–Давай другое включим? – спрашивает Бабкин, – тип из деревни, на протяжении всего своего пребывания здесь рассказывающий однотипные истории про пьянки в своём колхозе.
–Оставьте, я хочу посмотреть. -влезаю я.
–А я не хочу. – поддерживает Бабкина Котов и переключает.
На другом канале идёт «Трансформеры».
–О, норм, это оставь!
Я недоуменно смотрю на них.
–Вы правда хотите больше смотреть это, чем «Властелин Колец»? – удивляюсь я.
Те смотрят на меня, как на дауна.
–Да, крутой же фильм и тёлочка там ничёшная.
Иду обратно в палату и… разворачиваюсь, бегу к дежурному врачу, не ожидая от себя этого…
Сижу в кабинете военного врача и вместе с ним смотрим Властелин Колец.
Молча, без комментариев.
Мельком смотрю на него, ему тоже интересно.
Боромир погибает в бою с полчищами врагов.
Самый проработанный персонаж в фильме: не идеальный, со своими слабостями, страхами, надеждами и погибший, как настоящий воин. Уверен, так в душе мечтает уйти с этого мира каждый мальчишка, поражая врагов своей стойкостью, крича от ярости и сгибаясь от ран, ради чего-то Большего…
Фильм, с первого просмотра засевший в моём сердце, снова растормошил меня. Он напомнил мне, кто я. Нельзя превращаться в то, что из тебя лепят обстоятельства. Просто нельзя этого делать…
После этого, ребята с отделения в шутку прозвали меня «Фрод».
–Эй, Фрод, волосатые пятки, когда в Мордор? – в шутку спрашивает Котов.
Смотрю на календарь.
Воскресенье.
Выписки по понедельникам.
–Уже скоро…
5. Краткое пособие по началу и подавлению бунтов для чайников
По приезду в часть, меня сразу отвезли в парк, где находилась моя рота.
Здесь, каждый взвод тусит на своей территории обособлено от остальных, потому, оказавшись наедине со своим небольшим взводом я тут-же принялся подбивать ребят к сопротивлению.
Я прекрасно понял, что одному противостоять нет смысла, учитывая, что я даже двоих не вывез той ночью в туалете, а в роте их больше пол сотни человек.
Да, нас столько же примерно. С той разницей, что мы разобщены и никто не хочет рисковать. Поймав момент, начинаю подбивать на революцию двоих русских ребят моего призыва: Смирнова, достаточно крепкого спортивного парня, в прошлом кикбоксера и Тимоху.
Мы на улице, ждем машину, чтобы с парка поехать обратно в роту.
–Вместе мы сила, порознь – нас угасят. Давайте забьёмся, что втроём будем сопротивляться. Делать так же, как они: если меня будет кто-то бить – я должен сразу рубиться в ответ, а вы если будете рядом, тут же влететь мне на помощь и валить всех. То же самое с любым из вас. Важное условие – ебашиться до конца. Если даже любой из нас окажется один – все равно давать сдачи. Суть нашего договора – защищать себя по-любому и вторых участников договора. Безоговорочно, без оправданий, при любых условиях – ебашимся до последнего за себя и друг друга.
–Давай, похуй, отмашемся. – кивает Смирнов.
Нравится мне этот парень, крепкий, уверенный. Побольше бы таких ребят нашей стране, вмиг навели бы порядок.
–Бля, их куча. – Тимоха неуверенно смотрит на нас. – На нас сразу десяток навалится, а то и больше.
–Чмо. – брезгливо морщится Смирнов.
Тимоха смотрит на него недовольно, но огрызнуться поостерегся.
–Слушай, нас так и так уроют. – говорю я. -Сколько ты ещё сможешь терпеть? Неделю, две? Месяц? Насколько тебя ещё хватит? Давай, решайся.
–Нас разъебут и всё.
–Нет, нас разъебут первый раз, может быть, но мы подадим пример. Любая Система работает, пока все винтики одинаковые и действуют по заданному алгоритму. Если один винтик перестаёт делать то, что нужно, то остальные своим большинством давят на него и он либо деформируется и продолжает работать, либо вылетает и его заменяют. Но если рядом стоящие с ним винтики начнут в другую сторону крутить, другим будет тяжелее деформировать их или вывести из строя и тогда…может перестать работать система.
–Боже, N-ов, не неси этой философской хуеты, меня бесит, когда ты так говорить начинаешь. – морщится Тимоха.
–Да хули ты ему объясняешь . – яростно восклицает Смирнов, брезгливо глядя на Тимоху.-Видишь же, что ему похуй, да, сука? Чмо, он и есть чмо.
–Тимоха. Тебе страшно. – продолжаю я. -Мне ещё страшнее. Блять, Тимоха, я в ужасе на самом деле от того, что может начаться. Но ещё страшнее жить так и нихуя не сделать. Кто мы, сука, если утрёмся и смиримся? Как мы в будущем посмотрим в глаза своим детям, когда они появятся?
–Ладно…
–… мы им скажем, сын, в армии я был тише воды, ниже травы, потому что их бооольше, а…
–Ладно, только заткнись! – Тимоха поднял глаза. -Похуй уже, заебали они меня в край на самом деле. Давайте, я в теме.
–Как мушкетёры, бля. Один за всех и все за одного. – лыбится Смирнов и говорит Тимохе.-Смотри, бля, чтобы не было «один за всех, и все на одного!»
Он вытягивает кулак вперёд и мы рукой обхватываем его.
Лыбимся, смотрим друг на друга. Немного смущенно, виновато и… благодарно.
В условиях нашей службы долго ждать первого испытания нашей верности договору не пришлось.
Едва наша рота приехала с парка, как через минут пятнадцать объявили построение.
Все 120 тел построились, офицера нет.
Как обычно южане и «старшие», стоящие во втором ряду, прислонившись к стене, начали с ленцой пиздить впереди стоящих «молодых».
