Боевые колесницы с серпами: «тяжелые танки» Древнего мира
Кв. Курций Руф представляет нам несколько иное описание снаряжения квадриги. Как справедливо отметил комментатор Джон Аткинсон, Курций знал серпоносные колесницы с двух точек зрения: как историк похода Александра и из воспоминаний о войнах Рима с Митридатом и Фарнаком47. Поэтому информация данного автора более похожа на описание Ливия, чем рассказ на Диодора. По-видимому, Руф использовал еще какой-то источник для своего описания или же, по крайней мере, он истолковывал свой рассказ, базируясь еще на какой-то информации. Он так описывает вооружение упряжки (Curt., IV,9,5): «Из верха дышла торчали копья, окованные спереди железом, и по обе стороны от ярма были выставлены по три меча, между спиц колес торчали наружу многие наконечники, затем другие серпы крепились на верхних ободах колес, а другие – опущенные к земле, чтобы, если что-либо оказалось встреченным быстрыми конями, это серпы отсекали (Ex summo temone hastae praefixae ferro eminebant, utrimque a jugo ternos direxerant gladios, inter radios rotarum plura spicula eminebant in adversum, aliae deinde falces summis rotarum orbibus haerebant et aliae in terram demissae, quidquid obvium concitatis equis fuisset, amputaturae)». Первая часть этого описания: копья торчащие далеко вперед от морд коней (ср.: Curt., IV,15,4), отсутствует у Диодора, но имеется у Ливия48. Этому факту есть два объяснения: либо Диодор в своем пассаже забыл упомянуть эти острия, либо, наоборот, латинский историк сам прибавил такую информацию, базируясь на своих данных. Зная более тщательное отношение Диодора к своим источникам, можно склониться ко второму варианту49. Т. Фогель отметил, что ternos gladios – это неправильный перевод латинским автором ξύστρα τρισττίθαμα Диодора. Причем более необычное ξΰστρα-скребницы Курций меняет на понятные всем gladii-мечи50. Это представляется тем более вероятным, что три лезвия на конце ярма выглядят излишней перегрузкой, а для функционального использования достаточно было два серпа: одного – горизонтального, а второго – наклоненного к земле.
Весьма сложным является описание Курцием Руфом серпов на колесах, поэтому и комментаторы расходятся в своих интерпретациях данного пассажа. Так, голландский комментатор Годескалк Штеевеш (1551–1586) реконструировал такое колесо как имеющее три небольших, загнутых наружу острия, на оси же был один большой горизонтальный серп51. Впрочем, его реконструкцию критиковал уже голландский иезуит Герман Гуго (1588–1629), отмечая, что при таком расположении серпов на ободе, колесо вряд ли крутилось бы52. Не приняв интерпретацию голландского ученого, филолог-иезуит М. Радер (1581–1634) выдвинул свое понимание текста. Он полагал, что на оси вообще не было серпов, а на ободе, наоборот, имелось значительное количество лезвий, изгиб которых был обращен в сторону оси53. Голландский филолог Якоб Перизоний (1651–1715) дал другое объяснение конструкции колеса, согласно которому мечи шли от обода, сгибаясь над спицами54. И. Шеффер считал, что серпы и спикулы между ними были закреплены лишь на ободе колеса55. Впоследствии одни исследователи признавали наличие наконечников, вертящихся на ободе56, а другие отрицали их существование как на ободе, так и на спицах57.
