волосы, но лишь потому, что Холдер видел меня только с хвостом. А вовсе не для того, чтобы произвести на него впечатление…

Да ладно – я хочу произвести на него сногсшибательное впечатление!

Листаю журнал, но колени дрожат, и я волнуюсь так, что не могу сосредоточиться – читаю одну и ту же страницу три раза подряд. Швырнув журнал на столик, кладу голову на козырек дивана и смотрю в потолок. Затем на стену. Потом на пальцы ног. Может, покрасить ногти в другой цвет?..

Я схожу с ума.

Наконец со стоном беру мобильник и отправляю Холдеру еще одну эсэмэску:

Приезжай прямо сейчас. Мне до смерти скучно, и если ты срочно не приедешь, я дочитаю книгу.

Я держу телефон в руках и смотрю, как он подрагивает на моем колене – Холдер прислал ответ.

Лол. Я покупаю тебе еду, командирша. Буду через двадцать минут.

Лол? Что за фигня? Люблю очень, любимая? О боже, только не это. Тогда он вылетит за дверь быстрее, чем малыш Мэтти. Но все-таки, что означает это слово, черт возьми?

Я перестаю об этом думать и сосредоточиваюсь на последних словах сообщения. Двадцать минут. О черт, совсем скоро! Я бегу в ванную и проверяю волосы, одежду и запах изо рта. Быстро обхожу дом, наскоро прибираясь во второй раз. Когда звенит звонок, я уже точно знаю, что делать. Открыть дверь.

Холдер стоит на пороге с двумя пакетами продуктов и выглядит очень по-домашнему. Я с подозрением гляжу на пакеты. Он приподнимает их и пожимает плечами.

– Должен же хоть кто-то из нас проявить гостеприимство?

Он проходит мимо меня прямиком на кухню и ставит пакеты с едой на стол.

– Надеюсь, ты любишь спагетти с фрикадельками, потому что именно их я и приготовлю.

Холдер достает продукты из пакетов и вынимает кухонную утварь из шкафчиков.

Закрыв входную дверь, я иду к барной стойке.

– Ты приготовишь мне ужин?

– Вообще-то себе, но и ты тоже можешь присоединиться, если захочешь.

Он улыбается мне поверх плеча.

– Ты всегда такой язвительный?

Холдер пожимает плечами.

– А ты?

– Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?

– А ты?

Я беру со стойки кухонное полотенце и бросаю в Холдера. Он уворачивается и подходит к холодильнику.

– Хочешь что-нибудь выпить?

Опираюсь локтями о барную стойку, кладу подбородок на сплетенные пальцы и наблюдаю за Холдером.

– Ты предлагаешь мне что-нибудь выпить в моем же собственном доме?

Он шарит по полкам холодильника.

– Будешь противное молоко или газировку?

– У нас есть даже газировка? – Я почти уверена, что выпила то, что купила вчера.

Он отстраняется от холодильника и выгибает бровь.

– Может хоть кто-нибудь из нас говорить не вопросами?

Я смеюсь.

– Не знаю, вдруг может?

– И долго мы так будем общаться? – Он достает газировку и берет два стакана. – Тебе со льдом?

– У тебя и лед есть? – буду задавать вопросы, пока он не сдастся первым. Люблю соревнования.

Холдер подходит ко мне и ставит стаканы на стойку.

– Как по-твоему, мне стоит добавить лед? – Он вызывающе ухмыляется.

– Ты любишь лед? – парирую я.

Он кивает, впечатлившись, что я не отстаю.

– А у тебя хороший лед?

– Предпочитаешь колотый лед или кубиками?

Он сужает глаза, понимая, что я загнала его в угол – ответить на это вопросом не выйдет. Открыв бутылку, он наливает газировку в мой стакан.

– Никакого тебе льда.

– Ха! Я выиграла!

Смеясь, Холдер отходит к печке.

– Я позволил тебе выиграть из жалости. Любой, кто так храпит, заслуживает время от времени перерыв.

Я натянуто улыбаюсь.

– Оскорбления забавны только в письменном виде, знаешь ли.

Беру стакан и делаю глоток. Лед точно не помешает. Достаю из морозильника несколько кубиков льда и бросаю в газировку.

Обернувшись, я оказываюсь лицом к лицу с Холдером. Он смотрит на меня сверху вниз с лукавым огоньком во взгляде и вместе с тем серьезно, заставляя мое сердце трепетать. Он идет ко мне, я отступаю, пока не упираюсь спиной в холодильник. Холдер как бы ненароком опирается одной рукой о дверцу рядом с моей головой.

