Идите в баню! Книга первая. Часть 3

«Отставной козы барабанщик»

В толпу затесался некий субъект с вытянутым, как груша, лицом и рыжеватой бородкой. Окидывая свысока всех вокруг требовательным взором, заносчиво, несносно приторно-сиплым голосом он заскрипел:

– Они тут, бригада, на пар свою траву приносят! А она денег стоит! – невыразительным тоном, с неприятной интонацией гундосил он так, чтобы слышали все. – Безответственные люди пользуются этим! Нет чтобы скинуться, – продолжал бухтеть скрипучий голос. – Надо бы собрать со всех за это наличности на общее дело! Кеше стало неудобно.

«Это, наверное, он мне выговаривает», – испытывая испанский стыд, он тут же забеспокоился. Похлопав по голым бедрам, как по карманам, словно готовясь рассчитаться, не сразу вспомнил, что раздет.

Несправедливость

Некоторые граждане, находящиеся в такие моменты у порога парилки, услышав столь злые слова, вполне могут и оскорбиться.

Но он-то знает, что в любой нашей российской бане половина посетителей в определенные дни и часы помывки – завсегдатаи этого заведения.

Вторая же часть гостей – это пришедшие впервые или иногда туда захаживающие. Еще таких иногда называют залетными. Именно они и обижаются на такие упреки, полагая: «Мы, что ли, вас просим делать этот пар? Выкупайте себе все места на четыре часа, да и делайте для себя, любимых».

Или еще есть вариант: можно не пускать никого из этих, «не своих», в парилку. Но это уже дискриминация. Слава тем баням (а такие в большинстве), где нет претензий к не осознающим всю значимость этого процесса гражданам. За свою практику Палыч встречал лишь две-три бани, где просили деньги за сено. Как правило, люди сами, без подсказок, жертвуют на хороший пар донаты.

Профи и любители

Там, где пар готовят работающие при заведении профессионалы – пармейстеры – такого вопроса вообще не возникает. А здесь таких никогда не было, всегда сами посетители варганят, с годами образуются постоянные бригады. Что уж зудеть – сделали, да и ладно.

Он понимал: обычно больше всего ворчат те, кто сам ничего не приносил, не покупал, не участвовал и не привлекался. Зато был в курсе событий, как бы считая, что он тут свой в доску. «Отставной козы барабанщик» – как выразился однажды про таких Салтыков-Щедрин в сатирическом романе «Дневник провинциала».

Кеша за период своего присутствия почувствовал: халявный для него пар с нотками ароматных трав – донника, полыни и других растений – весьма вкусен. Недаром говорят, что чужое всегда слаще.

Мандариновый пар

А вот когда пар намутили со шкурками от цитрусовых, Кеше это пришлось совсем не по душе, но разве в таких местах возражают?

Или он совсем ничего не понимал, или мандарины оказались не те, не вчера сорванные с куста, а прошлогодние. В результате никакого запаха от корок не было. Хотя, возможно, устроители больше рассчитывали на то, что раскрытые поры парящихся организмов смогут впитать полезные вещества, выделяемые плодами: нарингенин, лютеин и другие целительные составляющие этих растений. Что будет покруче, чем просто вдыхание самого запаха цедры (это Иннокентий явно слизал из интернета, сам бы нипочем не додумался).

Парилка

Сама парилка небольшая по меркам бань города, при заходе в нее Кеша насчитал не более двадцати притиснутых друг к другу человек. Некоторые попытались поговорить, но на них тут же зашикали – мол, давайте подышим молча три минуты. Почему три, а не пять или больше? Ведь пар с кислородом выдерживается минут восемь, а иногда и все десять, а то и более. 2В итоге все посидели молча столько, сколько смогли, затем зашевелились, намолчавшись, заговорили все сразу, одновременно.

Расслабившись, Иннокентий Листозадов, в который раз предался банным воспоминаниям…

ВО ГЛУБИНЕ СИБИРСКИХ БАНЬ3

В свою родную баню, куда он ходил почти еженедельно более тридцати с лишком лет, Палыч раньше и сам приносил с собой высушенные ароматные растения для парилки. А пар там был совсем другой, не такой, как в банях с печками, будь то в деревне на камнях или в городе на чугуне.

Пар в этом маленьком сибирском городке изготавливается в глубине помещений с помощью электронагревательных приборов и котла с кипящей водой. Уже готовая высокотемпературная паровая смесь, почти без кислорода, по трубе поступает в помещение парилки, в агрегат, где связки труб чем-то похожи на ракетную боевую установку «Смерч», но с запаянными стволами, и соединены между собой более мелкими трубками.