Рассмотрим описание Курцием вооружение колеса. Оно начинается с наконечников, прикрепленных между спиц. Мы не найдем упоминаний об этом оружии ни у Ксенофонта, ни у Диодора, ни у Ливия, но нечто подобное можно прочитать в анонимном фрагменте, описывающем серпоносные квадриги Дария III: «Были же у Дария, сражающегося с Александром, снаряжены серпоносные квадриги таким образом: у колес по периметру были помедненные серпы…» (Suid. s. ν. δρεπανηφόρα τέθριππα)58. Вероятно, и Курций взял свою информацию о спикулах из аналогичного рассказа и скомбинировал ее с описанием своего основного греческого источника. Ведь Руф, а, возможно, и его первоисточник, довольно плохо представлял себе конструкцию данных колесниц, но вместе с тем он пытался как-то рационально объяснить конструкцию упряжки с серпами59. Причем, очевидно, сам Курций понимает spicula не буквально как острия, но как серпы (ср.: aliae deinde fakes). Впрочем, как справедливо отметил еще И. Гинцрот, данные лезвия на спицах не нужны, поскольку, при наличии серпов, торчащих от оси в стороны, они просто нефункциональны60. По-видимому, латинский историк обратился к другому, нежели Диодор, описанию колеса квадриги, из-за того, что не совсем понимал смысл фазы первоисточника, которую сицилиец передает как «присоединялись же к их началам серпы». Вообще же, прообразом этих мифологических остриев на ободе могли быть заклепки на боку или на внешнем ходу шины для лучшего сцепления колеса с грунтом. Последние заклепки мы видим практически на всех изображениях ахеменидских квадриг61. В общем, информацию Курция о спикулах на спицах колеса следует признать неверной.
Реконструкции вооружения колес колесницы, а) Иллюстрация реконструкции М. Рад ера вооружения колеса персидской серпоносной колесницы, б) Реконструкция колеса по описанию М. Радера (1670 г.), в) Реконструкция И. Шеффером оси и колес колесницы с серпами (1671). г) Колесо реконструкции серпоносной колесницы, помещенной в издание Г. Штевееша (1592 г.), б) Расположение серпов на колесе, как это представлял Я. Перизоний.
Воспроизведено по изданию: Quinti Curtii Rufi de rebus gestis Alexandri Magni libri qui superstites / Ed. F. Schmieder. Vol. I. Londinii, 1825. Ill. Inter p. 286 et 287.
Далее Курций переходит к описанию собственно серпов. Расположение последних на оси так же вызвало неоднозначную оценку комментаторов. Часть филологов полагала, что фраза aliae deinde falces etc. Просто поясняла предыдущую информацию о спикулах, а отсюда делался вывод, что лезвия были лишь на ободе колеса62. Я. Перизоний полагал, что, кроме лезвий на ободе, были еще и серпы, опущенные к земле или горизонтальные, наклоняющиеся от оси63. Промежуточную позицию занял Ф. Шмидер, критикуя Г. Штеевеша и М. Радера и оправдывая самого Курция, он считал, что серпы были и у вершины оси, и под кузовом, в то же время он признавал и наличие лезвий на ободе64. И. Гинцрот, вдохновленный собственной неверной реконструкцией ковины, думал, что у квадриги серпы располагались не на колесе, а сверху него, на кузове65. Как представляется, в этом споре правы Н. Лемер и Дж. Аткинсон, которые, по аналогии с пассажем Ливия, считают, что речь у Курция шла о серпах, идущих от оси в сторону, один горизонтально, а второй с наклоном к земле66. Разночтение же в манускриптах по поводу положения верхних мечей (summissae – summis), не меняет смысла фразы: «другие… наивысшие серпы располагались на ободах колес» либо «другие… серпы располагались на вершинах колес» (aliae deinde falces summissae (summis) rotarum orbibus haerebat)67. Orbibus в данном случае означает ободы колес68. Но если мы все же представим, что на ободе колеса были мечи, то получится довольно фантастическая картина: серпы, расположенные снизу на ободе, будут цепляться за малейшие неровности почвы, а трупы, лежащие на земле, будут подцепляться этими остриями, выворачивать их из креплений, ломая колеса и затрудняя движение коней. При наличии же серпов, идущих от оси в стороны, такие острия, как справедливо предполагал И.-Х. Гинцрот, не нужны – они не функциональны и отягощают конструкцию колеса69. Вероятно, можно посчитать, что и в данном описании у Курция произошла ошибка. Если мы обратимся к свидетельствам Ксенофонта и Ливия, то увидим, что описание серпов начинается с мечей, выступающих горизонтально. По-видимому, прав Ф. Шмидер, сопоставляющий фразу Руфа aliae… falces… haerebant с выражением Диодра προ? δε καί ταις κατακλείσεσι των αξόνων… άλλα δύο70. Причем Курций сам объясняет расположение этих двух серпов: один верхний горизонтальный, а второй, идущий наклонно вниз, как и в описании Ливия. Не случайно же Руф, упоминая о ранах нанесенных квадригами, говорит о копьях, торчащих спереди, и о серпах, выставленных сбоку: «…одних сокрушали копья, торчащие намного дальше дышла, а других – спускающиеся с обеих сторон серпы» (Curt., IV,15,4: alios ergo hasta multum ultra temonem eminentes, alios ab utroque latere demissae falces laceravere).
