Откровение
Слезы – соленые. Вода – соленая. На губах стыла соль, и я чувствовала, как она стягивает кожу. Глаза закрывались. Я так устала…
«Я тебя ненавижу!» Собственный крик заставил меня сесть.
Надо пойти к нему, сказать, что все не так… Что я просто разозлилась, устала ждать… Что на самом деле я люблю его…
Но говорить было некому. Море шумело, и в его шуме мне послышался смех.
Обдирая коленки, я подползла к тому месту, где только что стоял Макс. На песке отпечатались глубокие следы. Еще один след чуть в стороне, и все. Исчез. Растворился в воздухе. Пропал. Как будто его и не было.
А может, и правда его никто не видел, только я? Может, мне все показалось?
Вспомнилось, как он складывал пальцы. Так смешно…
Я обхватила себя за плечи, пальцы скрутили отвисший рукав футболки. Босым ногам стало холодно.
Как бы я пришла сюда в одной футболке, босиком? Нет, меня сюда принесли. Меня пригласили на прогулку. Пригласили?
Море – есть. Колючий песок – есть. Звон в ушах. Даже треклятая луна в небе. А Макса… нет?
Я опустила ладонь на оставшийся на песке след. Остановить, удержать хотя бы воспоминание о нем… Я смотрела на отпечаток и боялась, что он прямо на глазах исчезнет. Но все оставалось, как было. Только появился новый след – от моей ладони. Его след и мой переплелись.
Из моей груди вырвался стон.
Да как он вообще посмел уйти!
Ушел… Мною вновь завладела паника. Усилием воли прогнала ее от себя.
Нет, не так. Да, он ушел. Но ушел почему-то. Если бы Макс хотел меня бросить, совершенно ему было не обязательно мчаться за тысячи километров на другой материк. Не давал бы о себе знать, растворил бы меня в неизвестности. Но он приехал, значит, у него была какая-то цель. Хотел поговорить о моих снах? А что в них такого?
И вдруг я успокоилась. Он вернется! Конечно, вернется! Что-то заставило его уйти. Что-то случилось. Он сам сказал – любит, всегда будет любить, и надо только подождать.
Подождать…
Запрокинув голову, я с силой ударила кулаком по отпечатку на песке.
Это все происходит не со мной!
Обхватила себя руками за плечи. Холодно… как же мне холодно! Тревога когтистой лапой поскреблась по душе. Пробежали по телу противные мурашки. Я глянула на изломанную лунную дорожку. Она была такая… уверенная. Такая… спокойная.
– Макс! – крикнула я убегающей за горизонт дорожке. – Ты знаешь, мы встретимся! И все будет как раньше! Я люблю тебя и очень хочу, чтобы ты вернулся!
С еле слышным недовольством волна набежала на берег, зашипела и терпеливо отступила обратно. Потом снова возмущенный гул, всплеск и – покорный отход.
Я опустила голову на колени. Скоро рассвет. Наступит утро, и я проснусь. Проснусь и буду снова ждать Макса.
Пробуждение мое было неприятным. Я с трудом выпрямила поджатые ноги, почувствовала, как по телу пробежал озноб, и не поддалась желанию снова свернуться калачиком. Давно забытое чувство прохлады. Однако я сильно замерзла!
Солнце уже встало. Я лежала на песке в тени зонтика, и утренний ветерок покрывал мою кожу мурашками.
Море отступило, словно боясь: вот сейчас я встану и накажу его за то, что оно явилось свидетелем нашего с Максом разговора. Безмолвным свидетелем, который ничего не смог сделать.
Я сгребла в ладонь горсть песка.
– Пускай он вернется, – прошептала я, поднеся сжатый кулак к губам. – Приеду домой, и все станет, как раньше. Сделай так, пожалуйста!
Песок полетел в море, волна подхватила его и забрала с собой.
Я встала. Пора было идти в номер и как-то объяснять маме свое отсутствие. Она уже наверняка проснулась.