После открывания вентиля в аппарате возникает шум, похожий на звук запускаемой ракеты с полигона Восточный4

За долгие годы Кеша так и не выяснил, откуда идет пар, да это и не важно.5 По трубам, наверное, идет – у нас все в стране идет по ним.

Помещение, где сидят мужики, немедленно начинает заполняться жарким полусырым воздухом, некоторые пытаются что-то прокричать друг другу, а потом, махнув рукой, замолкают. Когда температура достигает определенной отметки, еле терпимой для тела, кран закрывают и начинается парение вениками. Там нет понятий «подышать», «увидеть» или «послушать пар». Пар уже послушали, когда открывали вентиль.

Хотел как лучше (Быль)

Земляки наверное, иногда еще будут вспоминать курьезный случай, не так давно произошедший в этой замечательной сибирской баньке. Виновником события оказался герой всех рассказов этого произведения, собственной персоной.

А дело было так. Однажды Иннокентий Павлович умудрился перепутать эфирное масло для подкидывания на раскаленные камни банных печей с маслом массажным (все это можно приобрести сейчас где угодно). Кеша по случаю купил большой красивый флакон в Москве, бродя по какому-то огромному торговому центру, приняв продукт за смесь ароматов хвойных дерев.

«Именно такой и необходим, раза на три-четыре хватит», – практично рассуждал Кеша, держа в руках и потрясая приличного размера флакончиком.

В баню Палыч обычно приходил на пятничный сеанс, под вечер, и всегда сначала мыл парное помещение. Часто он сам и готовил мужикам душистый ароматный пар, если с собой было что плеснуть или положить на трубы.

Если имелись в наличии, то плескал различные масла или, допустим, клал на них охапку сухого донника или полыни.

Подготовка

И на этот раз, помыв предварительно помещение парной, он не спеша, со знанием дела, налил в таз воды, предварительно разболтав, напрыскал туда зеленоватое вещество из пластикового флакона с разлапистой пихтовой веткой на этикетке. Конечно, он обратил внимание, вытряхивая густую жидкость, что поверхность воды в емкости покрылась круглыми жировыми блямбами, но ему даже и в голову не пришло ничего неприличного. И обонянием каких-то особенностей запаха тоже не почуял. «На камни брошу – там и проявится букет хвойных ароматов, под испарением, – думал Палыч в тот момент. Мужикам точно понравится».

Публика в это время терпеливо ждала, когда он закончит процесс и позовет друзей на свежий пар. В бане всегда с пониманием относятся к такому ритуалу. И тут народ осознавал, что Иннокентий обо всем обществе заботится, печется, так сказать. Стоявшие в ожидании люди с вениками под мышками лениво перебрасывались между собой праздными пустыми короткими фразами.

Конфуз

Что-то… как-то… воняет…

Наконец Палыч пригласил товарищей на свежий пар и, дождавшись, когда все устроятся на полках, с важным выражением лица элегантным жестом плеснул разведенный компонент как на уложенные на горячие трубы камни, так и на разогретый прибор-агрегат. И в то же мгновенье почувствовал неладное. Вместо приятного хвойного аромата в воздухе отчетливо проявилось зловоние, очень похожее на запах пригорелого подсолнечного масла. Народ беспокойно заводил носами, начиная принюхиваться к странному смрадному явлению, с неким укором поглядывая на Кешу, стоящего внизу с тазом в руках…

Припозднившийся и поэтому зашедший последним чернявый паренек, закрывая двери, втянул ноздрями прогретый воздух и изрек финальное пояснение:

– Пирожками какими-то жареными пахнет!

Обстановка начала быстро нагреваться, да что там – накаляться! В сторону Иннокентия обратили несколько недоброжелательных взглядов, начали раздаваться, мягко говоря, нелицеприятные реплики.

Кеша насторожился, подозревая, что за такое его могут отмутузить, и отнюдь не вениками. Свежим паром не пахло совсем, зато в горячем воздухе стояла отвратительная вонь. Он и сам почувствовал, что запахло жареным – лучше побыстрее смыться, пока окружающие не «чухнули» окончательно, чего он отчудил от душевной доброты, для их же блага.

Пронесло

Слава богу, на этот раз пронесло – обошлось яркими словесными выражениями, до рукоприкладства дело не дошло. Но выслушать многочисленные недружественные высказывания в свой адрес все же пришлось.

Довольно долго потом проветривали все помещения знакомого ему до каждой кафельной плитки заведения… Процитировав Александра Бородача из телевизионной передачи «Наша Раша», Кеша попросил публику понять и простить.

