Предатель: Вечная Война
Многие мои бывшие соратники окончательно утратили честь и принялись убивать слабых существ, неспособных дать достойный отпор, хотя тяжело их осуждать в этом. Некоторые дошли до того, что стали поклоняться мерзким богам, предавая саму суть воинского братства финексийцев.
Я вновь окинул взглядом трофейный шлем Вор'ссана и вдруг с замешательством осознал, что мой прославленный наставник был прав все это время, хотя я вру себе, к этому выводу я успел прийти пару столетий назад, или столетие как минимум. То мятежное восстание не принесло ничего, кроме упадка и разрушения. И я, ослепленный ложными идеалами, сражался не на той стороне в этой войне.
Теперь, спустя столько лет, я не мог не ощущать стыд и позор за причастность к тому бессмысленному конфликту. Все мы в те времена были юнцами и дурнями, погрязшими в безумии. И каким же глупцом был я, не прислушавшись к увещеваниям мудрого Вор'ссана…
Я отвернулся от старого шлема учителя, испытывая смешанные чувства уважения к нему и презрения к самому себе.
Продолжая размышлять над былыми событиями, я с горечью осознал, что и сам в значительной мере стал тем, против чего некогда восставал. Убийства, унижение слабых существ, извращенное наслаждение от насилия – все это ненавистные пороки тех финексийцев старого режима, против которых я так рьяно бунтовал в молодости.
Я пытался оправдать свои деяния, ссылаясь на культурные традиции нашей расы. Мол, Финексийцы – высшие существа во Вселенной, вправе поступать с другими так, как нам заблагорассудится. Но в глубине души я отлично понимал, что слишком часто поддавался животным инстинктам, прикрываясь этими высокопарными отговорками.
В ранние годы, будучи дерзким юнцом, жаждущим войны, я с энтузиазмом предавался всем этим порокам. Убийства доставляли мне удовольствие, я с жадностью набрасывался на рабов и пленников, стремясь преисполниться мнимой «славой» финексийского воина.
Те давние события – предательство Вор'ссана и участие в гражданской войне – лишь усугубили мою жестокость и моральное разложение. У меня просто не оставалось твердой опоры, веры во что-то великое. Все высшие идеалы в моей юной душе оказались поруганы и растоптаны той бессмысленной резней братьев против братьев.
В череде бесконечных сражений, когда сегодняшний союзник на следующий день мог стать кровным врагом, я все больше черствел сердцем. И все чаще потакал своим низменным порывам, рационализируя их трактовкой о «высшем предназначении расы».
Вспоминая те жуткие годы, я впервые за долгое время почувствовал к себе не гордость, а настоящее отвращение, лишь из-за того что убивал бывших братьев. Да, я во многом стал таким же, как те тираны старого режима, которых возненавидел в юности. И это осознание было горче всех самых унизительных поражений в бою.
Перед тем, как окончательно оставить воспоминания о прошлом, я задумался над одним важным моментом. А были ли на самом деле тираническими те правители, против которых я так отчаянно восставал в молодости?
Погрузившись в размышления, я постепенно начал осознавать, что, возможно, все это время заблуждался в своих убеждениях. Ведь мы, финексийцы, подняли бунт вовсе не против настоящей жестокой тирании. Мы воевали… просто ради самой войны!
То прежнее правительство императоров вовсе не стремилось угнетать наш народ. Напротив, они пытались обуздать наши воинственные порывы и не допустить дальнейших конфликтов, которые могли ослабить Империю.
Но для нас, свирепых финексийских воинов, такая миролюбивая политика стала непереносимым ударом. Мы совсем не хотели повседневной обычной и вынужденной мирной жизнью. Наш народ просто не мог существовать без беспрестанных войн и кровопролитий!
Именно поэтому мы и окрестили прежнего правителя «слабаком», неспособным повести Финексийцев на новые завоевания. Его попытки сдержать наш агрессивный нрав расценивались как предательство самой сути нашего воинственного племени.
Вот почему с таким рвением я присоединился к мятежникам, чья риторика призывала к свержению «тиранического» режима. На деле же мы банально жаждали крови и не желали подчиняться даже минимальным ограничениям нашей воинственной натуры.