К пляжу тянулись первые отдыхающие. На меня никто не смотрел. Во мне не было ничего сверхъестественного – обыкновенная девушка, возвращающаяся с моря. Себе же самой я казалась почерневшей, и все вокруг стали вдруг какими-то далекими, такими другими. Я шла между ними, боясь случайного касания. Толкнут – упаду и разобьюсь.
«Шалтай-болтай сидел на стене…»
Я несла себя, как полную чашку воды, опасаясь расплескать.
Только не плакать!
«Шалтай-болтай свалился во сне…»
И никто меня уже не соберет.
Я побежала. Голым пяткам было больно, острые камешки впивались в ступни.
Больно… ну и пускай мне будет больно!
Взлетела на второй этаж. Дверь нашего номера открыта.
– Где ты была? – Мама уже переоделась в купальник и сарафан.
– На море.
Я попыталась спрятаться в ванной.
– В таком виде?
– Встречала рассвет. – Я потянула на себя дверь.
– Ты не взяла ключ. – Мама неумолимо шла за мной.
– Я знала, что ты уже встанешь к моему возвращению.
Запрыгнула в ванную комнату, щелкнула замком. Вода из крана вновь полилась теплая. Правильно, все правильно. Мне и хотелось сейчас согреться. Хотелось растопить застывший в груди ледяной комок. Я терла щеткой тело, но не согревалась. Холод цеплялся за каждую клеточку.
Что я тяну? Можно ведь позвонить домой и узнать, что там у них происходит…
Я вылетела из ванной, забыв закрыть воду и даже не прихватив полотенце.
– Что случилось? – застыла посреди комнаты мама. Шляпа, сумка, в руках темные очки – я ее задерживала. – Ты когда ушла-то?
Я выдвинула ящик прикроватной тумбочки. Задумалась, что ответить? Сейчас семь, проспала в номере часа два, еще час была с Максом, потом он ушел, я заснула на пляже…
– Недавно. Мне стало жарко.
В записной книжке сотового телефона я выбрала букву «К», третьим в списке стоял Колосов. Нажала на кнопку вызова и улыбнулась маме.
– Соскучилась по своим. Хочу домой. – Голос дрогнул, я почувствовала, что сейчас заплачу. Домой! К Максу!
Гудок. Щелчок соединения.
– Пашка! – Голос мой звучал фальшиво, как-то преувеличенно-радостно, так что я сразу отвернулась от мамы. Она легко могла обо всем догадаться. Вспомнился утренний пляж. В голове пронеслось: «Море, море, сделай так, чтобы мама сейчас ушла». – Привет тебе из Африки. Как дела?
– Мишлен! – Пашка орал так, словно хотел докричаться до Египта без телефона. – Черт возьми! Как ты там? Тебя еще не продали в рабство местному племени?
– Подумываю остаться. – Я покосилась через плечо. Мама не уходила. – Есть тут один местный принц…
Горло сдавило спазмом, я поперхнулась воздухом, запрокинула голову, чтобы не разреветься в трубку. Я была страшно рада слышать Пашку – его голос вернул меня в то далекое время, когда у меня все было хорошо.
– Что там у вас происходит?
– Все нормально. Снега ждем. А у тебя?
У меня? У меня все плохо! Так плохо, что выть хочется. Но ты, Колосов, мне не поможешь. Тем более на таком расстоянии. Ты не сможешь примчаться и успокоить меня. Даже если бы очень хотел, ты не обладаешь силой вампира.
– Пашка, у вас там ничего неожиданного? – Я сдавила пальцами переносицу, заставляя слезы уйти из глаз.
– Твои друзья появились, – кисло отозвался Колосов. – Макса видел.
Черт! Я отвела трубку, шмыгнула носом. Сейчас, сейчас, все пройдет… Глубоко вдохнула.
– Что еще? – выдавила я сквозь зубы.