Его, конечно, простили.

Затем наш герой попытался подарить остатки «пахучего» масла массажисту Олегу – не пропадать же добру, но тот принять дар отказался, пояснив, что чужими маслами не пользуется.

Тогда Иннокентий Павлович безо всякого сожаления, прямо в раздевалке, смущаясь и ни на кого не глядя, выбросил флакон, стоивший ему пятьсот рублей, в мусорную корзину. К слову, именно столько и стоит посещение бани в этом сибирском городке.

Землякам и просто ценителям данного вида досуга, читающим сейчас эти строки, Палыч обещает, что один из очерков в своей третьей книге «Общественные бани России» посвятит именно ей, ибо ему есть что рассказать. И вообще, в Сибири (в общественных банях) любят чистый пар, в виде горячей испаряющейся воды, трав-мурав там не понимают или относятся к ним с равнодушием.

На этом закончим рассказ о прибайкальской банной эпопее. Переместимся теперь на южные просторы нашего Отечества.

Продолжением очерка станет трогательный случай, произошедший с нашим героем на берегах Черного моря задолго до написания этих коротких, правдивых, совсем не придуманных заметок.

ДВОЙНИК НА ЧЕРНОМОРСКОМ ПОБЕРЕЖЬЕ (БЫЛЬ)

Однажды, лет пятнадцать тому назад, Листозадов, отдыхая в самую жару в июле в местечке Лазаревское, что под Сочи, заехал в общественную баню этого поселка и обнаружил там точь-в-точь такую же, как в том сибирском городе, парилку! (Имеется в виду тот факт, что готовый сырой пар запускался открытием вентиля и так же приходил в парилку по трубе.)

Палыч не видел прибора под полатями, ибо горячий и влажный воздух поступал снизу, из-под двухъярусной закрытой полки с сидящими на ней мужиками.

Тамошние обыватели, а Кешу тогда еще удивила белизна их тел (оказывается, местные вообще не загорают), узнав, что товарищ из Сибири, принялись готовить свой «черноморский» вариант и чуть не передрались между собой, так как каждый считал себя более опытным знатоком этого дела. Суть же особенного решения состояла в засовывании пучков различной травы в квадратные отверстия, прорезанные в досках, – через них и шел сырой горячий пар, когда его включали.

Проходя через букеты из мяты, лаванды, эвкалипта и еще каких-то цветов, торчащие из дырок, пар издавал дивное благоухание. И мужики так же, как и в московских банных заведениях, запретили нахождение в парилке с вениками в такой момент. Молчаливо и величаво томились они, получая каждый в свой организм порцию целебного аромата соцветий лечебных растений.

В этой тихой расслабляющей обстановке не хватало только жужжания медоносных пчел – если бы не было так горячо, они бы точно прилетели через отдушину стены парильного помещения.

Потом все пошли пить чаек – также с разнообразными душистыми травяными запарками. К слову, чай входил в стоимость билета, так что пей – хоть залейся.

Вот такая романтическая черноморская история. Какая атмосфера царит там сейчас, по прошествии стольких лет, Кеша, опять же, не знает.

Продолжение

Прошло восемь минут, и…

Иннокентий очнулся от воспоминаний, обнаружив, что и не заметил окончания сеанса ингаляции. Надышавшись, прогревшись, люди потихоньку, но говорливо начали покидать свои тепленькие насиженные местечки.

От горстки оставшихся краснотелых кунцевских обывателей – из тех, кто еще не до конца утомлен, кто поопытнее и потолще шкурой, – послышались одобрительные высказывания:

– Леша, подбрось!

– Володя, спасибо за пар!

Парная как живой организм, она дышала собственной жизнью, как и сама баня. Всю прелесть этих ощущений не передать, ее поймет только настоящий «банный человек», годами приходящий сюда каждую неделю.

Палыч не обращал внимания на то, что многие ходят по всем помещениям в чем мать родила, то есть не прикрываясь тряпками. Такие случаи редкость в московских банях, но весьма распространены на периферии. Какие простыни? Все свои. Все по-простому, чего тут прятать, что тут кто у кого не видал?

Буратино

Мужики из постоянных компаний парят друг друга по очереди. Для удобства лежачего положения в виде подставки под ахиллово сухожилие используют круглое полено – чурбак диаметром сантиметров пятнадцать, по-банному ласково называя его «Буратино».

Когда парят своего товарища, открывают отдушину размером с окно обычной хрущевки (Кеша «присвистнул»: форточка чуть меньше). Внизу стоит один из приятелей и подкидывает. Сам лежащий командует процессом:

– Давай пять, и два для меня.

