– Уна, – говорил он, – начни с этого места. И, пожалуйста, не будь такой скованной. Забудь, что ты актриса. Нет никакого кино – вообще. Только жизнь… Ну?
– Я забыла, – растерянно сказала девушка. – Представляете, забыла роль.
– Ну и ладно, – сказал Чаплин. – Забыла и забыла. Тогда пойдём обедать.
Они сели в машину и отправились в небольшой ресторанчик на окраине Голливуда. Здесь подавали гамбургеры и кофе. И обедали вовсе не знаменитости, а водители грузовиков.
Дожидаясь заказа, Чаплин развернул газету, которую купил у входа в ресторанчик. И помрачнел. На первой полосе были фотографии его и Джоан Берри. И заголовок – «Чаплин отказывается от собственного ребёнка». В интервью Джоан подробно расписывала их связь с Чарли.
– Ложь, – сказал Чаплин. – Какая ложь…
Уна накрыла рукой газету.
– Перестаньте, Чарли. Вокруг много дурных людей. Всех привлекают деньги, – сказала она.
«А что привлекает тебя, Уна?» м подумал Чаплин. И тут же: «Только не это… Боже мой, только не это!»
Вечером ему домой принесли повестку в суд. Берри не унималась.
4. Уна – актриса
Начались съёмки. И Чаплин вдруг понял – картина не идёт…
– Уна, девочка моя, как мне тебе сказать… – начал однажды Чаплин.
– Можете не продолжать, – улыбнулась Уна О`Нил. – Я абсолютно никакая не актриса. Поэтому у вас со мной ничего не получается.
– Это не так, – возразил Чарли. – Ты можешь играть. Но тебе что-то мешает. Я же чувствую, Уна…
Уна ничего не ответила. Только грустно улыбнулась и снова взялась за свою роль.
Она выходила на площадку дубль за дублем. Чарли стоял у камеры мрачней тучи. Наконец, он сказал:
– На сегодня заканчиваем. Все свободны… Отложим на неделю.
Причина этой паузы была не столько в неудаче Уны, сколько в надвигающемся судебном разбирательстве. В городском суде лежало заявление Берри о признании ответственности Чаплина за ребёнка, которого только что родила Джоан. Чаплин был абсолютно уверен в том, что ребёнок не его. Он сдал кровь на анализ, что должно было стать убедительным доказательством его непричастности. У Чаплина была редкая группа, случайное совпадение исключалось…
– Чарли, вы очень расстроены, – сказала Уна. – Не переживайте, всё уладится.
– Ты полагаешь? – улыбнулся Чарли.
– Я уверена. Я хорошо вас знаю…
– Если хорошо знаешь, называй меня на «ты». Договорились?
Он был старше Уны на 37 лет. Девушка к тому времени ещё не справила своё совершеннолетие.
5. Я буду твоей женой
– А что твой отец, Уна? Ты рассказывала ему обо мне?
– Рассказывала. Он пришёл в бешенство.
– Как жалко… Но он же меня совершенно не знает! Ах, да – он тоже читает газеты…
– Чарли, это ничего не значит. Отец бесконечно далёк от меня. И он… больной, несчастный человек. Я постараюсь его убедить.
– А если не получится? – с грустной улыбкой спросил Чаплин.
– Тогда ему останется только смириться, – ответила Уна.
Оба замолкли, поскольку подошли очень близко к тому, чего ещё не сказали друг другу. Чаплин не решался. Уна ждала…
– Знаешь, – сказал Чаплин, – я всю жизнь искал тебя. Понимаешь – именно тебя. И сейчас всему мешает вот эта мерзкая история. Суд, скандал, газеты. Мне так не хочется втягивать тебя во всё это.
Уна внимательно на него посмотрела. Они сидели за столиком у бассейна. Перед ними в крошечных чашечках дымился кофе. Уна крутила в руках тонкую серебряную ложечку.
– А ты попробуй, Чарли, – сказала, наконец, она.
Он вздохнул. Отвёл взгляд. А потом произнёс:
– Возможно, я поступаю, как совершенно безответственный человек. Возможно, взваливаю на тебя непосильную ношу. Возможно, даже из этого ничего хорошего не получится…
– Я ничего не боюсь, Чарли, – спокойно сказала Уна.
– Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Именно сейчас.
– И я хочу стать твоей женой. Именно сейчас.
– Ты согласна?
– Да…
6. Вердикт суда
Судья ударил молотком по столу, прекращая тем самым прения. Прямо перед ним на столе лежало заключение медицинской экспертизы. Чаплин не мог быть отцом дочери Джоан Берри… Но чёрт бы его побрал, если этот жалкий клоун не был виноват!
– Суд отклоняет заключение медицинской экспертизы, поскольку считает это доказательство несущественным.
Адвокат Чаплина раскрыл от удивления рот.
– Ваша честь, а что по мнению суда является существенным доказательством? Показания Джоан Берри? Её свидетелей, показания которых не могут быть объективными?
– Именно так. Показания Джоан Берри суд считает убедительными и правдивыми.
– Но почему?
– Потому что она – мать… И попрошу прекратить пререкания, иначе я привлеку вас за неуважение к суду.