– Го́тов разогнали, на кладбище милиция дежурит.
– А еще?
Пока все не то, не такие мне нужны новости.
– Приезжай скорее. – Голос Пашки стал глухим. – У нас тут без тебя снег никак не выпадает.
– Будет тебе снег! – буркнула я, давая отбой.
Дыши! Дыши глубже!
Я засопела и тут же почувствовала, как за моей спиной шевельнулась мама. Чтобы не встречаться с ней взглядом, я стала нажимать на кнопки телефона. Кому бы позвонить?
– Может, все же объяснишь, что у тебя происходит?
– А что происходит? Ничего не происходит, – пожала я плечами. – Все в порядке.
Звякнуть Лерке Маркеловой? Она знает Макса, она поймет, что мне надо.
Я успела набрать всего три цифры из нужного номера, как телефон у меня в руках захлопнулся – передо мной стояла мама. Ее голос не допускал возражений:
– Зачем ты звонишь?
– Домой хочу! – Я пыталась тянуть губы в улыбке, но неприятная судорога не давала мне это сделать. – Надоело мне уже море!
– Позвонил Максим, и ты бежишь к нему?
Я вырвала из рук мамы сотовый и отвернулась. Открыла телефонную книжку, пробежала по списку имен.
Репина! Вот кто мне нужен! Школьная радиостанция «Утренняя зорька». Галка Репина знает все.
– Репина! Привет! – заторопилась я, боясь, что опять вмешается мама или Галка не захочет со мной разговаривать и отключится. – Что у вас там творится?
– О, Гурьева, ты, что ли? Класс! Из Африки? Со своим красавчиком, да? Везуха – греетесь. А у нас холодрыга. Ща снег пойдет. Повымираем тут на фиг, как мамонты. – Репина не давала мне вклиниться в ее словесный поток. – А ты… Солнце у вас там, да? Загорелая приедешь, точно! Приедешь, а у нас минус двадцать. Сразу заболеешь на нашем дубаке. У Семеновой в аквариуме ящерицы подохли. Биологичка говорит – к заморозкам. Как раз к твоему приезду. О, у нас маньяк появился…
– Какой маньяк?
Репина неслась дальше, не слыша моего вопроса:
– Нас теперь никуда не пускают, комендантский час объявили. Он уже человек пять зарезал. – Галка заметно скисла. Видимо, маньяк здорово портил всем личную жизнь. – Помнишь, когда готы мутили, мы, типа, тоже должны были дома отсиживаться? Ну, вот, сейчас опять.
– Что за маньяк?
– Синицына уже пару раз дружинники ловили. – Репина слышала только себя. – Он, типа, с тренировки шел. Прикинь, за ним отец в милицию ходил. Крику было! А Малинина проскочила все посты. Говорит, что на нее маньяки и менты не действуют.
– Что делает маньяк? – рявкнула я так, что Галка на мгновение замолчала, кажется, впервые поняв, с кем говорит по телефону.
– Да фигня какая-то, – вздохнула Репина, утомившись – все-таки она выдала мне почти все новости за неделю. – То ли голову тупым ножом отпиливает, то ли животы вспарывает. Никто ж ничего не говорит. Каждый день по трупу находят. А пишут почему-то все время разное – то ли он бомжей чистит, то ли проституток, то ли еще кого. Чикатило, блин, Фредди Крюгер…
– Джек Потрошитель, – машинально поправила я. – Что еще?
– Твой вроде в мастерскую вернулся, Стешка его видела. Чего-то они там походили, поискали и опять уехали. – В телефоне повисла пауза. – Погоди, а как же ты там с ним, если он здесь?
– Все в порядке! – заторопилась я. – Не переживай! Ну, пока, до встречи, жди от меня сувениров.
Захлопнула телефон, провела по нему дрожащей рукой. Аппарат нагрелся, держать на ладони его было неприятно. Я бросила трубку на кровать, вытерла вспотевшую ладонь о простыню и пошла одеваться. На маму я старалась не смотреть.