Осознав эту горькую истину, я в очередной раз утвердился в мысли, что давно потерял истинный путь финексийского воина. Мы все оказались ослепленными жаждой насилия и собственными низменными инстинктами.
Но тут возникает вопрос, хочу ли я искупления от свои грехов? Скорее нет, мне это не зачем и оно ничего не изменит в моей жизни, жаль что я такой, но плевать, меня вполне устраивает кем мне суждено остаться.
Внезапно я почувствовал, как крейсер резко замедлился и остановился. Это означало, что мы прибыли в назначенную систему для выполнения миссии императрицы Зарии.
Последующие два часа я провел на мостике, наблюдая как «Пожиратель Душ» следует заданным координатам. Вокруг царила звездная пустота, никаких признаков жизни или опасностей. Время тянулось крайне медленно в этой скучной обстановке ожидания.
Но вдруг сенсоры корабля ожили, на экранах замелькали сигналы тревоги…
Императорский дворец казался мне таким огромным и сказочным, но в то же время здесь было порой нестерпимо скучно. После того, как Зария обещала проводить со мной время и обучать финексийскому языку, с меня как будто не слезали тучи обременительных занятий.
День за днем императрица нагружала меня новой информацией, причем не просто набором слов, а огромными пластами культуры и традиций своего народа. Все это было так ново и сложно для моего человеческого восприятия, что временами я едва не теряла сознание от умственного перенапряжения.
В очередной раз отвечая на каверзные вопросы Зарии о финексийском этикете и церемониях, я почувствовала себя совершенно обессиленной. Видимо, императрица заметила это по моему утомленному виду. Она властным жестом остановила занятие и взглянула на меня с неожиданной заботой:
– Полно, Амара, довольно на сегодня. Я вижу, как ты утомилась от наших многочасовых упражнений. Не стоит так усердствовать над собой.
Зария приобняла меня своей могучей рукой:
– Пойдем-ка, я распоряжусь принести угощение для моей маленькой ученицы. После трапезы тебе сразу станет лучше.
Я благодарно кивнула, едва сдерживая облегчение в груди от приятного ощущения заботы со стороны императрицы. Казалось невероятным, что столь великая правительница не побрезгует лично потчевать меня угощениями, словно юную питомицу.
Обхватив меня другой рукой, Зария подвела к массивному столу и усадила в широкое кресло. Затем негромко отдала распоряжения своим служанкам, и те стремглав поспешили на кухню…
Сигналы тревоги вспыхнули по всему мостику «Пожирателя Душ». На дальних сенсорах отобразились три массивных крейсера, внезапно деактивировавших маскировочные поля. От столь неожиданной вспышки кораблей у нас буквально дух захватило. Как они сумели незаметно подобраться на столь опасное расстояние?
Прежде чем я успел отреагировать, один из крейсеров неприятеля попытался связаться с нами. Я кивнул оператору связи, и вскоре на главном экране появилось грозное лицо Финексийца, которого я не ожидал вновь увидеть.
– Вар'арок! – не смог сдержать я изумленного возгласа, узнав старого знакомого. – Но ведь тебя считали мертвым после битвы за Зверосс!
Этот ублюдок Вар'арок всегда поражал меня своей звериной живучестью. Мы успели крепко повоевать друг против друга еще во времена Великого Мятежа. Однако около семидесяти лет назад я лично был уверен, что он наконец погиб.
Увидев меня, Вар'арок тоже ненадолго замер от неожиданности, но быстро пришел в себя и расхохотался:
– А, вот ты где, старый предатель Зу'ульт! Давненько мы не виделись!
Он ухмыльнулся, отбросив всякие церемонии:
– И что ты здесь забыл, дружок? Императрица Зария наняла тебя для какого-то грязного дельца?
Я холодно ответил ему с максимальной сдержанностью:
– Не твоего ума дело, приспешник. Императрица Зария щедро платит за верную службу. И она предлагает тебе присоединиться к ее силам на тех же условиях.
Вар'арок вновь расхохотался, как ошалелый:
– Передай своей драгоценной повелительнице, что она может засунуть себе поглубже свои деньги, благо ей есть куда! У меня есть кое-что поинтереснее, чем прогибаться перед амбициями старой развратницы.