И как я еще не сползла на пол – колени вот-вот подломятся.

– Ты ведь понимаешь, что я шучу? – тихо спрашивает он.

Его глаза шарят по моему лицу, а от улыбки на щеках появляются ямочки.

Киваю с надеждой, что он отойдет уже от меня, ведь я того и гляди задохнусь от приступа астмы, хотя я вовсе не астматик.

– Хорошо, – говорит он, придвигаясь еще на пару дюймов ближе. – Потому что ты не храпишь. И вообще чертовски мила, когда спишь.

Не стоит ему такое говорить. Особенно когда он стоит настолько близко. Холдер сгибает руку в локте и вдруг оказывается еще ближе. Склоняется к моему уху, и я судорожно вздыхаю.

– Скай… – вкрадчиво шепчет он. – Хочу, чтобы ты… отодвинулась. Мне нужен холодильник.

Он медленно отстраняется, не сводя с меня глаз и дожидаясь моей реакции. Губы дрожат в улыбке, он пытается ее сдержать, но все равно разражается смехом.

Толкнув Холдера в грудь, я подныриваю под его вытянутую руку.

– Придурок!

Посмеиваясь, он открывает холодильник.

– Прости, но, черт возьми, ты так на меня запала, что грех не поддразнить.

Я понимаю, что он шутит, однако мне все равно до жути неловко. Сажусь на прежнее место у барной стойки и утыкаюсь лицом в ладони. Я начинаю ненавидеть то, во что превращаюсь из-за него. Нам было бы легче общаться, не проболтайся я о том, что увлеклась им. И не будь Холдер таким забавным. И милым, когда захочет. И сексуальным. Видимо, именно это придает похоти пикантность. Прекрасное ощущение, но слишком уж много сил тратится на то, чтобы его побороть.

– Хочешь, скажу тебе кое-что? – спрашивает он.

Я поднимаю на него взгляд – Холдер смотрит на сковороду и что-то помешивает.

– Наверное, нет.

Взглянув на меня, он опускает взгляд на сковороду.

– От этого тебе может стать легче.

– Сомневаюсь.

Холдер опять косится на меня, но игривая улыбка исчезает с его губ. Он достает из шкафчика кастрюлю и наполняет ее водой. Затем возвращается к плите и снова принимается помешивать готовящуюся еду.

– Наверное, я тоже немного увлечен тобой, – признается он.

Я незаметно набираю в грудь воздуха и медленно, сдержанно выдыхаю, не желая показать, что меня поразили его слова.

– Совсем немного? – Я, как всегда, пытаюсь сгладить неловкость ситуации сарказмом.

Холдер снова улыбается, но не сводит глаз со сковороды. На время в комнате становится тихо. Он сосредоточен на готовке, я – на нем. Смотрю, как непринужденно он двигается по кухне, и восторгаюсь его уверенностью. Это мой дом, а я нервничаю больше Холдера. Волнуюсь и хочу, чтобы он снова заговорил. Ему, кажется, молчание не мешает, меня же оно напрягает, и мне нужно от него избавиться.

– Что означает «лол»?

Он смеется.

– Ты серьезно?

– Более чем. Ты написал это в своей эсэмэске.

– Всего лишь сокращение для фразыlaugh out loudly – «громкий смех». Так пишут, когда считают что-то забавным.

Не стану скрывать, я испытала облегчение от того, что это не «люблю очень, любимая».

– Ха! Но это же глупо.

– Ну да, довольно глупо. Всего лишь привычка, аббревиатуры позволяют писать гораздо быстрее, когда их изучишь. Есть еще OMG и WTF, и IDK[12], и…

– О боже, хватит! – прерываю я его, пока он не засыпал меня аббревиатурами. – Тебе не идет использование сокращений.

Холдер поворачивается ко мне и подмигивает, затем подходит к духовке.

– Значит, больше я их не произнесу.

Вот, опять оно… молчание. Вчера оно было уютным, а сегодня почему-то невероятно тяготит. Меня, по крайней мере. Начинаю подозревать, что нервничаю из-за возможного окончания сегодняшнего вечера. Очевидно же, что возникшая между нами химия в конечном счете приведет к поцелуям. Очень трудно сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас, и участвовать в разговоре, если на уме лишь одно. Невыносимо не знать, когда он это сделает. После ужина, когда от меня будет разить чесноком и луком? Перед уходом? Или выберет момент, когда я буду меньше всего этого ждать? Мне уже хочется разобраться с поцелуями прямо сейчас. Сразу приступить к главному, чтобы покончить с неизбежным и провести остаток вечера, как запланировано.

