Желание

– Что будем делать? – Я обхватила руками кружку с нарисованными рыбками. Она такой же путешественник, как и я, – однажды уже побывала здесь. В прошлый раз ее тоже принес Макс.

– Скоро проснется Антон, и ты снова почувствуешь себя плохо. И так будет до тех пор, пока ты с ними не встретишься.

– Я? – Рыбки скрылись под ладонью – я держалась за чашку, как за спасательный круг.

– Каждый поступок имеет свои последствия. – На стол легла плитка шоколадки в шуршащей фольге. – Иногда специально что-то делают, чтобы добиться определенных результатов…

– Бросаются под поезд, чтобы умереть? – Настроение у меня сегодня с утреца – Маркелова обзавидуется. Мрачнее не придумаешь.

– Закаляются, чтобы не заболеть, – поправили меня. – Мы с тобой познакомились, и твой друг Павел Колосов разглядел, что рядом с ним находится не просто девушка, умеющая владеть саблей, а умная, красивая и очаровательная особа. От обиды, что не заметил этого раньше, что не он первооткрыватель тайны, Колосов до сих пор ходит вокруг твоего дома. Про Дракона и Валерию можно и не говорить.

– Это ты к чему? – Мне некстати вспомнился портрет на полях Леркиной тетради.

Держать чашку было горячо, ставить боязно – поставлю, и все, растворюсь в окружающей темноте. Эта чашка стала моей связующей нитью с действительностью. Отпущу, и реальность вокруг посыплется как карточный домик. Свет свечи отражался от фольги, в которой лежала шоколадка, слепил глаза.

Макс молчал долго, что было странно. Обычно он мгновенно принимал решение.

– Тебе могут помочь только Смотрители. Они связь установили, они ее и снимут. – Он уговаривал меня как маленького ребенка, по многу раз повторяя одно и то же.

Я потупилась. Холодные пальцы коснулись моего подбородка, и я скользнула лицом в прохладу ладони. Температура опять медленно ползла вверх, и в его объятиях мне было уютно – руки Макса удерживали меня на границе болезни и здоровья.

– Не жалей! – Я отстранилась, помотала головой. Липкий жар окутывал тело, плавил голову, жар растекся по рукам и ногам, делая их неподъемными.

Я все больше и больше оседала, готовая уже свалиться со стула. Чашка выскользнула из пальцев, брызнула горячим чаем, недовольно крякнула, разбиваясь. И мне тут же стало легче.

– Моя чашка! – с сожалением я посмотрела на еще покачивающиеся половинки.

– Что с тобой? – Макс притянул меня к себе, заглянул в глаза. Услышала, как ногой он отодвинул осколки подальше под стол.

– Голова закружилась. Уже прошло.

Он посадил меня на колени, прижал к себе.

– Не бойся, все будет хорошо.

– Ехать не надо! Если гора не идет к Магомету…

– Твой Магомет около горы уже вытоптал всю траву. – Макс сразу догадался, что я собираюсь просить помощи у Олега. – Не думаю, что он сюда придет с пустыми руками. Стать вампиром не так сложно, наши ряды легковосполнимы, а вот Смотрители – вид, занесенный в Красную книгу.

– Зубров тоже почти уничтожили, но потом они быстро размножились в неволе.

– Тогда я запру тебя в мастерской, и ты начнешь размножаться почкованием, – грозно пообещал Макс.

– Я просто буду чаще носить твое кольцо, – честно пообещала я, пытаясь вспомнить, где его оставила. – И никакие беды ко мне не подберутся.

– Дай слово, что не позовешь Олега в город.

Я и не заметила, как недовольно насупилась, опустила голову, посмотрела на любимого исподлобья.

– Дай слово!

– Разговаривать с Олегом здесь будет гораздо проще, чем в Москве.

– В Москве нам нужен только Антон. Вы встретитесь, и он разрушит вашу связь.

– Что ты видел в Москве?

– Ничего особенного. Заглянул к Антону. Он почти все время спит. Я видел, как Борис вводил ему какое-то лекарство. А еще я почувствовал, что где-то рядом вампир.

– Катрин?

– Может быть. Я не разобрал.

– Как они могли ее так быстро поймать?

– Если у них появился хотя бы один ее волос или капля крови, то достать ее уже проще простого.