Его откровенное оскорбление в сторону Зарии слегка выбило меня из колеи. Однако Вар'арок снова прервал меня, меняя тон на более деловой:
– Слушай, Зу'ульт, а не знаешь ли ты, сколько готов заплатить Гор за твою голову? Ведь бывший владыка до сих пор жаждет отомстить за свое поражение во время мятежа. А ты был его правой рукой и верным слугой много лет назад…
Услышав имя Гора, я на миг оторопел. Тот самый финексиец лорд, под чьим началом я сражался в самом пике гражданской войны! И если Вар'арок до сих пор служит этому упрямцу, то дело и впрямь выглядит серьезным.
Вар'арок ухмыльнулся, заметив мое замешательство:
– Надеюсь, старый друг, ты понимаешь, что я не шучу? Гор действительно готов заплатить целое состояние за твою голову на блюдечке. Так что придется принять бой, каким бы тяжелым он ни был…
Я внимательно наблюдал за Вар'ароком, припоминая все наши прошлые стычки и предательства. Этот ублюдок обладал потрясающей памятью на старые обиды, особенно те, что случились около двухсот лет назад во время.
Прежде чем дело дошло до открытого боя, я решил прояснить один немаловажный момент:
– Постой, Вар'арок. А как тебе вообще удалось выжить после того инцидента лет 70 назад? Разве ты не сцепился тогда с одной из банд наемников и попал в окружение? По слухам, шансов выбраться у тебя почти не было.
Вар'арок довольно осклабился, видимо польщенный тем, что я помнил об этом эпизоде:
– О, так ты в курсе той истории? Признаюсь, в ту ночь мне и впрямь ни с того ни с сего пришлось отбиваться от целой своры головорезов. Те решили, что я буду легкой наживой. Хе, как же они жестоко просчитались!
Он довольно цокнул языком, вспоминая:
– В конце концов после жесточайшей сечи мне удалось проложить себе путь к отступлению. Кто бы мог подумать, что мой старый боевой товарищ Зу'ульт до сих пор помнит о той передряге?
Я лишь криво ухмыльнулся. На самом деле о той стычке мне было доподлинно известно, ведь именно я нанял тех наемников, чтобы расправиться с Вар'ароком. Увы, его звериная живучесть вновь дала о себе знать.
Тем временем я тихо отдал команду своим людям приготовиться к неизбежному столкновению, скомандовав жестом, чтобы они заняли боевые посты.
Опытные ветераны «Пожирателя Душ» бросились исполнять приказ, прекрасно понимая мой намек без всяких слов. Лишь новобранцы смотрели на меня с некоторым недоумением, но вскоре им объяснят ситуацию.
Помедлив еще несколько мгновений, я обратился к Вар'ароку уже более примирительным тоном:
– Послушай, старый друг. Может, все же бросим эти игры в угрозы и устроим окончательную развязку по-честному? По старой финексийской традиции.
Я выжидающе воззрился на моего заклятого врага, ожидая его ответа. Мы оба знали, что прошлое слишком кровавое, чтобы разрешиться легкими уговорами.
Пусть даже когда мы сражались на одной стороне во время войны, то все равно то и дело пытались изловчиться и вонзить клинок друг другу в спину. Сейчас, столетия спустя эта старая ненависть лишь закалилась еще сильнее.
Услышав мое предложение решить дело по старинным традициям, Вар'арок расхохотался:
– Да брось ты, Зу'ульт! Кто сейчас соблюдает эти ваши дурацкие обычаи? Разве что пара древних ископаемых в глухой глуши!
Он окинул меня снисходительным взглядом:
– Хотя, думаю, для тебя было бы гораздо лучше, если б ты просто сдался без боя. Мне даже интересно, что именно Гор припас для тебя, старого изменника? У него множество вариантов самых изощренных пыток и казней.
Я лишь усмехнулся в ответ:
– И каковы шансы, по-твоему, что я соглашусь покорно дожидаться пыток от Гора?
Вар'арок прищурился:
– Полагаю, нулевые…
И он безо всяких предупреждений оборвал связь.
Один из моих офицеров тут же доложил:
– Господин, три вражеских корабля начали движение в нашу сторону!