– Что за маньяк? – Мама выдержала значительную паузу, надеясь, что я обернусь и встречусь с ее осуждающим взглядом.
Я не обернулась. Я хорошо знала все ее приемы.
– Да завелся у них там вроде какой-то, – пробормотала я, путаясь в лямках сарафана. – Репина без новостей жить не может, хоть маньяка да придумает.
– Это мы выясним. А что Максим?
Я застыла. Сарафан сам скользнул по рукам, лямки легли на плечи.
– Максим?
Закусила губу. До боли. До крови.
Я пыталась крепиться. Приказывала слезам замерзнуть, превратиться в камень. Умереть. Но они все же потекли по щекам, и я поняла, что больше не могу держаться.
Я нащупала за собой кровать, осторожно села на нее.
В памяти качнулась кособокая луна, заваливаясь за горизонт. Лунная дорожка погасла.
– Макс уехал. Мы больше не вместе.
Боль собралась в середине груди. Я опрокинулась назад, мечтая спрятать лицо в подушку.
Глава III
Голоса и призраки
Оставшиеся три вечера я провела на берегу. Солнце быстро пряталось за зонтики, тени росли, и как-то незаметно подкрадывались сумерки. Пляж мгновенно пустел. Вроде люди еще были, виднелись головы плавающих над водой, а через десять минут по пляжу бродили только уборщики и припозднившиеся официанты. Но и они уходили.
Никого. Я и море.
Приливная волна подбиралась к лежакам. Она настойчиво отгрызала берег, съедала песок, перемалывала ракушки в пыль.
Море…
Я не знала, о чем говорить с морем. Мне все казалось, что в плеске его волн я что-то услышу, что-то пойму. Это море такое древнее, на его берегах происходило столько событий, оно должно все знать. Здесь были древние греки, сюда высаживались римляне, по нему шли корабли варваров. Около него клялись в любви, совершали предательства и убийства. В волны этого моря Макс бросил обещание больше со мной не встречаться…
– Макс!
Слова падали на ветер, и он нес их, кувыркая, ронял в воду. Море шипело, набухая волной.
– Здравствуй, Маша! – говорило мне море.
– Макс, что случилось? – задавала я бесконечный вопрос. – Ты затеял очередную войну и не хочешь ничего мне рассказывать?
Призрачная фигура садилась рядом со мной, прибоем ластилась к ногам.
– Не хочу больше подвергать тебя опасности. Ты уже один раз чуть не умерла. Второго раза не нужно, – шептало море. Или все же Макс? Как мне хотелось, чтобы это был он, подошел, сел рядом, взял за руку. Только видеть, только слышать его… Только жить, просто жить…
– Я не собираюсь умирать, – опускала я голову к плечу, и горизонт покачивался вслед за моим движением. – Нет ничего такого, что мы бы не могли преодолеть вместе.
– Есть много такого, что происходит из-за того, что мы вместе, – возражали волны.
– Ну и что! – Мне хотелось ударить упрямое море. Почему оно со мной спорит? Почему оно такое же скрытное, как Макс?
– Тогда учись ждать, – шелестело море. И призрак, полный звезд, становился похожим на любимого. То же лицо, та же фигура, тот же внимательный взгляд прозрачных глаз.
Значит, мне все кажется? Кому-то надо, чтобы я страдала. Кто-то хочет, чтобы… что? Чтобы мы расстались? Создает специальные трудности? И все мои сны – не сны, а попытки свести меня с ума.
– Кто ты?
– Учись быть вечностью! – Волна накатила и убежала обратно.
Я тряхнула головой, выгоняя из нее голос. Не надо мне ничего говорить.
Небо терлось о море, роняя скупые звезды. Казалось, они купаются в теплой воде, становясь от этого ярче.
– Лео?