Итак, можно представить себе вооружение серпоносной квадриги времени битвы при Гавгамелах таким образом: две пары меньших, изогнутых на конце лезвий, торчали по обе стороны от ярма вбок, один меч горизонтальный, а второй, нижний, наклоненный вниз. Эти лезвия предназначались для поражения рук и туловища противника. Основным же оружием колесницы оставались серпы, прикрепленные аналогичным образом с целью ампутации ног у врагов. Поскольку верхний горизонтальный серп у оси находился примерно на высоте 80 см от земли, и, следовательно, от него можно было попытаться укрыться, низко присев, то против такого маневра был необходим второй серп, плавно опускающийся от оси в сторону.
Таким образом, видим, что за 130 лет вооружение колесницы с серпами претерпело эволюцию, тогда как сама конструкция квадриги, вероятно, осталась без существенных изменений, достигнув максимальной эффективности. Исчезли серпы, расположенные под кузовом. Их исчезновение можно связать с небольшой пользой, приносимой ими. Ведь обычно перед скачущей квадригой враги успевали расступиться и никто на землю специально не ложился и, следовательно, данные мечи по существу оказались нефункциональными. Кроме того, от этих лезвий отказались и вследствие того, что они, подходя близко к земле, могли цепляться за неровности почвы и трупы. Вместе с тем, на концах ярма появились и новые серпы, предназначенные для поражений верха рук и корпуса противника. Следовательно, оружие упряжки стало более эффективным71.
4. Конструкция серпоносных колесниц в период эллинизма
Единственное описание серпоносной квадриги Селевкидов мы находим в XXXVII книге Тита Ливия, опирающегося в данном пассаже на Полибия72. Действительно, нередко греческой историк обращался к объяснению различных видов оружия и военного снаряжения столь милого сердцу ахейского гиппарха73. Таким образом и Ливий описывает именно вооружение, а не конструкцию вооруженных квадриг. Он начинает свой рассказ с описания остриев, торчащих спереди от квадриг: «Были же они [квадриги] вооружены именно таким образом: они имели наконечники около дышла, торчащие, подобно рогам, от ярма на десять локтей, которыми они пронзали все, что попадалось навстречу… (Liv., XXXVII,41,6: Armatae autem in hunc maxime modum erant: cuspides circa temonem ab jugo decern cubita exstantes velut cornua habebant, quibus, quiquid obvium darentur transfigerent…)». Это, пожалуй, единственная неясность в описании знаменитого историка, происходящая, видимо, от того, что автор плохо представлял себе конструкцию колесницы74. Действительно трудно поверить, что наконечники длиной в 4,5 м торчали из дышла.