Глубоко вздохнув, я задумался над расстановкой сил. Шансов справиться с тремя вражескими крейсерами одновременно было крайне мало даже у такого грозного судна как «Пожиратель Душ». Два разве что – но не более.
Внезапно мне передали еще одно тревожное сообщение:
– Господин! Все энергетические щиты противника полностью включены, однако их пушки холодные и неактивны.
Эта странная деталь заставила меня настороженно прищуриться. Вражеские корабли намеренно перевели всю мощность от орудий на щиты и маневровые двигатели…
И тут меня осенило! Они не собирались вступать в артиллерийскую дуэль с «Пожирателем Душ». Вместо этого враги намеревались попытаться захватить мой крейсер прямо на абордаж, применив ту же тактику, что и некогда против имперских линкоров.
Я удовлетворенно кивнул сам себе, распознав их истинный маневр. Благо в моем распоряжении имелись массивные силы для отражения высадки десанта.
Осознав намерения противника попытаться взять «Пожиратель Душ» на абордаж, я нахмурился. В этом плане крылась реальная опасность. Вражеские силы превосходили мой экипаж численностью, и если высадка растянется на многие часы, они могут просто задавить нас массой абордажных команд.
Поэтому я быстро отдал приказы на подготовку к отражению вражеского десанта:
– Перенаправить всю доступную энергию от щитов на вооружение! Каждый орудийный расчет должен быть в полной боевой готовности.
Одновременно я скомандовал усилить охрану всех жизненно важных отсеков – складов боеприпасов, машинного отделения и рулевых рубок. Даже если врагу удастся высадиться, мы ни в коем случае не дадим им перерезать нам ключевые коммуникации.
– Всем полукровкам и детям воинов присоединиться к обороне палуб! – та же участь ждала и бывших рабов. – Рабочим бригадам раздать оружие и выдвинуться к орудийным расчетам. Каждый, кто в состоянии сражаться, должен быть задействован!
Наконец, я отдал последний секретный приказ своему штурману:
– Заложить вектор прыжка к ближайшей системе, на всякий случай. Если положение выйдет из-под контроля, мы совершим прыжок, чего бы это ни стоило.
Тот кивнул, ничуть не удивившись этой крайней мере. Все мы прекрасно понимали, что в случае захвата «Пожирателя Душ» нас ждет худшая участь от рук старого безумца Гора.
Вскоре во всех отсеках корабля раздались звуки поставленных на боевой режим турболазеров и приготовленных к бою пушек. На палубах выстроились финексийские рекруты с винтовками наизготове, а облаченные в тяжелую броню ветераны заняли ключевые посты в оборонных узлах.
Все мы ожидали начала масштабного сражения, от исхода которого зависело только наше выживание.
Спустя около получаса с момента прекращения переговоров все три вражеских корабля остановились и открыли свои ангары. Из них хлынул рой абордажных капсул и мелких десантных судов, устремившихся прямиком к «Пожирателю Душ».
Один из операторов доложил:
– Господин, согласно сканерам, к нам направляется не менее 30 десантных кораблей и около 80 абордажных торпед!
Я кивнул, пристально разглядывая цифры на экране. Количество вражеских бойцов в первой волне исчислялось многими сотнями, если не тысячами.
В стандартных абордажных капсулах обычно набивалось по 12 финексийских воинов в полной броне. Однако у Вар'арока и его союзников могли быть и более вместительные образцы – на 16 или даже 24 бойца.
А десантные баржи и вовсе были способны высаживать целые роты по 60—70 воинов за раз. Так что шансов отбить первую атаку абордажников было крайне мало.
Ко мне подступил один из офицеров с вопросом:
– Господин, прикажете открывать огонь?!
Я помедлил с ответом, глядя как летящий прямиком на нас рой вражеских капсул становится все крупнее.
– Пока нет, жди моего сигнала! – наконец сказал я.
Мгновения тянулись невыносимо медленно. Десантные суда уже были в опасной близости, и все экипажи приготовились отражать первый удар абордажников.
Наконец, когда капсулы поравнялись с нашими орудийными палубами, я выкрикнул команду:
– ОГОНЬ!!!