Алексей послушно подбрасывает малюсенькие черпачки – пять и два.

Вениками пользуются разными, больше березовыми, или же ясеневыми, или липовыми. Хвойные породы тоже в достатке. На западе обычно дуб превалирует, а вот надо же, какое разнообразие дерев он сегодня повидал! Банщику есть с чем поработать.

Еще Палыч сообщает читателю, что побывал он здесь днем в субботу. В эти часы присутствовала и готовила пар одна постоянная бригада завсегдатаев. Когда он уходил, прежнюю заменила другая партия.

Иннокентий не ручается за то, что происходит в другие банные дни и часы, возможно, там все делается по другому сценарию.

Как и где побриться?

Не может Кеша в своих рассказах не радоваться тому, что, несмотря на модные ныне барбершопы, наш человек еще не разучился брить свою щетину самостоятельно. Эта услуга, как он не успевает повторять, иногда востребована именно здесь, в теплом месте. Настораживает одно. Всегда тут, что ли, бреются в туалете?

«Впервые, – отмечает исследователь, вижу такое: отсутствует элементарное место для бритья в самом зале помывки».

Бриться в туалете не комильфо, когда рядом с раковиной и зеркалом стоят два писсуара, а чуть далее унитазы.

Еще зеркало имеется в коридоре, возле фена, так там не побреешься: некуда ставить таз для промывки бритвы и пену.

Здесь можно побриться

Реалии

Прямо на площадке, возле наливайки, куда таз ставится, «готовщики» пара, человек пять, устроили поляну. Они водрузили туда пятилитровую канистру с какой-то мутной жидкостью, периодически разливая ее по стаканам и кружкам, по традиции не забывая чокаться емкостями.

Объявление в мыльном зале

Потом ходили балдежно-веселые, но не пьяные. Что пили, он у них не спросил, конечно, только обратил внимание на то, что осушили мужики канистру очень быстро. Присутствовал в компании и весьма уважаемый, возможно, когда-то главный человек в этой бригаде. Это было очень заметно по уважительному отношению к нему всех присутствующих. Вновь приходящие тоже хорошо его знали, тепло здоровались – вот что значит преданность месту, которому отдал множество выходных дней.

Наполовину парализованный, достопочтенный дед ковылял по бане с четырехножковым костылем и только невразумительно мычал, видимо, пытаясь что-то сказать. Все его без слов понимали и слушались, а в парилку его пропускали первым, притом он вставал тут же, в проходе, и выше не поднимался.

Запрещено пить-то в мыльном зале!

Такое объявление, расположенное в зале помывки, весьма Кешу позабавило: где, как не здесь, выпить, но в меру! Особенно на посошок третью, после левой и правой ноги, затем пристяжную, заворотную и так далее.

Кстати, вместо посоха в банных местах можно использовать рукоять веника.

Краны и пьедестал

Однажды тайком…

Посетил он и отделение «на дровах», расположенное на третьем этаже. Приехал сюда в пятницу, немного погрелся. После чего захотел еще разок побывать на приготовленных парах нижнего этажа. Бригад в это дообеденное время не было, а только дедки, они-то и сварганили неплохой, приятный парок с донником – для себя, по-стариковски.

Когда нагревшиеся, надышавшись, почти все разбежалось, один из оставшихся сказал:

– Якши.

– Что? – не понял Кеша.

– Якши, – повторил мужичок, – это значит «нормально», «хорошо».

– А-а-а… – закивал в согласии Иннокентий, – хороший пар.

И снова поспешил к себе на третий этаж.

Когда же снова, во второй раз, Кеша спустился за свежей порцией привычного пара, у растворенной двери его уже поджидал, заложив за спину руки, банщик «газового» разряда. Он даже бросил вязание веников – как-то просек, или кто-то из старожилов ему сообщил, что некий чужеродный элемент несанкционированно и часто проникает на его территорию.

«Егорыч»

Главный распорядитель второго, газового, разряда (там, где пар настоящий, на взгляд Иннокентия), вглядываясь в нарушителя спокойствия близорукими глазами, пожурил непрошеного гостя за незаконное вторжение. Кеше, как уже неоднократно случалось в его очерках, стало стыдно! В этот раз – за свой неофициальный дружеский, добрососедский визит. Пришлось клятвенно пообещать больше этого не делать, но для себя он уже точно знал: это его прощальное турне по данной бане.

Иннокентий Павлович убедительно просит вас, читатели, извинить его за столь многочисленные проделки-нарушения, но ведь все ради вас!

Следующий рассказ как раз и будет посвящен тому самому разряду – «на дровах».