– Что с тобой? – спрашивает Холдер. Я смотрю на него, а он стоит напротив за барной стойкой. – Ты здесь? Ты словно выключилась на время.

Тряхнув головой, поддерживаю разговор:

– Я в порядке.

Холдер берет нож и принимается нарезать помидор. Даже это он делает непринужденно. Он вообще что-нибудь делает плохо? Нож на доске замирает, и я поднимаю взгляд на Холдера. Он с серьезным видом смотрит на меня сверху вниз.

– О чем задумалась, Скай?

Он ждет ответа, не сводя с меня глаз, и не дождавшись, снова опускает взгляд на разделочную доску.

– Пообещай, что не будешь смеяться, – прошу я.

Прищурившись, он обдумывает мою просьбу, затем качает головой.

– Я дал слово всегда быть честным с тобой, поэтому нет. Я не могу пообещать не смеяться, ведь ты забавная.

– С тобой всегда так трудно?

Он усмехается и молчит. Не сводит с меня глаз, будто провоцируя на признание. К несчастью, я не привыкла отступать перед вызовом.

– Ну ладно, – выпрямившись, глубоко вздыхаю и разом высказываю все свои мысли: – Я ничего не понимаю в свиданиях и не знаю, свидание у нас или нет, но в любом случае это не просто встреча двух друзей, поэтому я размышляю о том, что будет позже вечером, когда ты соберешься уходить, поцелуешь ты меня или нет, ведь я из тех, кто ненавидит сюрпризы, так что не могу не волноваться насчет этого, потому что я и в самом деле хочу твоего поцелуя, и пусть это слишком самонадеянно, но мне кажется, будто ты тоже хочешь меня поцеловать, и я раздумываю над тем, что было бы намного проще, если бы мы уже поцеловались и ты вернулся к готовке, а я перестала заморачиваться мыслями о том, как будет развиваться вечер.

Я делаю очень глубокий вдох, словно в легких у меня совсем не осталось воздуха.

Холдер перестал резать помидор где-то посреди тирады, только не помню, в каком именно месте, и смотрит на меня приоткрыв рот. Я глубоко вздыхаю, думая, что оттолкнула его своей речью, и он сейчас сбежит. Как ни печально, я не могу его за это винить.

Не сводя с меня глаз, он осторожно кладет нож на разделочную доску и опирается руками о столешницу. Я опускаю руки на колени и жду. Это все, что мне сейчас остается делать.

– Никогда не слышал такого длинного предложения, – многозначительно говорит он.

Закатив глаза, откидываюсь на спинку стула и складываю руки на груди. Я только что практически умоляла его поцеловать меня, а он критикует мою грамматику?

– Расслабься, – усмехается он, сметает помидоры с доски на сковороду и ставит ее на плиту. Регулирует температуру на одной из конфорок, затем кладет в кипящую воду спагетти. Покончив с этим, он вытирает руки о полотенце, затем огибает барную стойку, подходит ко мне и командует: – Встань.

Я смотрю на него с опаской, но медленно поднимаюсь на ноги. Когда я уже стою лицом к лицу с ним, Холдер кладет мне на плечи руки и обводит взглядом комнату. Едва слышно хмыкает, словно придя к какому-то решению. Взглянув на кухню, он скользит ладонями по моим рукам и останавливается на запястьях.

– В принципе, холодильник подойдет.

Он тянет меня в кухню, затем ставит спиной к холодильнику, словно куклу. Упирается руками о дверцу по обе стороны от моей головы и смотрит на меня.

Не самая романтичная обстановка для нашего первого поцелуя, ну да ладно. Я просто хочу покончить с этим. Особенно теперь, когда он устроил такие приготовления. Холдер склоняется ко мне, я набираю в грудь воздуха и закрываю глаза.

Жду.

И жду.

Но ничего не происходит.

Тогда я открываю глаза. Холдер так близко, что я вздрагиваю, а он лишь смеется. Впрочем, он не отходит, и его дыхание касается моих губ, словно пальцы. Оно пахнет мятой и газировкой. Не думала, что их сочетание может мне понравиться, а вот поди ж ты.

– Скай, – тихо произносит он. – Я не пытаюсь помучить тебя или что-то в этом роде, просто я решил еще до того, как пришел сюда, что не поцелую тебя сегодня.

От его слов я падаю духом. Моя самоуверенность исчезает, и мне сейчас остро необходимо прочесть исцеляющие самооценку эсэмэски Сикс.