Практически все ученые полагают, что в данном месте у Ливия произошла ошибка. Так, И. Шеффер предлагает читать не decern cubita, но decern cuspides, то есть, по его мнению, из конца дышла торчало десять наконечников75. Но тогда непонятно сравнение римского историка velut согпиа-«подобно рогам». Голландский филолог Арнольд Дракен-борх (1684–1748), сопоставляя данный пассаж с описанием Диодора, предлагал заменить decern («десять») на duo («два»)76. Однако тут у античных авторов речь шла о разных остриях: у Ливия говорится об остриях, торчащих вперед, а у Диодора – в стороны. Английский филолог Джон Брискоу справедливо полагает, что десять локтей слишком много для выступающих остриев и что такие наконечники вообще могли иметь смысл, лишь выступая вперед; тогда как сравнение Ливием этого оружия с рогами атакующего быка он относит на неправильное понимание нашим автором Полибия77. Между тем, другой английский филолог-классик Патрик Дж. Уолш (1923–2013), напротив, говорит, что decern следует сохранить, поскольку Ливий, по его мнению, представлял себе эти острия, как торчащие сариссы, которые, как и в описании Кур-ция Руфа, идут по обеим сторонам от места соединения дышла и ярма78. Но если бы эти наконечники шли перпендикулярно дышлу, крепясь, например, к брусу ярма, то и тогда непонятно, зачем торчат вбок колющие наконечники, а не режущие острия. Тем более, что такое расположение данного оружия продублировало бы по функциям серпы, прикрепленные на концах ярма. В общем, можно согласиться с И.-Х. Гинцротом и Дж. Брискоу, что эти наконечники смотрели вперед79. О таком направлении этих остриев напоминает аналогичное оружие на серпоносной квадриге, описанной Курцием (IV,9,5; 15,4). Видимо, острия крепились около места присоединения ярма к верху дышла и шли вперед между конями, постепенно расходясь в разные стороны и несколько опускаясь на концах. А так как таких наконечников была пара, то они velut cornua. Возможно так же, что Ливий сделал такое сравнение из-за того, что острия торчали из двух дышел. Однако, длина этого оружия у Ливия выглядит чрезмерной, разве только посчитать, что автор говорит об общей длине острия и дышла.
Реконструкция селевкидской серпоносной колесницы ко времени битвы при Магнезии. 190 г. до н. э. Рисунок А.В Сильнова.
Реконструкция произведена по описанию Тита Ливия и по изображению эллинистического оружия на рельефах алтаря Афины в Пергаме. В некоторых аспектах реконструкции автор опирался на реконструкцию Ника Секунды (Sekunda N. V. Seleucid and Ptolemaic Reformed Armies, 168–145 В. C. Vol. 1. Dewsbury, 1994. Pi. 5). Возница защищен железным шлемом и металлическим панцирем с двумя рядами полотняных птериг. Руки прикрыты железными ламинарными наручами. Деревянный, обтянутый кожей, кузов колесницы тянут четыре коня посредством двух дышл и двух ярем, на внешних концах которых закреплена пара серпов, которые должны были поражать верх корпуса неприятеля. На концах оси закреплены еще четыре серпа, предназначенные для поражения ног противника. К концам дышл прикреплены копья для поражения впереди стоящей цели. Лошади защищены металлическими нагрудниками с птеригами и налобниками
Расположение прочего смертоносного снаряжения в описании Ливия никаких сомнений не вызывает: «И на концах ярем выступали по два серпа, один наравне с ярмом, другой ниже, опускающийся к земле: тот [первый], чтобы отрезал что-либо, выставленное сбоку, а этот [второй], чтобы достигал до упавших и подбирающихся» (Liv., XXXVII,41,7:…et in extremis jugis binae circa eminebant falces, altera aequata jugo, altera inferior in terram devexa, illa ut quidquid ab latere obiceretur abcideret, haec ut prolapsos subeuntesque contingeret…). Таким образом, видно, что способ прикрепления этих серпов, не отличался от ахеменидского. Они идут от концов ярма, одни горизонтально, другие – опускаясь вниз по косой.
Функции этих мечей так же не отличались от более ранних конструкций (ср.: Xen. An., 1,8,10; Curt., IV,9,5).
Естественно, основным оружием квадриги были четыре серпа, прикрепленные к оси, по паре с каждой стороны. Ливий пишет: «Также от осей колес с обеих сторон были прикреплены по два серпа, разнонаправленные тем же способом (Liv., XXXVII,41,7:…item ab axibus rotarum utrimque binae eodem modo diversae deligabantur falces)». Следовательно, пара серпов, больших, чем предыдущие, по размеру была закреплена на довольно больших колесах, как и в предшествующую эпоху80.
Что касается конструкции кузова квадриги, то об этом у нас данных нет, но возможно, она не изменилась, как осталось прежним и количество коней. Видимо, кони либо совсем не имели брони, либо были прикрыты лишь частично, ведь в бою их сильно поражали метательные снаряды (Liv., XXXVII,41,10).