Сразу же ожила вся бортовая артиллерия «Пожирателя Душ». Ослепительные всполохи выстрелов смешались с разрывами бомб, поливших вражеские суденышки шквальным огнем.
Многие капсулы и небольшие баржи были сбиты первыми же залпами, разметав по всей округе горящие обломки и трупы финексийцев. Но основная масса десанта лишь слегка проредилась и продолжала надвигаться на нас.
Вскоре первые вражеские капсулы достигли наших бортов и воины Вар'арока успешно произвели высадку, закрепившись на палубах в многочисленных плацдармах. Наши орудия больше не могли вести огонь. Теперь битва перешла в финальную кровавую фазу – бой за каждую палубу и коридор «Пожирателя Душ».
Пока первая волна вражеского десанта закреплялась на палубах, сенсоры «Пожирателя Душ» вновь ожили тревожными сигналами. К нам приближалось гораздо более массированное подкрепление абордажников – в три раза больше первоначальной волны!
Видя, что судьба решающего сражения вот-вот будет решена именно в этой жестокой рукопашной мясорубке, я поднялся со своего командирского трона. Я медленно одел свой шлем, который до этого покорно висел на моём поясе. Также был обнажён мой верный клинок – полуторный меч «Погибель», что столетиями не подводил меня в сотнях ожесточенных боёв, и укусил бесчисленное количество жизней и крови.
Повернувшись к своим офицерам, я обратился к старому боевому товарищу Горраку:
– Ты, Горрак, берешь на себя командование остатком операций на этом уровне. Держи меня в курсе любых критических событий и докладывай обо всех перемещениях вражеских сил по кораблю!
Опытный ветеран свирепо ударил себя кулаком в нагрудник, этим старинным жестом клянясь в беспрекословном подчинении, хотя это не требовалось, в его верности и подчинении никогда не стоило сомневаться. Я кивнул ему в ответ и без дальнейших промедлений направился к одной из секций нижних палуб, откуда уже доносились первые звуки ожесточенного ближнего боя, очень хотелось вкусить крови.
Я шел медленно по коридору имперского крейсера «Пожиратель Душ», обнажив свой верный меч «Погибель». Вокруг суетились группы рабов, торопливо расчищавших завалы и готовивших баррикады. На их лицах я видел страх, ибо они прекрасно понимали – если мы проиграем этот бой, их ждет ужасная участь от рук людей Гора.
Спустившись на одну из нижних палуб, я оказался в районе, где уже шли активные боевые действия. В конце одного из коридоров мои воины установили лазерную автопушку и поливали сплошным огнем проход, сквозь завесу огня то и дело проскальзывали обожженные тела врагов.
Оставив позади эту огневую точку, я направился в соседний проход. И тут прямо навстречу мне из-за поворота коридора вынырнула группа из пяти финексийских воинов в синих доспехах – определенно люди Вар'арока.
Завидев меня, все пятеро на миг замерли, вероятно ошеломленные моим внушительным ростом и воинственным обликом. Они были всего лишь рядовыми пехотинцами, а я – прославленным ветераном, истребившим в сотнях сражений не одну тысячу врагов.
Первым от замешательства пришел в себя один из финексийцев в синих доспехах. Он гаркнул что-то своим товарищам на грубом солдатском диалекте, и все пятеро стремительно рассредоточились, намереваясь окружить меня. Их грубая тактика выдавала в них всего лишь молодых новобранцев из элитных сил Вар'арока.
Пока враги пытались со мной рассчитаться, я уже собирался встретить их неторопливым ударом массивного клинка «Погибели». Я видел страх в их глазах и понимал – они идут на верную погибель, бросаясь в бой со мной. Но у них просто не оставалось выбора в этой жестокой мясорубке за «Пожиратель Душ».
Два воина первыми кинулись на меня с окриками, вращая своими клинками. Я отбил их бестолковые выпады с поразительной легкостью, парировав одним коротким взмахом меча. А затем нанес сокрушительный удар первому из врагов, ударом в плечо отсекая ему правую руку от туловища!