– Они ее не убили?

– Я не знаю, что они там делают. Но, может быть, я почувствовал не Катрин. Кого? Эдгара нет, остальные разбежались кто куда…

– Кому же там еще быть? Маринка?

– Маринка здесь, в городе, – прошелестел его голос. – Именно поэтому не надо, чтобы Смотрители приезжали. Ее легче всего найти. Девочка очень уязвима.

– Она злится на меня за Дэниэла?

– Нет. – Макс коснулся губами моего лба, словно хотел убедиться, что температура пошла на убыль, а значит, Антона снова принялись лечить. – Я рассказал ей, что было на самом деле с моей матерью. Она меня поняла. Но объяснить, что между взрослыми существуют свои отношения, я не смог. Боюсь, тебе самой придется с ней поговорить.

Я поежилась. Вспомнила холодные ненавидящие глаза, бледное напряженное лицо, растрепанные локоны. Я не должна была такое думать, но невольно появилась мысль, что для Маринки лучше было бы умереть, чем стать вампиром. Мне казалось, смерть для нее была бы гуманнее.

– Ты с ней часто встречаешься? – О чем-то я его хотела спросить? Какая-то еще встреча меня волновала, чьи-то глаза…

– Она уже неплохо освоилась, ей не требуются учителя.

– Может, не один ты интересуешься происходящим в Москве? Кстати, а где Лео?

– Лео в своей любимой Франции, в двадцатый раз прогуливается по залам Лувра. Или бродит по музеям Флоренции. Он всегда был неравнодушен к прерафаэлитам[9]. Последние события сильно пошатнули его внутренний мир. А искусство возвращает ему ощущение гармонии.

– Тогда, может, все же Эдгар? Пришел мстить за Грегора…

– Про Эдгара ничего не скажу. Его нельзя обнаружить, если он сам того не захочет. Но если город сейчас пуст, значит, Эдгар ушел, а вслед за ним потянулись все. Сидит сейчас где-нибудь в Китае или Индии. Там своеобразное отношение к смерти, оно нам очень подходит.

Я невольно вздохнула. Индия им подходит… Вот ведь незадача какая! На мгновение я прикрыла веки и вдруг увидела, что на меня в упор смотрят маленькие красные глазки-бусинки. Крыса пискнула и убежала в темный угол. Тревога толкнулась в горле.

– Белка! – выпрямилась я. – Мне надо покормить крысу, а то она кого-нибудь съест.

– Останься, я принесу твою крысу. – Макс опустил руку мне на плечо, но вместо радости его жест почему-то вызвал недовольство.

– Сама схожу за ней. – Я попыталась встать, но соскользнуть с колен не получилось.

– Не уходи. – Голос Макса был глух. Он не просил, кажется, он… приказывал?

– Родители уже ушли, – наполнялась я раздражением.

– Ты же, как всегда, без ключа, – напомнил Макс.

– А как ты вошел? – Я кивнула на чайник.

– Попросил, чтобы мне открыли. Извини, но я не обладаю способностью отворять запертые двери. Мне легче сломать.

Ладно, дверь коридора откроет сосед. А квартиру? Надо посмотреть в куртке, ключи наверняка там.

– Мама могла задержаться. – Я высвободилась из рук Макса. Не понимаю, почему он меня удерживает. Что за дела? Я хочу уйти. Мне надо умыться, переодеться. Хочется выпить кофе с сыром. А здесь темно, стены давят…

– Она ушла. – Макс остался сидеть на стуле. – Тебе лучше еще немного подождать.

– Кого подождать?

Куртка не находилась. Я ее вообще до мастерской-то донесла? Или в порыве страсти ее с меня сорвали еще на лестнице?

– Около двери висит на крючке, – подсказал Макс. – Но я бы на твоем месте допил чай…

Я выразительно посмотрела на пол. Моих любимых рыбок больше не было. Они разбились, вывернув наружу комок разварившегося чая и коричневую жижу.

– Мне нужна новая чашка. – Куртка была неприятно прохладной.

– Я принесу. – Макс не сдвинулся с места.

– Схожу сама! – Терпеть не могу, когда меня задерживают. И когда ничего не объясняют. Мог бы не сидеть здесь истуканом, а… – Как же ты войдешь в закрытую квартиру?

Примечания