Призрак на секунду дернулся, попытался быть похожим на высокого холеного мужчину в бежевом пальто, но задрожал и снова обратился в Макса.
Все вы врете! Макс ушел. Ну да, мне хочется, чтобы он оказался рядом. Хочется… И кто-то мое желание исполняет.
Воздух рядом со мной задрожал, стирая призрачную фигуру.
– Хватит!
Голос был настолько реальным, что я оглянулась.
– Кто ты? – прошептала я, начиная чувствовать себя неуютно. Я говорю вслух сама с собой. Это так страшно!
– Тень крови твоей, ее запах, ее суть.
Кровь? Связанное с кровью?
Несколько капель ее упало на пол мастерской в тот вечер, когда я пыталась помочь Максу. Пролилась кровь… Может, это что-то значит? Вампиры почувствовали, что кто-то пил человеческую кровь? Это нарушило их договор?
Не то. Мои две капли ничто по сравнению с тем, что творится на улицах или в больницах. Кровь льется постоянно. От женщин как минимум раз в месяц должно пахнуть кровью. Если бы вампиры так на нее реагировали, то им пришлось бы уничтожать города, чтобы убить ее запах. Но ничего подобного не происходит. Значит, кто-то идет за мной специально. Кто-то нарочно рождает во мне кошмары. Здесь никого нет, но кто-то настолько силен, что даже на расстоянии подправляет мои же собственные фантазии.
– Убирайся! – Я загребла песок и швырнула в призрака. Звезды на его теле зазвенели, видение начало таять. – Уходи! Ты ничего мне не сделаешь! Я тебя не боюсь! Ты ничто! Понял? Исчезни!
– Майя! Прекрати!
Меня обняли за плечи, дернули назад, потащили прочь от берега.
– Успокойся! Что ты?
Мама взяла мое лицо в ладони, пытаясь заглянуть в глаза, но я все отворачивалась. Я не хотела ее видеть! Я вообще никого не хотела видеть! Мне нужен был Макс. Сейчас! Сию секунду! Чтобы подошел, чтобы обнял крепко-крепко…
– Мама!
Мама еще держала меня, и я прижалась к ней.
Как хорошо, что она пришла. Как хорошо, что есть кто-то, с кем можно поделиться своей тоской.
Вернуть бы все обратно, в тот момент, когда не было этой боли. На год, на два месяца назад. Что я тогда делала? О чем думала? Какая я была глупая! Почему не запоминала каждый миг, каждую секунду? Тогда не было так больно. Не было, ничего не было…
– Все пройдет… потерпи… все пройдет…
– Не пройдет! Он не должен был так поступать! – рвалась я из маминых рук. Мне нужен песок, мое грозное оружие в борьбе с призраками.
– Не должен, не должен, – соглашалась мама. – Это очень больно. Он просто сам не знает, что творит. Мы завтра уже будем дома и все узнаем. Он еще пожалеет, что так поступил с тобой.
– Мама!
– Мы скоро будем дома. И всё станет так, как должно быть.
Я обессиленно опустилась на песок. Да, дома все определится. Станет, как надо.
Как надо… А как? Все забудут, что Макс вампир? Он и правда перестанет им быть? Мы навсегда останемся вместе… Нам больше никто не помешает… А кому мы можем помешать? Пока мы мешаем только друг другу. Не можем остановиться. Не можем договориться.
Путаница. Постоянная путаница. Я не знала, что такое «правильно» в нашем с Максом случае. Оставалось не думать. Оставалось доверять своим чувствам. А чувства… чувства раздавили меня.
Я не помнила, как собиралась домой, не помнила, как наши вещи погрузили в автобус. Все стало безразлично. Только нагретый бетон аэропорта заставлял неприятно морщиться, яркое солнце слепило.
Пять часов. Пять часов, и мы прилетим в Москву. Там пересадка, и через полтора часа я дома.