По традиции Палыч снова взял на себя смелость выставить экспертную оценку банному комплексу.

С легким паром!

Пока-пока…

КУНЦЕВСКИЕ БАНИ. ТРЕТИЙ ЭТАЖ —

ЭЛЕКТРИЧЕСТВО «НА ДРОВАХ»6

Однажды в пятницу днем Иннокентий Павлович снова приехал в Кунцевские бани, чтобы описать, а если точнее, рассказать будущему посетителю, в чем же отличие между разрядами на разных этажах.

Иннокентий Листозадов сообщает заинтересованному читателю, ничуть не кривя душой, что ожидал обнаружить на третьем этаже нечто особенное, эксклюзивное – только для обеспеченных любителей изысканного отдыха.

Сауна

Начнем с того, что цена билета сюда выше, чем на второй этаж, и как будто бы именно из-за дороговизны дров. Но опытного Кешу нельзя обмануть в таком деле. И, зайдя в помещение, он уже по запаху определил: баня, а вернее, парилка, с электрическим подогревом камешков, больше похожа на сауну. И наличие камней наверху нагревательного прибора отнюдь не означает, что обогрев электричеством как-то неожиданно превратится в дровяной.

Появление

Зайдя в длинную комнату, справа он обнаружил буфет с небольшим ассортиментом напитков и мертвую тишину. Не было никого, совсем никого, совсем-совсем. Прислушавшись, Палыч определил: из дальних углов коридора вроде доносились какие-то слабо улавливаемые шорохи.

Проникновение на третий этаж

Остановившись на мгновение, Иннокентий по наитию двинулся налево, понимая, что идет туда, куда и нужно, – в комнату отдыха. И его взору предстало неплохо обставленное отдельными кабинками помещение.

Здесь он увидел одинокого лысого, уже немолодого человека. Тот в данный момент одевался – по всему получается, заканчивал свое здесь пребывание.

«Наверное, остальной народ парится, – подумал Листозадов, – а этот парень уже помылся, попарился и готов идти домой».

И, как принято по неписаному банному этикету, поздоровался с повстречавшимся ему на пути человеком, пожелал легкого пара и пошел выбирать себе место для раздевания. Вдогонку словоохотливый лысый гражданин начал объяснять, что здесь да как, но Кеша только махнул рукой, мотнул головой – мол, разберемся. Выбор был велик – садись куда хочешь: несмотря на то что день был пятничный, банный и время послеобеденное, все до одного кабинеты были свободны. «Вот наделаю снимков-то», – обрадовался Кеша. Однако пустынность помещений слегка настораживала. Всякий любитель бани знает: мыться и париться одному некомфортно.

Тишина и спокойствие

Что ж, раз пришел, надо продолжать исследование. Все на первый взгляд замечательно, он здесь один, никто не помешает все осмотреть. Быстро раздевшись, Палыч двинулся в помывочный зал.

Помывочная (мыльня)

Про нее много рассказывать нет смысла: небольшой уголок, где можно ополоснуться и окунуться, – вот и весь сказ.

Несмотря на то, что надпись на дверях гласила: «Самая лучшая баня, какая только бывает», – все оказалось буквально наоборот. Сауна-то, может, и ничего – вернее, душевая, бассейн и кабинеты выглядят прилично. Но ведь любому известно: главное для нас, любителей, это парилка и ее прелести.

Зальчик для помыться

Бассейн

Парилка

Зайдя в нее, Кеша убедился, что был прав: никакими дровами тут и не пахнет, типичное электрическое нагревание камней. Сауна, да и только. Кеша попытался сделать помещение хотя бы немного «посырее» путем обливания стен и полков, но в итоге ничего не получилось, стало трудно дышать по причине мизерного его размера. Это, несомненно, сауна, он попал именно туда, хотя никогда не понимал сути потения, вернее, высиживания в знойном, раскаленном месте.

Палыч за всю жизнь побывал в подобных банях несколько раз и поставил самому себе категорическое условие – выкинуть из головы, навсегда забыть этот жаропёк, небезопасный для организма, и на пушечный выстрел больше к ним не приближаться.

Второй этаж лучше

Немного помучившись, но ни разу не допустив негативных высказываний, так как он свято соблюдает обычай русской бани – не ругаться, наш герой обмотался простыней и, так и не встретив по пути никого, вышел из отделения. Разочарованный ситуацией, Кеша двинулся вниз по лестнице, в отделение «на газу». Прошмыгнул туда и смешался с толпой мужиков, отведя душу в нормальной советской парилке, о которой уже рассказывал страницами выше.

Примечания