Финексиец забился в муках, обливаясь потоками крови. Второй не замедлил броситься на меня с бешеной яростью, нанося сразу несколько стремительных ударов. Но мое превосходство в умении и силе было слишком велико. Отбив его клинок, я мощным ударом ноги вдавил бойцу грудь и одним взмахом срубил его голову!
Остальная троица на мгновение замешкалась, в ужасе наблюдая за тем, как легко я скосил их двух товарищей. Но страх перед моей мощью быстро сменился безумной решимостью. Вот что значит настоящая финексийская храбрость перед лицом неминуемого поражения!
С дикими воплями три оставшихся воина вновь кинулись на меня, обрушивая безумный град ударов. Я отбивал их клинки, крутясь волчком и не пропуская ни малейшей брешь в своей обороне. А затем одним могучим ударом срубил голову первому из бойцов.
Усилив натиск, я обрушил на оставшуюся парочку смертоносную серию ударов, от которой они так и не успели оправиться. Вскоре один из финексийцев повалился с проломленным черепом, а второму я перерубил бедро, отчего он рухнул наземь, истекая кровью.
Я встал над этим последним воином, занеся для финального удара меч «Погибель». Обреченный он смотрел на меня с ненавистью и страхом, уже не находя сил даже пошевелиться.
– Так приветствуй же достойную смерть, юнец! – прогремел я, занося клинок для последнего решающего удара.
Но тут мне пришло экстренное сообщение от Горрака о том, что вражеским силам чудом удалось прорваться к отсеку главной энергетической установки! Если нам не удастся отбить этот стратегический пункт в ближайшее время, вся битва за «Пожиратель Душ» будет проиграна!
Я на миг замешкался, осознавая всю серьезность сложившейся ситуации. Надобно срочно перебрасываться в отсек энергоустановки!
– Живи пока, щенок… – прорычал я, отступая от смертельно раненного врага. – Возможно, мы еще продолжим наш поединок, если удастся спасти этот корабль!
И я поспешил прочь, ворвавшись в ближайший вспомогательный проход, что вел к энергоотсеку. Впереди меня ждали куда более серьезные неприятели, чем эта горстка зеленых юнцов.
Я продолжил свой путь по узким коридорам имперского крейсера, меч «Погибель» оставлял кровавые разводы от недавнего боя. Следуя указаниям Горрака, я быстро преодолевал палубу за палубой, приближаясь к критически важному энергетическому отсеку.
Вокруг царил настоящий ад – разгромленные посты орудийных расчетов, трупы рабов и финексийцев в смешанных кучах, облитые красной кровью. В некоторых местах завалы так и не были расчищены, заставляя меня проламываться сквозь них с огромным трудом.
В одном из проходов мне встретилась небольшая группа моих воинов в алых доспехах. Они лежали окровавленными, сражёнными крупнокалиберным огнём, не хватало внушительных кусков плоти…
7
День подходил к концу, и я возвращалась в свои покои во дворце, чувствуя огромную усталость после многочасовых занятий с императрицей Зарией. Упав на роскошную постель, я позволила себе немного расслабиться и предаться размышлениям.
Странные мысли закрались в мою голову о моем хозяине и наставнике Зу'ульте. Этот грозный воин, ветеран бесчисленных сражений, открывал предо мной совершенно новый мир своего народа. Я удивлялась тому, как такой свирепый воитель мог с таким терпением и заботой обучать меня, простую человеческую рабыню.
Зу'ульт не проявлял ко мне ни малейшей жестокости, которую я ожидала от повелителя. Напротив, он вел себя подобно снисходительному, но строгому учителю. Казалось, за его грубой воинственной оболочкой скрывался дух благородного ментора, желающего поделиться своими знаниями.
К своему удивлению, я ощущала привязанность к этому суровому финексийцу. Возможно, причиной тому была его же доброта и мягкость по отношению ко мне в противовес его кажущейся жестокости…
Продолжая яростно сражаться в лабиринте коридоров «Пожирателя Душ», я не ощущал ни капли усталости. Ибо битва становилась все более кровопролитной и ожесточенной.
Казалось, за каждым новым поворотом нас поджидали все новые волны десантников Вар'арока. Я крушил врагов с ужасающей яростью, без устали размахивая мечом «Погибелью». Но чем больше воинов я убивал, тем больше на их место являлись новые.