Я уже видела перед собой нашу белую двенадцатиэтажку, видела голые деревья вокруг нее, вечную лужу на въезде во двор, небольшую площадку для машин, детский городок с качелями, песочницей, спортивной лесенкой. Видела Макса, идущего мне навстречу. Нет, не навстречу. Он стоит во дворе возле неуклюжего пианино и пытается что-то сделать, чтобы втащить его в узкую дверь подъезда. Он склонился и сейчас выпрямится – спокойное лицо, прозрачные глаза, – улыбнется и скажет: «Здравствуйте!»
– Привет, Маша!
Голос заставил вынырнуть из воспоминаний, оглядеться. На меня обрушились звуки, запахи и краски. Я на секунду оглохла от гула бормотания диктора, от того, что вокруг столько людей, что они не в купальниках и шортах, а в куртках и пальто, что все не пыльно-желтое, а мрачно-черное.
– Олег?
Я привыкла, что меня последнее время посещают видения, поэтому не сразу поверила глазам. Передо мной стоял высокий красивый молодой человек с копной светлых вьющихся волос, с широкой улыбкой на открытом добродушном лице. Но потом в моей голове соединилось – Москва, Смотрители, Олег, и я поняла, что это не сон. Что все на самом деле.
– Ты чертовски хорошо выглядишь! – Олег сел рядом со мной в кресло.
Олег… Ах, ну да! Я сижу в московском аэропорту, жду пересадки на самолет до дома. Мама ушла по магазинам.
Я глянула на зажатый в кулаке телефон – с момента последнего разговора с Максом я каждую минуту жду нового звонка. Он должен мне все объяснить, должен избавить от страдания.
Экран телефона был чист, мне никто не звонил.
– Спасибо! – Я села ровнее, посмотрела по сторонам. Почему-то мне показалось, что Олег не может прийти один, что рядом с нами должны застыть грозные охранники. Ну, или как там у них в организации все выглядит.
– Не пугайся! – рассмеялся Олег.
Он был все такой же уверенный. Глядя на него, хотелось тоже улыбаться. И чтобы с улыбкой в меня вселилась такая же уверенность.
– Я знал, что ты будешь лететь домой через Москву. Послезавтра начинаются занятия, а самолет в твой город летает раз в день. Тебя несложно было найти.
Олег вновь одарил меня своей фирменной гагаринской улыбкой. Странно, но я о нем ни разу не вспоминала. Мы как расстались тогда во дворе моего дома, так я сразу же о нем и забыла. Он сказал, что не будет никакой охоты на вампиров, и я успокоилась. Сколько же с того вечера прошло? Неделя? Больше?
– Вы меня напугали, – пробормотала я, поняв, что мое молчание слишком затягивается.
– Хорошо отдохнула?
– Замечательно, – процедила я сквозь зубы. – А вы в Москве?
О чем с ним говорить, я не знала. Пускай сам выкладывает все, что нужно, и уходит.
– Где же мне еще быть? – снова расхохотался Олег. – Теперь ты у меня в гостях.
Циферблат на мобильном показывал четыре. До самолета еще два часа. Как долго. Как бесконечно долго!
Рука Олега легла поверх телефона, он склонился, навалившись мне на плечо.
– Маша, ты не забыла о нашем разговоре?
– О каком? – Хотелось отодвинуться от него подальше, но у кресел были подлокотники, которые не давали мне шевельнуться.
– Мы хотим тебя пригласить… к нам.
– Куда? – Я все-таки вывернулась, сев на самый краешек. Олег задержал меня, взяв за локоть.
– С тобой очень хотят познакомиться другие Смотрители.
Мягкие светлые волосы, высокий чистый лоб, нос с небольшой горбинкой, круглое лицо, румянец на щеках. Я скользнула взглядом выше головы Олега. Люди стояли, люди шли, люди разговаривали. Никто не смотрел на нас, никто не подавал друг другу условных сигналов, никто нас не окружал, не пытался меня поймать…
– Когда?
– Хотелось бы пораньше. Нам многое тебе надо рассказать.
Что-то тревожное промелькнуло в его лице. Он за меня беспокоится? Разве что-то должно произойти? А ведь он не на шутку встревожен! Все время оглядывается. Может, остаться? Ненадолго…
Я уже почти согласилась, когда вдруг на меня свалилось осознание того, что я хочу сделать. С чего я вдруг буду помогать Олегу? Нельзя мне оставаться!
– Не могу я. – Как за спасительный круг, я схватилась за свой телефон. Прошла минута, до самолета уже час пятьдесят девять. – Дома ждут.
– Не советую тебе возвращаться домой, – пробормотал Олег, смахивая невидимую соринку с идеально чистых ботинок. – Я очень обрадовался, когда ты уехала. Жаль, что так ненадолго.
– Что случилось?
– В общем-то ничего такого… – дернул головой Олег. Он старался не выдавать своего волнения, но совершал много лишних движений. – Просто… думал, показать тебе Москву.
Теперь пришла моя очередь разворачиваться в его сторону.
– Почему мне не стоит возвращаться? – Я внимательно на него смотрела, надеясь заметить в лице то, что не говорилось словами. Уезжая из моего города неделю назад, Олег сказал, что вампиров не обнаружил. Или все-таки… он меня тогда обманул?
– Смотрителей в любом городе может подстерегать опасность. – Олег взял себя в руки и заговорил спокойней. – Тем более тебя, Маша. Ты слишком доверчива и совершенно не умеешь пользоваться своим даром.
– Спасибо за совет, – постаралась я улыбнуться, – буду осторожней.
– Не в осторожности дело, – Олег снова склонился ко мне, – а в том, что ты еще ничего не знаешь. Настало время познакомиться с остальными. Настало время стать одной из нас.
Его слова заставили меня сжаться. Одной из них, значит, против вампиров. Узнать все, значит, узнать, как вампиров уничтожать. Противоречивые чувства потянули меня в разные стороны. С одной стороны, не мешало бы овладеть парочкой приемов против особо яростных недоброжелателей, но с другой стороны, я понимала, что чем больше Смотрители станут обращать на меня внимания, тем опасней Максу будет рядом со мной находиться. Между мной и Максом словно разверзлась пропасть – первый, кто попробует сделать шаг навстречу, обречен погибнуть.
– У нас билеты! – запаниковала я. Еще чуть-чуть, и он меня уговорит. Этот взгляд, эта улыбка – так и хочется ему помочь. Но я должна попасть домой. Должна найти объяснение происходящему кошмару. А потом… потом посмотрим, что делать.
– Хорошо, хорошо! Не торопись! – Олег снова коснулся меня. А я и забыла, что руки человека такие теплые. Неприятно теплые. – Я понимаю, не совсем удобно – ты устала, мечтаешь встретиться с друзьями. Может быть, позже? Знаешь, мы можем и сами приехать к тебе.
– Нет, нет! – воскликнула я. Наверное, слишком быстро и громко воскликнула. Но ведь там Макс, там все! Олег ничего не обнаружил, но приехать могут самые сильные Смотрители, которые во всем разберутся. И что тогда? Катастрофа! Не знаю, что могут сделать Смотрители, но раз их боятся, значит, сила у них есть.
Я смахнула набежавшую слезу и теперь сама склонилась к Олегу, заглянула ему в глаза, попыталась изобразить самую очаровательную улыбку, на какую была сейчас способна.
– Олег, зачем все это нужно? Смотрители, вампиры… – Мой собеседник удивленно дернул бровью, но глаз не отвел. – Наверное, для вас очень важно… бегать, кого-то ловить. Я подумала… Я хочу отказаться.
– От чего отказаться? – Олег смотрел на меня во все глаза, как на человека, которому предложили мороженое, а тот заявил, что мороженое не любит.
– От дара. Москва, всякая суета… Не надо, спасибо.