– Почему?

Он медленно подносит руку к моему лицу и проводит пальцами по щеке. Я стараюсь не дрожать от его прикосновений, и собираю всю свою волю в кулак, чтобы не выдать охватившего меня возбуждения.

Его взгляд следует за пальцами, медленно спускающимися по скуле, шее и замирающих на плече. Тогда он снова смотрит мне в глаза, и я вижу в них неприкрытое вожделение. Это слегка подслащивает пилюлю.

– Я хочу тебя поцеловать, – вздыхает он. – Поверь, очень хочу.

Взгляд Холдера опускается на мои губы, а ладонь ложится на щеку. На сей раз охотно льну к его руке. С того момента, как он вошел в дверь, я полностью в его власти. Я словно воск в его руках.

– Но если ты действительно этого хочешь, почему не целуешь? – Я с ужасом жду, что он сейчас извинится и произнесет слово «подружка».

Он берет мое лицо в ладони, проводит большими пальцами по скулам, и я ощущаю, как ходит ходуном его грудь рядом с моей.

– Я боюсь, что ты ничего не почувствуешь, – шепчет он.

Дыхание пресекается, а в голове всплывает вчерашний разговор в кровати. Зря я разоткровенничалась! Нельзя было признаваться, что я ничего не чувствую во время поцелуев с другими, ведь он – абсолютное исключение из правил. Накрываю ладонью его руку, лежащую на моей щеке.

Я чувствую, Холдер! Уже чувствую.

Я хочу сказать это вслух, но не могу и просто киваю.

Он закрывает глаза и со вздохом прижимает меня к груди. Обнимает одной рукой за спину, другую кладет на затылок. Мои руки безвольно висят, и я неуверенно поднимаю их и обнимаю Холдера за талию. На меня нисходит умиротворение, и я тихо вздыхаю. Мы одновременно притягиваем друг друга ближе, и он целует меня в макушку. Не такого поцелуя я ждала, но этот, пожалуй, нравится не меньше.

Мы стоим так до тех пор, пока на плите не начинает звенеть таймер. Холдер не сразу отпускает меня, и я улыбаюсь. Когда он разжимает руки, я опускаю взгляд, будучи не в силах посмотреть ему в глаза. Почему-то мои попытки сгладить неловкость, возникшую после слов о поцелуе, лишь усилили ее.

Словно ощутив мое смущение, Холдер берет меня за руки, и наши пальцы сплетаются.

– Посмотри на меня.

Я поднимаю взгляд, старательно скрывая разочарование от того, что нас влечет друг другу с разной силой.

– Скай, я не поцелую тебя сегодня, но поверь, я никогда еще так не желал поцеловать девушку. Не думай, что я тебя не хочу, ты не представляешь, как сильно меня к тебе тянет. Можешь держать меня за руку, запускать пальцы в волосы, даже оседлать меня, пока я кормлю тебя спагетти, – но поцелуя ты сегодня не получишь. И завтра, скорее всего, тоже. Я должен быть твердо уверен в том, что ты почувствуешь то же, что и я, когда мои губы коснутся твоих. Потому что я хочу, чтобы твой первый поцелуй стал самым лучшим в истории первых поцелуев. – Он подносит мою руку к губам и целует. – А теперь бросай дуться и помоги доготовить фрикадельки.

Я улыбаюсь, ведь так красиво меня никогда не отшивали. С такими оправданиями пусть отказывает мне хоть каждый день до конца моей жизни.

Он покачивает мою руку, глядя на меня сверху вниз.

– Договорились? Этого хватит, чтобы ты продержалась еще пару свиданий?

Я киваю.

– Ага. Но ты кое в чем ошибаешься.

– В чем же?

– Ты хочешь, чтобы мой первый поцелуй стал самым лучшим, только он ведь будет не первым, и ты это знаешь.

Прищурившись, Холдер снова берет в ладони мое лицо. Прижимает меня к холодильнику, и наши губы опасно сближаются. Лукавство в его глазах сменяется серьезным выражением, столь напряженным, что у меня перехватывает дыхание.

Он наклоняется мучительно медленно, его губы уже почти касаются моих, и от предвкушения я цепенею, словно меня парализовало. Ни он, ни я не закрываем глаз. Наше дыхание смешивается, я еще никогда не ощущала себя такой беспомощной и безвольной, и если он сейчас ничего не сделает, я сама на него наброшусь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Пять футов и три дюйма – примерно 160 см. (Здесь и далее – примечания переводчика.)