Не совсем ясной остается система тяги кузова эллинистических квадриг. Дышел и ярем могло быть как по одному, так и по паре. Сам Ливий говорит о дышле в единственном числе, но это может быть простым обобщением. П. Уолш полагает, что было одно ярмо на четыре коня81. Это предположение, похоже, согласуется с сообщением испанского энциклопедиста Исидора Севильского (ок. 560–636): «Действительно, кузова квадриг иногда имели двойное и сплошное дышло, которое и набрасывалось ярмом на всех коней» (Isid. Orig., XVIII,35,1: Quadrigarum vero currus duplici temone olim erant, perpetuoque, et qui omnibus equis injiceretur jugo). К сожалению непонятно, какую конструкцию дышла имел в виду гиспаленский епископ; вероятно, это было Λ-образное дышло. Впрочем, наиболее эффективной была запряжка коней с помощью двух дышел и одного или пары ярем. Вместе с тем, из-за подобного способа запряжки, колесницы были очень трудно разворачиваемы, поскольку, поворачиваясь, им надо было описать по земле дугу большого диаметра, о чем нам сообщает Аппиан (Арр. Mith., 42). Н. Секунда предполагает, что две пары коней были запряжены друг за другом цугом82. Впрочем, такой вид упряжки был у древних лишь весь редким и поздним исключением, но никак не правилом. Практически всегда коней запрягали по фронту колесницы в одну линию83.
Таким образом, сама конструкция колесницы, вероятно, говорит о преемственности типа этого оружия от Ахеменидов к Селевкидам84. Видимо, уже у персов конструкция квадриги достигла своего оптимального варианта. Хотя, очевидно, именно в эллинистический период ее вооружение дополнилось еще и парой копий, торчащих вперед, и вторым серпом у ярма, опущенным к земле. Тем самым была увеличена эффективность поражения врага, да и для устрашения противника это новое оружие имело немалое значение.
О конструкции понтийских серпоносных квадриг у нас данных нет, ведь подробное их описание Саллюстием не сохранилось (Serv. ad Verg. Aen., 1,476). Однако, видимо, прав Т. Рейнак, полагая, что моделью для колесниц Митридата VI, как и Антиоха III, послужили персидские образцы85.
5. Исторична ли серпоносная колесница царя Абрадата?
Очевидно, специально следует остановится на описании Ксенофонтом нетипичной серпоносной колесницы вымышленного царя Сузианы Абрадата (Xen. Cyr., VI,1,51; ср.: 4,1; Arr. Tact., 2,5)86: «Он же запряг свою четырехдышловую колесницу и восемь коней… А кони колесницы были снабжены сплошным бронзовым прикрытием». Причем сам Ксенофонт указывает на ее особенность, говоря, что такую упряжку имел лишь эламский царь. Если древние и средневековые авторы, всецело доверяя Ксенофонту, не пытались пояснить это свидетельство (ср.: Philost. Imag., 11,9,2; Zonaza., III,22A; Tzetz. Chiliad., 111,698–699), то в исследованиях нового времени упряжка Абрадата вызвала многочисленные суждения, касающиеся, главным образом, расположения дышл. Большинство комментаторов, вслед за французским гуманистом Клавдием Салмазием (1588–1653), полагали, что четыре дыщла были расположены по фронту колесницы87 Однако И. Шеффер считал, что Ксенофонт говорил об одном длинном четырехчастном дышле, к которому были последовательно, по типу цуга, припряжены четыре пары коней88. Немецкий филолог Бенджамин Вайске (1748–1809) колебался между мнением И. Шеффера и собственным, которое состояло в том, что у данной колесницы могло быть два дышла, на каждом из которых было по два четырехместных ярма89.
Остановимся на этом сюжете немного подробнее. Как доказывал французский майор Ришар Лефевр де Ноэтт (1856–1936), в античности кони запрягались почти исключительно по фронту повозки90
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Так, говорят, лезвия колесниц серпоносных нередкоСтоль неожиданно рвут тела в беспорядочной бойне,Что на земле увидать отсеченные руки и ногиМожно в то время, как ум и сознанье людей не способныБоли еще ощутить, причиненной стремительной раной…(пер. Ф. А. Петровского).
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги